Невеста из Уайтчепела. Книга 2

Атуна Койдергем, 2017

Конец XIX века. Викторианская Англия. Время строгих правил и незыблемых устоев. Девушке без имени и состояния нелегко устроить свою судьбу в обществе, полном предрассудков. Поиски выгодной партии в столице могут обернуться трагедией для наивной соискательницы, не обладающей жизненным опытом и доверчиво взирающей на большой город. Среди множества незнакомых людей нетрудно запутаться, приняв злодея за добряка, а свою любовь – за случайного встречного. Вместо объятий любящего жениха она рискует угодить в лапы маньяка. Тем более в это время в Лондоне орудует серийный убийца, известный как Джек Потрошитель…

Глава 5. Подруга

Как нельзя кстати на землю спустился туман. Огни фонарей тонули в густой пелене. Ухудшающаяся видимость давала надежды на спокойную прогулку — можно было не опасаться оказаться узнанной. Эмили нравилось любоваться этим явлением, с которым она столкнулась в столице. Хотя ей уже было известно, что ничего хорошего в нем нет: это дым, выделяемый сжигаемым в городе углем. Как обманчиво красив теперь город, кажущийся сказочным, словно нарисованным на какой-то открытке.

Эмили шла по дорожке и улыбалась, сама не зная, чему именно. Просто оттого, что снова здорова и свободна.

Они ушли не так далеко, но Эмили уже чувствовала утомление. Это ее удивило и расстроило. Раньше она могла проходить целые кварталы, не чувствуя устали. У нее попросту не было денег на транспорт, даже на многолюдный омнибус. Пешие прогулки были для нее обычным делом в прежние времена. И вот теперь она вдруг уморилась! Так непривычно! То ли это она совсем изнежилась, живя под опекой Джеймса…То ли дает знать о себе перенесенная болезнь…То ли просто хочется посидеть на той кованой лавке под роскошной сенью вековых дубов…

Эмили приостановилась, глубоко вздохнув.

— Вы устали? — Роберт заметил, что она тяжело дышит.

— Немножко, — призналась Эмили.

С лавки открывался превосходный обзор на площадь. Хотя наблюдать было особенно некого. Окраина города. Час поздний. К тому же повсюду стелется смог. Лишь редкие прохожие да горожане с собаками.

— Я тут подумала… — Эмили развернулась к Роберту. — На какие средства я живу? — ее совсем недавно взволновал этот вопрос. И теперь ей сделалось неловко. Но Роберт не отвечал ей. — Роберт!

— Ну разве это не пошло, обсуждать деньги в такую чудную ночь! — отшутился Роберт, блеснув улыбкой.

— Вы с Филлом так много делаете для меня… — начала Эмили.

— Да бросьте… — Роберт стал прикуривать сигару.

— Из-за меня у вас одни проблемы… — Эмили терзало то, что с ее появлением у Роберта все пошло наперекосяк. — Из-за меня ты бросил службу. Теперь вообще разыскиваешься! К тому же со мной столько трат! — несмотря на то, что Эмили уже давно сама не зарабатывала, она еще не разучилась считать деньги. Аренда жилья, доктора, одежда, еда — все это весьма недешево обходится. — Я хочу сказать, что…Что когда Джеймс вернется, то все ваши расходы…

— Ну все, прекратите, — Роберт повернул голову и оглядел Эмили. До сих пор он смотрел вдаль парка.

— Я не могу прекратить…Я стольким вам обязана… — Эмили, и правда, было совестно. — Особенно тебе, Роберт, — Эмили догадывалась, что основное бремя легло именно на Роберта. Все же у Филла имеется семья, и он бы не потянул дополнительные траты. — Я навсегда останусь перед тобой в долгу.

— Вот только не надо этого…Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанной.

— Но если так оно и есть, — возразила Эмили.

— Давайте уже закроем эту тему. Обсудим маньяков, в конце концов, — пошутил Роберт.

— Ты лучше всех людей… — буквально вырвалось у Эмили. Она озвучила то, что думала. Этот восхищающий человек…Роберт…Надежный друг, смелый воин, загадочный мужчина…Разве кто-то сравнится с ним! Если только Джеймс…Не он ли помог ей той осенью? Какие ее окружают прекрасные люди!

