Город Неизвестно-Когда-и-Где

Атаман Вагари (2024)

Сыщица из тайной организации "Только Для Ваших Глаз" Клотильда получает задание: разыскать двух студентов, которые пропали без вести, отправившись в сомнительную экспедицию. Место, куда они поехали — полузаброшенная рыбацкая деревня на берегу северного моря. Когда сыщица прибывает туда — сразу попадает в туман и оказывается в огромном каменном городе. Выбраться из него практически нереально: город — аномалия пространственно-временного континуума. Вдобавок новоприбывшими очень заинтересовались Хозяева города — Ростовщик и Часовщик, которые хотят принести "гостей" в жертву зловещей Машине-Часам. За сыщицей и её подопечными начинается охота: им нужно сделать всё, чтобы сбежать из Города Неизвестно-Когда-и-Где как можно раньше до рассвета. В книге есть: параллельные миры, путешествия во времени, разрывы пространственно-временного континуума, Петля времени, техно-магия, необычные изобретения, небольшой налёт стимпанка

Глава 4. Констанция

Город одинокий,

И утёс высокий…

И невозможно докопаться до ответа,

И надо выбираться как можно раньше до рассвета!..

Едва я вышла в тёмные туманные улицы и направилась в ту сторону, как мне подсказала Беатрикс, я пожалела о решении оставить девушку одну. Мной овладел соблазн вернуться, постучать шесть раз в дверь и взять Беатрикс с собой. Оставить Беатрикс на кухне в логове Неряхи — не лучший выбор. Да, она там наестся до отвала вкусной едой, судя по запахам. Да, она сможет отдохнуть. Да, она в тепле, с кровом над головой. Но какое-то паскудное чувство меня угнетало.

Я дошла до угла одного из серых мрачных зданий и повернула назад.

Но тут же остановилась как вкопанная. Нет, нельзя брать Беатрикс с собой! Она истощена, устала, я видела её глаза и что она едва не упала в обморок, когда я расправлялась с Неряхой. Для меня урезонивать всякую шушеру дело привычное; я занимаюсь этим последние два года. Я натренировала реакцию и сноровку, мои мускулы, изучившие приёмы защиты и нападения, не раз спасали мне жизнь. Беатрикс же слишком растеряна и боялась вообще всего. Если на маяке будет непредвиденная ситуация, Беатрикс может стать мне обузой! Или подвергнется опасности, и я не смогу вмешаться вовремя… Вот чего я опасалась. Вот почему я стараюсь работать лишний раз без напарников. Особенно когда не уверена в своих напарниках!

Какое же из этих зол меньшее — оставить Беатрикс у Неряхи в относительной безопасности, с едой и в тепле или тащить с собой, в неизвестную мрачную враждебную тьму? Я тогда не подозревала, насколько судьбоносное приняла решение, когда остановилась-таки на мысли, что с Беатрикс ничего не случится, если она час или два подождёт меня у Неряхи… Неизвестно как бы сложилась наша судьба, возьми я Беатрикс на маяк с собой.

Беатрикс объяснила, что едва я достигну набережной и посмотрю направо, то маяк я сразу увижу: он горит. Если горит маяк — так тем более город работает, живёт и имеет выход! Ведь светит же маяк кораблям, которые заходят в порт? Главное — последовательность. Найти Йоко, взять их обоих за руки и вывести из города. Я не до конца ещё верила в слова Беатрикс, что город не имеет выхода. А то, что местные жители не могли ничего путного рассказать — вполне можно объяснить тем, что Беатрикс и Йоко натыкались на придурков!

Я оглянулась по сторонам. Ни одного местного жителя в округе. И этим непривычнее всё выглядело; город казался заброшенным. Одинокие фонари горели, а здания все сплошь как одно — мрачные дома, из серого камня, из жжённого чёрного кирпича. Монолитные стены, либо вообще без окон, либо с очень маленькими оконцами. На некоторых стенах в качестве украшений приделаны железные фигуры и балки. Многие окна заколочены ставнями. Где-то виднелись вывески, выглядящие как старомодные, из музея:"Бакалейная лавка","Булочная","Сапожник","Цирюльня". Вдали послышался шум моря, и я поняла, что правильно иду.

Мостовая из булыжников. Народу — никого. Будь я в каком путешествии за границей — я бы сейчас расслабилась и наслаждалась красотами местной архитектуры. Но я не известно где, поэтому шла, держась стен и с опаской вглядываясь в тёмные проулки, сжимала в руке единственное оружие, которое у меня оставалось — нож. Ни местных жителей, ни туристов. Город без названия. Уже тогда я окрестила это место не иначе как Город Неизвестно-Когда-и-Где.

