Невеста из Уайтчепела. Книга 2

Атуна Койдергем, 2017

Конец XIX века. Викторианская Англия. Время строгих правил и незыблемых устоев. Девушке без имени и состояния нелегко устроить свою судьбу в обществе, полном предрассудков. Поиски выгодной партии в столице могут обернуться трагедией для наивной соискательницы, не обладающей жизненным опытом и доверчиво взирающей на большой город. Среди множества незнакомых людей нетрудно запутаться, приняв злодея за добряка, а свою любовь – за случайного встречного. Вместо объятий любящего жениха она рискует угодить в лапы маньяка. Тем более в это время в Лондоне орудует серийный убийца, известный как Джек Потрошитель…

Глава 3. Сама не своя

Всю неделю было пасмурно. Эмили сидела дома, что само собой разумеется. Ведь выходить ей было нельзя. Слишком большой риск. Понятно же, что ее ищут не только доктора…

Однажды с утра Эмили решила устроить уборку, поначалу с жаром взявшись протирать полы и пыль. Квартирка в мансарде была небольшой, скудно обставленной, как всякое жилище в Лондоне для небогатых людей. Убрать ее не составило бы труда ни для кого. Однако Эмили то и дело хотелось прилечь. А совсем скоро она обнаружила, что крайне утомилась. Выходит, она еще не окрепла в нужной мере. Так что придется сделать паузу.

Да, после особняков Джеймса тут тесновато. Это покажется странным, но ей, Эмили, здесь нравится. Нравится маленькое мансардное окошко, нравится полутень и особенно нравится двускатная крыша, по которой барабанит дождь. Здесь спокойно. Да и вообще — жилье отличное, если сравнивать его с коморкой миссис Шарп или бараками, где живут бедняки.

Заварив себе чашку некрепкого черного чая и взяв в руки забытую Филлом газету, Эмили расположилась в кресле. Это был старый номер, но Эмили сие обстоятельство не смущало. Джеймс приучил ее к чтению ежедневных изданий. Она быстро втянулась и с тех пор не начинала дня без ознакомления с событиями, происходящими в мире. И все-таки на сей раз чтение не принесло ей удовольствия. У нее почти сразу же разболелась голова. Буквы прыгали в глазах. Строчки расплывались. Газету пришлось отложить вместе с остывшим чаем. Эмили старалась не придавать значения этим новым переменам в своем здоровье. И все же ее настроение испортилось. Она чувствовала себя беспомощной и уязвимой. И это не только безмерно огорчало ее, но и страшило. И немудрено, что в итоге ее поглотил сон.

Когда Эмили проснулась, в комнате было темно. На улице разлился вечер. Бестолково прожитый день. Лучше сказать, потраченный зря!

Зевая, Эмили подошла к окну и приоткрыла форточку. Пока она спала, прошел дождь. Деревья стояли мокрые. Воздух был необычайно свеж. Как бы теперь ей хотелось выйти из дома! Хотя бы на полчаса. Хотя бы разок прогуляться вдоль переулка…

И все же Эмили не стала потворствовать своим желаниям. Во-первых, у нее не было подходящей одежды и уличной обуви. А во-вторых, Роберт предупредил, чтобы она не вздумала никуда выходить. Сидеть взаперти, наверное, неполезно ни для кого. Но в ее случае это необходимость, а не чья-то прихоть.

С улицы потянуло приятной прохладой. Эмили даже перестала зевать. Под окном слышались чьи-то бодрые голоса. Наверное, какие-то соседи, обсуждающие нечто злободневное.

Взгляд Эмили пал на дорожку, ведущую к подъезду. По ней шагал какой-то господин средних лет. Он размеренно двигался по тротуару, в сторону откидывая тростью попадающийся ему по пути мусор.

Сфокусировав взгляд на приближающемся человеке, Эмили чуть не вывалилась из окна. Этот господин одет точь-в-точь как мистер Уолдри! А его походка…В ней есть что-то знакомое, кажется. Впрочем, с высоты не разобрать. Но он идет как раз к ее дому! Она не может видеть его лица. Но на нем цилиндр с полями, пальто с высоким воротником, а в руках трость! Возможно, это не мистер Уолдри…Просто похожий господин…Одет также, вот ей и почудилось…Или нет смысла утешать себя, когда все и так ясно?! Маньяк, как никогда, жаждет устранить ее. Ведь теперь он знает, что она жива и снова представляет для него угрозу, как выжившая свидетельница. Роберт утверждает, что она в безопасном месте. Но ведь Уолдри один раз уже нашел ее! А уж тогда-то она была под охраной в доме Джеймса на Кэнсингтон Пэйлэс Гаденс!

