Логика Аристотеля. Том 2

Валерий Алексеевич Антонов

Книга служит своеобразным руководством по историческому и философскому контексту, в котором развивались идеи Аристотеля и их восприятие в разных традициях.

Переводчик Валерий Алексеевич Антонов

© Валерий Алексеевич Антонов, перевод, 2025

ISBN 978-5-0065-2852-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0064-6688-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Аристотель. Об истолковании¹

Глава I

[16a] Прежде всего следует установить, что такое имя и что такое глагол; затем — что такое отрицание и утверждение, высказывание и речь.

Таким образом, символы страстей в душе соответствуют тем, что выражаются голосом, а также тем, что пишутся с помощью слова. Как буквы не одинаковы для всех, так и звуки; однако эти символы являются первыми и одинаковыми для всех страстей души, а те, что являются таковыми, уже тождественны вещам. Что касается их, то об этом говорилось в трактатах о душе — ибо это иное рассуждение — и там, как и в душе, иногда существует мысль без истины или лжи, а иногда то, что обязательно должно существовать; точно так же и в голосе, поскольку в отношении состава и деления есть и ложь, и истина. Поэтому сами имена и глаголы кажутся соответствующими значениям без состава и деления, например, «человек» или «белый», когда ничего не добавляется; ибо в этот момент нет ни лжи, ни истины. Это служит знаком: ведь козел-олень обозначает нечто, но еще не является ни истинным, ни ложным, если к нему не добавляются понятия бытия или небытия либо просто, либо с течением времени.

Κεφάλαιο 1

[16a] Πρῶτον δεῖ θέσθαι τί ὄνομα καὶ τί ῥῆμα, ἔπειτα τί ἐστιν ἀπόφασις καὶ κατάφασις καὶ ἀπόφανσις καὶ λόγος.

Ἔστι μὲν οὖν τὰ ἐν τῇ φωνῇ τῶν ἐν τῇ ψυχῇ παθημάτων σύμβολα, καὶ τὰ γραφόμενα τῶν ἐν τῇ φωνῇ. καὶ ὥσπερ οὐδὲ γράμματα πᾶσι τὰ αὐτά, οὐδὲ φωναὶ αἱ αὐταί· ὧν μέντοι ταῦτα σημεῖα πρώτων, ταὐτὰ πᾶσι παθήματα τῆς ψυχῆς, καὶ ὧν ταῦτα ὁμοιώματα πράγματα ἤδη ταὐτά. περὶ μὲν οὖν τούτων εἴρηται ἐν τοῖς περὶ ψυχῆς, — ἄλλης γὰρ πραγματείας· — ἔστι δέ, ὥσπερ ἐν τῇ ψυχῇ ὁτὲ μὲν νόημα ἄνευ τοῦ ἀληθεύειν ἢ ψεύδεσθαι ὁτὲ δὲ ἤδη ᾧ ἀνάγκη τούτων ὑπάρχειν θάτερον, οὕτω καὶ ἐν τῇ φωνῇ· περὶ γὰρ σύνθεσιν καὶ διαίρεσίν ἐστι τὸ ψεῦδός τε καὶ τὸ ἀληθές. τὰ μὲν οὖν ὀνόματα αὐτὰ καὶ τὰ ῥήματα ἔοικε τῷ ἄνευ συνθέσεως καὶ διαιρέσεως νοήματι, οἷον τὸ ἄνθρωπος ἢ λευκόν, ὅταν μὴ προστεθῇ τι· οὔτε γὰρ ψεῦδος οὔτε ἀληθές πω. σημεῖον δ» ἐστὶ τοῦδε· καὶ γὰρ ὁ τραγέλαφος σημαίνει μέν τι, οὔπω δὲ ἀληθὲς ἢ ψεῦδος, ἐὰν μὴ τὸ εἶναι ἢ μὴ εἶναι προστεθῇ ἢ ἁπλῶς ἢ κατὰ χρόνον.

Глава II

Имя — это действительно значимый звук по условию, без которого ни одна часть не является значимой в отдельности; ведь в «Κάλλιππος» термин «лошадь» сам по себе ничего не значит, как и во фразе «прекрасная лошадь». Точно так же, как и в случае с простыми именами, это относится и к составным именам; в первых нет части, несущей значение, а во вторых она стремится к этому, но не выделяется, как в «далеко идущей лошади», где «лошадь» является значимым элементом. Аспект, имеющий значение по условности, в том смысле, что он по природе своей не имеет ничего общего с именами, становится символом; ведь даже звуки животных, не обладающих грамотой, что-то обозначают, даже если у них нет имени. — Однако фраза «не человек» не является именем; нет и имени, которое следовало бы ей присвоить, — ведь она не является ни утверждением, ни заявлением; — но пусть будет неопределенное имя. Более того, такие термины, как «Фило» или «Филон» и все подобные, — это не имена, а грамматические случаи имени. Высказывание о нем аналогично в других отношениях, но то, что выражается словами «есть», «было» или «будет», не говорит ни правды, ни лжи — однако имя остается неизменным, как «это Филон» или «это не Филон»; ибо ни в одном случае оно не говорит ни правды, ни лжи.

Κεφάλαιο 2

Oνομα μὲν οὖν ἐστὶ φωνὴ σημαντικὴ κατὰ συνθήκην ἄνευ χρόνου, ἧς μηδὲν μέρος ἐστὶ σημαντικὸν κεχωρισμένον· ἐν γὰρ τῷ Κάλλιππος τὸ ιππος οὐδὲν καθ» αὑτὸ σημαίνει, ὥσπερ ἐν τῷ λόγῳ τῷ καλὸς ἵππος. οὐ μὴν οὐδ» ὥσπερ ἐν τοῖς ἁπλοῖς ὀνόμασιν, οὕτως ἔχει καὶ ἐν τοῖς πεπλεγμένοις· ἐν ἐκείνοις μὲν γὰρ οὐδαμῶς τὸ μέρος σημαντικόν, ἐν δὲ τούτοις βούλεται μέν, ἀλλ» οὐδενὸς κεχωρισμένον, οἷον ἐν τῷ ἐπακτροκέλης τὸ κελης. τὸ δὲ κατὰ συνθήκην, ὅτι φύσει τῶν ὀνομάτων οὐδέν ἐστιν, ἀλλ» ὅταν γένηται σύμβολον· ἐπεὶ δηλοῦσί γέ τι καὶ οἱ ἀγράμματοι ψόφοι, οἷον θηρίων, ὧν οὐδέν ἐστιν ὄνομα. — τὸ δ» οὐκ ἄνθρωπος οὐκ ὄνομα· οὐ μὴν οὐδὲ κεῖται ὄνομα ὅ τι δεῖ καλεῖν αὐτό, — οὔτε γὰρ λόγος οὔτε ἀπόφασίς ἐστιν· — ἀλλ» ἔστω ὄνομα ἀόριστον. τὸ δὲ Φίλωνος ἢ Φίλωνι καὶ ὅσα [16b] τοιαῦτα οὐκ ὀνόματα ἀλλὰ πτώσεις ὀνόματος. λόγος δέ ἐστιν αὐτοῦ τὰ μὲν ἄλλα κατὰ τὰ αὐτά, ὅτι δὲ μετὰ τοῦ ἔστιν ἢ ἦν ἢ ἔσται οὐκ ἀληθεύει ἢ ψεύδεται, — τὸ δ» ὄνομα ἀεί, — οἷον Φίλωνός ἐστιν ἢ οὐκ ἔστιν· οὐδὲν γάρ πω οὔτε ἀληθεύει οὔτε ψεύδεται.

Глава III

Слово — это то, что обозначает время, ни одна часть которого не обозначает себя самостоятельно; это знак того, что говорится по отношению к другому. Я говорю, что оно обозначает время, например, здоровье — существительное, а быть здоровым — глагол; потому что оно обозначает существование в настоящем. И оно всегда является признаком тех вещей, которые существуют, например, по отношению к субъекту. — Но я не говорю, что «быть здоровым» и «не быть усталым» — это слова; ведь они обозначают время и всегда существуют в соответствии с чем-то, но различие в том, что имя не существует самостоятельно; пусть оно будет неопределенным словом, чтобы оно одинаково существовало во всем, что является как бытием, так и небытием. Точно так же «быть здоровым» или «быть в здравии» — это не слово, а случай слова; и оно отличается от слова тем, что первое обозначает настоящее время, а второе — окружающее. — Поэтому те вещи, которые сказаны сами по себе, слова являются именами и обозначают нечто, — ибо говорящий утверждает мысль, а слушающий успокоился, — но существует ли это или нет, еще не обозначает; ибо быть или не быть — это не обозначает дела, и если ты говоришь, что существо просто есть. Ибо это ничто, но оно обозначает некий состав, который нельзя понять без его составляющих.

