Плесень

Ау Каеши (2024)

Продолжение романа «Джанк». Древний Бог освобожден и жаждет мести. Тучи над Севером продолжают сгущаться: природа чувствует надвигающуюся беду. Жестокая война охватывает все близлежащие страны, старые конфликты вспыхивают вновь. Лисандр отказывается от престола и возвращается к своей основной и главной деятельности, которую давно забросил . И кто же мог предположить, что именно это поможет одолеть врага?

Дикари и география

Долгая дорога по мокрой земле. В это время года Восточное королевство накрывали дожди. Солдаты тащили за собой награбленное, радостно смеялись и обсуждали планы на следующие города. Они брели в сторону моря, на большой рынок, сбыть добычу.

Ангела шла в самом конце, с тяжелой винтовкой на спине, парой мешков на плечах и маленьким Сонву рядом. Мальчик крепко держался за край её куртки и с трудом поспевал за старшей. Ангел тяжело вздыхала, периодически оглядываясь на Сонву; он слишком сильно её замедлял.

— Может, ты отцепишься и просто пойдешь рядом? — шикнула Ангела.

— Нет, я боюсь потеряться.

— Да как ты потеряешься, мы в поле идем. За сто метров видно! — она остановилась и развела руками от досады. — Зачем тебя вообще с нами отправили… — добавила полушепотом.

— Помогать.

Ангела резко остановилась, и мальчик врезался ей в спину. Она скинула с плеча один из мешков и буквально кинула его в Сонву. Еле устояв на ногах, он обхватил мешок, закряхтел от напряжения, коленки подкосились.

— Ну помогай тогда! — крикнула Ангела и пошла дальше. — Свалился на мою голову!

Сонву перекинул мешок на спину и побежал следом. Ангела оглянулась, осмотрела согнувшегося пополам мальчика и закатила глаза. А затем забрала сумку обратно. К удивлению, он отказался её отдавать, вцепившись в тканую ручку.

— Я справлюсь!

Ангела пожала плечами, сделав вид, что ей все равно, но все же замедлила шаг. Иногда она хваталась за мешок сзади и незаметно приподнимала его, помогая Сонву. От чего мальчик радовался, думая, что становится сильнее.

— А ты… Тоже… Тут чтобы вырасти и отомстить? — хрипел Сонву.

Ангела усмехнулась и помотала головой.

— Я видел… Как Асмир тебя бил… Почему терпишь? — Сонву остановился на секунду, перекинул мешок чуть вперед, переложив поудобнее.

Ангела перехватила сумку сзади и приподняла её, дав Сонву передохнуть. Его вопрос, почему-то, поставил её в тупик. Возможно, она и сама не понимала, зачем тут находится. Зачем помогает террористам и зачем терпит побои от Асмира.

Она остановилась и посмотрела в затылки идущим впереди солдатам. Они нескончаемо разговаривали и смеялись, даже скорее, ржали. Все темноволосые, смуглые, выше её минимум на голову. Один из идущих мужчин громко рассказывал о «небесных шестируких девственницах», а другой восхищенно смотрел на него с открытым ртом. Другие двое, чуть подальше, уже обсуждали золотые реки и вечное счастье, следующие о способностях превращать воду в любой напиток, которыми может овладеть истинный праведник. Себастьян всем обещал разное. Все то, что хотел и просил человек, без разбора. От глупых просьб до невозможных — лишь присягни ему на верность и не задавай вопросов.

Ангела снова обернулась к мальчику. Асмир обещал ему месть, но как же это глупо. Как такое вообще можно обещать? Если месть будет тому, кто это обещание и дал. Сонву улыбался, смотря на Ангелу.

— Так почему ты тут? — повторил он свой вопрос.

Ангела погрузилась в свои мысли, в прошлое. Поезд и долгая дорога, унижения и мольбы, прислужничество, клятвы верности.

— Потому что я верю в Пророка, — ответила она тихо. — В то, что правда за ним. Посмотри вокруг, — она указала рукой на солдат впереди. — У них сила. А там где сила, там и правда.

— Боишься оказаться на слабой стороне, да? — ответил Сонву, снова поправил мешок и прибавил шагу.

Очередной вопрос вновь заставил Ангелу впасть в ступор.

— А кто не боится?

— А папа говорил, что сила там, где истина, — Сонву на секунду замялся, голос его чуть дрогнул.

Он скинул мешок на землю, утер нос и обернулся к Ангелу.

— Как же понять, у кого эта истина? — хмыкнула она.

Сонву пожал плечами. Пару солдат впереди засвистели. «Северные девки с ногами от ушей. По сотне каждому!» — рассказывал один из них. Второй обернулся к Ангеле и подмигнул. От одного лишь этого жеста по ней побежали мерзкие, холодные мурашки. Фанатик растянулся в широкой улыбке, рассмеялся и послал ей воздушный поцелуй.

Ангела сжала губы и дернула за ремень винтовки за спиной. Её наличие придавало ей уверенности.

— Как же я скучаю по Северу, — вырвалось у нее.

Ангела остановилась, скинула второй мешок рядом с Сонву и топнула ногой от досады, помахала руками перед лицом, чтобы успокоиться. Каждый день давался ей все сложнее и сложнее, нервы натягивались и звенели. Гнев накатывал огромными волнами, сдавливая грудь. Раньше она спокойно срывалась на окружающих, теперь же жизнь повернулась так, что окружающие срывались на ней.

Сонву подхватил свой мешок и продолжил путь.

— Ты с Севера?

— А что, не видно?! — прикрикнула она, не выдержав.

Один из солдат обернулся на её крик. Его взгляда вполне хватило, чтобы девушка закусила язык. Она подхватила свою сумку, повесила на плечо и пошла за Сонву.