Сердце Эмили застучало. Она хотела лучше разглядеть взволновавшего ее незнакомца, но он уже скрылся под козырьком. Не зная, что делать, Эмили подбежала к двери, прислонив ухо к последней, и прислушалась. Сначала было тихо. Однако вскоре на лестничной клетке раздались шаги. Эмили вздрогнула. После своего пребывания в клинике она сделалась еще более нервной, чем прежде. Она-то и до «терапии» доктора Пэйна страдала от повышенной тревожности. Но сейчас и того хуже. Теперь она вскрикивает практически по любому поводу, будь то выпавшая из ее рук чашка или громкий звук. Но можно ли ее винить за это? Ведь причина для тревог имеется…

Шаги на лестнице звучали все отчетливее. Некто приближался к пристанищу Эмили, расположенному на последнем этаже. Других жилых квартир в мансарде не было. Наконец в замочную скважину вошел ключ. У Эмили все похолодело внутри. Вдруг это все-таки мистер Уолдри?! Или нет? А может, это полиция? Или кто-то из людей, пленивших ее в прошлый раз и доставивших в Приют для душевнобольных? Иными словами, она мишень не для одного охотника. И кто бы он ни был, она, Эмили, беззащитна для него. Ведь ясно, что он пришел не пирогами ее угощать! Она опять окажется в Приюте для умалишенных! И спасти ее будет на этот раз некому!

Ключ в замке повернулся. К этому моменту Эмили была почти в панике, не знала куда спрятаться. Времени на поиски подходящего убежища не оставалось, да его тут и не было. Не в шкаф же ей прятаться. Поэтому она попросту юркнула за дверь, предварительно выхватив из тумбочки револьвер Роберта. Эмили не умела заряжать оружие, не умела стрелять и немного побаивалась держать его в руках. Однако это был какой-то древний инстинкт — вооружиться хоть как-то против превосходящего врага. Ведь слабому оружие куда нужнее, чем сильному.

Дверь отворилась. Кто-то вошел внутрь квартиры. Эмили пока не видела, кто это. Зато уже чувствовала, как сильно стучит у нее в висках. Да она же сейчас упадет с ударом!

В прихожей было тихо. Эмили боялась даже дышать. Вошедший вроде без провожатых, что уже хорошо. Ну да, она и видела его одного. Впрочем, маньяк и в одиночку с ней управится!

Дверь захлопнулась, открывая обзор. Эмили увидела Роберта и, кажется, только сейчас вздохнула. Впервые за минуту.

— Эмма, вы что там делаете? — Роберт сразу заметил ее. Все же он хороший полицейский. Кто угодно прошел бы дальше. А он сначала обернулся.

Забившаяся в угол Эмили так перенервничала, что не могла даже говорить. Она дышала прерывисто и слышала стук собственного сердца уже где-то в горле. Еще немного и, наверное, она лишится чувств. Ха-ха, теперь она точь-в-точь такая, как лондонские модницы — впечатлительные и готовые упасть в обморок при малейшей возможности.

— Роберт… — Эмили не могла вымолвить ничего конструктивного. Доктор Пэйн был прав в одном: ей теперь постоянно будет требоваться лечение!

— Вы что, испугались? — Роберт подошел к Эмили и забрал из ее дрожащих рук револьвер.

— Я не видела тебя в окно…Как ты прошел? — Эмили прислонила ладонь ко лбу. Что за глупые вопросы она задает? Наверное, он зашел в подъезд раньше, чем господин в шляпе. Вот она его и не увидела. — Я думала, что это…О, Господи…Да ты уже знаешь, что я подумала, — вздохнула Эмили. Она чувствовала, как слезы подкатывают к ее горлу. Ей стало очень жаль себя. Что будет с ней дальше? Ведь всю жизнь так продолжаться не может — она сидит тут, а Роберт и Филл заботятся о ней. Тем более, у них сейчас и самих проблемы. Особенно у Роберта. Впрочем, и Филлу не избежать как минимум вопросов. А Джеймс…Что с ним? Может, и он тоже в беде. Ведь наверняка и у него неприятности из-за нее. Как бы там ни было, он не смог защитить ее, когда был рядом. И, значит, не сможет ей помочь и сейчас. Что ее ждет тогда? Она должна будет выйти из своего укрытия рано или поздно. А вдруг ее кто-то узнает? Она стала такая несамостоятельная. До замужества она не была такой слабой! А теперь она уже, кажется, даже шага не может ступить без опаски. Ей везде чудятся опасность и обман. — Роберт, мне так страшно. Я не знаю, как мне дальше жить…Я всего боюсь… — Эмили все-таки заплакала. У нее всегда глаза были на мокром месте, а после всех этих перипетий и подавно.