Κεφάλαιο 3

Pῆμα δέ ἐστι τὸ προσσημαῖνον χρόνον, οὗ μέρος οὐδὲν σημαίνει χωρίς· ἔστι δὲ τῶν καθ» ἑτέρου λεγομένων σημεῖον. λέγω δ» ὅτι προσσημαίνει χρόνον, οἷον ὑγίεια μὲν ὄνομα, τὸ δ» ὑγιαίνει ῥῆμα· προσσημαίνει γὰρ τὸ νῦν ὑπάρχειν. καὶ ἀεὶ τῶν ὑπαρχόντων σημεῖόν ἐστιν, οἷον τῶν καθ» ὑποκειμένου. — τὸ δὲ οὐχ ὑγιαίνει καὶ τὸ οὐ κάμνει οὐ ῥῆμα λέγω· προσσημαίνει μὲν γὰρ χρόνον καὶ ἀεὶ κατά τινος ὑπάρχει, τῇ διαφορᾷ δὲ ὄνομα οὐ κεῖται· ἀλλ» ἔστω ἀόριστον ῥῆμα, ὅτι ὁμοίως ἐφ» ὁτουοῦν ὑπάρχει καὶ ὄντος καὶ μὴ ὄντος. ὁμοίως δὲ καὶ τὸ ὑγίανεν ἢ τὸ ὑγιανεῖ οὐ ῥῆμα, ἀλλὰ πτῶσις ῥήματος· διαφέρει δὲ τοῦ ῥήματος, ὅτι τὸ μὲν τὸν παρόντα προσσημαίνει χρόνον, τὰ δὲ τὸν πέριξ. — αὐτὰ μὲν οὖν καθ» αὑτὰ λεγόμενα τὰ ῥήματα ὀνόματά ἐστι καὶ σημαίνει τι, — ἵστησι γὰρ ὁ λέγων τὴν διάνοιαν, καὶ ὁ ἀκούσας ἠρέμησεν, — ἀλλ» εἰ ἔστιν ἢ μή οὔπω σημαίνει· οὐ γὰρ τὸ εἶναι ἢ μὴ εἶναι σημεῖόν ἐστι τοῦ πράγματος, οὐδ» ἐὰν τὸ ὂν εἴπῃς ψιλόν. αὐτὸ μὲν γὰρ οὐδέν ἐστιν, προσσημαίνει δὲ σύνθεσίν τινα, ἣν ἄνευ τῶν συγκειμένων οὐκ ἔστι νοῆσαι.

Глава IV

Речь — это значимый звук, некоторые части которого значимо различаются, действуя как утверждение, но не как отрицание. Например, человек обозначает нечто, но не то, существует он или не существует (это будет утверждение или отрицание, если что-то добавить); однако слог, обозначающий «человек», не является единственным; ведь в слове «мышь» значимой частью является не «u», а просто звук. В случае с двойным звуком он что-то обозначает, но не сам по себе, как уже говорилось. Действительно, есть речь, которая полностью значима, но не как инструмент, а как уже было сказано в контексте; однако не вся речь является декларативной, а только в тех случаях, когда существует истина или ложь; она существует не во всех формах, как, например, молитва, которая действительно является речью, но не является ни истинной, ни ложной. Поэтому пусть другие воздержатся от участия, ибо мысль более близка к риторике или поэзии; однако декларативность относится к текущей теории.

Κεφάλαιο 4

Λόγος δέ ἐστι φωνὴ σημαντική, ἧς τῶν μερῶν τι σημαντικόν ἐστι κεχωρισμένον, ὡς φάσις ἀλλ» οὐχ ὡς κατάφασις. λέγω δέ, οἷον ἄνθρωπος σημαίνει τι, ἀλλ» οὐχ ὅτι ἔστιν ἢ οὐκ ἔστιν (ἀλλ» ἔσται κατάφασις ἢ ἀπόφασις ἐάν τι προστεθῇ) · ἀλλ» οὐχ ἡ τοῦ ἀνθρώπου συλλαβὴ μία· οὐδὲ γὰρ ἐν τῷ μῦς τὸ υς σημαντικόν, ἀλλὰ φωνή ἐστι νῦν μόνον. ἐν δὲ τοῖς διπλοῖς σημαίνει μέν, ἀλλ» οὐ καθ» αὑτό, ὥσπερ εἴρηται. ἔστι δὲ λόγος ἅπας μὲν [17a] σημαντικός, οὐχ ὡς ὄργανον δέ, ἀλλ» ὥσπερ εἴρηται κατὰ συνθήκην· ἀποφαντικὸς δὲ οὐ πᾶς, ἀλλ» ἐν ᾧ τὸ ἀληθεύειν ἢ ψεύδεσθαι ὑπάρχει· οὐκ ἐν ἅπασι δὲ ὑπάρχει, οἷον ἡ εὐχὴ λόγος μέν, ἀλλ» οὔτ» ἀληθὴς οὔτε ψευδής. οἱ μὲν οὖν ἄλλοι ἀφείσθωσαν, — ῥητορικῆς γὰρ ἢ ποιητικῆς οἰκειοτέρα ἡ σκέψις, — ὁ δὲ ἀποφαντικὸς τῆς νῦν θεωρίας.

Глава V

Есть одно первое утвердительное высказывание, утверждение, за которым следует отрицание; остальные связаны между собой связкой. Необходимо, чтобы каждое утвердительное высказывание происходило от глагола или существительного; ведь человеческое высказывание, если оно не включает в себя то, что есть, будет, было или что-то подобное, еще не является утверждением (ибо действительно, одна вещь есть то, что она есть, но не многие, как животное — двуногое существо, поскольку при внимательном рассмотрении его нельзя назвать одним — это, однако, тема для другого трактата). Есть одно утвердительное высказывание, либо обозначающее одно, либо соединенное связкой, тогда как многие — это те, которые многочисленны, но не едины, или те, которые не соединены. Поэтому пусть имя и глагол называются одним утверждением, так как невозможно выразить что-либо столь ясно с помощью речи, чтобы утверждать это, либо спрашивая кого-то, либо нет, но выбирая это для себя. Среди них простое — это утверждение, например, что-то согласно чему-то или что-то из чего-то, а составленное из них — как некое сложное высказывание.

Κεφάλαιο 5

Eστι δὲ εἷς πρῶτος λόγος ἀποφαντικὸς κατάφασις, εἶτα ἀπόφασις· οἱ δὲ ἄλλοι συνδέσμῳ εἷς. ἀνάγκη δὲ πάντα λόγον ἀποφαντικὸν ἐκ ῥήματος εἶναι ἢ πτώσεως· καὶ γὰρ ὁ τοῦ ἀνθρώπου λόγος, ἐὰν μὴ τὸ ἔστιν ἢ ἔσται ἢ ἦν ἤ τι τοιοῦτο προστεθῇ, οὔπω λόγος ἀποφαντικός (διότι δὲ ἕν τί ἐστιν ἀλλ» οὐ πολλὰ τὸ ζῷον πεζὸν δίπουν, — οὐ γὰρ δὴ τῷ σύνεγγυς εἰρῆσθαι εἷς ἔσται, — ἔστι δὲ ἄλλης τοῦτο πραγματείας εἰπεῖν). ἔστι δὲ εἷς λόγος ἀποφαντικὸς ἢ ὁ ἓν δηλῶν ἢ ὁ συνδέσμῳ εἷς, πολλοὶ δὲ οἱ πολλὰ καὶ μὴ ἓν ἢ οἱ ἀσύνδετοι. τὸ μὲν οὖν ὄνομα καὶ τὸ ῥῆμα φάσις ἔστω μόνον, ἐπεὶ οὐκ ἔστιν εἰπεῖν οὕτω δηλοῦντά τι τῇ φωνῇ ὥστ» ἀποφαίνεσθαι, ἢ ἐρωτῶντός τινος, ἢ μὴ ἀλλ» αὐτὸν προαιρούμενον. τούτων δ» ἡ μὲν ἁπλῆ ἐστὶν ἀπόφανσις, οἷον τὶ κατὰ τινὸς ἢ τὶ ἀπὸ τινός, ἡ δ» ἐκ τούτων συγκειμένη, οἷον λόγος τις ἤδη σύνθετος.

Глава VI

Есть, с одной стороны, простое утверждение, значащее, существует ли что-то или не существует, как разделяются времена; с другой стороны, утверждение — это утверждение чего-то о чем-то, отрицание же — это утверждение чего-то от чего-то. Поскольку также возможно заявить о существующем как о несуществующем и о несуществующем как о существующем, и о существующем как о существующем, и о несуществующем как о несуществующем, так и относительно тех, кто вне нынешних времен, то все это могло бы быть, и то, что кто-то утверждал, могло бы быть отрицанием, и то, что он отрицал, могло бы быть утверждением; так что очевидно, что в любом утверждении есть противоположное утверждение, и в любом отрицании есть утверждение. И пусть это будет антиподом, утверждение и отрицание — это противоположные; я же говорю, что они противопоставлены друг другу по одному и тому же принципу, — не в том же значении, и что бы то ни было из подобных вещей, мы определяем по отношению к софистическим затруднениям.

Κεφάλαιο 6

Eστι δ» ἡ μὲν ἁπλῆ ἀπόφανσις φωνὴ σημαντικὴ περὶ τοῦ εἰ ὑπάρχει τι ἢ μὴ ὑπάρχει, ὡς οἱ χρόνοι διῄρηνται· κατάφασις δέ ἐστιν ἀπόφανσις τινὸς κατὰ τινός, ἀπόφασις δέ ἐστιν ἀπόφανσις τινὸς ἀπὸ τινός. ἐπεὶ δὲ ἔστι καὶ τὸ ὑπάρχον ἀποφαίνεσθαι ὡς μὴ ὑπάρχον καὶ τὸ μὴ ὑπάρχον ὡς ὑπάρχον καὶ τὸ ὑπάρχον ὡς ὑπάρχον καὶ τὸ μὴ ὑπάρχον ὡς μὴ ὑπάρχον, καὶ περὶ τοὺς ἐκτὸς δὲ τοῦ νῦν χρόνους ὡσαύτως, ἅπαν ἂν ἐνδέχοιτο καὶ ὃ κατέφησέ τις ἀποφῆσαι καὶ ὃ ἀπέφησε καταφῆσαι· ὥστε δῆλον ὅτι πάσῃ καταφάσει ἐστὶν ἀπόφασις ἀντικειμένη καὶ πάσῃ ἀποφάσει κατάφασις. καὶ ἔστω ἀντίφασις τοῦτο, κατάφασις καὶ ἀπόφασις αἱ ἀντικείμεναι· λέγω δὲ ἀντικεῖσθαι τὴν τοῦ αὐτοῦ κατὰ τοῦ αὐτοῦ, — μὴ ὁμωνύμως δέ, καὶ ὅσα ἄλλα τῶν τοιούτων προσδιοριζόμεθα πρὸς τὰς σοφιστικὰς ἐνοχλήσεις.