Море плескалось прямо за холодными стенами. В нескольких местах я выходила к нему, но там вниз обрывалось несколько метров пространства под деревянными и каменными настилами. Набережная тут высокая.

Маяк я нашла скоро. Он находился на конце длинного пирса, возле которого в воде валялись бочки, ящики, верёвки и лодки. Здесь море вовсю плескалось и шумело. Несмотря на штормовую погоду, ветер и громкие крики чаек, через несколько десятков метров начинался туман, который скрывал полностью линию горизонта. Туман простирался и возле маяка, а то, что маяк там стоит, я узнала по очертаниям.

Я ступила на деревянный пирс и прошла по нему. Здесь слышался только плеск волн и чайки. В городе тихо. Теперь, идя по пирсу, я не защищена тёмной тенью и стенами домов, и почувствовала себя в некоторой степени голой, как на ладони. Мне всё время казалось, что сзади меня кто-то есть, и будто этот кто-то неотвязно по пятам следует за мной. Я пожалела, что так опрометчиво оставила всё оружие Беатрикс, которая, возможно, не сможет даже воспользоваться им и, возможно, оно ей не понадобится, а вот мне бы понадобилось в самый раз.

Этот чёртов Город Неизвестно-Когда-и-Где доводит до безумия!

Когда я дошла до маяка, не составило труда войти в него: дверь открыта. Я осмотрела площадку, на которой стоял маяк. Кроме хлама в виде бочек, буйков, громадных катушек с канатами, тут ничего и никого. Сзади тоже всё чисто. Неужели мне так везёт? Я возликовала. Если и дальше всё пройдёт удачно и у меня через несколько минут будет на руках карта, то я вернусь к Беатрикс меньше чем через час с момента своего отсутствия! Тогда уже и мне и ей станет спокойнее, и мы решим, как быть дальше и куда идти искать Йоко.

Сразу за дверью в маяке вела большая винтовая лестница наверх. Я пошла по ней, она оказалась длинной. К концу я изрядно притомилась. Моё везение не заканчивалось: когда я достигла верха, то оказалась в конусообразной комнате. За окнами стоял всё тот же туман, простирающийся на много миль вперёд, а начинался туман, как казалось, не дальше моего собственного носа. Посередине размещался громадный осветитель с усиливающими зеркалами, сейчас потушенный. А около одного из окон стоял стол, с разбросанными на нём морскими навигационными приборами и картами.

Я жадно схватила одну из карт. Там обозначено побережье одного из континентов нашей планеты. Схватила вторую — то же самое, только другой континент. Все карты — очень старинные. Я едва не отчаялась в тот миг, не найдя ни одной карты города. Их много, целый ворох карт!

Внезапно я наткнулась на карту, которая мне показалась странной. Она обозначала побережье и разлиновку улиц, обозначения номеров домов. Ещё там что-то написано загадочными иероглифами или шрифтом. Карта на большом листе, потёртом от времени; она красиво набросана вручную чёрными чернилами. Несколько красных стрелок указывали путь среди скал. Интуиция подсказала, что это может пригодиться. Возможно, это и есть карта города!

Схватив её, я глянула из окон вниз. И тут же сердце моё замерло: я увидела, как по пирсу в сторону маяка кто-то шёл!

Это мужчина в синей морской фуражке, шёл он не спеша, вперевалочку. В руке он сжимал большую ржавую монтировку, перекинув её через плечо. И роста он верзилистого. Я поняла, что это за персонаж: тот самый свирепый мужик, что гонял Беатрикс и Йоко по городу, и он сейчас идёт сюда! Мне хватило секунды, чтобы понять, что стоит попытать удачи! Мужик ещё пока далеко. Только зашёл на пирс, а пирс длиной метров сто. Адреналин прибавил мне прыти и ловкости, и я вприпрыжку устремилась вниз по лестнице.

Очутившись внизу, я шмыгнула через приоткрытую дверь и сразу забежала за маяк. Туман стал мне союзником. Меня спасло то, что подтвердилась надежда — мужик не заметил из-за тумана, как я выскакивала. За маяком я скрылась за одной из бочек и заползла туда, между катушками и бочкой, став выглядывать.