— Все будет хорошо, — Роберт обнял расстроенную Эмили. — Только дайте мне времени.

— Ты не бросишь меня одну? — плакала Эмили на его груди. Ей было плохо, и она неосознанно нуждалась в том, чтобы ее пожалели. Впрочем, она вообще была не из тех, кто стесняется своих слез. — Роберт, ты ведь не оставишь меня сейчас?

— Нет, конечно, нет…

Эмили подняла на Роберта свои зеленые глаза, сверкающие от слез. Вероятно, несмотря на злоключения, она все еще привлекательна. Поскольку он изменился в лице, когда их взоры встретились. Его взгляд коснулся ее губ. Это нечаянный взгляд. Так смотрят тогда, когда думают о поцелуе. И, кажется, она тоже думает о поцелуе. Да не «кажется», а точно! Давно уже! Прильнуть к нему, погладиться о его колючую щеку, а потом поцеловать его губы. Он сильный. От него исходит уверенность. Она перестала нервничать, когда он заключил ее в свои объятия. И весь ее здравый смысл готов утонуть в его горьких духах. Но что это, вообще, за мысли?! Откуда они взялись? У нее же есть муж! Да, у нее есть Джеймс! Она не может позволить себе не то что поцелуй, а даже думать о ком-то другом, кроме супруга! А как получилось, что Роберт обнял ее? Это, кажется, несколько выходит за границы дозволенного. Или нет? Они ведь друзья, которые могут утешать друг друга, если что. Это не какие-то интимные жесты. Это почти братские объятия, надо думать.

— Я что-то… — Эмили смутилась. Неловкой ситуации. Своим неуместным мыслям. Как назло, ей еще вспомнился тот сон, который она видела в клинике! Сон, в котором она была с Робертом, так выразиться, в запрещенной близости. И все это в один миг! А Роберт все еще смотрит на нее. Сейчас он все поймет! Как стыдно! Подумает о ней нелестно, даже если поцелует ее и останется при этом доволен. — Пойду лучше пока… — Эмили сорвалась с места, набравшись решимости бежать в комнатку. У нее как будто прибавилось сил.

— Подождите-ка, — Роберт придержал Эмили за руку. — Я тут кое-что вам принес…

Эмили услышала его слова, но думала сейчас не о них. Ее занимало другое. Вот, к примеру, она сама, кажется, воспитанная особа, не распутная, конечно, и скромная в достаточной мере. И все-таки она не запрещает себе брякнуть, по сути, постороннему мужчине что-то вроде: «Не бросай меня одну!». Тут каждое слово звучит как провокация. Что же до Роберта, то в своей речи он не позволяет себе вольностей. Зато может вот так просто взять и обнять ее. Разумеется, она не против, ведь это дружеский жест. Но, с другой стороны, случись это где-то на людях, ее репутации мог бы быть нанесен ущерб. Злых языков в Англии нынче предостаточно. Итак, получается, она не следит за своей речью, а Роберт — за своими руками. Наверное, это что-то общее. Женщины горазды болтать языком что ни попадя, а мужчины не отказывают себе в мелочах, связанных с приятными тактильными ощущениями.

— Вы не можете все время ходить в моих рубахах. Вам нужны платья… — Роберт кивнул на бумажные коробки, которые стояли одна на другой на полу в ожидании.

В коробках оказалась одежда. Эмили всегда любила покупки. Раньше она делала их очень редко. Потом очень часто. И они всегда радовали ее. И сейчас ей было крайне интересно, что внутри коробок, что нашел для нее Роберт. Он выбирал все это для нее, не зная ее мерок. Лишь представляя ее такой, какая она обычно видится ему, когда оказывается рядом с ним. Интересно, думает ли он о ней? Скажем, на досуге. Представляет ли ее своей? Хотя бы изредка? Ну что опять за мысли! Какая она все-таки скверная! Стоило ей разлучиться с Джеймсом, и она уже смотрит на другого! Да она ничем не лучше той графини с портрета!

— Вы очень добры, — Эмили схватила верхнюю коробку и поспешила в комнату.

Роберт усмехнулся ей вслед. Эмили не поняла, что его так позабавило. Ведь обычно он никак не выражал своего отношения к ней. Все свои эмоции он держал при себе. Ну и ладно. Неважно. Лучше поторопиться с одеждами…

Пока Эмили примеряла свой новый гардероб, пришел Филл. Он, видимо, принес еду и какие-то новости. Поскольку из прихожей слышались голоса и шуршание пакетов.