Глава VII

Поскольку существуют общие аспекты вещей и специфические аспекты каждой из них, — под общим я понимаю то, что обычно классифицируется широко, а под специфическим то, что таковым не является, например, человек [17b] подпадает под общее, а Каллиас — под специфическое, — необходимо показать, существует ли нечто или нет, иногда в отношении общего, а иногда в отношении специфического. Если в общем виде утверждать, существует что-то или нет, то будут существовать противоположные утверждения — я имею в виду утверждения общего характера, такие как «каждый человек — белый» и «ни один человек не белый». Однако при обсуждении общего в конкретном контексте противоположных утверждений нет; тем не менее, сделанные утверждения действительно могут быть противоречивыми — я имею в виду неспособность сделать общее утверждение об общем, например, «существует белый человек» против «не существует белого человека». Ибо, хотя человек существует в целом, это не относится к утверждению в целом; термин «каждый» не подразумевает общее, а скорее указывает на то, что оно общее. Более того, обвинять обвиняемого в целом — это неправда; не будет утверждения, в котором обвиняемый обвиняется в целом, например, «каждый человек — это каждое животное».

Следовательно, я говорю, что утверждение о противопоставлении является противоречивым, так как оно обозначает общее в том же самом смысле, что и не общее, например, «все люди белые» — «не все люди белые», «нет ни одного человека белого» — «существует некоторый человек белый». Напротив, утверждение о общем и отрицание общего, как «все люди справедливы» — «нет ни одного человека справедливого». Поэтому эти утверждения не могут быть истинными одновременно, тогда как их противоположные могут быть истинными одновременно, например, «не все люди белые» и «существует некоторый человек белый». Все противоречия общего являются общими, и необходимо, чтобы одно из них было истинным или ложным, а все, что касается частного, например, «Сократ белый» — «Сократ не белый», — все, что касается общего, не обязательно истинно или ложно. Ибо одновременно истинно сказать, что «существует человек белый» и «не существует человека белого», а также «существует человек хороший» и «не существует человека хорошего»; если он безобразен, то он не хорош; и если что-то возникает, то оно не существует. — Должно быть, это вдруг покажется странным, поскольку подразумевает, что нет человека, который был бы белым, и что никто не является человеком белым; но это не означает одно и то же, ни одновременно, ни по необходимости. — Ясно, что и одно утверждение является одной категорической суждением; ведь то же самое должно быть утверждено в том утверждении, которое было утверждено, и из того же, или из того, что касается каждого [18a] чего-то, или из того, что касается общего чего-то, или как общего, или как не общего; я говорю, что Сократ является белым — Сократ не является белым (если же что-то другое, или из другого, то это не будет противоречащим, но будет иное из того); и все люди белые, или не все люди белые, и кто-то человек белый, или никто не является человеком белым, и есть человек белый, или нет человека белого.

Таким образом, одна утвердительная позиция противоречит одной отрицательной, и кто они, уже было сказано; и что касается других противоположных, кто они; и что не всякая истинная или ложная позиция является противоречивой, и почему, и когда она истинная или ложь

Κεφάλαιο 7

Eπεὶ δέ ἐστι τὰ μὲν καθόλου τῶν πραγμάτων τὰ δὲ καθ» ἕκαστον, — λέγω δὲ καθόλου μὲν ὃ ἐπὶ πλειόνων πέφυκε κατηγορεῖσθαι, καθ» ἕκαστον δὲ ὃ μή, οἷον ἄνθρωπος μὲν [17b] τῶν καθόλου Καλλίας δὲ τῶν καθ» ἕκαστον, — ἀνάγκη δ» ἀποφαίνεσθαι ὡς ὑπάρχει τι ἢ μή, ὁτὲ μὲν τῶν καθόλου τινί, ὁτὲ δὲ τῶν καθ» ἕκαστον. ἐὰν μὲν οὖν καθόλου ἀποφαίνηται ἐπὶ τοῦ καθόλου ὅτι ὑπάρχει ἢ μή, ἔσονται ἐναντίαι ἀποφάνσεις, — λέγω δὲ ἐπὶ τοῦ καθόλου ἀποφαίνεσθαι καθόλου, οἷον πᾶς ἄνθρωπος λευκός, οὐδεὶς ἄνθρωπος λευκός· — ὅταν δὲ ἐπὶ τῶν καθόλου μέν, μὴ καθόλου δέ, οὐκ εἰσὶν ἐναντίαι, τὰ μέντοι δηλούμενα ἔστιν εἶναι ἐναντία, — λέγω δὲ τὸ μὴ καθόλου ἀποφαίνεσθαι ἐπὶ τῶν καθόλου, οἷον ἔστι λευκὸς ἄνθρωπος, οὐκ ἔστι λευκὸς ἄνθρωπος· καθόλου γὰρ ὄντος τοῦ ἄνθρωπος οὐχ ὡς καθόλου χρῆται τῇ ἀποφάνσει· τὸ γὰρ πᾶς οὐ τὸ καθόλου σημαίνει ἀλλ» ὅτι καθόλου. — ἐπὶ δὲ τοῦ κατηγορουμένου τὸ καθόλου κατηγορεῖν καθόλου οὐκ ἔστιν ἀληθές· οὐδεμία γὰρ κατάφασις ἔσται, ἐν ᾗ τοῦ κατηγορουμένου καθόλου τὸ καθόλου κατηγορηθήσεται, οἷον ἔστι πᾶς ἄνθρωπος πᾶν ζῷον.

Aντικεῖσθαι μὲν οὖν κατάφασιν ἀποφάσει λέγω ἀντιφατικῶς τὴν τὸ καθόλου σημαίνουσαν τῷ αὐτῷ ὅτι οὐ καθόλου, οἷον πᾶς ἄνθρωπος λευκός — οὐ πᾶς ἄνθρωπος λευκός, οὐδεὶς ἄνθρωπος λευκός — ἔστι τις ἄνθρωπος λευκός· ἐναντίως δὲ τὴν τοῦ καθόλου κατάφασιν καὶ τὴν τοῦ καθόλου ἀπόφασιν, οἷον πᾶς ἄνθρωπος δίκαιος — οὐδεὶς ἄνθρωπος δίκαιος· διὸ ταύτας μὲν οὐχ οἷόν τε ἅμα ἀληθεῖς εἶναι, τὰς δὲ ἀντικειμένας αὐταῖς ἐνδέχεται ἐπὶ τοῦ αὐτοῦ, οἷον οὐ πᾶς ἄνθρωπος λευκός, καὶ ἔστι τις ἄνθρωπος λευκός. ὅσαι μὲν οὖν ἀντιφάσεις τῶν καθόλου εἰσὶ καθόλου, ἀνάγκη τὴν ἑτέραν ἀληθῆ εἶναι ἢ ψευδῆ, καὶ ὅσαι ἐπὶ τῶν καθ» ἕκαστα, οἷον ἔστι Σωκράτης λευκός — οὐκ ἔστι Σωκράτης λευκός· ὅσαι δ» ἐπὶ τῶν καθόλου μὴ καθόλου, οὐκ ἀεὶ ἡ μὲν ἀληθὴς ἡ δὲ ψευδής· — ἅμα γὰρ ἀληθές ἐστιν εἰπεῖν ὅτι ἔστιν ἄνθρωπος λευκὸς καὶ ὅτι οὐκ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός, καὶ ἔστιν ἄνθρωπος καλὸς καὶ οὐκ ἔστιν ἄνθρωπος καλός· εἰ γὰρ αἰσχρός, καὶ οὐ καλός· καὶ εἰ γίγνεταί τι, καὶ οὐκ ἔστιν. — δόξειε δ» ἂν ἐξαίφνης ἄτοπον εἶναι διὰ τὸ φαίνεσθαι σημαίνειν τὸ οὐκ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός ἅμα καὶ ὅτι οὐδεὶς ἄνθρωπος λευκός· τὸ δὲ οὔτε ταὐτὸν σημαίνει οὔθ» ἅμα ἐξ ἀνάγκης. — φανερὸν δ» ὅτι καὶ μία ἀπόφασις μιᾶς καταφάσεως· τὸ γὰρ αὐτὸ δεῖ ἀποφῆσαι τὴν ἀπόφασιν ὅπερ κατέφησεν ἡ κατάφασις, καὶ ἀπὸ τοῦ αὐτοῦ, ἢ τῶν καθ» ἕκαστά [18a] τινος ἢ ἀπὸ τῶν καθόλου τινός, ἢ ὡς καθόλου ἢ ὡς μὴ καθόλου· λέγω δὲ οἷον ἔστι Σωκράτης λευκός — οὐκ ἔστι Σωκράτης λευκός (ἐὰν δὲ ἄλλο τι ἢ ἀπ» ἄλλου τὸ αὐτό, οὐχ ἡ ἀντικειμένη ἀλλ» ἔσται ἐκείνης ἑτέρα), τῇ δὲ πᾶς ἄνθρωπος λευκός ἡ οὐ πᾶς ἄνθρωπος λευκός, τῇ δὲ τὶς ἄνθρωπος λευκός ἡ οὐδεὶς ἄνθρωπος λευκός, τῇ δὲ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός ἡ οὐκ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός.

Oτι μὲν οὖν μία κατάφασις μιᾷ ἀποφάσει ἀντίκειται ἀντιφατικῶς, καὶ τίνες εἰσὶν αὗται, εἴρηται, καὶ ὅτι αἱ ἐναντίαι ἄλλαι, καὶ τίνες εἰσὶν αὗται, καὶ ὅτι οὐ πᾶσα ἀληθὴς ἢ ψευδὴς ἀντίφασις, καὶ διὰ τί, καὶ πότε ἀληθὴς ἢ ψευδής.