Мужик с ломом медленно подошёл к маяку. Он вёл себя так, будто ничего не заподозрил. Но может заподозрить, едва окажется наверху: роясь в его чёртовых картах, я оставила там беспорядок. Когда он взялся за ручку двери, но потом передумал заходить и стал осматриваться, во мне всё упало. Уже что-то заподозрил!

Но нет, лом он прислонил к маяку, достал трубку и принялся раскуривать на площадке перед входом в маяк. Фуражка надета набекрень, он несколько минут ходил с этой трубкой взад-вперёд. Лица его я плохо видела. Несколько раз он приближался к месту моего укрытия, я ещё глубже пряталась в тень. Сидела я неудобно, ноги все онемели, а руки замёрзли, но я боялась пошевелиться. Бросаться в глаза ему ох как не хотелось!

Вероятно, он вернулся от сестёр Вайм, которые его вызывали, чтобы поговорить о Беатрикс и о возможном"враге", который дал ей еду. Не найдя Беатрикс у Белада, а самого Белада застав в праведном сне, сёстры Вайм могли замыслить новую пакость, а Сторожа пока отпустить, чтобы обо всём подумать и скумекать.

Покурив трубку, мужик взял монтировку и пошёл с ней в маяк, наконец открыв дверь и зайдя внутрь. Я хотела уже вылезать, как вдруг поняла, что рядом со мной кто-то находится!

От неожиданности я отпрянула, наткнулась на бочку. И эта бочка произвела шум, который, как мне показалось, услышали во всём городе! Тут же рядом раздалось требовательное шипение:

— Тш-ш-ш-ш!

Не понимая абсолютно ничего, я таращила глаза в тёмный угол, образованный бочками и катушками с канатом, пока не поняла, что там кто-то сидит на корточках и продолжает шипеть мне:

— Даём драпа отсюда мухой!

Наверное, я здорово стормозила, потому что голос стал более настойчивый:

— Давай, шевели поршнями, не бутырь!

Через несколько мгновений я поняла, что таинственное существо из мрака, вступившее со мной в контакт, имеет в виду: я загородила и без того тесный маленький пролаз к пирсу! Я выползла, и за мной следом выползла девочка, маленькая и вёрткая, в синей длинной юбке, которую я уже видела!

— Ну же, утекаем! — шикнула она, стремглав обогнув меня, и понеслась что было мочи по пирсу в сторону города.

Туман стал скрывать её от меня, но четвёртый раз мне повторять не пришлось: я припустила следом, ещё пока мало во что врубаясь. Успокоил лишь факт, что за нами не слышался гул беготни мужика с монтировкой. Значит, он ещё не добрался до верха маяка и не обнаружил, что там кто-то побывал!

Мы с этой девочкой в считанные секунды преодолели расстояние, отделяющее маяк от суши, пересекли пирс и спрятались за одним из тёмных углов. Прижавшись к стене спиной, девчонка воровато выглянула, чтобы осмотреть пирс. Луч фонаря упал на неё, и мне удалось её рассмотреть. Росту она совсем небольшого, я в её возрасте была выше. Сама она тщедушная и худая, но при этом хлипкой её не назовёшь: очень подвижная, пронырливая. Длинные светлые волосы заплетены в две озорные косички, синяя широкая юбка, которая позволяла удобно бегать, стоптанные башмаки. А на юбке висел пояс с кучей всего: мешочки, ремешки, приделанные кармашки, даже поблёскивал небольшой ножичек!

Посмотрев на пирс, девчонка глянула на меня серыми глазами-бусинками. Они напомнили о хитрых маленьких мышках из юмористических мультиков, которые всегда оставляют жирных глупых котяр с носом.

— Канаем дальше, — скомандовала она, явно чувствуя себя хозяйкой положения. И пошла во тьму, бросив на ходу вопрос: — Что ты там стибрила?

— Э… карту, — немного растерявшись, решила сказать я правду.

— Ха-хм, — хмыкнула девочка несколько заумным тоном и едва не задрала нос. — То же мне, велика ценность!

Тогда же я тут же вспомнила о спрятанном у меня в кармане бриллианте или изумруде, который я стянула у Белада. Так и хотелось заявить этой наглой малявке, что она тут далеко не самая лучшая медвежатница на районе. Но вместо этого я заявила:

— Для меня — ценность. Ты кто такая? Я тебя видела уже.

— Я Констанция. Но меня тут все зовут Блайми. А ты кто?

— Клот. Клот Итчи, — представилась я. Решила этой девочке назвать настоящее имя.