— Вы меня смущаете, — усмехнулся Роберт.

— Но я говорю правду, — Эмили никогда не скупилась на добрые слова.

— По отношению к вам любой человек будет добрым, — Роберт оглядел красивую Эмили, которая не могла не вызывать симпатию у мужчины.

— Мне иногда кажется, что я запуталась… — ни с того ни с сего вымолвила Эмили, вздохнув. Кажется ли? Да она, точно, запуталась! Иначе как объяснить то, что она постоянно думает о другом мужчине, когда у нее есть муж! Муж, которого она, безусловно, любит! Она любит Джеймса! Он всегда терпелив и столько сделал для нее! Да она же всем обязана ему! Если бы не он, она бы до сих пор сидела б на рынке и пересчитывала шиллинги под дождем! Он изменил всю ее жизнь. Как только он появился, у нее все наладилось. Он вытащил ее из бездонной трясины, из которой она никогда бы не выбралась самостоятельно. После всего этого он не заслуживает того, чтоб она думала о другом!

— В чем именно? — уточнил Роберт, подняв голову к небу и выпуская изо рта дым сигары.

— Боюсь, я не могу объяснить, — Эмили чувствовала себя на редкость скверно. Больше всего ей сейчас хотелось сказать правду. Объявить о своих чувствах. О том, что он, Роберт, ей небезразличен! О том, что она думает о нем каждую минуту. Но, разумеется, нельзя позволить себе подобного признания. Как это будет выглядеть! И опять-таки Джеймс! Какие у нее вообще могут быть чувства к кому-либо, кроме него! Это же распутство! Измена! Она совладает с собой и прекратит думать обо всем об этом. Она обязана это сделать! Тем более, еще неясно, обрадуется ли Роберт ее откровению. Возможно, он помогает ей без задней мысли. Или потому, что она единственный уцелевший свидетель! И ее признания только все испортят. Он подумает: «Вот липучее бабье!». — Я все время сомневаюсь…

— Сомнения относительно Джеймса? — Роберт смотрел в небо, которое почти не было видно за смогом.

— Да… — не соврала Эмили. Сомнения относительно него, действительно, есть. Она не совсем уверена, что верно выбрала себе мужа!

— Если вам интересно мое мнение, я считаю, что для маньяка ваш Джеймс случайный знакомый. А не сообщник, конечно. Маньяк, предположительно, скульптор. И, я полагаю, это единственное, что их связывает. Не сомневайтесь больше в муже.

— Да, конечно… — машинально ответила Эмили. Последние слова Роберта ее почему-то огорчили. После такого напутствия инспектора совершенно ясно, что он к ней равнодушен! — И когда встреча с комиссаром?..

— Завтра. Я увижусь с ним завтра, — докурив сигару, Роберт прицелился окурком в урну. И, разумеется, попал.

Эмили вздохнула. Она всегда промазывала в подобных ситуациях. Какой он все же привлекательный! И не только из-за точного броска, конечно! Здесь что-то другое. Инспектором Кентом можно восхищаться каждую минуту. В нем можно не сомневаться. Вот почему она в нем так уверена?! Лучше бы она также доверяла своему супругу, который с первого дня внушал ей иные чувства!

— Да-да, друг мой…Именно так. Скорей бы уже увидеться с комиссаром! — подытожила Эмили.

— Собирается дождь, — Роберт встал с лавки и предложил Эмили руку. Действительно, ветер усиливался. — Пойдемте. Вам сейчас лучше поберечься.

— Да-да, — согласилась Эмили.

Пошел дождь. Интенсивный и гулкий. Эмили держала Роберта под руку, над ними раскинулся широкий зонт. Они шли молча, говорить было неудобно из-за непогоды. Каждый думал о чем-то своем.