Глава VIII

Есть одно утверждение и одно отрицание, обозначающее по отдельности, или в целом, или не в целом, как, например, «каждый человек белый» — не каждый человек белый, но существует человек, который белый — нет человека, который белый, нет человека, который белый — есть какой-то человек, который белый, если обозначать термином «белый» одно. Однако если применяются два имени, из которых нет ни одного, то это не единое утверждение; например, если кто-то обозначит термином «одежда» и лошадь, и человека, то есть «одежда белая», то это не единое утверждение [и не единое отрицание], ибо нет разницы сказать, что есть лошадь и человек белый, и нет разницы сказать, что есть лошадь белая и есть человек белый. Поэтому, если эти обозначают многие и являются многими, очевидно, что первое либо обозначает многие, либо не обозначает вообще ничего, — ведь не существует такой вещи, как человек, который является лошадью; таким образом, нет необходимости, чтобы одно было истинным, а другое ложным в этих случаях.

Κεφάλαιο 8

Μία δέ ἐστι κατάφασις καὶ ἀπόφασις ἡ ἓν καθ» ἑνὸς σημαίνουσα, ἢ καθόλου ὄντος καθόλου ἢ μὴ ὁμοίως, οἷον πᾶς ἄνθρωπος λευκός ἐστιν — οὐκ ἔστι πᾶς ἄνθρωπος λευκός, ἔστιν ἄνθρωπος λευκός — οὐκ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός, οὐδεὶς ἄνθρωπος λευκός — ἔστι τις ἄνθρωπος λευκός, εἰ τὸ λευκὸν ἓν σημαίνει. εἰ δὲ δυεῖν ἓν ὄνομα κεῖται, ἐξ ὧν μή ἐστιν ἕν, οὐ μία κατάφασις· οἷον εἴ τις θεῖτο ὄνομα ἱμάτιον ἵππῳ καὶ ἀνθρώπῳ, τὸ ἔστιν ἱμάτιον λευκόν, αὕτη οὐ μία κατάφασις [οὐδὲ ἀπόφασις μία] · οὐδὲν γὰρ διαφέρει τοῦτο εἰπεῖν ἢ ἔστιν ἵππος καὶ ἄνθρωπος λευκός, τοῦτο δ» οὐδὲν διαφέρει τοῦ εἰπεῖν ἔστιν ἵππος λευκὸς καὶ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός. εἰ οὖν αὗται πολλὰ σημαίνουσι καὶ εἰσὶ πολλαί, δῆλον ὅτι καὶ ἡ πρώτη ἤτοι πολλὰ ἢ οὐδὲν σημαίνει, — οὐ γάρ ἐστιν τὶς ἄνθρωπος ἵππος· — ὥστε οὐδ» ἐν ταύταις ἀνάγκη τὴν μὲν ἀληθῆ τὴν δὲ ψευδῆ εἶναι ἀντίφασιν.

Глава XIX

Так, в отношении вещей существующих и возникших необходимо, чтобы утверждение или отрицание было либо истинным, либо ложным; и в отношении всеобщего, как всеобщего, всегда есть истинное и ложное, и в отношении частного, как уже было сказано; однако в отношении всеобщего, которое вообще не было сказано, нет необходимости; и это также было обсуждено. — Но когда речь идет о частностях и будущем, дело обстоит иначе. Ведь если каждое утверждение или отрицание истинно или ложно, то все должно либо существовать, либо не существовать; если один человек утверждает, что нечто будет, а другой отрицает это, то ясно, что один из них должен говорить правду, если каждое утверждение либо истинно, либо ложно; ведь оба не могут сосуществовать в таких вопросах. Если верно сказать, что нечто является белым или не [18b] белым, то оно должно быть либо белым, либо не белым, и если оно белое или не белое, то верно было утверждать или отрицать это; если же оно не существует, то оно ложно, а если ложно, то оно не существует; таким образом, необходимо, чтобы утверждение или отрицание было истинным. Поэтому ничто ни существует, ни возникает, ни происходит случайно, ни случается каким-либо определенным образом, ни будет или не будет, но все возникает по необходимости, а не каким-либо определенным образом (ибо либо тот, кто говорит, говорит правду, либо тот, кто отрицает); ибо это произошло бы так же или не произошло бы вовсе; ибо вопрос о том, каким образом это произошло, не более актуален, чем вопрос о том, не так или будет». — Если сейчас есть белая вещь, то прежде было верно сказать, что она будет белой, так же как всегда было верно утверждать, что все, что было, будет; а если всегда было верно сказать, что это есть или будет, то не может быть, чтобы этого не было или чтобы этого не было. Но то, что не может не быть, невозможно не быть; а то, что невозможно не быть, обязательно должно быть; следовательно, все, что будет, обязательно должно быть. Таким образом, ничто не возникает случайно, ибо если оно возникает случайно, то не по необходимости. — Однако нельзя также утверждать, что ни одно из утверждений не истинно, например, что не будет и не будет. Ибо, во-первых, поскольку утверждение этого ложно, отрицание не истинно, а поскольку это ложно, утверждение оказывается не истинным. Более того, если верно утверждение, что существует и белое, и черное, то и то, и другое должно существовать; если же оно будет существовать до завтра, то оно будет существовать до завтра. Но если завтра не будет ни того, ни другого, то это не будет тем, что происходит, например, морским сражением; ведь для морского сражения не нужно ни того, чтобы оно происходило, ни того, чтобы оно не происходило. Происходящие события действительно странны, как и другие подобные вещи. Если есть утверждение или отрицание, будь то сказанное в целом или в конкретных случаях, то необходимо, чтобы одна из противоположностей была истинной, а другая — ложной. Не имеет значения, что происходит из событий: все существует и происходит обязательно. Таким образом, нет необходимости обдумывать или действовать, ведь если мы сделаем так, то будет так, а если не сделаем, то не будет. Ничто не мешает одному утверждать, что так будет через бесчисленное количество лет, а другому — не утверждать этого; таким образом, обязательно истинно то, что в тот момент было истинно. Однако это различие не имеет значения, независимо от того, утверждают ли некоторые противоречие или нет; ясно, что все обстоит именно так, независимо от того, утверждает ли один, а другой отрицает. Оно либо будет, либо не будет, а не из-за утверждения или отрицания, и это верно независимо от течения времени. Поэтому, если так было всегда, то, значит, и другое истинно, для этого необходимо было произойти, и каждое из событий всегда должно быть таким, чтобы оно обязательно произошло. Ибо действительно, если кто-то истинно сказал, что это будет, то это не может не произойти; а то, что произошло, всегда было истинно, чтобы сказать, что это будет.

Если же эти вещи невозможны, — ибо мы видим, что есть начало грядущего, как от размышления, так и от действия, и что вообще есть возможность существования и небытия в тех вещах, которые не всегда активны, где может иметь место как бытие, так и небытие, что позволяет как возникать, так и не возникать; и нам ясно, что многое так и есть, например, что эта одежда может быть разрезана и не будет разрезана, но скорее будет изношена заранее; точно так же возможно, чтобы она не была разрезана; ибо не было бы возможности, чтобы она была заранее изношена, если бы не было возможности, чтобы она не была разрезана; так же и в отношении других случаев, стольких, о которых говорится, что они возможны таким образом; — очевидно, что не все происходит обязательно и не существует таким образом, но некоторые вещи происходят всякий раз, когда они происходят, и ни больше, ни меньше, чем утверждение или отрицание истинно, тогда как другие имеют тенденцию происходить более так или иначе, однако возможно, чтобы другое произошло, а другое не произошло.

Таким образом, необходимо, чтобы бытие существовало, когда оно существует, и чтобы небытие не существовало, когда оно не существует; однако не необходимо, чтобы все бытие существовало или небытие не существовало — ведь не то же самое, что все бытие обязательно существует, когда оно есть, как и просто существует; точно так же это относится и к небытию. Что касается антитезиса, то здесь применимо то же самое рассуждение: необходимо либо существовать, либо не существовать; и обязательно быть или не быть. Однако при различении не обязательно утверждать то или иное. Например, необходимо, чтобы морское сражение произошло завтра или не произошло, но не необходимо, чтобы оно произошло завтра или не произошло; необходимо, чтобы оно произошло или не произошло. Поэтому, поскольку аргументы истинны так же, как и реальности, очевидно, что в любом случае возможно как то, что происходит, так и его противоположности, и, следовательно, антитезис также должен иметь место; это верно для вещей, которые не всегда существуют или не всегда не существуют; ибо среди них необходимо, чтобы одна часть антитезиса была истинной или ложной, но не конкретно та или другая, а в зависимости от того, что происходит, и чаще одна истинна, но она не является окончательно истинной или ложной. Отсюда ясно, что не обязательно, чтобы в каждом утверждении и отрицании противоположностей одно было истинным, а другое — ложным; ведь для существ это не так, как для не-существ, поскольку они могут либо существовать, либо не существовать, как уже говорилось.