Мальчик замолчал, перестал кряхтеть и вздыхать. То ли привык, то ли не хотел мешать Ангеле. Она громко топала по сырой земле, разбрызгивая грязь. Губы еле заметно дрожали, щеки и глаза покраснели. Кулаки сжались до побелевших костяшек.

Мальчик аккуратно огляделся: кругом лишь голые поля, перекопанные и утопающие в грязи. Лишь местами вылезла зеленая травка. Голубое, чистое небо, без единого облачка. Пахло весной и грязью. Сонву вздохнул полной грудью и повернул голову обратно на старшую.

— Я никогда северян не видел. И ничего о Севере не знаю. Кто там король?

— Не знаю, должен быть Лисандр. Тот еще мудень.

— Ты с ним знакома?

— Да. Придурок и урод.

— Нельзя так говорить про короля. Это же грех. Бог избирает королей, а если критикуешь его выбор…

— Да-да-да, знаю. А на Севере можно критиковать кого хочешь! И когда хочешь! А особенно если есть за что!

Сонву удивленно хмыкнул.

— А что делают на Севере?

— Мерзнут, — хихикнула Ангела.

— Нет, я в другом смысле, — продолжил Сонву. — Вот Южане делают ткани, краски, фрукты растят, вино еще…

— Откуда это такие познания?

— Мама рассказывала, — Сонву снова запнулся на секунду и поджал губы. А затем продолжил дрожащим голосом. — На востоке выращивают крупы: рис, пшеницу. Посуду делают…

— Север это мясо и топливо, — перебила Ангела. — Северное королевство с самого его зарождения преимущественно занималось разведением крупного скота. Шкуры и мясо — основной продукт промысла. Молоко еще. А позже к этому добавилось топливо: уголь, бензин, газ. А на Западе — оружие и морепродукты.

— Автоматы и соль, — улыбнулся Сонву.

— И лекарства, вроде как. Те еще тараканы…

— Я слышал, как во дворе обсуждали про болезнь на Севере. И что вообще там все хилые.

— Ничего мы не хилые! — возмутилась она.

— Еще я слышал про Северные наркотики.

— Ты же сказал, что ничего про Север не знаешь! А теперь оказывается, что не так уж и «ничего».

— Это я вчера услышал. «Подождем, пока северяне сами передохнут от болячек и наркотиков».

— Это кто так сказал? Асмир?

Сонву кивнул. Почему-то это задело Ангелу. В памяти вспылили последние годы жизни: учеба, казармы, подруги. Скучные выходные в общей комнате, которые теперь, спустя время, уже и не казались такими скучными. Она всегда находила чем заняться: гуляла по резиденции или двору, читала книги, газеты. Иногда вырывалась в город вместе с Морис. Однажды она подарила ей большой вязаный шарф красного цвета. Ангела заносила его буквально до дыр. Даже пыталась их зашить, чтобы носить дальше, но не получилось.

— Чего замолчала? — спросил Сонву. — По дому скучаешь, да?

Ангел промолчала. Горький ком тоски и вины подкатил к горлу. Внутри разгорелся огонь печали и принялся выжигать сердце. Девушка остановилась и подняла голову к небу. Со всех сторон начали стягиваться тучи. Голубой небосвод начал терять свои яркие краски, превращаясь в серое полотно. Первые капли дождя посыпались на землю. Одна из них попала Ангеле прямо в глаз, а затем стекла по щеке, словно слеза.

— Ты что, плачешь?

Дождь резко усилился, превратившись в настоящий ливень за секунду. Ангел опустила голову и крепко сжала зубы. Она так скучала по Северным снегопадам, хрустящиму утреннему насту, убаюкивающей ночной метели. Вся одежда вмиг намокла, в ботинки набралась вода, а мешок с вещами стал еще тяжелее.

— Как вы живете в этой сырости! Отвратительно! Тут все отвратительно! — забормотала она тихо, чтобы впереди идущие не услышали. — Полгода песок, пыль, засуха, другие пол года грязь и слякоть! Жарко, мокро, мокро, жарко. Раньше я жаловалась на суровый климат Севера, но тут… Лучше уж морозы круглый год!

— А далеко до Севера? — перебил ее Сонву.

— Около недели морем, а затем на поезде столько же, если повезёт. А если нет, то можно целый месяц на границе простоять: ждать пока вояки надумают, пропускать тебя или нет. Либо через Южное королевство, но это ещё дня три пути и пересадки.

— Мама рассказывала, что раньше все королевства были едины…

Не успел Сонву договорить, как споткнулся о камень в одной из луж и полетел вперёд.

— Были, — Ангела подхватила мальчика за сумку в последний момент, не дав ему упасть, а затем закинула ее на второе плечо. — Столица Севера — Филанд, когда-то была столицей всего мира. Все дороги вели туда, пока их не раздолбали. И как всегда бывает, кому-то оказалось мало власти. Северный Король рассадил по землям своих братьев и сыновей, а те в итоге не смогли ее поделить. Кому-то досталось на город больше, кому-то меньше. Сначала это были лёгкие междоусобицы, на которые король даже не обращал внимания. Но очень уж резко они переросли в настоящие войны. Год за годом, десятилетие за десятилетием, отец сменялся сыном и вот к чему мы пришли. С тех пор, кстати, войны и не гаснут. Сотни лет никак земли поделить не могут.

— Почему Аен не остановит войны?

Ангела задумалась, ответа на этот вопрос у нее не было. Один из мужчин впереди замедлился и сравнялся с мальчиком.

— Наш Пророк — это руки Аена. Как только он взойдёт на трон, все войны вмиг остановятся! Все вернётся к истокам истории, — заговорил солдат.

