Проклятие одиночества и тьмы

Бриджит Кеммерер, 2019

Когда королевство проклято… любовь должна зародиться в самом темном сердце. Жизнь Рэна, наследного принца Эмберфолла, всегда была легкой и беззаботной. Но после того как могущественная колдунья наложила на него проклятие, юноша раз за разом вынужден проживать осень своего восемнадцатилетия. И лишь любовь прекрасной девушки может разорвать этот замкнутый круг. Вот только Рэн еще не знает, что с наступлением холодов ему суждено превращаться в безумное чудовище, одержимое разрушением. И очень скоро он уничтожит свой замок, свою семью и последнюю надежду на спасение. Жизнь Харпер, девушки из Вашингтона, никогда не была легкой и беззаботной. Ее отец оставил семью, а мама неизлечимо больна. Когда Харпер становится свидетельницей преступления на одной из улиц города, она решает вмешаться. Но едва приблизившись к нападавшему, Харпер необъяснимым образом оказывается в мире Рэна. Принц? Монстр? Проклятие? Чем больше времени девушка проводит в Эмберфолле, тем отчетливее начинает понимать, что судьба всего королевства зависит от нее. Однако иногда, чтобы снять древнее проклятие, недостаточно даже самой сильной любви…

Глава 11

Харпер

Со временем напряжение в доме уступает место изнеможению, и все приходит к тому, что тишина нарушается только воем ветра за окном и потрескиванием камина в гостиной. Задняя часть трактира разделена на три спальни наверху, кухню, столовую и покои владельцев на главном уровне. Фрея и дети заняли две спальни наверху.

Рэн предложил мне третью, но у меня не было желания оказаться снова запертой, поэтому я посоветовала ему и Грею занять ее.

Коул и Эвелин попробовали предоставить мне их спальню на ночь, но я не хочу вытеснять их из собственной кровати и заставлять спать на конюшне, как упомянул Коул, когда мы только прибыли. Вместо этого я устроилась в гостиной в мягком кресле с толстым вязаным пледом, который мне дала хозяйка трактира.

Когда Эвелин и Коул уходят к себе в комнату, расположенную за кухней, я улавливаю такие слова, как «переговоры» и «королевская свадьба», и это заставляет меня вздохнуть. Сегодняшний день, очевидно, меня абсолютно вымотал, потому что я засыпаю и сплю до тех пор, пока громкие щелчки и хлопки не будят меня.

Грей стоит перед очагом, подбрасывая дрова в огонь. В глазах у меня словно песок. Свечи потушили, когда все отправились по кроватям, поэтому единственным источником света в комнате остался камин. Лицо Грея скрыто в тени, но я вижу, что он полностью одет и вооружен.

— Что случилось? — шепотом спрашиваю я.

— Огонь практически погас, миледи, — отвечает он так же тихо.

— Нет, я не об этом. Почему ты не спишь?

Он бросает на меня косой взгляд.

— Возможно, вы не в курсе, чем стражники занимаются?

Я все больше убеждаюсь в том, что у Грея своеобразное черное чувство юмора, спрятанное под его педантичностью и профессионализмом. Его шутки похожи на диверсию. Мне это нравится.

— Думаешь, Коул и Эвелин собираются прикончить Рэна во сне?

Грей качает головой:

— Меня больше беспокоят те люди, которые сожгли ферму. — Он смотрит на дверь; ветер свистит в замочную скважину и щели между досками. — Снег должен прикрыть наши следы, но за нами в любом случае было достаточно легко проследить.

Я выпрямляюсь в кресле. Подобное мне в голову не приходило.

— И ты думаешь, они нападут на трактир?

— Люди погибли, — говорит он бесстрастным деловым голосом. — Это, определенно, возможно.

— Ладно. Я уже выспалась.

— Как угодно. — Грей отходит в угол возле лестницы. Его темная одежда плавно смешивается с темнотой. Если бы огонь не поблескивал на гранях его оружия, я бы вообще не знала, что он здесь.

— Ты был здесь всю ночь? — шепчу я.

— Да.

Мне не хочется чувствовать того облегчения, которое приносит мне его ответ. Я достаю из кармана телефон, чтобы проверить время. На часах 4:02.

Я отсутствую уже почти двадцать четыре часа. Почему-то мне кажется, что это слишком много, но одновременно вообще ничего. Джейк, должно быть, с ума сходит.