— Ну как я? — Эмили вышла в обнове, которая оказалась ей как раз впору.

— Выше всяких похвал! — разулыбался Филл, делая одобрительный жест. — В эдаком наряде ты покоришь еще с десяток принцев, если, конечно, в Лондоне столько имеется!

— Да уж… — для порядка согласилась Эмили. Кажется, Филл опять сказанул бестактность. По крайней мере, судя по взгляду его напарника. — Спасибо, Роберт! Все удивительным образом подошло. Мне даже ничего не придется перешивать. И цвета самые мои любимые…

— Я рад, — кивнул Роберт ей в ответ.

— Раз у меня теперь есть одежда и обувь…Я хочу навестить графа. Вдруг Йозеф что-то разузнал о Джеймсе, — понадеялась Эмили.

— Не надо. Никуда не выходите пока, — Роберт был задумчив и не стал вдаваться в детали своего решения. — Во всяком случае, без меня.

Времени сегодня было много. Эмили, Роберт и Филл еще раз обстоятельно обсудили последний эпизод, произошедший на Кэнсингтон Пэйлэс Гаденс. Некая ясность проступила. Роберт и Филл неспроста начали искать Эмили. Она назначила им встречу, дабы проститься перед отъездом. Как и полагается мужчинам, они пришли чуть раньше и засели «У Джерри». И они немало удивились, когда увидели из окна паба, как из дома Джеймса какие-то люди вынесли бессознательную Эмили и увезли в неизвестном направлении.

Эмили сидела в кресле в шерстяном пуловере Роберта и допивала горячий чай. Ей постоянно было холодно. С той самой осени. Это чувство никуда не уходило.

— Я, точно, видела Джеймса с маньяком перед тем, как меня схватили! — сделав последний глоток из чашки, вновь утвердила Эмили. Роберт и Филл никак не могли поверить в то, что такое возможно. — Это был Уолдри! Я узнала его!

— Надеюсь, узнала не так, как в прошлый раз! — весело отозвался Филл, припоминая эпизод, в котором был нейтрализован мирный прохожий.

— Да нет же, нет! Это был, точно, он! Господи, Филл…Зачем ты напомнил?..Как там поживает тот несчастный? Я так корю себя за ту выходку, — искренне повинилась Эмили.

— Ну и зря! Он изрядный мерзавец! И немудрено, что напомнил тебе маньяка! — хихикнул Филл. — Старый бюрократ! Громче всех протестовал против закрытия колонки на Брод-стрит! Я пока приготовлю нам сандвичи с соусом! — Филл принялся выкладывать на стол салат Романо, лук, соленые огурцы и отварную говядину, завернутую в бумагу.

— Филл, ты пытаешься успокоить мою совесть, — не верила Эмили.

— Я серьезно! Роб, подтверди! — весело продолжал Филл, шмякнув на стол бутылочку с соусом.

— Подтверждаю, — кивнул Роберт. Он стоял у окна и задумчиво смотрел куда-то во двор, выпуская изо рта дым от сигары. Может, на этот дым и смотрел.

— Какой колонки? — недоумевала Эмили. — С водой?

— Ну да, с водой! Я тогда был ребенком. Но старшее поколение еще помнит ту ужасную эпидемию холеры, — вспоминал Филл. — Колодец находился рядом с выгребной ямой. Произошло заражение воды. Вот только тогда об этом никто не знал! Думали разное…Рассказывали о миазмах, то есть гнилом воздухе, впитавшем в себя все вредные испарения!

— Знаете, доктор Пэйн тоже говорил мне что-то о миазмах… — вспомнила Эмили. — Мол, причина моей болезни находилась в воздухе. То есть я жила в бедном квартале, где воздух был особенно грязен, и вот результат…

— Вот и доктора тех лет винили во всем лишь воздух, а не загрязнение питьевой воды нечистотами… — подтвердил Филл, шинкующий лук. Раздававшийся хруст разжигал аппетит в желудках всех присутствующих. Даже вялая Эмили поглядывала на ингредиенты блюда с интересом. — И только доктор Сноу догадался, в чем дело. Он провел громадное расследование и представил его результаты на суд чиновников с просьбой срочно закрыть колонку. Так вот твой пострадавший мистер был тем человеком, который выступал против такого решения, что дало проволочки. Наверное, не хотел ничего менять в устоявшемся укладе. Или попросту не желал для себя мороки. Знаешь, в моменты эпидемии каждый день на счету…Но сейчас разговор не о том. Ты точно уверена, что это был мистер Уолдри на Кэнсингтон Пэйлэс Гаденс?! Послушай себя со стороны! Ты опять винишь Джеймса в связях с маньяком!