— А почему Аен не может сделать своими руками короля, который уже на Севере? Зачем он устраивает очередную войну?

— Потому что сейчас там демон, — мужчина улыбнулся и прибавил шагу, догнав братьев.

— Правда? — обернулся Сонву к Ангеле.

— Вроде того… — хмыкнула она.

Дождь все не прекращался, с каждой минутой идти становилось все тяжелее и тяжелее. Сумки намокали и тянули хрупкую девушку вниз, грубые сапоги натерли ноги, да так сильно, что она чувствовала, как хлюпает кровь у пяток.

Впереди виднелся густой лес. Ангела довольно вздохнула, обрадовавшись. Ещё пару сотен метров и сочная листва, хоть и не сильно, но укрыла ее от холодного дождя.

— Все, привал, — крикнул старший где-то впереди. Мужчины кинули сумки на мокрую землю у деревьев и разбрелись кто куда, начав обустраивать мини-лагерь. Захрустели ветки, защелкали зажигалки, зашуршали мешки с едой. Они натягивали ковры между деревьев, делая простые навесы от дождя.

Ангела с Сонву расположились под одним из таких навесов, присев на мешки. Мальчик слегка дрожал и прижимался спиной к дереву. Солдаты рядом принесли ветки, обложили ими смятые листы газет и принялись разжигать.

Ангела сняла один ботинок, шипя от боли. Задняя часть стопы была в крови, а пальцы покрылись огромными мозолями. Она скинула и второй ботинок, вытянув ноги вперёд. Холодный воздух приятно обдувал кожу и чуть-чуть притуплял боль. Один из солдат достал из сумки большое расшитое покрывало и накинул на Сонву.

— Ребёнок от холода дрожит, а она ноги свои рассматривает, — он замахнулся на неё, но задел лишь волосы на макушке. — Девки… — шикнул он в конце и ушёл к костру.

Ангела лишь терпеливо вздохнула и откинула голову назад, уперевшись в дерево. Невероятной силы горечь подкатила к горлу. Горячая, как кусок лавы. Ещё бы чуть-чуть и она бы не смогла сдержать слез, принявшись кататься в грязи и стучать кулаками по лужам от отчаянья и злобы.

— А кто тебя стрелять научил? Я никогда не видел женщин-солдат.

— Я бывший капитан отряда разведки, много чего умею. На Севере, в принципе, женщины не только дома сидят и детей рожают.

— Ну конечно, поэтому там демоны и засели. Одна лишь грязь, проституция и наркомания. Женщины-бляди, мужчины-тряпки, — обернулся все тот же солдат, что дал Сонву покрывало. — Баба должна дома сидеть и мужу служить! Так Бог велел! Иначе начнётся разврат!

«А ещё Бог обещал тебе тысячу восьмируких девственниц, интересно зачем», — подумала Ангела про себя и отвернулась, не ответив ничего.

Запахло жареными овощами и мясом, дождь немного стих. Сонву поднялся и подошёл к костру, принявшись за ужин с остальными. Ангела грустно смотрела на мужчин у огня, уплетающих мясо. Ноги резало от боли и усталости, живот урчал от голода. Но попросить она не решалась, выслушивать очередные насмешки не хотелось, а встать и взять самой — не хватало сил.

Она сползла чуть ниже, устроившись удобнее, и уставилась на ковёр вверху. Узоры складывались в причудливые формы то ли животных, то ли цветов. Она смотрела в него несколько минут, почти не моргая, а в голове крутился лишь один вопрос: «Что я тут делаю?».

Возможно, если бы она знала, чем закончится ее побег на Восток, то подумала бы дважды. Совсем не такие условия обещали пропагандисты, совсем не об этом рассказали плакаты и листовки. Она ехала сюда за другой жизнью, за верой, за правдой. Как и всем, Себастьян пообещал ей именно то, что она хотела слышать: справедливый мир, новую власть, отмщение. Что все получат по заслугам, но в итоге… С каждым новым днем ее вера угасала, а цена эфемерного счастья стала казаться слишком высокой. Но все же остатками этой веры Ангела продолжала себя тешить: «Это лишь испытание. Война не бывает без жертв, счастья не достичь просто».

Ночь наступила быстро, большая часть солдат легли спать под навесами, остальные же разошлись по сторонам, патрулировать местность. Сонву лёг на мешок с вещами рядом с Ангелой, укрывшись покрывалом. Костёр почти догорел и подмигивал углями в темноте. Ангела собрала остатки сил, поднялась на ноги и всё-таки решила поесть. В тарелке у кострища осталось несколько кусочков мяса и половинка хлебной лепёшки. Она пару раз укусила ее, а остатки растерла в руках вместе с дождевой водой, залепила этой кашицей кровоточащие мозоли на стопах.

Похолодало, изо рта шёл пар. Она не спеша жевала остатки мяса и грела ладони над еще пепелищем. Вокруг было довольно спокойно, если не учитывать храп пары десятков солдат. Птицы молчали, ветер затих. Мокрые капли иногда падали с листвы и приятно булькали, падая в лужи.

Ангел вытянула ноги вперёд и прикрыла глаза. Боль в ступнях немного отпустила, отчего она заулыбалась.

Позади раздался еле уловимый щелчок. Ангел резко открыла глаза и обернулась на источник. Этот звук она различила даже через храп и вздохи вокруг. Он снова повторился, а следом за ним такое же неуловимое шуршание травы. Словно ветер шевелил сухие кусты. Она заметно напряглась и медленно перевернулась, не издав даже шороха. Так же беззвучно, на четвереньках, переползла к винтовке, не сводя глаз с места, откуда слышалось шуршание. Было слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть. Но было это и не нужно, главное — чтобы не видели ее саму.