Малолетняя воровка мне понравилась. Несмотря на то, что вела себя она бойко, уверенно и даже местами нагловато, я чувствовала, что она мировая девочка. Она спустилась по лестнице, юркнув внезапно, что я чуть не потеряла её из виду.

— Куда это мы? — спросила я.

— Подвал заброшенной читальни, — Констанция дёрнула за ржавую дверную ручку. Дверь поддалась. — В такую ночь тумана лучше всего не шляться по улицам.

— А то что? Тут у вас что, комендантский час? Никого нету на улицах!

— Правильно, потому что Пиовр ходит, — голос девочки раздавался всё глуше и дальше, она стремительно уходила вглубь тёмного подвала.

Я несколько раз чуть не расквасила себе нос об стены, натыкаясь на них в темноте. Тут какие-то лабиринты. Но меня мало заботил мой нос. Зато снова меня стал заботить этот Пиовр!

— Выходит, когда Пиовр тут ходит — не ходит никто? А кто такой Пиовр? — спросила я уже которого жителя этого Города Неизвестно-Когда-и-Где.

Констанция, похоже, не расслышала мой вопрос. Она привела меня в некую каморку и зажгла пару свечей.

— Вот, тут можно перекантоваться. Рухай, — она указала на сваленные в углу матрасы из сена. Сама плюхнулась на такой же.

Пара свечек, которые она зажгла, стояли на выступающей части каменной стены. Маленькое окошко приоткрыто вверху. Кроме этих матрасов и свечек, здесь ничего нет. Но в целом местечко можно назвать даже уютным: крыс, мусора, огрызков и плесени с паутинами тут нет тоже.

— Шустик сбаял, как ты отдубасила Неряху. Ты новичок тут, да? — начала безмятежно болтать Констанция.

Я же сочла её словоохотливое расположение духа как манну небесную: сейчас немедленно выужу из неё всю интересующую меня информацию! Настроение моё разом поднялось, и я вцепилась в девчонку со всей прытью ретивого дознавателя.

— Можно и так сказать. Я тут проездом. Путешествую по разным местам. Шустик — это такой мелкий, который любит поесть на кухне? Ну да, я видела его.

— Ещё никто никогда не дубасил Неряху. Ты прям ухарская чертяка, — с нескрываемой гордостью проговорила Констанция и одарила меня таким взглядом, каким детишки с обожанием смотрят на Деда Мороза или кого-то ещё вроде него. Я засмущалась:

— Ну, этот Неряха мне показался большим гадом…

— Ах-ха-ха, не, он не большой гад! Он всего лишь малюсенький сквернавец. Так, червяк. Но отдубасить его — правое дело! Говоришь, проездом ты тут? Не получится проездом, — девочка отрицательно закачала головой и внезапно её серые хитрые и весёлые глаза враз стали серьёзными. — Должна тебя удручить: те, кто путешествуют и доходят до нас — остаются тут кантоваться довеку.

— Довеку? — растерянно переспросила я.

— Насовсем, — закивала по-деловому медленно и обстоятельно Констанция.

— Да ты разыгрываешь меня! Как это — насовсем? Я пришла сюда за друзьями, они заплутали тут. И я их выведу.

— Это тебе так слышно. Но скоро ты пообвыкнешь, смиришься да и окончательно вотрёшься. Да у тебя всё это пройдёт гладко! Не всякий залётный гусь с пылу с жару дубасит Неряху! Вот потеха-то! — Констанция неподдельно весело расхохоталась. — Прям завидки дерут, что я не рюхала, как Шустик! Изобразишь, как ты его приложила?

— Погоди, про Неряху потом. Расскажи-ка поподробнее, как это так, что из города нельзя выйти?

Если до встречи с Констанцией я не верила россказням Беатрикс, считая это всё из-за испуга и растерянности девушки, то теперь начинала верить. И от этого становилось не по себе.

— Всё из-за ночей тумана и из-за Башни с Часами, — проговорила Констанция неохотно.

— Башня с Часами! — воскликнула я вслух, мигом придя в возбуждение. — Что это?!

— Она в море, на острове. Никто её никогда не видел. Но изредка оттуда приходят двое. И тогда в городе наступает Рассвет, и город идёт дальше.

— Кто приходит? — не поняла я. — Что за двое?

— Ростовщик с Часовщиком. Если они тут — пиши пропало! Тогда все прячутся. Обычно это бывает перед зарёй.

— Заря… А сейчас ночь, да?

— Ночь Тумана. А заря обычно наступает за Ночью Без Тумана.