Κεφάλαιο 9

Eπὶ μὲν οὖν τῶν ὄντων καὶ γενομένων ἀνάγκη τὴν κατάφασιν ἢ τὴν ἀπόφασιν ἀληθῆ ἢ ψευδῆ εἶναι· καὶ ἐπὶ μὲν τῶν καθόλου ὡς καθόλου ἀεὶ τὴν μὲν ἀληθῆ τὴν δὲ ψευδῆ καὶ ἐπὶ τῶν καθ» ἕκαστα, ὥσπερ εἴρηται· ἐπὶ δὲ τῶν καθόλου μὴ καθόλου λεχθέντων οὐκ ἀνάγκη· εἴρηται δὲ καὶ περὶ τούτων. — ἐπὶ δὲ τῶν καθ» ἕκαστα καὶ μελλόντων οὐχ ὁμοίως. εἰ γὰρ πᾶσα κατάφασις ἢ ἀπόφασις ἀληθὴς ἢ ψευδής, καὶ ἅπαν ἀνάγκη ἢ ὑπάρχειν ἢ μὴ ὑπάρχειν· εἰ γὰρ ὁ μὲν φήσει ἔσεσθαί τι ὁ δὲ μὴ φήσει τὸ αὐτὸ τοῦτο, δῆλον ὅτι ἀνάγκη ἀληθεύειν τὸν ἕτερον αὐτῶν, εἰ πᾶσα κατάφασις ἀληθὴς ἢ ψευδής· ἄμφω γὰρ οὐχ ὑπάρξει ἅμα ἐπὶ τοῖς τοιούτοις. εἰ γὰρ ἀληθὲς εἰπεῖν ὅτι λευκὸν ἢ οὐ [18b] λευκόν ἐστιν, ἀνάγκη εἶναι λευκὸν ἢ οὐ λευκόν, καὶ εἰ ἔστι λευκὸν ἢ οὐ λευκόν, ἀληθὲς ἦν φάναι ἢ ἀποφάναι· καὶ εἰ μὴ ὑπάρχει, ψεύδεται, καὶ εἰ ψεύδεται, οὐχ ὑπάρχει· ὥστ» ἀνάγκη τὴν κατάφασιν ἢ τὴν ἀπόφασιν ἀληθῆ εἶναι. οὐδὲν ἄρα οὔτε ἔστιν οὔτε γίγνεται οὔτε ἀπὸ τύχης οὔθ» ὁπότερ» ἔτυχεν, οὐδ» ἔσται ἢ οὐκ ἔσται, ἀλλ» ἐξ ἀνάγκης ἅπαντα καὶ οὐχ ὁπότερ» ἔτυχεν (ἢ γὰρ ὁ φὰς ἀληθεύει ἢ ὁ ἀποφάς) · ὁμοίως γὰρ ἂν ἐγίγνετο ἢ οὐκ ἐγίγνετο· τὸ γὰρ ὁπότερ» ἔτυχεν οὐδὲν μᾶλλον οὕτως ἢ μὴ οὕτως ἔχει ἢ ἕξει. — ἔτι εἰ ἔστι λευκὸν νῦν, ἀληθὲς ἦν εἰπεῖν πρότερον ὅτι ἔσται λευκόν, ὥστε ἀεὶ ἀληθὲς ἦν εἰπεῖν ὁτιοῦν τῶν γενομένων ὅτι ἔσται· εἰ δ» ἀεὶ ἀληθὲς ἦν εἰπεῖν ὅτι ἔστιν ἢ ἔσται, οὐχ οἷόν τε τοῦτο μὴ εἶναι οὐδὲ μὴ ἔσεσθαι. ὃ δὲ μὴ οἷόν τε μὴ γενέσθαι, ἀδύνατον μὴ γενέσθαι· ὃ δὲ ἀδύνατον μὴ γενέσθαι, ἀνάγκη γενέσθαι· ἅπαντα οὖν τὰ ἐσόμενα ἀναγκαῖον γενέσθαι. οὐδὲν ἄρα ὁπότερ» ἔτυχεν οὐδ» ἀπὸ τύχης ἔσται· εἰ γὰρ ἀπὸ τύχης, οὐκ ἐξ ἀνάγκης. — ἀλλὰ μὴν οὐδ» ὡς οὐδέτερόν γε ἀληθὲς ἐνδέχεται λέγειν, οἷον ὅτι οὔτ» ἔσται οὔτε οὐκ ἔσται. πρῶτον μὲν γὰρ οὔσης τῆς καταφάσεως ψευδοῦς ἡ ἀπόφασις οὐκ ἀληθής, καὶ ταύτης ψευδοῦς οὔσης τὴν κατάφασιν συμβαίνει μὴ ἀληθῆ εἶναι. καὶ πρὸς τούτοις, εἰ ἀληθὲς εἰπεῖν ὅτι λευκὸν καὶ μέλαν, δεῖ ἄμφω ὑπάρχειν, εἰ δὲ ὑπάρξειν εἰς αὔριον, ὑπάρξει εἰς αὔριον· εἰ δὲ μήτ» ἔσται μήτε μὴ ἔσται αὔριον, οὐκ ἂν εἴη τὸ ὁπότερ» ἔτυχεν, οἷον ναυμαχία· δέοι γὰρ ἂν μήτε γενέσθαι ναυμαχίαν μήτε μὴ γενέσθαι. Τὰ μὲν δὴ συμβαίνοντα ἄτοπα ταῦτα καὶ τοιαῦθ» ἕτερα, εἴπερ πάσης καταφάσεως καὶ ἀποφάσεως, ἢ ἐπὶ τῶν καθόλου λεγομένων ὡς καθόλου ἢ ἐπὶ τῶν καθ» ἕκαστα, ἀνάγκη τῶν ἀντικειμένων εἶναι τὴν μὲν ἀληθῆ τὴν δὲ ψευδῆ, μηδὲν δὲ ὁπότερ» ἔτυχεν εἶναι ἐν τοῖς γιγνομένοις, ἀλλὰ πάντα εἶναι καὶ γίγνεσθαι ἐξ ἀνάγκης. ὥστε οὔτε βουλεύεσθαι δέοι ἂν οὔτε πραγματεύεσθαι, ὡς ἐὰν μὲν τοδὶ ποιήσωμεν, ἔσται τοδί, ἐὰν δὲ μὴ τοδί, οὐκ ἔσται. οὐδὲν γὰρ κωλύει εἰς μυριοστὸν ἔτος τὸν μὲν φάναι τοῦτ» ἔσεσθαι τὸν δὲ μὴ φάναι, ὥστε ἐξ ἀνάγκης ἔσεσθαι ὁπότερον αὐτῶν ἀληθὲς ἦν εἰπεῖν τότε. ἀλλὰ μὴν οὐδὲ τοῦτο διαφέρει, εἴ τινες εἶπον τὴν ἀντίφασιν ἢ μὴ εἶπον· δῆλον γὰρ ὅτι οὕτως ἔχει τὰ πράγματα, κἂν μὴ ὁ μὲν καταφήσῃ ὁ δὲ ἀποφήσῃ· οὐ γὰρ διὰ τὸ καταφάναι ἢ ἀποφάναι ἔσται ἢ οὐκ ἔσται, οὐδ» εἰς [19a] μυριοστὸν ἔτος μᾶλλον ἢ ἐν ὁποσῳοῦν χρόνῳ. ὥστ» εἰ ἐν ἅπαντι τῷ χρόνῳ οὕτως εἶχεν ὥστε τὸ ἕτερον ἀληθεύεσθαι, ἀναγκαῖον ἦν τοῦτο γενέσθαι, καὶ ἕκαστον τῶν γενομένων ἀεὶ οὕτως ἔχειν ὥστε ἐξ ἀνάγκης γενέσθαι· ὅ τε γὰρ ἀληθῶς εἶπέ τις ὅτι ἔσται, οὐχ οἷόν τε μὴ γενέσθαι· καὶ τὸ γενόμενον ἀληθὲς ἦν εἰπεῖν ἀεὶ ὅτι ἔσται.

Εἰ δὴ ταῦτα ἀδύνατα, — ὁρῶμεν γὰρ ὅτι ἔστιν ἀρχὴ τῶν ἐσομένων καὶ ἀπὸ τοῦ βουλεύεσθαι καὶ ἀπὸ τοῦ πρᾶξαί τι, καὶ ὅτι ὅλως ἔστιν ἐν τοῖς μὴ ἀεὶ ἐνεργοῦσι τὸ δυνατὸν εἶναι καὶ μή, ἐν οἷς ἄμφω ἐνδέχεται καὶ τὸ εἶναι καὶ τὸ μὴ εἶναι, ὥστε καὶ τὸ γενέσθαι καὶ τὸ μὴ γενέσθαι· καὶ πολλὰ ἡμῖν δῆλά ἐστιν οὕτως ἔχοντα, οἷον ὅτι τουτὶ τὸ ἱμάτιον δυνατόν ἐστι διατμηθῆναι καὶ οὐ διατμηθήσεται, ἀλλ» ἔμπροσθεν κατατριβήσεται· ὁμοίως δὲ καὶ τὸ μὴ διατμηθῆναι δυνατόν· οὐ γὰρ ἂν ὑπῆρχε τὸ ἔμπροσθεν αὐτὸ κατατριβῆναι, εἴγε μὴ δυνατὸν ἦν τὸ μὴ διατμηθῆναι· ὥστε καὶ ἐπὶ τῶν ἄλλων γενέσεων, ὅσαι κατὰ δύναμιν λέγονται τὴν τοιαύτην· — φανερὸν ἄρα ὅτι οὐχ ἅπαντα ἐξ ἀνάγκης οὔτ» ἔστιν οὔτε γίγνεται, ἀλλὰ τὰ μὲν ὁπότερ» ἔτυχε καὶ οὐδὲν μᾶλλον ἢ ἡ κατάφασις ἢ ἡ ἀπόφασις ἀληθής, τὰ δὲ μᾶλλον μὲν καὶ ὡς ἐπὶ τὸ πολὺ θάτερον, οὐ μὴν ἀλλ» ἐνδέχεται γενέσθαι καὶ θάτερον, θάτερον δὲ μή. Τὸ μὲν οὖν εἶναι τὸ ὂν ὅταν ᾖ, καὶ τὸ μὴ ὂν μὴ εἶναι ὅταν μὴ ᾖ, ἀνάγκη· οὐ μέντοι οὔτε τὸ ὂν ἅπαν ἀνάγκη εἶναι οὔτε τὸ μὴ ὂν μὴ εἶναι· — οὐ γὰρ ταὐτόν ἐστι τὸ ὂν ἅπαν εἶναι ἐξ ἀνάγκης ὅτε ἔστιν, καὶ τὸ ἁπλῶς εἶναι ἐξ ἀνάγκης· ὁμοίως δὲ καὶ ἐπὶ τοῦ μὴ ὄντος. — καὶ ἐπὶ τῆς ἀντιφάσεως ὁ αὐτὸς λόγος· εἶναι μὲν ἢ μὴ εἶναι ἅπαν ἀνάγκη, καὶ ἔσεσθαί γε ἢ μή· οὐ μέντοι διελόντα γε εἰπεῖν θάτερον ἀναγκαῖον. λέγω δὲ οἷον ἀνάγκη μὲν ἔσεσθαι ναυμαχίαν αὔριον ἢ μὴ ἔσεσθαι, οὐ μέντοι γενέσθαι αὔριον ναυμαχίαν ἀναγκαῖον οὐδὲ μὴ γενέσθαι· γενέσθαι μέντοι ἢ μὴ γενέσθαι ἀναγκαῖον. ὥστε, ἐπεὶ ὁμοίως οἱ λόγοι ἀληθεῖς ὥσπερ τὰ πράγματα, δῆλον ὅτι ὅσα οὕτως ἔχει ὥστε ὁπότερ» ἔτυχε καὶ τὰ ἐναντία ἐνδέχεσθαι, ἀνάγκη ὁμοίως ἔχειν καὶ τὴν ἀντίφασιν· ὅπερ συμβαίνει ἐπὶ τοῖς μὴ ἀεὶ οὖσιν ἢ μὴ ἀεὶ μὴ οὖσιν· τούτων γὰρ ἀνάγκη μὲν θάτερον μόριον τῆς ἀντιφάσεως ἀληθὲς εἶναι ἢ ψεῦδος, οὐ μέντοι τόδε ἢ τόδε ἀλλ» ὁπότερ» ἔτυχεν, καὶ μᾶλλον μὲν ἀληθῆ τὴν ἑτέραν, οὐ μέντοι ἤδη ἀληθῆ ἢ ψευδῆ. ὥστε δῆλον [19b] ὅτι οὐκ ἀνάγκη πάσης καταφάσεως καὶ ἀποφάσεως τῶν ἀντικειμένων τὴν μὲν ἀληθῆ τὴν δὲ ψευδῆ εἶναι· οὐ γὰρ ὥσπερ ἐπὶ τῶν ὄντων οὕτως ἔχει καὶ ἐπὶ τῶν μὴ ὄντων, δυνατῶν δὲ εἶναι ἢ μὴ εἶναι, ἀλλ» ὥσπερ εἴρηται.