Снова щелчок, снова шорох, а следом мычание, буквально секунду, и вновь тишина. Ангела, не отводя взгляда, нащупала покрывало Сонву рядом и накрыла мальчика с головой. Сердцебиение усилилось, дыхание участилось. Она одним движением схватила винтовку и легла с ней на землю, заглянув в прицел. Лишь ей видимые тени появились за перекрестием линзы. Снова шорох. А следом за ним — громкий выстрел. А затем еще и еще, один за одним. Солдаты начали вскакивать с мест, паника охватила лес. Кто-то чиркал спичками, кто-то лёг на землю, закрыв голову. Крики и ругань, воплии суета. Даже в такой обстановке Ангела продолжала нажимать на курок раз за разом, успевая вставлять патроны другой рукой. Последний хлопок, и она встала на ноги, оставив оружие у дерева. Кому-то рядом, наконец, удалось выбить искру из зажигалки и зажечь факел из палки и тряпки. Желтый свет разогнал густую тьму леса.

— Ты что тут устроила? — закричали со всех сторон.

Ангела лишь молчала и с прищуром смотрела вдаль. Семь тел валялись в мокрой траве.

Старший поднял ладонь кверху, и все вокруг замолчали. Он подошёл к мертвым, один из них оказался из его отряда: ему перерезали горло. Остальные шестеро — неизвестные в масках и чёрных одеждах, с кинжалами в руках и пистолетами под накидками.

Ангел шмыгнула носом и села на мешок. Сонву рядом проснулся и испуганно крутил головой.

Старший пнул одно из тел на земле, наклонился к ним чуть ближе, осветив их лица огнём факела. У каждого из них была дыра в голове. Он сглотнул, выпрямился и обернулся к Ангеле. Она лишь слегка покосилась на него, а затем опустила глаза в пол.

— Молодец, — сказал он сухо.

Она кивнула и прикрыла глаза.

Утром путь продолжился. Старший нашёл для Ангелы более удобную обувь и забрал тяжёлые мешки. Теперь она шла, относительно, налегке. В желудке плескался горячий чай и лепёшки с мясом. Больше оскорблений в ее сторону она не слышала, но по опыту знала, что долго держать язык за зубами эти люди вряд ли смогут. Хоть они и были ей благодарны, но все же: по большей части, их оскорблял факт того, что их спасла — она.

Сонву по-прежнему шёл рядом и иногда даже скакал галопом.

— А как ты разбойников в темноте увидела?

— По звёздам.

— Бандиты ходят согласно звёздным картам?

— Бандиты ходят и загораживают своими головами звезды, — усмехнулась она.

— А если бы это кто-то из наших ходил?

— Зачем же нашим красться на цыпочках?

Мальчик задумался на пару мгновений и кивнул.

— А меня стрелять научишь? — улыбнулся он.

— А почему бы и нет… Как-нибудь обязательно. Если только ты не собираешься стрелять в меня, — она рассмеялась.

— А зачем мне стрелять в тебя?

— Ты же мстить хотел. Вдруг я тоже в твоём списке отмщения.

Сонву нахмурил брови и опустил глаза. Под ногами хрустела мокрая от росы трава, а сверху подпекало утреннее Солнце.

— Нет, тебя там нет.

Ангела неоднозначно усмехнулась.

До рынка оставалось совсем немного, крыши домов и городских башен уже выглядывали из-за горизонта. Сонву не замолкал ни на минуту и рассказывал Ангеле невероятные истории, которые выдумывал на ходу. Она лишь улыбалась и иногда косилась на него, изображая удивление.

Наконец, под ногами оказалась не грязь, а твердая брусчатка. Идти по камню было не только приятнее, но и не так болезненно. Пахло морем и рыбой, солью, специями, жареным мясом, сладкими напитками из ягод.

Отряд вошел в город уверенным шагом. Солдаты цокали каблуками по дороге как табун лошадей копытами. На плечах они тащили дорогие ковры и меха, намеренно достав их из мешков, чтобы сразу показать свой товар, буквально с входа. Еще даже не дойдя до места, где можно было сбыть все награбленное, некоторые фанатики кричали в сторону лавок, привлекая внимания торговцев к своей добыче. А вдруг?

Солнце было уже в зените и жарило изо всех сил, в такую погоду начинаешь скучать по ливням и прохладному ветру. Ни одного облачка, как назло, на небе не находилось. Где-то вдали шумел прибой, кричали чайки. Торговцы зазывали в свои лавки и сразу отворачивались, когда солдаты начинали предлагать им свой товар. У одного маленького магазинчика, на узкой лавочке, сидели два старика. Один из них задумчиво смотрел в небо и почесывал длинную седую бороду, а второй курил трубку, прикрыв веки. Солнце светило прямо на них, делая смуглую кожу еще темнее. Между стариками стоял вытянутый заварник из стекла, с черным, почти как тушь, чаем. Из носика шел пар, как и из маленьких пиалок рядом.

Ангела с Сонву по-прежнему шли позади, держась в нескольких метрах от остальных. Она зачесала слипшиеся волосы назад и вздохнула. Жара в прямом смысле вытягивала из нее все соки. За спиной раздался свист, а за ним еще один. Ангела невольно обернулась: небольшая группа молодых мужчин стояла у одного из магазинов с фруктами, почесывала бороды и улыбалась. Самый высокий из них свистнул вновь и крикнул что-то невнятное, смотря ей в глаза. Девушка остановилась, кулаки сжались сами собой. Сонву рядом замер и крутил головой по сторонам, смотря то на группу местных торгашей, то на свой отряд.

— Ди сюды, — как-то невнятно крикнул высокий мужчина.

Он громко рассмеялся и поманил Ангелу пальцем. Остальные расхохотались следом за ним.

