Отцы подруг. Порок на троих

Бетти Алая (2024)

Что делать если оказалась в лесу без телефона и паспорта наедине с двумя взрослыми опасными мужчинами? А еще они — отцы зловредных подружек, которые, как выяснилось, терпеть меня не могут? Правильно! Отпустить себя и провести самые жаркие и порочные выходные в жизни! Но почему у меня такое ощущение, что двумя днями всё это не ограничится? — Где мы? — верчу головой по сторонам, но вижу лишь деревья, озеро и большой деревянный дом. — В нашем летнем домике, Настенька, — скалится Глеб. — Отвезите меня домой! — верещу, — это недоразумение! Федор порочно улыбается, облизывает меня взглядом. Смотрит, словно кот на сметану. — Увы, девочка. Ты уже здесь. И как минимум два дня мы тебя никуда не отпустим. Мини-роман. Однотомник. Внимание, в книге есть: Много откровенных сцен МЖМ Нецензурная лексика ХЭ с двумя мужчинами

Глава 8

Настя

Его вопрос повергает меня в шок.

— Остаться? Не уверена, что это уместно. Меня… это… ждут…

Но я почему-то не хочу назад в город. Обо мне за это утро больше заботились, чем за всю жизнь.

— Кто? Где? Пару дней не подождут? — настойчиво спрашивает Фёдор.

— Сэндвич будете? — хватаю в руки батон ветчины, сыр, плюхаю на столешницу.

— Будем, — довольно улыбается Глеб.

Он видит, как мне неловко, и не хочет давить. Но мы точно ещё вернемся к этому разговору. Я чувствую.

Беру хлеб. Какой мягкий! Нарезаю так тонко, как получается.

— Любишь готовить? — спрашивает Фёдор.

— Да, я… — улыбаюсь, — раньше всегда дома готовила сама. И в общежитии только моей готовкой и обходимся. Ой, я, наверное, зря хвастаюсь…

— Нет, почему, — тянет мужчина, — это прекрасная черта. Ты очень скромненькая девочка, Насть. Но знаешь… иногда нужно и зубки показывать.

Кладу на хлеб ветчину, огурцы, зелень и сверху сыр. Затем второй кусок хлеба. Всё это засовываю в микроволновку и грею. Сыр быстро плавится, получается очень вкусно. Достаю.

— Ммм, запах что надо, — улыбается Фёдор.

— Вот, приятного аппетита, — ставлю тарелку на стол, тут же планирую сбежать наверх, но меня нежно удерживают за руку.

— Глеб, я… как вас по отчеству? — не спешу вырывать запястье.

— Для тебя Глеб, милая. Посиди с нами. Почему себе не сделала? — хмурится мужчина.

— Я не голодна…

— Так не пойдёт, — Фёдор разваливается на стуле, несчастная мебель трещит под весом татуированного громилы, — сделай себе тоже. Вместе перекусим.

— Но…

— Сделай себе, — повторяет уже настойчивее, — и чтобы я больше не слышал этого. Тебя скоро ветром унесет.

Его взгляд скользит по мне, вызывая безумные скачущие мурашки. А уж когда к нему присоединяется Глеб… и они вместе облизывают меня глазами, у меня вдруг вспыхивает желание. Непристойное, но чёткое и понятное.

Хочу принадлежать…

Семеню обратно, делаю сэндвич и усаживаюсь рядом. Но от нервов желудок сжался до размеров горошины. Я не могу! Глеб и Фёдор слишком взрослые! И они оба меня будоражат. Это невозможно — быть с обоими. Так бывает только в любовных романах.

— Нужно будет к Семенычу наведаться, — Глеб достаёт сигарету, — пусть глянет, что с тачкой. Настюш, хочешь поехать? У нас квадроциклы в гараже есть.

— Зачем мы вообще на твоей развалюхе поехали? — ржет Фёдор. — Нужно было мой внедорожник брать.

— Но тогда мы бы не оказались в компании прелестного белокурого ангелочка, — довольно улыбается Глеб.

Это он обо мне? Снова залипаю на этого мужчину. Как у такого отца появилась такая дочь, как Лилька? Загадка века.

— Ну что, Настенька? Поедешь с дядей Глебом в деревню? — скалится Фёдор. — Я уступлю тебе свою машину.

— А можно? Я никогда не каталась на квадроциклах. Немного страшно, — признаюсь.