— Проклятье, ну я же не сумасшедшая! — запротестовала Эмили с жаром. Сомнений в этот раз у нее не было, его колючий взгляд она бы не перепутала ни с чем. — Говорю же, я собиралась к вам на встречу. Случайно выглянула из окна. И увидела их вместе. Они шли к подъезду дома! Черт возьми! — Эмили уже начинала горячиться оттого, что ее други не верят ей.

— Эм, мне кажется, ты крепнешь на глазах, когда мы обсуждаем маньяка! — подметил Филл весело. Эмили, и правда, оживилась.

— Может быть, это заговор! Я должна была сразу рассказать об этом. Прошу меня простить, я только сегодня придала значение этим деталям…У меня какие-то провалы в памяти… — сокрушалась Эмили.

— Правда? — переспросил Роберт.

— Да, — подтвердила Эмили. — Почему ты улыбаешься? Что такое? — Эмили было непонятно, что его так развеселило. Может быть, он раздумывал над тем неловким эпизодом в прихожей? Хотя тот эпизод был неловок, скорее, только для нее одной! Ему-то что, он же не девица. О, да, в этом ханжеском обществе у мужчин и женщин разные права, даже если речь идет об одной чете. В то время как мужчины посещают бордели, женщинам, особенно незамужним, не дозволено гулять по улице без сопровождения.

— Нет, ничего, — Роберт, и правда, сейчас улыбался.

— «Ничего»? — Эмили сдвинула брови. Он явно трунит над ней, хоть и не подтверждает этого вслух. А что, наверное, про «провалы в памяти» звучит забавно. Она, конечно, выразилась не совсем точно. Это не провалы. Скорее, какая-то рассеянность, отсутствие концентрации внимания. Но все-таки…Поцеловать его и сослаться на провал в памяти! Ну что опять за бред лезет в ее голову! Причем здесь провалы! Как будто ей нужны какие-то оправдания! Нет, она не собирается никого целовать! Она должна любить Джеймса. Она любит Джеймса! Он ее муж!

— Ну и что же дальше? «Может быть, это заговор»… — напомнил Роберт, на чем она остановилась.

— Да, точно! Может быть, это заговор! Они шли вместе и разговаривали… — вспоминала Эмили. — Он хотел избавиться от меня, но неожиданное нападение на апартаменты испортило его план!

— Кто «он»? — Роберт задал вопрос, после которого воцарилась пауза.

— Уолдри, — после колебаний ответила Эмили.

— Слава богу! А то я уж испугался, что ты снова сомневаешься в Джеймсе! — хихикнул Филл, выкладывающий говядину и овощи на листья салата.

— Нет, я в нем не сомневаюсь. Хотя мне и не совсем ясно, почему они были вместе… — Эмили теперь уже просто не могла сомневаться в Джеймсе. Он был единственной светлой мыслью, которая помогла ей пережить те жуткие дни в Приюте для душевнобольных. Были там, конечно, и другие мысли, не менее светлые…

— Это прозвучит странно, но теперь сомневаюсь я! — провозгласил Филл. После этих слов Роберт и Эмили одновременно устремили на него свои взгляды. — Кто все же упрятал тебя в Приют?! Может, сам Джеймс?!

— Думаешь, я так быстро надоела ему?.. — мрачно отозвалась Эмили.

— У этих вельмож семь пятниц на неделе! — продолжал Филл бодро, словно тема обсуждения — отвлеченный пустяк. — Такой вариант возможен. Джеймс пожалел, что женился. И решил избавиться от жены таким способом!

После догадок Филла Эмили почувствовала, что хочет плакать. Разве ее саму не посещали подобные мысли? Может, ей потому и обидно, что все это похоже на правду?

— Или еще вариант… — фантазировал Филл, не замечая, что нижняя губа Эмили дрогнула — верный признак приближающегося плача.

— Филл, вариантов масса, — прервал сочинительство Филла Роберт. — Сейчас нам главное — понять, как связаться с Джеймсом. Одно лишь его слово, и мы наконец узнаем, кто такой есть «мистер Уолдри».

— Да, узнаем. Если только они не сообщники, — заметила Эмили, шмыгнув носом.

— Ну вот опять! — рассмеялся Филл. — Ты же сказала минуту назад, что не сомневаешься в нем!

— Ах да…Точно… — Эмили растерянно улыбнулась, почему-то почувствовав себя виноватой.