Один из солдат остановился, а затем окликнул остальных. Несколько из них бросили мешки на землю, задрали рукава и двинулись к девушке. Всем видом они стали показывать, что готовы к драке.

Сонву стал перед ними и Ангелой, раставив руки в стороны, защищая ее. Но фанатики прошли мимо, направившись к магазинчику с фруктами. Заметив это, группа продавцов сначала выпрямилась и, вроде как, тоже приготовилась к драке, но чем ближе к ним подходили фанатики, тем меньше людей оставалось у лавки. Мужчины разбегались по сторонам по одному, пригнувшись и стыдливо прячась за другими лавками. Как только солдаты дошли до ларька, там остался лишь один мужчина — тот, который свистел. Он выставил грудь вперед и вытянул шею, словно гусь, упер руки в бока.

Самый крепкий из солдат подошел к нему впритык и резко ударил в живот кулаком. Продавец согнулся пополам, вмиг растеряв свою смелость. Фанатик схватил его за шиворот и наклонил к земле еще ниже, а затем нагнулся к его уху.

— Еще раз сестру мою свиснешь, зубов лишишься, — шикнул он и покосился на Ангелу.

Продавец кивнул, боясь даже поднять взгляд. Сонву прижался к старшей, приобняв.

— Я думал, они тебя поколотят… — шепнул он.

— С чего вдруг? — ответила Ангела так же тихо. — Они хоть и… Дикие, но справедливые. В меру своего понятия справедливости, конечно.

Мужчины закончили разборки и торопились вернуться обратно к остальным. Последний из них, что проходил мимо Ангелы, шикнул ей на ухо:

— А ты тоже, головой не верти и рядом держись!

Он совсем слегка пнул её в локоть, дернул бровями и вернулся к остальным.

— А Асмир тебя по справедливости бил? — Сонву поднял глаза на Ангелу.

— Асмиру не нравится даже то, как я дышу. Сам думай, справедливая ли это причина.

Она прибавила шагу, догнав отряд. Сонву на полсекунды задумался, а потом побежал следом.

— Знаешь, иногда люди и вправду громко дышат. Это раздражает, — продолжил мальчик.

— И за это надо их бить?

— Не знаю. Если сильно хочется, то может быть и да.

Ангела хмыкнула и отвела взгляд в сторону. Сонву же нахмурил брови и задумался еще сильнее.

— Если я попрошу кого-то дышать потише, а он не перестанет, то значит, можно его ударить. Я думаю, это будет справедливо, — продолжил он, собрав, наконец, мысли в кучу.

— Как можно дышать тише? — возмутилась девушка.

Умозаключения мальчика задели Ангелу, она сложила руки в локтях и отвернула голову, не желая больше разговаривать.

Между прилавками ходили жители города: женщины в длинных платьях, дети, старики. Продавцы громко расхваливали свой товар.

Неожиданно её отряд резко остановился, и Ангел врезалась в спину впереди идущего. Мужчина хмыкнул и отвернулся обратно, ничего ей не сказав. Привстав на носки, она увидела за группой вход в здания скупщиков. Старший у дверей с кем-то начал ругаться, не стесняясь в выражениях.

Ангела отошла на пару шагов назад, а Сонву, наоборот, подошел ближе к входу. Уж очень его заинтересовали новые слова, вылетающие из уст старшего.

Она сняла винтовку с плеча и уперлась ей в землю, облокотившись. Ноги ныли, кожа зудела. Она прикрыла глаза и погрузилась в фантазии о теплом душе и мягкой постели. Прохладной комнате, освежающем мятном чае. От этих мыслей даже стало чуть-чуть легче. Она приоткрыла веки и не спеша принялась разглядывать местных жителей, что ходили по улицам. Некоторые из них с удивлением рассматривали её и мужчин позади, но большая же часть полностью их игнорировала. Не замечали или делали вид, что не замечают, и то, что фанатики вооружены до зубов, а сама Ангела стоит, упершись в винтовку.

Она перевела взгляд на рыбный прилавок неподалеку. Кудрявая девушка выбирала сушеную тарань, а рядом с ней стояла еще одна, но с длинными черными волосами, собранными в тугую косу. Острая боль пронзила ногу Ангелы, от пятки до колена, прямо по кости, как разряд тока. Показалось, что голень просто провернулась вокруг своей оси. Ангел закусила язык, чтобы не завизжать, и крепко зажмурилась. «Пара секунд, пара секунд…» — зашептала она, повторяя эти слова как заговор. И действительно, через пару секунд боль затихла, не оставив даже тени. Она раскрыла глаза и вновь посмотрела на рыбный ларек. Две девушки там смотрели на нее. Она прищурилась и рассмотрела их внимательней, их лица определенно были очень знакомые: Морис и Мессалин. Они смотрела на нее в упор, не моргая, а затем одновременно стали двигать губами, как рыбы.

— Что за?! — рявкнула Ангела вполголоса.

Морис принялась искать что-то в карманах своего платья, не сводя глаз с Ангелы и продолжая «булькать» губами. Затем она достала маленькую стеклянную колбу с белым порошком, протянула ее Мессалин. Девушка захлопала в ладоши, взяла менкоин и высыпала себе в ладонь, уткнулась в белую кучку носом. А затем Морис сделала все тоже самое. Резкая боль снова пронзила ногу Ангелы, и в этот раз она уже не сдержалась и взвизгнула. Она согнулась пополам, почти что упав на землю. «Хватит, хватит, пожалуйста…» — взвыла она. Кости голеней выкручивались, мышцы свело до крика.

Тяжелая и холодная рука легка на её плечо. Ангела обернулась и замерла от ужаса. За ней стояла Мессалин, синяя как перезревшая слива.