— Это легко. Я пока перетаскаю дрова. Пока жара не разошлась, к обеду вообще пиздец начнется, — Фёдор оставляет окурок в пепельнице и уходит.

— Пойдем, Настенька, — Глеб отодвигает мне стул, — покажу тебе гараж и баню.

Встаю и семеню следом за Глебом. Пытаюсь разобраться в безумном круговороте чувств.

Участок кажется мне просто огромным. Там и беседка с деревянным столиком. И большой мангал с навесом. Таращусь по сторонам, жадно впитывая лёгкую атмосферу этого места.

— Нравится тебе здесь? — спрашивает Глеб, когда мы подходим к гаражу.

Он достаточно большой, с огромным навесным замком. Мужчина достаёт ключ, затем открывает ворота. Внутри под брезентовым покрывалом стоят два квадроцикла.

— Ого! — немного кашляю, когда Глеб смахивает пыль с брезента. — Какие классные!

— Нравится? — он явно гордится.

— Да! Очень!

— Прокатимся? Я только пойду футболку надену, а то сгорю к чертям.

— По-моему, вы уже подгорели, — с тревогой осматриваю красную кожу шеи и плеч этого великолепного мужчины.

— Блядь, — ругается, — прости, малыш. Думал, утром не возьмет. У меня есть средство от загара, намажешь мне спину?

Он подмигивает мне. Густо краснею. И почему мне сразу всякая пошлость в голову лезет? Облизываю губы.

— Хорошо, — лепечу, опуская взгляд.

Глеб идёт в дом, через несколько минут возвращается уже в футболке. Проверяет квадроцикл, что-то там крутит. А я любуюсь.

— Вот, садись, Настенька. Покатаемся.

— Я не умею…

Глеб подходит ко мне.

— Доверяешь мне, милая?

— Д… да…

Без лишних слов мужчина подхватывает меня, усаживает на большого металлического монстра. Вся дрожу, как осиновый лист. Ведь в местах, где Глеб меня касался, кожа горит и пульсирует. Я никогда не позволяла никому так близко подходить и тем более меня трогать.

— Вот тут специальные подножки, чтобы ноги не висели, — мужчина ставит мои ноги на эти штуки, — вот тут тумблер газа. Езжай за мной на некотором расстоянии, поняла?

— Да.

— Ладошки положи на руль, Настя, — смеется мужчина, — особо не газуй. Маршрут мой.

Ругаю себя. Я безумно нервничаю! Но стоит нам выехать из гаража, как все внутренние замки спадают. Чувствую невероятное удовольствие от поездки. А когда мы выезжаем за ворота и меня окутывает лесная свежесть, хочется в голос кричать и смеяться.

Глеб едет впереди. Следую за ним.

Мы направляемся к небольшой деревне чуть дальше по берегу озера. Вид невероятный! Всё зеленое, свежее. Такое красивое! Как же всё-таки классно вырваться из душного города на природу.

Глеб останавливается напротив покосившейся избушки. Я тоже. Мужчина помогает мне слезть с квадроцикла. Мы топаем к воротам.

— А ничего, что так оставили транспорт? — уточняю. — Не украдут?

— Нет. Привет, мужики! — Глеб здоровается с мужчинами у соседних ворот. — Здесь хорошие люди живут. И меня знают.

Гляжу по сторонам. Деревня как деревня.

— Петровна! — гремит мужчина. — Ты здесь? Семеныч!

— Ой, Глебушка! Ты ли? Выбрался из своей душной столицы, — кряхтя, к нам подходит пожилая женщина в цветастом сарафане.

— Да вот, дырка в графике образовалась, — смеется мужчина, они с этой Семеновной обнимаются.

— Ты еще шоле накачался?

— Это вряд ли. Где Семеныч?

— Муж мой после пьянки отсыпается. Нужон?

— Да. Машина сломалась, поработать придётся. Заплачу, как обычно.

— Ну, эт до утра. До вечера этот остолоп спать будет, вечером снова бухать попрется. Только с утра навестит вас, — вздыхает она.

Топчусь рядом, таращусь по сторонам.

— А это что за белокурая русалка с тобой? Невеста, чай? — прищуривается бабулька. — Красивая, молоденькая! Говорила я тебе давно уже, что остепениться надо!

— Нет, я… я… — опять тушуюсь и паникую.

— Да, Петровна, — а вот Глеб не теряется, — невеста моя молодая. Настенька.

Обвивает мою талию, притягивает к себе и впивается в губы…