Глава XX

Поскольку есть нечто, соответствующее определенному утверждению, это либо имя, либо неназванное, и оно должно быть одним и тем же в каждом утверждении (имя уже упоминалось, равно как и неназванное; ибо я имею в виду не имя человека, а неопределенное имя, — ибо оно каким-то образом обозначает неопределенное, — подобно тому как фраза «не здоров» не является утверждением), каждое утверждение будет либо от имени и утверждения, либо от неопределенного имени и утверждения. Без утверждения не может быть ни утверждения, ни отрицания; ведь то, что есть, будет, было, становится или что бы то ни было еще, состоит из утверждений текстов; ведь они обозначают время. Таким образом, первое утверждение и отрицание — это «человек есть» — «человека нет», затем «это не человек» — «это не человек», снова «каждый человек есть» — «не каждый человек есть», «каждый не человек есть» — «не каждый не человек есть»; и в отношении того, что вне времени, действует то же самое рассуждение.

Однако когда сущность утверждается в третьей инстанции, оппозиции выражаются двумя способами. Например, я говорю, что человек справедлив, что указывает на то, что в утверждении я утверждаю либо имя, либо утверждение. Таким образом, таких случаев будет четыре, два из которых будут относиться к утверждению и отрицанию в соответствии с расположением, аналогичным отрицанию, а два других — нет. Я утверждаю, что сущность относится либо к справедливому человеку, либо к несправедливому, и это относится и к отрицанию. Таким образом, их действительно будет четыре. Поймем утверждение из подчеркнутого: человек справедлив — это отрицание того, человек не справедлив; человек не справедлив — это отрицание того, человек не несправедлив. Ибо сущность здесь и сущность, не относящаяся к справедливому и несправедливому, связаны. Поэтому, как сказано в «Аналитике», они расположены таким образом. Точно так же, если утверждение относится ко всему имени, например, всякий человек справедлив — [отрицание] не всякий человек справедлив, всякий человек не справедлив — не всякий человек несправедлив.

Однако не обязательно, чтобы эти диаметры совпадали; иногда это может происходить. Поэтому эти два противоположны, а другие относятся к не-человеку, как к чему-то добавленному в качестве субъекта; есть справедливый не-человек — есть не-справедливый не-человек, есть несправедливый не-человек — есть не-справедливый [20a] не-человек. Большего числа противопоставлений, чем эти, не будет; однако они стоят особняком от тех, которые сами по себе используют термин не-человек.

Что касается тех вещей, которые не соответствуют бытию, таких как здоровье и ходьба, то он относится к ним так, что кажется, будто бытие привязано к ним; например, каждый человек здоров — не каждый человек здоров, каждый нечеловек здоров — не каждый нечеловек здоров; не следует говорить не каждый человек, а скорее нужно добавить отрицание к термину человек; ведь термин «каждый» не подразумевает универсальности, а скорее указывает на то, что он универсален; это видно из следующего: человек здоров — не человек здоров, нечеловек здоров — не нечеловек здоров; эти понятия отличаются от тех, которые относятся к неуниверсальным; поэтому «каждый» или «никто» означает не что иное, как универсальное утверждение или отрицание этого имени; таким образом, другие подобные понятия также должны быть включены. Поскольку противоположное утверждение, что все животные справедливы, подразумевает, что нет ни одного справедливого животного, очевидно, что они никогда не могут быть истинными одновременно или в отношении одного и того же предмета; однако те, которые противоположны, в какой-то момент будут истинными. Например, не всякое животное справедливо, и есть животное, которое справедливо. Отсюда вытекает следующее: с одной стороны, каждый человек не справедлив, и нет ни одного справедливого человека; с другой стороны, есть какой-то справедливый человек, что опровергает утверждение о том, что не каждый человек несправедлив, ибо необходимо, чтобы таковые были. Очевидно, что даже в конкретных случаях на вопрос, истинно ли это, следует утверждать, что это истинно; например: мудр ли Сократ? Нет; следовательно, Сократ не мудр. Но в общем случае одно и то же утверждение не истинно, в то время как противоположное утверждение истинно; например: всякий ли человек мудр? Нет, следовательно, не каждый человек мудр; это утверждение ложно, но утверждение, что не каждый человек мудр, истинно; это противоположное утверждение, а это — противоположное.

Но имена и глаголы, которые упоминаются в неопределенном, как, например, в случае с «не быть человеком» и «не быть справедливым», казалось бы, являются предложениями, лишенными имени и глагола; однако это не так. Ведь всегда необходимо, чтобы пропозиция была либо истинной, либо ложной, и тот, кто говорит «не человек», не более правдив, чем «человек», но даже менее, если только не добавить что-нибудь. Это означает, что каждый нечеловек не справедлив, что не то же самое, что сказать, что нет никого, кто был бы справедлив и не был бы человеком; и фраза «каждый несправедливый нечеловек» означает то же самое, что «никто, кто справедлив, не является нечеловеком».

Имена и глаголы, которые переносятся, означают одно и то же, как в примере «есть белый человек» — «есть человек, который белый». Если бы это было не так, то существовало бы несколько пропозиций одного и того же типа, но было показано, что существует только один тип. Ибо «есть белый человек» — это пропозиция «нет белого человека»; однако «есть человек, который белый», если это не то же самое, что «есть белый человек», приведет к пропозиции либо «нет человека, который белый», либо «нет белого человека». Одна пропозиция утверждает, что «нет ни одного белого человека», а другая — что «есть белый человек», и таким образом получаются две пропозиции одного вида. Таким образом, очевидно, что при транспозиции имени и глагола получается как утверждение, так и отрицание.

Κεφάλαιο 10

Eπεὶ δέ ἐστι τὶ κατὰ τινὸς ἡ κατάφασις σημαίνουσα, τοῦτο δ» ἐστὶν ἢ ὄνομα ἢ τὸ ἀνώνυμον, ἓν δὲ δεῖ εἶναι καὶ καθ» ἑνὸς τὸ ἐν τῇ καταφάσει (τὸ δὲ ὄνομα εἴρηται καὶ τὸ ἀνώνυμον πρότερον· τὸ γὰρ οὐκ ἄνθρωπος ὄνομα μὲν οὐ λέγω ἀλλὰ ἀόριστον ὄνομα, — ἓν γάρ πως σημαίνει ἀόριστον, — ὥσπερ καὶ τὸ οὐχ ὑγιαίνει οὐ ῥῆμα), ἔσται πᾶσα κατάφασις ἢ ἐξ ὀνόματος καὶ ῥήματος ἢ ἐξ ἀορίστου ὀνόματος καὶ ῥήματος. ἄνευ δὲ ῥήματος οὐδεμία κατάφασις οὐδ» ἀπόφασις· τὸ γὰρ ἔστιν ἢ ἔσται ἢ ἦν ἢ γίγνεται ἢ ὅσα ἄλλα τοιαῦτα, ῥήματα ἐκ τῶν κειμένων ἐστίν· προσσημαίνει γὰρ χρόνον. ὥστε πρώτη κατάφασις καὶ ἀπόφασις τὸ ἔστιν ἄνθρωπος — οὐκ ἔστιν ἄνθρωπος, εἶτα ἔστιν οὐκ ἄνθρωπος — οὐκ ἔστιν οὐκ ἄνθρωπος, πάλιν ἔστι πᾶς ἄνθρωπος — οὐκ ἔστι πᾶς ἄνθρωπος, ἔστι πᾶς οὐκ ἄνθρωπος — οὐκ ἔστι πᾶς οὐκ ἄνθρωπος· καὶ ἐπὶ τῶν ἐκτὸς δὲ χρόνων ὁ αὐτὸς λόγος.