— А ты была права, мы спали, и не раз, — рассмеялась Месса и присела рядом на корточки. — А потом он меня убил, неприятно получилось…

Ангела закрыла глаза от страха. Теплая ладонь схватила её за лицо и чуть потрепала в стороны.

— Ты чего?! — взволнованный мужской голос вытащил её из приступа. — Стрелять кто будет? Не умирай давай!

Одна мягкая пощечина по левой щеке и девушка окончательно пришла в себя. Она удивленно посмотрела на фанатика рядом. Он озадаченно осмотрел ее, а затем скривил лицо и недовольно хмыкнул.

— Ломает ее, — крикнул он остальным.

Дрожащей рукой Ангела вцепилась в плечо мужчины. Боль продолжала терзать ее, из глаз брызнули слезы. Она была на грани того, чтобы начать реветь в голос. Боль не затихала, продолжала усиливаться, расползаясь по телу все выше. Девушка взвыла, плотно сжав губы. Сонву рядом позеленел от страха.

— Помоги, помоги ей! — затараторил мальчик.

Солдат подхватил Ангелу и взял на руки. Как ей помочь он не знал, да никто не знал, но понадеялся, что так хоть чуть станет легче. Винтовка упала на землю, он пнул ее в сторону ребенка. Сонву схватил оружие и крепко сжал. Ангелу вновь скрутило, боль переползла в позвоночник, отчего она выгнулась и закричала. Фанатики у дверей иногда оборачивались на ее визги, но тут же стыдливо отводили глаза.

— Ну, давай, не реви, дыши глубоко, — начал мужчина, что держал Ангелу на руках, — поговори, может полегче станет. Что болит?

В ответ на это Ангела вновь крикнула от боли и выгнулась еще сильнее. Широко раскрытыми глазами она смотрела в никуда, чем до ужаса напугала мальчика рядом. Он задрожал и молчаливо заплакал.

— Ну ты то чего ревешь, маленький? Ломает ее, не помрет.

— Почему ее ломает? Кто ее ломает? — взвыл Сонву в ответ.

— Дури хочется, вот и ломает. Она ж с Севера, там все такие, — он чуть подкинул девушку, перехватил поудобнее и прижал ее голову к своему плечу. Мимо ходили люди и неоднозначно смотрели на Ангелу с солдатом. — Всех людей криками распугаешь, еще подумают, что мы тебя силой держим. Давай терпи.

Ангела обвила его шею руками, уперлась носом в плечо и задержала дыхание. Боль начала отступать.

— Я Ваен, — мужчина посмотрел на заплаканного и дрожащего мальчика. — Все будет хорошо с твоей подружкой, обещаю.

— Я Сонву-у-у… — взревел он в ответ.

— И сколько тебе лет, Сонву-у-у?

Ваен попытался отвлечь ребенка разговором в то время, как Ангела старалась сдерживать себя. Она укусила его за накидку на плече и так сильно сжимала его шею, что он с трудом дышал, но виду не подавал.

— Девя-я-ять… — продолжал ныть Сонву.

— А мне двадцать пя-я-я-ять! — с хрипом ответил Ваен, передразнивая ребенка.

Приступ прекратился так же неожиданно, как и начался. Ангела отлипла от Ваена и заглянула к нему в глаза: черные, что даже зрачка не было видно. В отличии от большинства фанатиков, он был начисто выбрит: ни бороды, ни волосатой груди. Но он был такой же высокий и широкоплечий. Недлинные, темные и курчавые волосы, в ухе золотая серьга, а на шее цепь. «Даже на войну в золоте», — проскочила мысль у Ангелы.

— Получше, снежная госпожа? — улыбнулся Ваен.

Ангела отвела глаза и кивнула. Ваен поставил ее на землю, положил руки на бледные щеки.

— Вот и стоит такая жизнь минуты того кайфа от порошка? — спросил он с ноткой осуждения.

— Меня заставили… Я не хотела.

— Знаешь пословицу «Кошка не хочет — кот не заскочит»? Заставили… — он цыкнул языком и собрался было вернуться к остальным, но как раз в этот момент двери лавки открылись, и фанатики принялись заносить вещи внутрь. — Как заставили? — обернулся Ваен.

Ангела проигнорировала его вопрос, отвернулась к Сонву, присев на колени возле него, и принялась утешать мальчика. Он крепко обнял ее.

Ваен вернулся обратно к Ангеле.

— Силой заставили?

— Да, — кротко ответила она и погладила Сонву по голове.

— Кто?

Ангела взяла ребенка на руки, повесила винтовку обратно на плечо и двинулась к остальным.

— Северный Король, — ответила она, не оборачиваясь.

Ваен утер нос рукой и хмыкнул.

— Мы ему голову снесем, — сказал он вслед девушке.

Она скрылась в лавке, нечего больше не ответив. Сонву не отпускал ее, крепко обнимал и слегка подрагивал.

— Нормально всё, не бойся. Бывает такое, — Ангела установилась у стены возле входа и поставила мальчика на какой-то ящик рядом, чтобы они сравнялись в росте. Спина все еще ныла, коленки подрагивали. Она слегка оттолкнула ребенка и уперлась в стену. Так хотелось прилечь, дать конечностям отдохнуть, но никто в городе задерживаться не собирался, и впереди был еще такой же долгий путь назад.

Она жалела, что вызвалась помогать, но в то же время оставаться с Асмиром ей не хотелось. Лучше уж сотню километров пешком, чем двое суток с ним вдвоем. Больше всего она боялась, что он мог захотеть пойти с ними, и тогда бы это мини-путешествие стало настоящим ужасом. Но этого не случилось: Асмир решил остаться в городе, помогать Себастьяну, в только ему понятных делах.