Внезапно для себя морщусь. Я надеюсь, что Джейк сходит с ума. Надеюсь, что он не умер и не попал за решетку, что ему не пришлось смотреть, как патологоанатом застегивает мешок с маминым телом.

Я громко шмыгаю носом и нажимаю на кнопку, чтобы открыть фотографии. Мне хочется посмотреть на маму, но телефон показывает мне последнее открытое мной изображение: Джейка и Ноа.

Они выглядят такими счастливыми. Так странно, что в мире существует парень, который, возможно, так же сильно беспокоится за моего брата, как и я.

— Что вы делаете?

Голос Грея раздается прямо надо мной.

Я взвизгиваю и нажимаю на кнопку, чтобы выключить экран.

— Ничего. — Я прижимаю телефон к груди.

Грей стоит за креслом и смотрит на меня сверху вниз. Его глаза сужаются.

— Ты не можешь его забрать. — Я сильнее сжимаю телефон в руках.

— Даже не собирался. — Грей делает паузу, а затем в его голосе появляется новая нотка, которая больше похожа на удивление, чем на беспокойство. — Вы плачете.

Прекрасно. Я быстро утираю слезы, а затем прячу телефон под плед.

— Не обращай внимания.

Мой голос звучит низко и хрипло.

Грей отходит от кресла. Его шаги очень легкие, стражник движется как тень. Поначалу я думаю, что он направляется обратно в свой угол. Вместо этого он садится перед очагом. Низенький столик стоит между креслами, и Грей подтаскивает его, чтобы разместить между нами. Затем он отстегивает от ремня небольшой мешочек и достает из него что-то обернутое в красную ткань.

Вопреки всему мне любопытно.

— Что ты делаешь?

Грей разворачивает ткань и расстилает ее на столе. Он поднимает взгляд, чтобы посмотреть на меня.

— Вы сказали, что спать не будете. Не хотите ли сыграть?

В его руках колода карт.

Я облизываю губы.

— Ты носишь с собой игральные карты?

На губах Грея появляется призрак улыбки.

— У стражника всегда есть с собой карты.

Колода намного больше, чем те, к которым я привыкла, и бумага, из которой сделаны карты, выглядит намного плотнее.

— Можно посмотреть?

Грей кивает и вкладывает карты мне в руки.

Они тяжелее, чем я ожидала. Бумаге добавляют плотности позолоченные грани. Когда я присматриваюсь, то замечаю, что каждая карта расписана вручную. На картах нет цифр, но их заменяет количество различных предметов. Странно только, что нет треф и пик.

— Что это за масть? — спрашиваю я, держа карту с шестью кругами.

— Камни. — Грей кивает на карту, а затем поясняет снова, когда я показываю следующую: — Короны.

Я нахожу еще одну карту с другой мастью.

— Дай угадаю. Мечи?

Стражник кивает, затем указывает на следующую карту в колоде:

— Червы, миледи.

Я раскладываю карты на столе, изучая их дизайн. Количество карт точно такое же, как в обычной колоде, хотя здесь есть карты только до девяти. Карты с фигурами поразительно детализированы — от хмурого короля с короной, которая, кажется, инкрустирована настоящими сверкающими камнями, до королевы, чье платье, кажется, сделано из кусочка атласа. Масти на этих картах определяются по отметкам на нагрудном знаке короля и по юбкам королевы. Букв K или Q на картах нет, но по изображениям и так все понятно.

Моя рука останавливается на карте, которая должна быть валетом. Светловолосый молодой человек держит щит с огромным красным сердцем посередине.

— Рэн, — шепчу я.

Грей стучит по краю карты, которую я держу в руке.

— Червовый принц. — Грей тянется, чтобы собрать карты, и лениво тасует их в руках.

— Он есть в колоде карт, — бормочу я. Неудивительно, что люди узнают его в лицо. — Как-то дико.

— Ваши лидеры изображены на деньгах. — Грей просит жестом карту, которую я держу, а затем ловко вкладывает в колоду. — Разве есть разница?

Я недоуменно моргаю.

— Откуда ты это знаешь?

— Я бы не назвал себя абсолютным невеждой по отношению к вашему миру. Как иначе?

— Не знаю. Я все еще не понимаю, что ты там делал. Зачем ты пытался похитить ту девушку? Рэн сказал, что ему нужно выполнить какое-то задание.

Грей начинает раздавать карты на двоих.

— Мне запрещено говорить о многих вещах.