Oταν δὲ τὸ ἔστι τρίτον προσκατηγορηθῇ, διχῶς λέγονται αἱ ἀντιθέσεις. λέγω δὲ οἷον ἔστι δίκαιος ἄνθρωπος, τὸ ἔστι τρίτον φημὶ συγκεῖσθαι ὄνομα ἢ ῥῆμα ἐν τῇ καταφάσει. ὥστε διὰ τοῦτο τέτταρα ἔσται ταῦτα, ὧν τὰ μὲν δύο πρὸς τὴν κατάφασιν καὶ ἀπόφασιν ἕξει κατὰ τὸ στοιχοῦν ὡς αἱ στερήσεις, τὰ δὲ δύο οὔ· λέγω δὲ ὅτι τὸ ἔστιν ἢ τῷ δικαίῳ προσκείσεται ἢ τῷ οὐ δικαίῳ, ὥστε καὶ ἡ ἀπόφασις. τέτταρα οὖν ἔσται. νοῶμεν δὲ τὸ λεγόμενον ἐκ τῶν ὑπογεγραμμένων· ἔστι δίκαιος ἄνθρωπος — ἀπόφασις τούτου, οὐκ ἔστι δίκαιος ἄνθρωπος· ἔστιν οὐ δίκαιος ἄνθρωπος — τούτου ἀπόφασις, οὐκ ἔστιν οὐ δίκαιος ἄνθρωπος. τὸ γὰρ ἔστιν ἐνταῦθα καὶ τὸ οὐκ ἔστιν τῷ δικαίῳ καὶ τῷ οὐ δικαίῳ πρόσκειται. ταῦτα μὲν οὖν, ὥσπερ ἐν τοῖς Ἀναλυτικοῖς λέγεται, οὕτω τέτακται. ὁμοίως δὲ ἔχει κἂν καθόλου τοῦ ὀνόματος ᾖ ἡ κατάφασις, οἷον πᾶς ἐστὶν ἄνθρωπος δίκαιος — [ἀπόφασις] οὐ πᾶς ἐστὶν ἄνθρωπος δίκαιος, πᾶς ἐστὶν ἄνθρωπος οὐ δίκαιος — οὐ πᾶς ἐστὶν ἄνθρωπος οὐ δίκαιος. πλὴν οὐχ ὁμοίως τὰς κατὰ διάμετρον ἐνδέχεται συναληθεύεσθαι, ἐνδέχεται δὲ ποτέ. αὗται μὲν οὖν δύο ἀντίκεινται, ἄλλαι δὲ πρὸς τὸ οὐκ ἄνθρωπος ὡς ὑποκείμενόν τι προστεθέντος· ἔστι δίκαιος οὐκ ἄνθρωπος — οὐκ ἔστι δίκαιος οὐκ ἄνθρωπος, ἔστιν οὐ δίκαιος οὐκ ἄνθρωπος — οὐκ ἔστιν οὐ δίκαιος [20a] οὐκ ἄνθρωπος. πλείους δὲ τούτων οὐκ ἔσονται ἀντιθέσεις· αὗται δὲ χωρὶς ἐκείνων αὐταὶ καθ» αὑτάς εἰσιν, ὡς ὀνόματι τῷ οὐκ ἄνθρωπος χρώμεναι.

Eφ» ὅσων δὲ τὸ ἔστι μὴ ἁρμόττει, οἷον ἐπὶ τοῦ ὑγιαίνειν καὶ βαδίζειν, ἐπὶ τούτων τὸ αὐτὸ ποιεῖ οὕτω τιθέμενα ὡς ἂν εἰ τὸ ἔστι προσήπτετο· οἷον ὑγιαίνει πᾶς ἄνθρωπος — οὐχ ὑγιαίνει πᾶς ἄνθρωπος, ὑγιαίνει πᾶς οὐκ ἄνθρωπος — οὐχ ὑγιαίνει πᾶς οὐκ ἄνθρωπος· οὐ γάρ ἐστι τὸ οὐ πᾶς ἄνθρωπος λεκτέον, ἀλλὰ τὸ οὔ, τὴν ἀπόφασιν, τῷ ἄνθρωπος προσθετέον· τὸ γὰρ πᾶς οὐ τὸ καθόλου σημαίνει, ἀλλ» ὅτι καθόλου· δῆλον δὲ ἐκ τοῦδε, ὑγιαίνει ἄνθρωπος — οὐχ ὑγιαίνει ἄνθρωπος, ὑγιαίνει οὐκ ἄνθρωπος — οὐχ ὑγιαίνει οὐκ ἄνθρωπος· ταῦτα γὰρ ἐκείνων διαφέρει τῷ μὴ καθόλου· ὥστε τὸ πᾶς ἢ μηδείς οὐδὲν ἄλλο προσσημαίνει ἢ ὅτι καθόλου τοῦ ὀνόματος κατάφησιν ἢ ἀπόφησιν· τὰ οὖν ἄλλα τὰ αὐτὰ δεῖ προστιθέναι.

Eπεὶ δ» ἐναντία ἀπόφασίς ἐστι τῇ ἅπαν ἐστὶ ζῷον δίκαιον ἡ σημαίνουσα ὅτι οὐδέν ἐστι ζῷον δίκαιον, αὗται μὲν φανερὸν ὅτι οὐδέποτε ἔσονται οὔτε ἀληθεῖς ἅμα οὔτε ἐπὶ τοῦ αὐτοῦ, αἱ δὲ ἀντικείμεναι ταύταις ἔσονταί ποτε· οἷον οὐ πᾶν ζῷον δίκαιον καὶ ἔστι τι ζῷον δίκαιον. ἀκολουθοῦσι δ» αὗται, τῇ μὲν πᾶς ἐστὶν ἄνθρωπος οὐ δίκαιος ἡ οὐδείς ἐστιν ἄνθρωπος δίκαιος, τῇ δὲ ἔστι τις δίκαιος ἄνθρωπος ἡ ἀντικειμένη ὅτι οὐ πᾶς ἐστὶν ἄνθρωπος οὐ δίκαιος· ἀνάγκη γὰρ εἶναί τινα. φανερὸν δὲ ὅτι καὶ ἐπὶ μὲν τῶν καθ» ἕκαστον, εἰ ἀληθὲς ἐρωτηθέντα ἀποφῆσαι, ὅτι καὶ καταφῆσαι ἀληθές, οἷον ἆρά γε Σωκράτης σοφός; οὔ· Σωκράτης ἄρα οὐ σοφός. ἐπὶ δὲ τῶν καθόλου οὐκ ἀληθὴς ἡ ὁμοίως λεγομένη, ἀληθὴς δὲ ἡ ἀπόφασις, οἷον· ἆρά γε πᾶς ἄνθρωπος σοφός; οὔ· πᾶς ἄρα ἄνθρωπος οὐ σοφός· τοῦτο γὰρ ψεῦδος, ἀλλὰ τὸ οὐ πᾶς ἄρα ἄνθρωπος σοφός ἀληθές· αὕτη δέ ἐστιν ἡ ἀντικειμένη, ἐκείνη δὲ ἡ ἐναντία.

Αἱ δὲ κατὰ τὰ ἀόριστα ἀντικείμεναι ὀνόματα καὶ ῥήματα, οἷον ἐπὶ τοῦ μὴ ἄνθρωπος καὶ μὴ δίκαιος, ὥσπερ ἀποφάσεις ἄνευ ὀνόματος καὶ ῥήματος δόξαιεν ἂν εἶναι· οὐκ εἰσὶ δέ· ἀεὶ γὰρ ἀληθεύειν ἀνάγκη ἢ ψεύδεσθαι τὴν ἀπόφασιν, ὁ δ» εἰπὼν οὐκ ἄνθρωπος οὐδὲν μᾶλλον τοῦ ἄνθρωπος ἀλλὰ καὶ ἧττον ἠλήθευκέ τι ἢ ἔψευσται, ἐὰν μή τι προστεθῇ. σημαίνει δὲ τὸ ἔστι πᾶς οὐκ ἄνθρωπος δίκαιος οὐδεμιᾷ ἐκείνων ταὐτόν, οὐδ» ἡ ἀντικειμένη ταύτῃ ἡ οὐκ ἔστι πᾶς οὐκ ἄνθρωπος δίκαιος· τὸ δὲ πᾶς οὐ δίκαιος οὐκ ἄνθρωπος τῷ οὐδεὶς δίκαιος οὐκ ἄνθρωπος ταὐτὸν σημαίνει. [20b]

Μετατιθέμενα δὲ τὰ ὀνόματα καὶ τὰ ῥήματα ταὐτὸν σημαίνει, οἷον ἔστι λευκὸς ἄνθρωπος — ἔστιν ἄνθρωπος λευκός· εἰ γὰρ μὴ τοῦτό ἐστιν, τοῦ αὐτοῦ πλείους ἔσονται ἀποφάσεις, ἀλλ» ἐδέδεικτο ὅτι μία μιᾶς. τοῦ μὲν γὰρ ἔστι λευκὸς ἄνθρωπος ἀπόφασις τὸ οὐκ ἔστι λευκὸς ἄνθρωπος· τοῦ δὲ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός, εἰ μὴ ἡ αὐτή ἐστι τῇ ἔστι λευκὸς ἄνθρωπος, ἔσται ἀπόφασις ἤτοι τὸ οὐκ ἔστιν οὐκ ἄνθρωπος λευκός ἢ τὸ οὐκ ἔστιν ἄνθρωπος λευκός. ἀλλ» ἡ ἑτέρα μέν ἐστιν ἀπόφασις τοῦ ἔστιν οὐκ ἄνθρωπος λευκός, ἡ ἑτέρα δὲ τοῦ ἔστι λευκὸς ἄνθρωπος, ὥστε ἔσονται δύο μιᾶς. ὅτι μὲν οὖν μετατιθεμένου τοῦ ὀνόματος καὶ τοῦ ῥήματος ἡ αὐτὴ γίγνεται κατάφασις καὶ ἀπόφασις, δῆλον.