— Я видела тебя у сестёр Вайм. Кто они тебе?

— Так, — Блайми снова с ужимкой махнула рукой, показывая, что не хочет касаться этой темы. Но всё же выдала: — Ш.Ж.В.

— Ш.Ж.В.?

— Школа Жульничества и Воровства.

— А. Вот оно как. Ты воровка, значит?

И тут… Не представляю, как она это сделала, но она продемонстрировала изумруд, мой изумруд, со словами:

— Это твоё что ли? Ты потеряла, держи, — она, лениво зевнув, потянула камень, блеснувший коварным зелёным огоньком на гранях, мне.

— Э…

Я стала ощупывать свои карманы, куда я прятала изумруд. Пусто!!!

— Ишь ты лиса каковская! Дай сюда! — наполовину в восхищении её тонкой работой, а наполовину обозлившись на эту крыску, шарящую по чужим вещам, я с силой выдрала у неё из ладони изумруд.

— Не серчай и не парься. Откуда у тебя камушек? — спросила Констанция.

— Ты мне вот что запомни: ещё раз что у меня стыришь — останешься с громадным синячищем. Усекла? — рявкнула я на малолетнюю преступницу. — Отличница школы высшего воровства, то же мне.

— Да не бузи ты! Я ж шуткую. Откуда булыжник-то?

— От Белада. Давай так договоримся. Ты мне — я тебе. Ты мне что рассказываешь — я на твои вопросы, так уж и быть, отвечу. Только всё честно, лады? — я протянула Блайми руку.

— Лады, — глазёнки её заблестели, она неподдельно радостно улыбнулась и ударила мне по руке пятюней. — От Белада, значит? Вот пруха! Да он же из банды Ростовщика! Вот ты чертяка, а! Обчистила Белада, поколотила Неряху, стибрила у Сторожа! Ещё ни разу такого переполоха у нас не было!

— Кончай свои охи и ахи. Что это за город, как он называется? — одёрнула я излишне экзальтированную мышь.

— Город без названия. Никто не знает, как он называется. Просто город. Шустик обзывает его Городом потерянных кошмаров. Я никак его не называю.

— Как — так — никак?! — не врубалась я. — Если город стоит, значит, у него есть географическое, геополитическое положение!

— Чего? — не поняла на этот раз Констанция.

Я выдохнула и плюнула на эти расспросы. В конце концов, я не учёный-географ, чтобы записывать названия городов и улиц. Я секретный агент на миссии, которая с каждым разом делается всё чудесатее и чудесатее!

— Теперь моя очередь задавать вопрос! — бойко схватилась девочка. — Как ты грабанула Белада?

— Как — как? Молча. Вошла к нему, пока он спал.

— Вот прорва! Ты, видать, не в курсе, что за булыжник ты стибрила? Это знак банды Ростовщика!

— Объясни подробнее.

— Поймает тебя Белад — руки оторвёт! Ух, никто ещё не тибрил у них эти штуки!

— У них — у кого? У членов банды Ростовщика?

— Ага. Это их знаки, они показывают булыжники, когда приходят на их собрания.

— Ростовщик — это местный криминальный авторитет?

— Вот он — большой гад, да. И Часовщик. Часовщик — тот, кто может выходить.

— Выходить? Куда выходить?

— Из города! Всякий, кто входит в город — не выходит. Теряется тут. Если видит кошмары, навеянные туманом — значит, подходит, и Ростовщик с Часовщиком в Ночь Без Тумана его забирают к себе в Башню, — объяснила Блайми. — Остальные тут обретаются.

— А ты сама… ты давно здесь?

— Лет… ну, восемь. Может, восемнадцать. А может и все восемьдесят, — улыбнулась Констанция.

— Погоди, ты опять шуткуешь! Сколько тебе лет, десять? Как ты сюда попала?

— Я родилась в девяносто шестом. В Новом Лиандре.

— В девяносто шестом. Сейчас две тысяча второй. Э… тебе шесть лет? Но для шести лет ты слишком уж перезрело выглядишь.

А Новый Лиандр… Кажется, это город в другой стране, да, точно! Старинный такой курортный город. Наш разговор с Констанцией всё больше становился похожим на бред, и в этом бреду вырисовывалась пугающая картина реальности.

— В тысяча восемьсот, — поправила Констанция. — Это у тебя две тысяча второй. А у нас тут время устанавливает Часовщик.