Она сползла по стене на пол. Солдаты носили вещи из угла в угол, пока скупщик пытался договориться со старшим о цене: они спорили очень громко и страстно, но без злобы, скорее, для развлечения.

— Ты устал? — обратилась она к Сонву.

— Чуть-чуть, — он шмыгнул носом, спустился с ящика и сел на него. — Мы сразу обратно пойдем, как все тут закончим?

Ангела кивнула. Неожиданно из дверей выскочил Ваен, тяжело дыша. В руках у него было небольшая тряпичная сумка. Он присел возле Ангелы и достал из кармана маленький флакончик из стекла.

— Это обезболивающее, на травах, — он вложил флакон в руку девушки. Затем он открыл сумку и достал оттуда несколько местных фруктов: круглых и красных, покрытых плотной коркой. Он разломал один, на свет показалась белая, водянистая мякоть. От нее исходил приятный сладкий аромат, с нотками земляники. — Забыл, как называется, но тоже полезно, — он протянул одну половину Сонву, а вторую Ангеле.

— Личи, — мальчик схватил плод и откусил кусок, сняв кожуру.

Ангела сжала фрукт в руке и отвернула голову в сторону. Ни есть, ни уж тем более разговаривать ей не хотелось. Ваен придвинулся к ней ближе, сел на пол и разломал еще один плод.

— А не ты ли на меня за каждое слово шипел, пока мы шли? Чего теперь фрукты таскаешь? — всё же вырвалось у Ангелы.

— Негоже женщине кричать, тем более без повода, внимание привлекать. Я просил лишь быть потише.

Ангел закатила глаза и укусила личи.

— У нас такая культура, такие законы.

— Дикие, — фыркнула она.

— Дикость — это наркомания. Особенно для женщины.

— Да почему тебя так волнует пол? Какая разница?

— Мы должны нести ответственность за вас, неразумных и слабых, — он коснулся мизинцем ее предплечья. — Ручки-палочки. Тебя же ветер сломать может, а ноги-веточки…

Ангел закипела от злости, щеки налились кровью и покраснели. Она глубоко вдохнула и собиралась встать, как вдруг Ваен схватил ее за руку. Он отодвинул рукав ее кофты и удивленно поднял брови. Светлая кожа была покрыта желто-фиолетовыми синяками. Ангела попыталась вырваться, но тот только схватился крепче. Ваен поднял на нее глаза и только сейчас заметил синяки на шее и скулах. На лице они были не такие яркие, уже почти зажившие, отчего не бросались в глаза.

— Это кто тебя так?

Ангела резко дернулась вперед и вырвалась из хватки мужчины. Горделиво задрала нос и вышла на улицу, громко топая.

— Мы с капитаном живем, — заговорил Сонву еле слышно. — С Асмиром, он часто Ангелу бьет.

— За что?

— Она говорила за то, что дышит.

— Почему же не пожалуется?

Сонву пожал плечами и доел личи. Ваен достал из сумки последний фрукт и отдал мальчику.

— Асмир, значит…

У прилавка послышался радостный смех. Старший закончил торговаться со скупщиком, и они пожали друг другу руки. Продавец ушел за деньгами, а командир остался ждать у прилавка. Солдаты занесли последние сумки в помещение и поторапливались к выходу.

Ваен подошел к старшему и что-то шепнул на ухо. Мужчина недовольно скривил лицо, потер бороду и кивнул. В его взгляде читалось невероятное возмущение.

— Пускай, — хмыкнул он, слегка сбросив гнев.

Ваен улыбнулся и слегка поклонился ему головой, в знак благодарности.

Ангела сидела на небольшой лавочке, чуть подальше от входа в магазин скупщика. Солдаты устроили небольшой привал: кто-то достал из своих запасов свертки с едой, а кто-то побежал на рейд по соседним палаткам, в поисках съестного. Один из фанатиков даже подошел к девушке и спросил, не нужно ли ей чего-нибудь купить, но она отказалась.

Из дверей скупки вышел радостный Ваен и принялся глазами искать Ангела в толпе. Увидев его, девушка отвернулась в другую сторону в надежде, что он не заметит её. Но зоркие темные глаза тут же нашли светлую голову, среди кучи темных мужчин. Ангела была среди них как голубка среди орлов: маленькая, беленькая, но очень уж горделивая.

Где-то позади Ваена бегал и Сонву, донимая солдат своими вопросами обо всем и сразу. Ваен подсел к Ангеле и уставился на небо: такой чистое и голубое. Солнце вышло из зенита и начинало потихоньку готовиться к падению за горизонт.

— Хорошая погода сегодня, — улыбнулся Ваен.

Ангел слегка обернулась и покосилась на мужчину: «Ну почему ко мне только такие пристают… То Сарифат, теперь этот». Ей вспомнился вечер в баре и игра в карты. А затем и мерзкое продолжение в самом дешевом и грязном номере, как ей показалось, отеля. От одних лишь воспоминаний её скосило. Она еще раз взглянула на Ваена: на его темные, аккуратно зачесанные назад волосы, точеные скулы и очерченные мышцы, что были видны даже через рубашку. «Нет, все равно мерзко», — подумала она, но все же повернулась лицом к нему.

— Жарко сегодня. И душно.

— Это же хорошо, не холодно, косточки греются, — Ваен потер ладони и улыбнулся солнцу.

— Мне не нравится. Я вся потная, грязная, дышать нечем и затылок печет. Дома в это время года минимум — 15, а чаще даже — 30.

— Брр, — Ваен театрально вздрогнул. — От такого холода умереть можно. Как там живут вообще при таких морозах? Ничего же не растет.

— Буйволы и свиньи растут, птица тоже.