О чем думал Роберт, было неясно. Наверное, о встрече с комиссаром. А Эмили не просто думала, она всю дорогу корила и проклинала саму себя. Идти с ним под руку…Это что-то, не имеющее названия. Это так приятно. Несколько раз она оступилась, и он поддержал ее. Ну почему, когда она видит его, когда он рядом с ней, она чувствует, что больше не владеет своим сердцем?! Такого прежде не было. Он был ей просто симпатичен. Но теперь…Теперь она чувствует страсть. Да, наверное, это чувство именно так и называется. Ее дыхание сбивается, когда она думает о нем. Ее мысли путаются, когда она видит его лицо. Она ощущает биение своего сердца, когда он оказывается близко. Столько чувств и ощущений. Это все Роберт. И каждый раз хочется дотронуться до него. Как будто невзначай. Кончиками пальцев до его плеча. Ладонью до его спины. Когда он рядом, она ощущает себя красивее и ярче. Ей кажется, что она снова свободна, юна и сильна. Ей кажется, что любое море для нее по колено. И нет в этом чувстве покоя. Это пожар. Который испепелит ее же саму! А Джеймс…Разве он не пожар? Нет. Он гавань. Тихая, мирная. С ним она чувствует себя в безопасности. С ним привычно. Спокойно. Ее сердце не пускается вскачь и не замирает. Она не бежит каждую минуту к зеркалу и не подбирает слова так же тщательно, как наряд. Да, Джеймс — это покой. Ласкаться с ним — это нечто совершенно обыденное, как овсянка на завтрак. В этом нет прелести. А Роберт…Если бы он только раз, всего раз, обнял ее нежно, как любимую…

— Эмма?! Это ты?! — раздался знакомый голос, который выдернул Эмили из дум.

От неожиданности Эмили вздрогнула и выпустила руку Роберта из своей. Им навстречу шла женщина. В темноте признать ее было трудно. К тому же шляпка с вуалью и зонтик оттеняли ее лицо. Но вскоре они поравнялись с незнакомкой, остановившись как раз у фонарного столба.

— Мэри? — Эмили была обрадована, поражена и обескуражена одновременно. Подруга графа на окраине Лондона, одна, да еще в такой час…Но это все меркнет и бледнеет в сравнении с главным обстоятельством. — Что ты здесь делаешь?

— Не верю своим глазам…Эмма… — Мэри, кажется, испытывала схожие чувства. — Ты тут? Господи, это какое-то колдовство! У тебя все хорошо? Мы искали тебя… — Мэри притязательным взглядом скользнула по лицу Роберта. — Ты не представишь мне своего спутника? — взор Мэри сейчас выражал некоторое неодобрение.

— Да, конечно, Мэри…Это мой инспектор, — как-то нескладно далось Эмили объяснение. — То есть инспектор по тому моему делу с маньяком…Ты же помнишь, я тебе рассказывала про нападение…Роберт Кент…Роберт, это Мэри, подруга графа…

— Очень приятно, Роберт Кент, — Мэри оплела Роберта взыскательным взглядом.

— Взаимно, мисс, — учтиво поздоровался Роберт.

— Эмили…Где ты вообще сейчас есть? Мы так тревожимся за тебя! — дождь уже закончился, и Мэри захлопнула зонтик, стряхнув капли на мощеную дорожку. На ней было малахитовое платье, в тон ему шляпка и перчатки. Зеленый цвет нынче в моде. Зеленая ткань самая дорогая. А у состоятельных людей и обои на стенах зеленые. Мэри, как всегда, на вершине стиля. Глядя на нее, хочется сразу же отправиться на какую-нибудь выставку или в музей.

— Долго объяснять…Сейчас нет времени на это… — Эмили почему-то чувствовала себя так, словно в чем-то виновата. — Мэри, а что ты тут делаешь? В такой час…

— «Долго объяснять», — усмехнулась Мэри, процитировав Эмили. Подруга графа была авантюрной особой. Создавалось впечатление, что от нее можно ожидать любого непредсказуемого шага. Впрочем, Эмили не подозревала Мэри в любовных интригах. Может быть, та посещала какую-нибудь ведьму или какое-то тайное общество. Это все в духе Мэри. А подруга графа тем временем продолжала изумляться. — Мой граф пытался вызволить тебя из той жуткой клиники…По настоянию Джеймса…Как тебе удалось выбраться? — удивлялась Мэри. — И где ты сейчас?

— Я пойду покурю, — выронил Роберт Эмили и пошел в сторону от беседующих дам.