— Ужин почти готов! — возглас Филла прозвучал столь позитивно и многообещающе, что Эмили передумала кукситься. — Кстати, вы знаете, почему сандвичи называются именно так? В честь графа Сандвича. Он обожал карты. И дабы не слишком отрываться от игры ради еды, придумал эту сложную конструкцию! Мы такие же, как он! Не отвлекаемся от расследования даже на время утоления голода!

— Я уже давно не против того, чтоб утолить голод и особенно отвлечься от расследования… — шутливо признался Роберт.

— Дома у меня основательная кухня, — похвалился Филл. — Я надеюсь, что однажды изобрету блюдо, которое назовут в мою честь! Надо только придумать, что бы приготовить. Везде уже постарались какие-то пролазы…Ни омлета, ни грибного кокота мне уже не изобрести из-за них!

Шутка Филла позабавила Эмили и Роберта. Они рассмеялись, глядя друг на друга.

— А кстати, как вы меня отыскали? — Эмили уже не раз порывалась спросить, но все время забывала. Она была рассеянна все эти дни. Думала в основном о какой-то ерунде вроде узора на пледе, подсчитывала лоскуты или доски на полу. Иными словами, была не слишком интеллектуальна.

— Как только мы увидели, какой оборот приняло дело, то сразу начали действовать, — пояснил Роберт. — Выбежали на улицу, поймали первый попавшийся кэб и проследили за тем экипажем, в который вас затолкали.

— Как только вы все это успели проделать! — восхитилась Эмили, всегда щедрая на похвалу.

— Это было лишь полдела! — сообщил Филл. — Вскоре, «они» заметили преследование. И нас отрезали от того экипажа…А карета, в которой была ты, умчалась за город.

— И как же вы тогда обнаружили меня?! — поразилась Эмили, даже отчего-то испугавшись. Наверное, ее устрашило словосочетание: «карета умчалась за город».

— Мы поняли, что это, скорее всего, какое-то государственное дело, — многозначительно сообщил Филл. — По крайней мере, судя по тому, как все было четко сделано…

— Честно говоря, я не считаю, что они сработали «четко», — усмехнулся Роберт. — Напасть целой толпой на девочку, а затем еще тащить ее бездыханную средь бела дня по улице…Не знаю, четко ли это…Я, конечно, ничего не хочу сказать, но они и в подметки не годятся Потрошителю…

— Но зато как четко они обрезали потом наше преследование! — не отступал Филл.

— Как же вы вышли на Приют, если не смогли проследить за ними до конца пути? — недоумевала Эмили.

— Из ваших парижских писем я вспомнил о графе, о котором вы отзывались, как о друге Джеймса. Мы связались с ним. Граф Хойос сказал, что понятия не имеет о том, где вы можете быть. И пошутил, что если вы все еще живы, то искать вас следует в монастыре или в Приюте для душевнобольных.

— Граф любит пошутить, — угрюмо отозвалась Эмили. Пока ее там чуть не ухлопали, друг Джеймса потешаться изволит.

— Как бы там ни было, он вдохновил нас даже своими шутками… — продолжал Роберт. — Мы открыли карту и посмотрели, куда ведет дорога, по которой вас увезли из города.

— И…О, чудо! Там по пути был монастырь! — воскликнул Филл. — Женский!

— Ага, — подтвердил Роберт. — И клиника доктора Пэйна…

— Монастырь вы тоже обследовали? — поинтересовалась Эмили недоверчиво.

— А как же…Следствию нечасто выпадает такая возможность!

— Ха-ха, и правда, — Эмили не стала обижаться на грубую шутку. — Значит, граф Хойос каким-то «странным» образом догадался, где я… — Эмили уже мало сомневалась в том, что Джеймс решил избавиться от лишней поклажи в виде жены, как бы это ни было печально.

— Граф Хойос ваш спаситель… — поправил Роберт. — И, я думаю, он не знал…

— Эм, не верь! — вмешался Филл. — Твои сущие спасители — это мы с Робом! Да мы сами ума чуть не лишились, пока разгадали эту загадку!

— Да, конечно…Я не забуду того, что вы для меня сделали, — все еще заторможенная Эмили не разглядела шутки, а приняла слова полицейского в буквальном смысле.

— Филл, прекрати… — пожурил Роберт. Подшучивать сейчас над Эмили было неуместно.

— Ну и где Джеймс? — несмотря на обиду, Эмили все-таки беспокоилась за мужа. Хотя с ним, наверное, все в порядке.