— Знаешь, ведь Север не так далеко. Почему там так холодно?

— Северное королевство — это очень сложная система холмов, гор и возвышенностей. Чем ближе к столице, чем выше над уровнем моря, тем ближе к полюсу…

Ваен смотрел на Ангелу пустыми глазами и глупо улыбался. Заметив это, девушка вздохнула и оглянулась. Найдя на земле палочку, она нарисовала на песке схематичную карту мира: один большой материк посередине, слева другой поменьше — и соединила их между собой узким «коридорчиком». Большой она поделила на три части: верхний и два нижних под ним.

— Вот, слева Западное, справа внизу Восточное, слева внизу Южное, а сверху Северное, понятно? — Ангела бросила взгляд на мужчину, и тот кивнул. — Филанд — столица находится в самой верхней точке Северного королевства, она же самая высокая точка на материке. Города вокруг чуть пониже, следующие еще ниже. Представь это, как слоеный пирог, который срезали под углом. И чем ниже, тем теплее, а чем выше, тем холоднее. Есть еще и низины в центре этого слоеного пирога, например Ценори. Это портовый город, и там тепло. Не жарко, как тут, но и не минус. И он совсем близко к столице, около часа-двух на поезде…

— Ты когда-нибудь ездила на поезде? — перебил Ваен.

Этот вопрос удивил девушку, что у нее сам собой открылся рот.

— Ну да, и не раз.

— А на машине? Я только на лошадях катался.

Ангела скорчила лицо так, что невозможно было понять, она удивлена или огорчена.

— И на машине. Даже на мотоцикле раз дали покататься. Генерал обещал военный самолет показать, но как-то не сошлось.

— Что такое самолет?

Ангела усмехнулась, не поверив в то, что Ваен этого не знает.

— Шутишь что ли? В книжках не видел?

Мужчина помотал головой. Ангела задумалась, эта технология действительно была относительно новая, но в книгах, новостях, журналах он уж точно должен был про это слышать.

— Такая большая крылатая машина. С них сбрасывают бомбы.

— У северян такое есть? Много?

— Ну пару штук может и найдется, не знаю… А что?

— Звучит, как очень страшное оружие. Крылатая машина с бомбами.

Ангела рассмеялась и замотала головой.

— Да урона от нее как от двух гранат. Проще с катапульты стрелять, чем с этой штуки. Там если пилот лишний бутерброд на завтрак съест, то эта чудо-машина не взлетит!

Ваен прищурился и с недоверием посмотрел на девушку.

— Так вот почему вы все там такие тощие. На крылатых машинах хотите летать!

Ангела расхохоталась до слез.

— Да, ты раскусил наш хитрый план!

— Откуда у тебя такие познания. Я никогда не видел таких умных женщин.

Ангела сжала губы, резко перестав смеяться. Разговоры на тему женского и мужского уже начали ее порядком раздражать.

— Я бывший капитан специального отряда разведки, в котором, между прочим, были только девушки.

— Вышивкой занимались? — хихикнул Ваен.

Ангела поднялась с места и быстрым шагом потопала куда-то в сторону.

— Да ладно, я пошутил! — крикнул он вслед. — Готовкой?

Он вскочил и побежал следом за Ангелой. Она ловко виляла между фанатиками, ныряя в толпе, как рыбка в воду, в то время как Воену приходилось расталкивать товарищей, чтобы не упустить ее.

— Ну, я правда не знаю, Ангела! У нас такого не бывает! — прикрикнул он.

Девушка остановилась и повернулась к нему голову, нахмурив лоб. Развернулась полностью, хмыкнула и вернулась обратно к мужчине. Он протянул ей руку и увел из толпы обратно к лавке скупщика.

— Нас учили всему, от биологии до химии. Литературе, правописанию, истории, даже танцам, немного. Бегать, стрелять, плавать…

— Так вот откуда у тебя такая меткость.

— А ты думал это случайность?

— Вообще ничего не думал, — пожал плечами Ваен.

— Дома, я ровня мужчине. Эшлен говорил, что в бою никто не будет смотреть на то, что у тебя между ног.

— Брат твой?

— Эшлен? — хихикнула Ангела. — Нет, генерал северной армии.

— Знаешь, я даже представить такое не могу. Чтобы тут, наравне с нами, женщины ходили. Да такая бы вакханалия началась. Они бы хвостами своим крутили и мешались.

— За все года, что я служила в резиденции, ни видела как кто-то «крутил хвостом»! Всегда был порядок!

Ваен задумался, подперев подбородок.

— Я, как видишь, тоже никому тут не мешаю.

— Это ты просто не слышишь, о чем шепчутся… — пробубнил он.

— Что?

— Ничего, — он встал и отряхнул штаны. — Пора.

Старший вышел из лавки с огромным мешком, набитым деньгами.

— Домой, братья! — крикнул он во все горло.

Фанатики в секунду собрались и приготовились к пути.

Ангела стала позади, как всегда, а рядом с ней и Сонву, жующий большущий бутерброд с колбасой. Ваен стоял в конце строя, если эту толпу можно было назвать строем, и иногда оглядывался на Ангелу, а как только старший скомандовал «в путь», он сравнял шаг с девушкой.

Ангела поправила винтовку, ремень сильно натирал плечо, отчего она никак не могла повесить ее удобно. Ваен перехватил оружие и повесил на себя.

— Я не просила, — возмутилась она и вцепилась в ремень винтовки.

— Настоящего мужчину просить и не надо. Как понадобится, я отдам сразу. Отдохни.

Ангел нахмурилась, но в тоже время ей стало легче. Оружие было слишком тяжелым для нее.

— Ладно, поноси часик.

Ваен улыбнулся.