— Ох, Мэри…Я долго болела…Это буквально первый день, когда я оказалась на улице… — объясняла Эмили, словно оправдываясь. — Все это время я была сама не своя…

— Можешь не вдаваться в детали… — прозвучало из уст Мэри снисходительно. Эмили не понравился этот тон. Будто Мэри обвиняет ее в чем-то неприличном. Видите ли, граф пытался ее вызволить! И почему же не вызволил?! — Просто ответь, где живешь? Кто заботится о тебе? Ты же не работаешь, — продолжала Мэри, косясь в сторону Роберта, который стоял чуть поодаль от них, заложив руки в карманы брюк.

— Мэри, скажи мне только одно…Что с Джеймсом? Я очень переживаю… — Эмили вспомнила своего принца, и ей сделалось окончательно не по себе. Он где-то там. Думает о ней. А она разгуливает под ручку с каким-то посторонним мужиком! Какая она все же дурная! — Мэри, расскажи все, что знаешь. Он жив? Здоров?

— Ну конечно, жив и здоров. Хотя и тоскует…По тебе, — Мэри сверлила Эмили упрекающим взглядом. — Впрочем, находиться под арестом в поместье не так уж и плохо. Он не нуждается ни в чем, кроме своих друзей. И, конечно, любимой…

— Разве он в поместье? Мы пытались связаться с ним…Но его там не было… — нахмурилась Эмили.

— Я имела в виду, что он в одном из поместий королевы… — Мэри почесала кончик носа. Теперь она глядела на небо, будто пересчитывая проступившие звезды.

— Я тоже очень-очень скучаю по нему, — Эмили вспомнила своего милого Джеймса и почувствовала, как на ее глазах навернулись слезы. Ведь он ей родной! Да! Именно так! Она никак не могла понять этого до сей минуты. Он для нее не мечта, не огонь. Рядом с ним ее сердце бьется ровно. Он ее дом. Укрытие от бури. С ним ей спокойно.

— Джеймс сейчас и сам пленник в некотором роде…Если б он был в силах, то помог бы тебе… — продолжала Мэри. — Но он и сам нуждается в некоторой помощи…

— Я не понимаю, почему его заточили? За что? — недоумевала Эмили.

— Возможно, это что-то политическое… — как всегда, пространно объяснила Мэри. Сколько Эмили помнила подругу графа, та никогда не могла четко формулировать суть проблемы, если таковая действительно имелась. Хотя некоторые вещи она все-таки описывала вполне вразумительно. — А может, из-за женитьбы на тебе!

— У него проблемы из-за того, что он женился на мне? — уточнила Эмили огорченно.

— Да, точно так, — с готовностью подтвердила Мэри. — Сама посуди! Мезальянс! Это для тебя праздник! Ты сумела поймать такого жениха! А для него ваша встреча — катастрофа! Он может потерять из-за тебя все!

— Мэри, я до сих пор не понимаю, кто пленил меня тогда на Кэнсингтон Пэйлэс Гаденс… — Эмили волновал этот вопрос не меньше всего прочего. — Если это связано с ним, то кто это был?

— Какие-то родственники Джеймса… — Мэри рылась в клатче из крокодиловой кожи, что-то ища. — Он из благородной семьи. Вероятно, им всем не понравилось, что он связался с тобой…Наверное, они предостерегали его. А он не послушал. И они решили устранить тебя!

Эмили и раньше казалось, что Мэри постоянно что-то недоговаривает. Но с другой стороны, может, в этом нет умысла? Может, Мэри и сама ничего не знает толком? Она ведь всего лишь подруга графа.

— Мэри, прошу, расскажи еще что-то о Джеймсе. Как он? Я не хотела создавать ему сложностей…

— Тогда не надо было требовать от него женитьбы… — ответила Мэри холодно, приостановив обыск сумочки.

— Я и не требовала, — обиженно заметила Эмили. — Он сам предложил мне руку и сердце!

— Мой граф виделся с Джеймсом всего однажды. Тогда это еще дозволялось… — продолжала Мэри, не обращая внимания на слова Эмили.

— Неужели к Джеймсу не допускают даже графа?! — Эмили была возмущена.