— Граф сказал, что Джеймс и сам заточен. Но, конечно, не в клинике, а в поместье, — продолжал Роберт. — Он намекнул, что, помимо брака с вами, существуют какие-то политические причины, перекликающиеся с теми, что заставили его покинуть родину. Но знаете, что странно…Я спросил у графа полное имя Джеймса, его титул и к какой семье он все-таки принадлежит. Ясно же, что человек не совсем обычный…

— И что ответил граф? — Эмили удивлялась, что разъяснения по этому вопросу ей дают посторонние люди.

— Он сказал, что личность Джеймса не должна афишироваться. Для всех нас Джеймс лишь «муж Эмили Блэйд». Лично я не понимаю, к чему такая скрытность. Отчего Джеймс скрывает свое положение даже от вас…

— Когда мы познакомились, он сказал, что есть некая тайна, — вспомнила Эмили.

— И вы удовлетворились этим объяснением? — глаза Роберта будто смеялись. А может, они не смеялись, а корили ее за беспечность. — Скажите мне, Эмма…Вы доверились мужчине. Вышли за него замуж…Не зная ничего о нем. Как так-то?!

— Я сама не понимаю… — Эмили чувствовала себя безмозглой дубиной. Вероятно, разгадка та же, что и в случае с мистером Уолдри. Ее сбили с толку красивые слова, деньги и статус. Джеймс дал ей все и просил не задавать вопросов. Она и согласилась. Согласилась не из алчности. Так сложилось само. Ей некуда было идти, ее терзали страхи. А он был добр к ней и говорил, что любит. Да и не так уж он плох, чтоб бежать от него. Да, он сразил ее своей щедростью и свободой: она освободилась от фобий благодаря ему.

— Мда… — Роберт оглядел Эмили с тем снисхождением, с каким обычно смотрят на недалеких девиц.

Эмили и сама осознавала, что сглупила. Но взгляд Роберта ее обидел. Она знала, что он прав. Но ведь у нее не было выбора! Она спрашивала, задавала вопросы. А Джеймс отказывался на них отвечать! Что же ей надо было делать? Заставлять его говорить силой? Или, может, бросить его совсем? Она лишь ждала, что однажды он сам ей все поведает.

— Берите сандвичи с соусом, дамы и господа! — Филл выставил на стол разделочную доску, на которой громоздились ломтики хлеба, переложенные начинкой. — А этот рапорт послужит нам в качестве тарелок! — Филл шлепнул на стол кипу исписанных с одной стороны бумаг.

— О, не нужно будет мыть посуду! Порой мне кажется, что ты гениален, Филл, — из форточки потянуло прохладным вечерним воздухом, и Эмили поежилась от этого дуновения. — Ну, так что…Йозеф никак не может переговорить с Джеймсом?

— К Джеймсу никого не пускают, как пояснил ваш граф… — Роберт захлопнул окно. — Он сказал, что поместье под охраной.

— Как же так… — вздохнула Эмили, укладывая перед Робертом сымпровизированную «тарелку». И правда, может, есть какое-то оправдание тому, что Джеймс шел вместе с Уолдри. Они знакомы? Или познакомились в тот миг?

— Эмма, я хочу, чтобы вы подумали еще раз над тем, что может объединять подозреваемого и Джеймса, — предложил Роберт, взяв ближайший к себе сандвич.

— Помимо того, что они, возможно, дядя и племянник! — откусив аппетитной снеди, Филл торопливо подставил ладошку, на которую тут же плюхнулся ломтик охлажденной говядины.

— Не знаю. Я и сама была удивлена видеть их вместе! — всплеснула руками Эмили. — Лишь только я уверилась, что Джеймс ни при чем, как вдруг он шагает в ногу с маньяком! Прямиком ко мне!

— Может быть, в тот день Джеймс предупреждал вас, что ждет какого-нибудь знакомого?

— Нет, он ничего не говорил. Мы собирались уехать из Англии… — вздохнула Эмили. — Он хотел собрать вещи. У него много книг и литературных трудов, которыми он занят…

— Если вы видели их вместе, значит, этих людей что-то связывает. Не просто же так они заговорили под вашими окнами, — размышлял Роберт вслух. — И также очевидно, что ваш Джеймс не знал, что шагающий с ним рядом человек и есть преступник, который напал на вас.

— Роберт! Ты думаешь, Джеймс не знал, что Уолдри маньяк? — Эмили опять стали точить позабытые сомнения. Они же шли вместе…А после их прогулки вон, что произошло…

— Нет, Эмма. Джеймс не знал. Я в этом уверен, — ответил Роберт и последовал примеру Филла, отведав манящий ужин.