— Естественно. — Я вздыхаю.

— Однако также о многих не запрещено. — Стражник заканчивает раздавать, оставив семь карт передо мной и ровно столько же перед собой.

Оставшуюся часть колоды он располагает между нами, положив рядом карту: пять мечей.

— Задавайте ваши вопросы.

— Первый вопрос: во что мы играем?

— Королевский выкуп. Нужно совмещать масти или фигуры. Королевы и принцы шальные. Первый, кто останется только с королями на руках, становится победителем, но если ты кроешь принцем, то можешь забрать у противника одного из королей.

Я мысленно повторяю правила. Нужно совмещать масти или фигуры. Мой уставший мозг справится. У меня на руках есть пять корон, и я выкладываю карту на стол.

— Ты знаешь про наши деньги. Значит, эта девушка была не первой, кого ты пытался похитить.

— Не первой. — Грей кладет семь корон сверху.

Я кладу семь камней.

— Как много их было?

Три камня.

— Сотни. Признаю, я даже со счета сбился.

Моя рука замирает на тройке мечей. Не знаю, какое число я ожидала услышать, но точно не такое.

— Сотни? Ты похитил сотни девушек? — Я смотрю на него с подозрением, пытаясь осмыслить услышанное. — Уточни, сколько же тебе лет?

— Уточнить не могу. Проклятие началось в первый день осени, когда мне было двадцать. Оно длится один сезон, а затем, если не снято, сезон повторяется вновь.

— Так тебе двадцать лет уже… вечно?

— Дольше, чем обычно, я бы сказал. — Грей слегка трясет головой. — Когда сезон начинается снова, не кажется, что время прошло. Я не чувствую возрастных изменений. Все это похоже больше на сон, чем на воспоминания.

Интересно.

— Сколько лет Рэну?

— Ты прибыла как раз в день его восемнадцатого дня рождения.

— Восемнадцатого… дня рождения? Сегодня у него день рождения? — Мой голос набирает громкость, когда я вспоминаю инструменты и столы, заставленные тортами, десертами и деликатесами. Вечеринка без гостей.

— Ты ему похищаешь девушку на день рождения?

Взгляд Грея непоколебим.

— Я выбираю девушку, чтобы снять проклятие. Ни больше ни меньше.

Я изучаю его.

— Окей, и что я должна делать?

— Когда-то я бы ответил на твой вопрос, но я наблюдал в течение долгого времени, как проклятие остается проклятием. Не уверен, что ты сознательно можешь хоть что-то сделать.

— Рэн сказал, что ему нужно выполнить задание.

— В каком-то смысле, — осторожно соглашается Грей, и я понимаю, что мы приблизились к вопросам, на которые он не может мне ответить.

— В общем, я здесь застряла.

Он кивает.

— Навсегда?

— Если проклятие снять не получится, то ты вернешься домой, когда закончится сезон. Не раньше.

Три месяца. Я перебираю карты в руках, пытаясь не дать панике завладеть мной. Ничего не произошло. Ничего не изменилось. Я справлюсь.

— Что случилось с другими девушками?

— Зависит от сезона и от девушки.

— Кто-нибудь умер?

— Не все, но некоторые — да. — Грей указывает на стопку карт между нами: — Ходите, пожалуйста.

Я кладу карту в стопку. Мое дыхание внезапно становится поверхностным.

Грей бросает карту поверх моей, и долгое время мы играем в тишине. Огонь трещит за спиной стражника.

В конце концов Грей вынужден тянуть карту из колоды.

— Так мало вопросов, миледи?

— Зачем ты это делаешь?

Грей кладет королеву камней.

— Я дал клятву защищать королевскую семью на благо Эмберфолла. Только мне была дарована способность пересекать границу между нашими мирами. — Стражник тянет за кожаный шнурок в месте, где доспехи охватывают его предплечье. Под ними блестит серебряная лента. — В начале каждого сезона эта повязка дает мне провести час в вашем мире. Нам приходится пережидать сезон и начинать сначала.

С минуту я прокручиваю все услышанное в голове.

— Сезон заново начинается для всех?

— Нет, только на территории Замка Железной розы. За его пределами время идет.

Так вот почему время года изменилось, когда мы зашли в лес.

— Что насчет чудовища, о котором говорят люди?

— Что вы хотите знать?

— Коул говорит, что оно живет в замке.

Грей сомневается.

— Это всего лишь слух, чтобы защитить народ от проклятия. Не более того.