— Никого не допускают, — всегда общительная Мэри была теперь как будто сдержанна с Эмили. Она не шутила, и не сияло на ее лице привычной дружеской улыбки. — Ты не ответила, где живешь.

— Здесь недалеко комнатка на чердаке…Я пока живу там… — Эмили не знала, что говорить. Мэри явно истолковала увиденное превратно: Эмили в ночи…С красивым молодым мужчиной. Под руку…

— Джеймс очень волнуется за тебя… — фыркнула Мэри. — Он просил моего графа позаботиться о тебе. Я рада видеть, что у тебя все хорошо. Ведь мы не знали, где тебя искать…

— Да я сама не знала еще несколько дней назад даже то, кто я есть! — Эмили была готова разозлиться. На Мэри. На ситуацию. На саму себя. Она не позволила себе ничего лишнего, чтобы теперь ее мучили муки совести. Она не хозяйка своим мыслям. Она не управляет своим сердцем. Но, по крайней мере, она контролирует свои действия! И в них не было ничего постыдного или достойного порицания! — Мэри, если бы не мои следователи, то меня бы уморили в той клинике! Ты знаешь, что меня пытались отравить?! Я чуть не умерла! Если бы Роберт и Филл не вытащили меня оттуда, я бы не прожила и трех дней! И теперь они заботятся обо мне, так как больше некому. И идти мне некуда! Я даже не могу уехать к тетушке, поскольку там меня будут искать в первую очередь! У меня нет собственных денег, все было сосредоточено в руках Джеймса. Я не знаю, что мне делать, Мэри. Я не знаю, где мне спрятаться…Ведь ко всем бедам впридачу, я еще и единственный свидетель по делу о Потрошителе, которое практически раскрыто. Не сегодня так завтра маньяку будут выдвинуты обвинения. Понадобится моя помощь, чтобы усадить его на скамью подсудимых. А я вне закона. Я ничего не сделала, но меня ищут, как ты говоришь, родственники Джеймса! Я здоровый человек, но меня поджидают в Приюте для душевнобольных! Пойми меня, пожалуйста! И не осуждай без вины! — под конец речи Эмили чувствовала, что ее голову залил жар, перед глазами появились блики. Она слишком разнервничалась. А ей этого пока нельзя допускать.

— Я все понимаю, — ответила Мэри с неожиданно понимающим лицом. — Как ты только пережила все это…Эти мужики такие толстокожие…Жрать рябчиков и сидеть в психушке — это не одно и то же…Однако они все равно будут думать, что на их долю выпадает самое сложное…Если у них заболит мизинец, то это будет нечто, сравнимое с концом света…В то время как мы, даже будучи нездоровыми, влачим на себе множество вещей! И не смеем жаловаться! Потому что вместо нас этого никто не сделает! Тем более эти бездельники!

— Что ты имеешь в виду? — Эмили не поняла, в какой миг упустила нить разговора.

— Ничего! — Мэри закусила в зубах мундштук.

— Могу я написать Джеймсу записку? Я хочу, чтобы он знал, где я и что сейчас мне ничего не угрожает… — вздохнула Эмили. — Во всяком случае, пока…Когда его выпустят из заточения? Когда я снова увижу его?

— Я не знаю…Граф кое-что рассказал мне…Но я не вполне уверена, что должна говорить тебе об этом… — Мэри чуть отвлеклась, доставая из портсигара пахитоску.

— Прошу, не таи ничего от меня, — Эмили нахмурилась.

— Королева хочет отвлечь Джеймса…От тебя! — вдруг выдала Мэри.

— Королева? — нахмурилась Эмили недоверчиво. — Какое она имеет отношение к Джеймсу?

— Она имеет отношение ко всем и ко всему, — кивнула Мэри, засовывая папиросу в мундштук. — Короче говоря, королева желает отвлечь Джеймса от тебя новой любовью!

— То есть? — Эмили нахмурилась.

— Есть одна юная леди при дворе…Баронесса фон Вечера… — начала Мэри. — Весьма привлекательная особа.

