Там так холодно

Борис Петров (2025)

Рита попадает в психбольницу. Ее привозят после того, как она пытается сжечь свою квартиру. Зам. зав. отделения Максим Сергеевич хочет разобраться в причинах болезни, чтобы помочь пациентке. Повествование разделено на сцены из жизни больницы и семьи Максима Сергеевича, чередующиеся с записями аудиодневника, перепиской Риты с другом по переписке и его рассказами, которые он присылал ей вместо ответов или комментариев на ее проблемы.

Звук 001 от 03.03.2022

«Я… это я. Не знаю, что сказать».

«Переслушала себя — какой у меня старый голос! Господи, как это ужасно!» — смеется, запись обрывается.

«Я пошла к психотерапевту. Точнее нет, была на приеме через Zoom. Он мне сказал, чтобы я вела дневник, а лучше записывала себя на камеру. Я попробовала и все удалила, давно не чувствовала себя такой тупой. Да, надо признаться — я тупая. До сих пор не могу поверить, что я за это еще и заплатила», — стук телефоном об стол, запись обрывается.

«Я не знаю, что мне дальше делать. Я скоро потеряю работу. Директор нам врет, что все останется по-старому, что компания никуда не уйдет и другое бла-бла-бла. Он всегда врет, прошлый был честнее, хотя тот еще мошенник. Наверное, я даже рада, что меня уволят. Давно хотела поменять работу, но так и не решилась. Все решили за меня, как обычно», — всхлипывает, запись продолжается.

«Я купила таблетки, выпила сразу за два дня, чуть не вырвало. Я не могу больше плакать. Психиатр сказал, чтобы я не принимала войну так близко к сердцу, что это не моя война, я не виновата и бла-бла-бла. Это я и сама уже почитала, не помню где. Так я не из-за войны плачу, мне в целом все равно. Да, война плохо, но я привыкла к войнам. Мы же постоянно с кем-то воюем, сейчас и не вспомню с кем и когда, просто знаю это. А чего тогда я плачу?».

Слышен звук закипающего чайника, стук чашки о блюдце. Она проливает мимо и ругается.

«Надо еще что-то сказать, а я не знаю что говорить. Чай говно! Пирожное говно! Все говно, даже я сама говно!», — смеется и пьет чай, хрустит вафлями, громко чавкает.

«Если это услышит моя дрожащая мамочка, а она прям дрожащая от гнева. Не хочу с ней разговаривать. Мне хватило того потока дерьма, что она вылила на меня после начала войны. О, я ваще предатель и худший человек на земле, как обычно, я же во всем виновата, да? Я всю жизнь во всем виновата, перед всеми и во всем! Как мне это надоело! Так чего я реву?».

Она встает и убирает чашку и блюдце в раковину. Моет, что-то ворчит под нос или напевает.

«Мне нечего жаловаться. У меня своя квартира, правда, ремонт надо доделать. У меня есть машина, сдуру купила себе Camry, черную, как у депутатов. На аукционе и купила, и не езжу. Зачем мне машина? А квартира зачем, если я здесь одна? Я не хочу семью, уже не хочу детей. Я не хочу никому ломать жизнь. Я хочу, чтобы от меня отстали! Оставили меня в покое!».

«Забыла сказать, что мой мозгоправ посоветовал мне чаще ходить в театры, на концерты, куда угодно, лишь бы быть среди людей. Купила абонемент в Дом музыки, буду спать под орган. А еще купила десять сеансов со скидкой — просто дура!»