— В тысяча восемьсот девяносто шестом… — пробормотала я и уставилась в тускло колышущемся свете свечей на маленькую ворюгу. Карамба, я разговариваю со сто шестилетней девчонкой! Которая мне рассказывает про кошмары, туманы и Башни с часами.

— Как тебя занесло сюда, на побережье Блэкси, на много тысяч километров? Ты сбежала из дома? Добралась сюда на товарняках?

— Я не сбегала. Я играла на побережье с ракушками, там был туман, и я пришла. Тут весело. Тут даже лучше, чем у меня было. Сёстры Вайм хоть и злюки, но не такие, как моя тётка! Я была сирота, а здесь — семья! Шустик мне как брат! — вдохновенно и убедительно заговорила Блайми.

— Как давно это было?

Констанция задумалась, припоминая.

— Примерно сто рассветов назад. А может, меньше, может, больше. Тут мы для удобства время считаем по Ночам Тумана и Ночам без Тумана, а ещё по Зарям.

— Карамба… — выругалась я. — И что ты тут подворовываешь?

— В городе каждую Зарю селятся новые жители. Иногда богатые! И Часовщик не просто выходит. Он пригоняет сюда обозы с продовольствием, чаще пригоняет население. Особенно они любят молодёжь, потому что у молодёжи свежие мозги. Часовщик и Ростовщик любят мозги!

Мозги… Так. С мозгами потом разберёмся! Будем продолжать продираться сквозь сии дебри поступательно.

— Селятся — приходят сюда? Приходят в туман и остаются довеку, как ты говоришь? — начала я понимать.

— Наконец-то ты втемяшиваешься! — с торжеством в голосе объявила эта мышь.

— Ты работаешь на сестёр Вайм, они тебя за это кормят?

— Да не батрачу я на Вайм! Харчи мы тибрим у Неряхи, сами Вайм ничего никогда не едят. Как и Ростовщик, Часовщик, Белад и вся их банда. Но у Вайм есть протекция, как и у Неряхи. Если числишься у кого из них — не попадаешь к Пиовру. Тебе бы тоже примкнуть к Вайм! Будем тибрить вместе. Считай, экзамен на вступление ты уже прошла: стибрила у Белада его брюлик. Конечно, в чулан они тебя посадят, а потом, возможно, и впишут к себе в кружок!

— Погоди, погоди. Об этом я подумаю. Ты мне скажешь наконец или нет, кто такой Пиовр? И что произойдёт, если к нему попасть? — сей вопрос я задала не из праздного любопытства: меня беспокоила судьба Йоко и то, как мы его будем вызволять.

— Ох, к нему лучше не попадаться. Всех, кто пришёл в город и до первой ночи тумана не зачислился в банды подельников Ростовщика, Пиовр хватает и заграбастывает к себе. Его патруль ходит в этой части города всегда, особливо лютует по ночам тумана. И тех, кто к Пиовру попал, он калечит, отрезает им пальцы, носы, уши или выкалывает глаза, и заставляет ходить в своём патруле. Кому-то везёт ещё меньше: их он делает гладиаторами и натравляет на них каждую ночь часть своих людей — до тех пор, пока гладиатор не откинет коньки.

— Карамба! — выдохнула я, уже начиная всерьёз бояться, что Йоко мне увидеть не суждено, а Беатрикс придётся потом объяснять со скорбью, что"боец погиб при исполнении"… Я притихла. И уточнила: — Пиовр тоже работает на Ростовщика?

— Нет, он сам по себе.

— То есть тут в этом городе есть Ростовщик с Часовщиком, на которых работают Неряха, сёстры Вайм, Белад, и есть ещё этот монстр Пиовр? И те, кто попадают в город — регистрируются либо у Ростовщика, либо попадают к Пиовру?

— Всё по-таковски, — кивнула Констанция и посмотрела на меня взглядом довольной учительницы. — У Ростовщика и Пиовра такой договор. Пакт о ненападении.

Вопросы так и бороздили мой мозг, и я не знала, за какой из них схватиться. Хотелось спросить про феномен города, про его"первый"и"второй"этажи, ещё больше про Неряху, про Башню с Часами. Но моя цель была — вызволить Йоко, поэтому я твёрдо вознамерилась приблизиться к ней:

— Где обитает этот Пиовр? Неряха сказал, что он в кабаке Вига.

— Кабак Вига — это не то, — махнула рукой Констанция. — Патруль туда иногда заходит, Пиовр берёт еду у Неряхи в этом кабаке. Всех, кого изловил патруль, отвозят в тюрьму.

Конец ознакомительного фрагмента.