— Он не может ни на ком жениться, потому что уже женат на мне! — возмутилась Эмили. Что это еще за новости! Ее Джеймс! Ее милый Джеймс! Он принадлежит только ей! Какие еще баронессы опять!

— Речь не идет сейчас о союзе с этой девицей…Эмили, ты должна понять одну вещь, — Мэри понизила голос. — Королеве проще сделать вид, что вашего брака не было, чем наказывать Джеймса…

— Что значит, сделать вид?! Это невозможно, поскольку он все же был! И есть! — Эмили теперь уже была готова ринуться в королевский дворец немедля, найти своего Джеймса и закатить скандал королеве. — И что это за баронесса? Кто она? Какова?.. — Эмили охватывала ярость об одной мысли о том, что у Джеймса может быть другая женщина.

— Какая-то дворянка…Дочь австрийского дипломата…Кажется, ей семнадцать или восемнадцать, я точно не помню…Я только знаю, что она, как говорят, весьма симпатична…Долгое время жила в Мадриде, потом в Венеции…И еще где-то…Говорят, она поет и играет на инструментах…В общем, все, что полагается ее происхождению… — подытожила Мэри.

— А что же Джеймс? Что он говорит на все это?! — сдвинула брови Эмили.

— Эмми, тебе недостаточно того, что Джеймс поставил себя под удар, приблизив тебя к себе? — Мэри посмотрела на Эмили многозначительно.

— Достаточно… — кивнула Эмили. Может, Джеймс уже гулял бы на свободе, если бы отказался от своей жены, от нее. Но он не соглашается. Может, он любит ее? Но он ведь так и говорил. Тогда почему она всегда сомневалась в нем? В его чувствах к ней! Она сомневалась с первого дня. И сомневается теперь. Сначала она видела в нем зло. А потом равнодушие. Он никогда не интересовался ее работами. Она могла весь день писать картину, а он к вечеру даже не глядел на ее мольберт. Она могла рассказывать ему историю, а он мог не дослушать и выйти из комнаты. Не этого ли она пыталась не замечать все время? Отчего ей порой кажется, что он никогда ее не любил? Возможно, он был очарован когда-то…Недолго…Несильно…А может, ему было лишь просто удобно с ней.

— Бедный Джеймс сопротивляется изо всех сил! — заверила Мэри, выпуская клубы дыма изо рта.

— И сколько он будет так «сопротивляться»? — Эмили сдвинула брови. Отчего-то она убеждена, что он верен ей. Вот странно…Не любит ее, но верен ей. — На сколько же его хватит? Или на сколько хватит королевы?!

— Я ничего не знаю…Но королева никуда не торопится…Это ведь не она под арестом. И не ее заточают в Приют для душевнобольных, — покачала головой Мэри. — А Джеймс…Ты же знаешь его. Он поступает так, как хочет. И его практически невозможно заставить что-либо сделать, если он сам того не пожелает. Он хотел жениться на тебе. Он знал, чем это грозит ему. Он знал, что его ждет, когда правда вылезет наружу. Он знал, чем это грозит тебе! Но он все равно поступил так, как хотел, — вздохнула Мэри. — Эмили, он знатный дворянин. Потомок древнего рода. Прославленный наследник…Он не обычный какой-то человек. Он не знает страха, который известен нам, простым людям. И никому его не напугать…Он такой. Это привилегия, данная ему от рождения. Мы никогда не станем такими. Нам есть что терять. И за нас некому заступиться. Ты не знаешь ничего о его прежней жизни. Он перечил собственному отцу, шел наперекор всему государству…Он захотел тебя и сделал все, чтоб тебя заполучить. Он не подумал о последствиях. Он плюнул на них и глазом не моргнув!

— Я так соскучилась по нему, — всхлипнула Эмили. Теперь уже ей очень хотелось к ее родному Джеймсу. Да ведь он частичка ее самой! Она хочет скорее к нему, но его нет. И неизвестно, будет ли он также стоек, когда увидит юную прелестную баронессу из благородной семьи!