— И что же это за чудовище?

Руки Грея замирают на картах.

— Оно всегда разное, но неизменно ужасающее.

— Разное как?

— Иногда оно представляет собой огромного зверя с рогами и клыками. Иногда это рептилия с острыми, как ножи, когтями. Иногда — и это хуже всего — у чудовища есть крылья, и оно может подниматься в воздух.

— Но это одно и то же чудовище? Откуда ты знаешь, что не разные?

Глаза стражника встречаются с моими, но Грей ничего не говорит.

Я закусываю губу и выкладываю на стол очередную карту. Все спят, но я все равно понижаю голос:

— Рэн сказал, что его семья была убита чудовищем. Король и королева?

Грей медленно кивает:

— И сестры, миледи.

Эта информация не должна заставлять все сжиматься у меня внутри, но я ничего не могу поделать. Мне не хочется сочувствовать Рэну, но мысли о Джейке и маме поглощают меня, и я все-таки сочувствую.

— Коул и Эвелин считают, что король и королева прячутся. Люди не знают, что они мертвы?

Грей медлит с ответом.

— Если народ узнает, что правители мертвы, могут возникнуть очень серьезные проблемы. Восстание. Гражданская война. Королевство может быть атаковано, а у нас нет армии, чтобы защищаться.

Я смотрю на Грея.

— Король закрыл границы и замок, поэтому Эвелин сказала, что торговля прекратилась. И поэтому все так обеспокоены вторженцами.

— Принц Рэн закрыл границы, используя печать своего отца. Он распустил слухи о возможном вторжении, сподвигнув других людей отвернуться от соседей. Он пресек все попытки международной торговли и заявил, что таков указ его отца. Поначалу это было разумным защитным маневром, но со временем, как вы видите, люди от этого только страдают.

Да, я видела. Видела, как это повлияло на Фрею и ее детей, а сейчас вижу, как сказывается на Коуле и Эвелин.

Некоторое время мы играем в тишине, пока у меня не остается три карты и мне не приходится тянуться к колоде. Мне достается принц мечей. Я улыбаюсь и поворачиваю карту к Грею.

— Ха! Не ты ли говорил, что я могу похитить короля при помощи этого?

— Всего одного. — Стражник бросает мне карту.

Я забираю короля к себе в руку.

— Теперь лишь вопрос времени, когда я выиграю.

— Посмотрим.

— А ты играл в карты с теми сотнями других девушек?

— Нет.

— Почему нет? — удивляюсь я.

— Это сложный вопрос, миледи. — Грей потирает подбородок. — Скорее всего, по той же причине, по которой мне не приходилось стоять перед ними с оружием.

— Ты меня оскорбляешь? — Я изучаю его.

— Нет. — Грей кладет червовую четверку. — Скорее совсем наоборот.

Не знаю, что с этим делать. Слова, сказанные в темноте посреди ночи, обычно намного значительнее, чем слова, сказанные в любое другое время.

— А с Рэном ты в карты играешь?

— Часто, — кивает Грей.

— Можно я задам еще один вопрос по поводу проклятия?

— Вы определенно можете попытаться.

Я кладу червовую двойку, оставаясь лишь с двумя картами в руках: с королем, которого я похитила, и с девяткой мечей. У Грея осталось четыре карты.

— Кого прокляли? Только Рэна? Или тебя тоже?

Грей делает глубокий вдох, и я уже не рассчитываю на ответ.

— Мой ответ на данный вопрос изменился со временем, миледи. Когда-то давно я бы сказал, что только Его Высочество пострадал. — Стражник кладет червовую девятку в стопку.

Девятка! Я вытаскиваю свою последнюю карту, но тут Грей переворачивает свои оставшиеся карты. У него все короли. Я поражена. Я наблюдала за тем, как он брал и отдавал карты с самого начала, но я бы никогда не подумала, что у него был хотя бы один король, не говоря уже о трех!

— Ты выиграл!

Грей не упивается победой, а просто начинает собирать карты.

— Сыграем еще?

— Конечно.

Мне очень хочется посмотреть, как он снова это проделает.

— Ты не закончил, когда говорил про то, кто же был проклят. Так если не Рэн, то, значит, ты? — спрашиваю я, пока Грей раздает карты.

— Не я. Не все так просто. — Стражник берет свои карты и поднимает взгляд на меня. — Вы еще не догадались? Проклятие мучает всех нас.