Этика Спинозы как метафизика морали

Аслан Гаджикурбанов, 2014

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Книга посвящается памяти моих родителей — Гаджикурбанова Гусы Гусейновича и Аминовой Назимы Мурадовны

Humanitas

Серия основана в 1999 г.

В подготовке серии принимали участие ведущие специалисты Центра гуманитарных научно-информационных исследований Института научной информации по общественным наукам, Института философии Российской академии наук

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Философский факультет

Кафедра этики

Институт научной информации по общественным наукам Российской академии наук

Главный редактор и автор проекта «Humanitas» С.Я. Левит

Заместитель главного редактора И.А. Осиновская

Редакционная коллегия серии:

Л.В. Скворцов (председатель), Е.Н. Балашова, П.П. Гайденко, И.Л. Галинская, В.Д. Губин, Б.Л. Губман, П.С. Гуревич, А.Л. Доброхотов, Г.И. Зверева, А.Н. Кожановский, Л.А. Микешина, Ю.С. Пивоваров, И.И. Ремезова, А.К. Сорокин, П.В. Соснов

Рецензенты:

доктор философских наук Р.Г. Апресян,

доктор философских наук А.А. Кротов

Научный редактор: И.И. Ремезова

Серийное оформление: П.П. Ефремов

Я хотел бы выразить признательность и благодарность многим людям, без которых эта книга не могла бы быть написана.

Заслуженному профессору МГУ, академику Василию Васильевичу Соколову — родоначальнику советского спинозоведения, без книг которого трудно было бы представить изучение философского наследия Спинозы в нашей стране.

Академику Абдусаламу Абдулкеримовичу Гусейнову, который в свое время поручил мне прочитать спецкурс по этике Спинозы на кафедре этики философского факультета МГУ и тем самым направил мою мысль и научный интерес в нужную сторону. Я могу считать его моим научным руководителем как в практическом освоении общих проблем моральной теории, так и в понимании многих важных аспектов этического учения Спинозы.

Заслуженному профессору МГУ, академику Геннадию Георгиевичу Майорову — моему первому научному руководителю на стезе исследования европейской философии.

Гарнцеву Михаилу Анатольевичу — за предоставленные мне бесценные сочинения современных западных исследователей творчества Спинозы.

Левину Аркадию Матвеевичу — за то, что он заставил меня преодолеть некоторые стереотипы в постижении духа учения Спинозы.

Моей жене Лидии, дочери Полине и сыну Арсению — за любовь ко мне и Спинозе и за деятельное участие при написании этой книги.

X. Л. Борхес^[1]

Спиноза

С испанского

Ирина Фещенко-Скворцова

1.

Шлифуют линзу руки иудея,

прозрачны в этой полутьме печальной.

Густеет вечер, ужас в души сея.

(Суть вечеров: в ней холод изначальный.)

Кристалла блики, ловких рук мельканья

и блёклые тона в пределах гетто —

чтó для того чьи мысли бродят где-то

в пресветлом лабиринте мирозданья?

Чтó слава? Миф, метафора, жар-птица

но в зеркале Другого — исказится;

чтó страсть ему с её усладой тленной?

Он предан одному в пылу азарта:

шлифует Бесконечность — это карта

Того, Кто Сам — все звёзды во Вселенной.

2.

Закат сквозит за окнами узорно,

А рукопись, привычно ожидая,

Вся бесконечностью полна до края,

Здесь Бога человек творит упорно.

Он — иудей. Он пишет одиноко,

Глаза грустны и желтовата кожа,

А время, как течение потока,

Несёт его листком, кружа, корёжа.

Но, геометрию кладя в основу,

Упорный маг шлифует образ Бога;

От пустоты, от немоты убогой

Несомый Богом к истине и слову,

И светит мягким золотом лампады

Ему любовь, не ждущая награды.

Из книги «Иной и прежний» («El otro, el mismo») 1964

Примечания

1

Автор книги приносит благодарность Ольге Зубец за предоставленный перевод стихотворения Борхеса о Спинозе.