Эмили вздохнула, вертя в руках сандвич. Даже Роберт уверен, что Джеймс ни при чем. Хотя его работа — сомневаться. Почему тогда она опять подозревает собственного мужа, бог знает в чем! А впрочем, лучше уж так, чем наивное неведение! Скольких маньяков изловили, а потом оказывалось, что они примерные семьянины!

— Что может объединять благородного дворянина с маньяком?! — риторически отозвался Филл, присматривая себе следующий кусочек. — А может, Джеймс решил спрятать тебя от Уолдри, поместив пока под присмотр доктора?!

— Филл, придумай еще какую-нибудь версию, — усмехнулся Роберт. — Кстати, когда вы жили в усадьбе, не заметили ли ничего подозрительного?

— Кроме самой усадьбы, мне ничего не показалось подозрительным! — Эмили вспомнила то отвратительное ощущение, которое у нее оставалось после каждого посещения поместья. — Это жуткое место, несмотря на всю грандиозность и средства, потраченные на его создание! О, кошмарное восточное крыло! Как-то раз я решила там пройтись…Это было ужасно! Там был один сатанинский барельеф, до сих пор не могу забыть его! На том жутком камине! Филл, хватит насмешничать, я серьезно! — Эмили припоминала свою неудавшуюся прогулку по восточному крылу. — Роберт, а что если нам приехать в поместье и прямо так и спросить у Джеймса, кто тот человек, с которым он шел?

— Боюсь, легально никто не позволит нам зайти в усадьбу вельможи. Тем более допросить его. Нужно разрешение. Но его нам никто не даст, учитывая нынешние обстоятельства…

— Значит, нелегально! — уверенно предложила Эмили, откусив ломтик от своего сандвича. — Господь Всемогущий, как вкусно, Филл! — похвалила Эмили повара. — Слуг там теперь немного. А поместье очень большое. Никто и не заметит постороннего! Бернар уже ничего не слышит. А охрана…Я нарисую план здания, там есть потайные комнаты и коридоры. Можно сокрыться от любой охраны легко!

— Ну да, остается перелезть через забор и воспользоваться на входе отмычкой! Я как раз изъял одну у пойманного на уикенде воришки… — озарился Филл, отряхивая ладоши от крошек. — А потом можно будет болтать с Джеймсом хоть всю ночь напролет!

— Я поразмыслю, как правильней все устроить, — Роберт призадумался. Несмотря на весь идиотизм предложения, в нем что-то было. В сей абсолютно безвыходной ситуации может помочь как раз что-нибудь несуразное. Во всяком случае, несколько раз в жизни с ним такое бывало.

— Я нарисую план дома! — с жаром настаивала Эмили, уже сдвигая свой ужин на край листа. — Я ведь художник! Знаете, в детстве мне нравилось рисовать вымышленные карты и планы домов!

— Мы будем красться, словно дикие гепарды на охоте! — воображал широколицый Филл.

— Старина, без обид, но на сей раз я пойду один, — предупредил Роберт.

— Это почему еще? — хмыкнул Филл. — Сомневаешься в моей скорости? Или сыскных способностях?! Вместе мы уж точно расколем Джеймса!

— Я думаю, что нам не придется его раскалывать. Он сам все расскажет…

— Мы пойдем вдвоем, как всегда, на самые трудные задания! — настаивал Филл.

— Филл, если Эмма ошибается, и от охраны будет непросто спрятаться…Мне-то уже хуже не сделается. Я и так в розыске. А вот ты…Я бы не хотел, чтоб ты вляпался вместе со мной…

— Роб, я не боюсь, если ты об этом! — оскорбился Филл.

— Господи! Я не об этом! — рявкнул Роберт.

— Я могу пойти с тобой, Роберт, — вдруг проявилась Эмили. — Да, я пойду с тобой. Я хочу с тобой!

— Нет, вы останетесь здесь, — категорически отказался Роберт. — Очень вкусно, Филл. В твою честь однажды точно назовут кушанье.

— Но почему мы должны остаться? — недоумевала Эмили. — Если возникнут сложности со слугами или с самим Джеймсом, я смогу их всех усмирить! Мне-то он скажет правду! Впрочем… — Эмили запнулась. Похоже, он редко говорил ей правду. Он не лгал только о пустяках вроде тех, какие блюда на столе самые вкусные и какие напитки самые сладкие.

— Эм, ты тоже в розыске, — напомнил Филл. — И на ногах еле держишься!

— Пойдемте все вместе! — Эмили посетила новая идея. — Мы будем красться словно дикие гепарды…

— Вы оба останетесь, — подытожил Роберт тоном, не терпящим возражений. Это прозвучало столь строго, что даже Филл не стал на этот раз возражать.