Каракули влюбленного графомана. 1000 вольт над уровнем сердца

Валентина Иванова (Спирина)

Каждое стихотворение — это отдельная, яркая, переливчато-неординарная история, до краёв наполненная жизнью, чувствами-хлыстами, эмоциями-жилами, характером-сиюминутным настроением, «тишиной» на разрыв, громоподобным «молчанием», взрывами-фейерверками сердца… Это не штампованные рифмы, жаждущие признания, сложенные для холодного разумного блеска. Это клочья. Вырванные с болью или отчаянием, радостью или любовью, печалью или счастьем. Рифмосплетенные клочья души.

Раздеваюсь

Раздеваюсь. Медленно-медленно снимаю с себя стихи-кожу. А ты готов к такому?

С пальцев перчатки-отпечатки сползают. Вне зоны идентификации.

Казалось бы — ну кому и зачем нужна моя вот эта душевная дефлорация.

И что она может дать ещё воображению моему — лишь тобой — больному.

Падаю. Обнаженная до аорты сердца, до трахеи, до боли — от крика — в горле.

И ползу — стихотворного мяса кусок — тебе не страшно?

Но сегодня именно так, такими словами жесткими, но для меня важными.

А ты попробуй дослушать, ибо правду всю — какая есть — можно сказать лишь, когда разум в коме.

Остановилась. Под словами-плетью застыну, как каменное изваяние.

Твоё «не люблю» ляжет шрамами — до костей — глубокими.

И буду скулить от боли, словно собака побитая зеленоокая.

Лучше промолчи, ибо молчание твоё, лучом надежды хрупкой станет мне.

Неправда! Всё не так! Стихи для меня и броня, и кожа, и спасение.

Даже если не любишь и не любил — всё-равно — спасибо. Я за двоих счастлива.

Свою индульгенцию на любовь я на тебя потратила и музой теперь обласкана.

А тебе, любимый, спасибо за то, что ты есть — пусть не мой. И за твоё терпение.