— Эмми, я уверена, что вы скоро снова будете вместе, — Мэри вдруг по-дружески обняла Эмили. — Я рада, что твои следователи помогли тебе выбраться из того ужасного места. Знаешь, болван граф копался бы еще целый год. Он так нерасторопен! Теперь осталось лишь вызволить Джеймса…Я верю, что мой граф что-нибудь придумает… — Мэри взяла Эмили за руку. — Мне пора идти…Я и так уже превысила все лимиты дозволенного. Но прежде всего ты должна сказать мне, как нам с тобой связаться. Мой граф подыщет тебе достойное жилье. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Мы позаботимся о тебе, пока Джеймс не рядом, — Мэри открыла клатч и вновь начала копошиться в нем. И вскоре нашла там кусочек бумажки и огрызок карандаша. — Напиши мне свой адрес. Мой граф в ближайшее время заберет тебя в достойные условия…Ты возлюбленная Джеймса. И не можешь жить где попало. Мы подыщем тебе жилье. К нам забрать тебя мы не можем. Наш дом под наблюдением…Но мы постараемся все устроить как можно скорее. Итак, адрес…

— Адрес… — Эмили не знала даже адреса. Она, вообще, ничего не знала. Она знала только одно. Мысль о том, что у Джеймса может быть другая — мучительна и жестока. Он всегда был с ней одной, всегда был верен ей. Вернее, скорее всего, был верен…Хотя разве можно это проверить?! Сколько мужей попадается на измене? Не так уж много. Жен, живущих в неведении, значительно больше. Но она все же уверена, что Джеймс всегда оставался ей предан. И в те моменты, когда уезжал по каким-то делам. Да, она уверена в их прошлом. Но может ли она быть уверена в их будущем? Как, вообще, можно быть уверенной в ком-то?! Да она даже за себя не может поручиться! Нет, за себя она, конечно, может ручаться. Она не позволит себе ничего лишнего, если и захочет этого. А она не хочет! Но за него…За Джеймса…Разве она может что-то гарантировать…Мужчины ужели отличаются особой стойкостью? Кстати, сколько они с ним уже не виделись? И все эти сложности из-за нее одной…А на другой чаше весов — юная баронесса с превосходной родословной. Выбирай ее! И все проблемы сразу закончатся! И более того, получишь всякие поощрения!

— Эмми, я жду… — напомнила Мэри, увидев, что собеседница задумалась.

— Да, конечно, адрес… — Эмили развернулась в ту сторону, куда ушел Роберт. Он стоял вполоборота и курил. Обозревая пустынную улицу, чтобы не пропустить ничего важного. Словно хищник на охоте. Словно сокол в небе. Он даже сейчас собран. И чувствует себя уверенно. Кажется, он всегда готов к встречи с врагом. — Я сейчас, Мэри…Спрошу адрес…Я сама теперь не могу запомнить и трех цифр… — Эмили поспешила к Роберту только с одной мыслью. Баронесса! Прелестная баронесса. Или она сама. Никому неизвестная Эмили Блэйд. «Торговка с рынка»! Постоялица «психушки», которая, как она сама выразилась секундой назад, не в состоянии запомнить трех цифр. Разве кому-то нужны больные жены? Да к тому же те, от которых одни проблемы! Джеймс хороший, он всегда был добр и терпелив. Он не может предать и бросить. Но почему же тогда у нее такое чувство, что он уже забыл о ней? Что ее нет в его расчетах…Что не сегодня так завтра он согласится вычеркнуть ее из своей жизни и памяти. Как дурной сон! Ведь он любил ее лишь для себя самого, когда от него не требовалось никаких жертв. Нет, он не из тех, кто сбросился бы с обрыва, получив отказ от любимой. Он бы пошел на рынок и нашел себе другую! Как бы там ни было, он прагматичен. И, если уж на то пошло, он бы не выбрал ее, если бы на другой чаше весов было все остальное. Он бы не поставил ее выше всего прочего. И не поставит. Она лишь дополнение к его жизни. Но не вся его жизнь. Именно поэтому их брак оказался тайным.

Спотыкаясь, Эмили шла к Роберту. Мэри не стала ожидать в одиночестве, а проследовала за Эмили и также установилась напротив полицейского.

— Роберт, Мэри спрашивает адрес квартиры, — вздохнула Эмили, которая теперь уже думала только о Джеймсе.

— А я не знаю адреса, — пожал плечами Роберт, оглядев Мэри почти также, как она его при их знакомстве. Симпатии между ними явно не возникало.

— Мистер инспектор не знает адреса?! — Мэри манерно приоткрыла рот, недоверчиво оглядев Роберта. — Кто только работает в нашей полиции…Эмма, как же так?!

— Что? — Эмили прислонила ладонь ко лбу. Ей теперь было не адреса. — Мэри…Это дом с мансардой напротив часовни святого Люка…Рядом пристроен пентхаус с односкатной крышей…Там, кажется, пекарня…Оттуда всегда такой аромат хлеба…

Когда Роберт и Эмили подошли к дому, последняя была мрачнее тучи. После встречи с Мэри она была уже не просто расстроенной, а и вовсе озлобленной. Она шла по улице уверенно, больше ничего не опасаясь и не чувствуя усталости. Ну разумеется…Чего ей теперь опасаться, когда вся ее жизнь идет под откос! Да если бы ей сейчас попался маньяк, она бы собственными руками, голыми руками, открутила бы ему голову!

— Осторожнее, тут ступеньки, — напомнил Роберт. В подъезде было темно, предостережение казалось своевременным.

— Я помню, — угрюмо отозвалась Эмили. И тут же запнулась о подол, чуть не грохнувшись.

— Ну что же вы…Осторожнее… — Роберт поймал Эмили, удержав ее за талию. Вероятно, он ожидал именно такого сюжета. Что бы она там ни говорила, никто не отменял женской бестолковости. Было бы удивительно, если бы она не свалилась в темноте, запутавшись в юбках.

— Роберт… — руки Эмили будто сами обняли его. Она прижалась к нему щекой, чувствуя соленые слезы на своих губах. И вот она уже рыдает, вздрагивая и всхлипывая. Ей обидно и больно. Словно то плохое, о чем она думала всю обратную дорогу, уже содеялось. Вот именно, еще ничего не произошло, но чувство такое, что все пропало! Джеймс бросил ее и больше не любит! Если он, вообще, когда-то любил ее!

— Что случилось? — Роберт тоже обнял Эмили, выражая, видимо, сочувствие. А она даже не могла вымолвить ни слова. Ей было обидно, и она просто плакала. — Что вам сказала эта Мэри? — Роберт понял, что перемена настроения Эмили связана с какими-то новостями от подруги графа. Эмили была задумчива на прогулке. Но не настолько, чтоб плакать. А сейчас она рыдает так, словно кто-то умер. — Пойдемте в дом, — предложил Роберт.

Плакать посреди подъезда — не самая лучшая мысль. Но Эмили не могла сдвинуться с места. Не могла оторвать свою щеку от груди Роберта. Его жилет уже промок от ее слез. Да, она не хочет уходить отсюда. Здесь темно и можно рыдать сколько угодно. Ведь все равно не видно ее заплаканного лица. И не нужно ничего пояснять.

В этот момент дверь одной из квартирок отворилась, и на пороге возникла шумная компания. Молодые люди выходили в коридор, собираясь на улицу. Их провожала какая-то бабка, которая, разумеется, не могла воздержаться от комментариев.

— Обнимайтесь в другом месте! Дайте людям пройти! — закряхтела старуха недовольно. А Эмили вконец расстроилась. Ведь они не обнимаются! А рыдают и грустят!

— Пойдемте в дом, — на сей раз Роберт взял Эмили за руку и пошел вперед, ведя ее за собой.

Вскоре они были уже на своем этаже. Роберт зажег светильник. А Эмили все еще плакала, хотя и не так безутешно, как прежде. Слезы лились по щекам, но ее лицо ничего не выражало. Словно плакала статуя.

— Ну что с вами произошло? — Роберт протянул Эмили носовой платок.

— Я не могу рассказать, — кое-как выдавила из себя Эмили наконец.

— Джеймс здоров?

— Да… — Эмили не могла сейчас ничего обсуждать. Ей было тяжело даже думать обо всем об этом. И ей хотелось сейчас только одного. — Роберт, прошу, увидься поскорее со своим комиссаром. Я хочу, чтобы все закончилось. Закончи все это как-то.