Глава XI

Утверждать единое среди многих или многие относительно единого, если оно не представляет собой единичную сущность, производную от многих, значит не иметь ни единого утверждения, ни единого отрицания. Я утверждаю, что оно не является единым даже при наличии единого имени, если только среди них нет единства в каком-то аспекте, как, например, когда мы говорим, что человек, возможно, является животным, двуногим и домашним, но он также становится единым по отношению к ним; однако из белого, человека и акта ходьбы не возникает единичной сущности. Поэтому, даже если кто-то утверждает единое по отношению к этим, это не единичное утверждение, а один голос с несколькими утверждениями; и не то, чтобы это относилось к единичной сущности, а скорее к нескольким сущностям. Если диалектический вопрос — это просьба об ответе либо относительно пропозиции, либо относительно другого аспекта противоречия, а пропозиция противоречия — это единичная часть, то на него не может быть единого ответа, поскольку ни вопрос не является единичным, ни он не был бы истинным, даже если бы был. Это уже обсуждалось в топиках, посвященных этим вопросам. Кроме того, ясно, что вопрос «что это такое» не является диалектическим исследованием, поскольку из вопроса необходимо вывести выбор того, желает ли человек утверждать часть противоречия. Также необходимо, чтобы вопрошающий уточнил, действительно ли это человек или нет.

Поскольку элементы обвиняются как составные, образуя единый предикат из отдельно обвиняемых, а другие — нет, то в чем разница? Ведь верно говорить о человеке и как об отдельном животном, и как об отдельном двуногом, и как об одном, а также о человеке и белом, рассматривая их как одно: но не в том случае, если это хорошая собака и собака, которая хорошая, или если это хорошая собака. Ибо если существует каждое из них и оба вместе, то получится много странных результатов. Что касается человека, то и «человек» истинен, и «белый», а значит, и целое; опять же, если «белый» и «целое», то так, что человека можно описать как «белого» в бесконечном смысле; и опять же, музыкальный белый человек, идущий, и они часто переплетаются. Кроме того, если Сократ — это Сократ и человек, а Сократ — это человек, а если человек — это двуногий, а человек — это двуногий.

Поэтому, если кто-то будет просто утверждать, что комбинации возникают, очевидно, что будет сказано много странных вещей; сейчас мы объясним, как их следует излагать. Что касается тех, кого обвиняют, и того, в чем их обвиняют, то, что бы ни говорилось, случайно ли, или по поводу одной и той же вещи, или одной вещи по отношению к другой, это не будет единым. Например, человек одновременно белый и музыкальный, но быть белым и музыкальным — не одно и то же; и то и другое — случайные свойства одного и того же предмета. Даже если верно сказать, что белое музыкально, музыкальное не будет единой вещью, которая является белым; ведь музыкальное является белым только случайно, поэтому белое не может быть музыкальным. Поэтому и кожевник не просто хорош, а скорее двуногое животное; это не случайно. Более того, ни одно из них не существует внутри другого; так, ни белое часто не является белым, ни человек не является просто человеком, животным или двуногим, ибо двуногое и животное существуют внутри человека. Действительно, верно сказать что-то просто, например, назвать определенного человека человеком или определенного белого человека белым человеком; однако это не всегда так. Когда нечто существует в контексте противоположностей, из которых следует противоречие, оно не истинно, а ложно, как, например, сказать об умершем человеке, что он человек, тогда как когда оно не существует, оно истинно. Или когда оно существует, оно всегда не истинно; когда оно не существует, оно не всегда истинно. Так же и Гомер, например, есть нечто поэтическое; так есть он или нет? Ведь бытие Гомера утверждается как контингентное; он поэт, но не само по себе бытие Гомера утверждается. Таким образом, во всех этих категориях, если нет противопоставления и если вместо имен используются слова, а утверждается само по себе, а не условно, на этих основаниях будет сказано, что есть и что просто истинно. Однако в отношении того, что не существует, неправдиво говорить, что нечто есть, ибо мнение о нем утверждает не то, что оно есть, а скорее то, что его нет.

Κεφάλαιο 11

Τὸ δὲ ἓν κατὰ πολλῶν ἢ πολλὰ καθ» ἑνὸς καταφάναι ἢ ἀποφάναι, ἐὰν μὴ ἕν τι ᾖ τὸ ἐκ τῶν πολλῶν συγκείμενον, οὐκ ἔστι κατάφασις μία οὐδὲ ἀπόφασις. λέγω δὲ ἓν οὐκ ἐὰν ὄνομα ἓν ᾖ κείμενον, μὴ ᾖ δὲ ἕν τι ἐξ ἐκείνων, οἷον ὁ ἄνθρωπος ἴσως ἐστὶ καὶ ζῷον καὶ δίπουν καὶ ἥμερον, ἀλλὰ καὶ ἕν τι γίγνεται ἐκ τούτων· ἐκ δὲ τοῦ λευκοῦ καὶ τοῦ ἀνθρώπου καὶ τοῦ βαδίζειν οὐχ ἕν. ὥστε οὔτ» ἐὰν ἕν τι κατὰ τούτων καταφήσῃ τις μία κατάφασις, ἀλλὰ φωνὴ μὲν μία καταφάσεις δὲ πολλαί, οὔτ» ἐὰν καθ» ἑνὸς ταῦτα, ἀλλ» ὁμοίως πολλαί. εἰ οὖν ἡ ἐρώτησις ἡ διαλεκτικὴ ἀποκρίσεώς ἐστιν αἴτησις, ἢ τῆς προτάσεως ἢ θατέρου μορίου τῆς ἀντιφάσεως, ἡ δὲ πρότασις ἀντιφάσεως μιᾶς μόριον, οὐκ ἂν εἴη μία ἀπόκρισις πρὸς ταῦτα· οὐδὲ γὰρ ἡ ἐρώτησις μία, οὐδ» ἂν ᾖ ἀληθής. εἴρηται δὲ ἐν τοῖς Τοπικοῖς περὶ αὐτῶν. ἅμα δὲ δῆλον ὅτι οὐδὲ τὸ τί ἐστιν ἐρώτησίς ἐστι διαλεκτική· δεῖ γὰρ δεδόσθαι ἐκ τῆς ἐρωτήσεως ἑλέσθαι ὁπότερον βούλεται τῆς ἀντιφάσεως μόριον ἀποφήνασθαι. ἀλλὰ δεῖ τὸν ἐρωτῶντα προσδιορίσαι πότερον τόδε ἐστὶν ὁ ἄνθρωπος ἢ οὐ τοῦτο.

Eπεὶ δὲ τὰ μὲν κατηγορεῖται συντιθέμενα, ὡς ἓν τὸ πᾶν κατηγόρημα τῶν χωρὶς κατηγορουμένων, τὰ δὲ οὔ, τίς ἡ διαφορά; κατὰ γὰρ τοῦ ἀνθρώπου ἀληθὲς εἰπεῖν καὶ χωρὶς ζῷον καὶ χωρὶς δίπουν, καὶ ὡς ἕν, καὶ ἄνθρωπον καὶ λευκόν, καὶ ταῦθ» ὡς ἕν· ἀλλ» οὐχί, εἰ σκυτεὺς καὶ ἀγαθός, καὶ σκυτεὺς ἀγαθός. εἰ γάρ, ὅτι ἑκάτερον, καὶ τὸ συνάμφω, πολλὰ καὶ ἄτοπα ἔσται. κατὰ γὰρ τοῦ ἀνθρώπου καὶ τὸ ἄνθρωπος ἀληθὲς καὶ τὸ λευκόν, ὥστε καὶ τὸ ἅπαν· πάλιν εἰ τὸ λευκόν, καὶ τὸ ἅπαν, ὥστε ἔσται ἄνθρωπος λευκὸς λευκός, καὶ τοῦτο εἰς ἄπειρον· καὶ πάλιν [21a] μουσικὸς λευκὸς βαδίζων, καὶ ταῦτα πολλάκις πεπλεγμένα. ἔτι εἰ ὁ Σωκράτης Σωκράτης καὶ ἄνθρωπος, καὶ Σωκράτης ἄνθρωπος, καὶ εἰ ἄνθρωπος καὶ δίπους, καὶ ἄνθρωπος δίπους. Oτι μὲν οὖν, εἴ τις ἁπλῶς θήσει τὰς συμπλοκὰς γίγνεσθαι, πολλὰ συμβαίνει λέγειν ἄτοπα, δῆλον· ὅπως δὲ θετέον, λέγομεν νῦν. τῶν δὴ κατηγορουμένων, καὶ ἐφ» οἷς κατηγορεῖσθαι συμβαίνει, ὅσα μὲν λέγεται κατὰ συμβεβηκὸς ἢ κατὰ τοῦ αὐτοῦ ἢ θάτερον κατὰ θατέρου, ταῦτα οὐκ ἔσται ἕν· οἷον ἄνθρωπος λευκός ἐστι καὶ μουσικός, ἀλλ» οὐχ ἓν τὸ λευκὸν καὶ τὸ μουσικόν· συμβεβηκότα γὰρ ἄμφω τῷ αὐτῷ. οὐδ» εἰ τὸ λευκὸν μουσικὸν ἀληθὲς εἰπεῖν, ὅμως οὐκ ἔσται τὸ μουσικὸν λευκὸν ἕν τι· κατὰ συμβεβηκὸς γὰρ τὸ μουσικὸν λευκόν, ὥστε οὐκ ἔσται τὸ λευκὸν μουσικόν. διὸ οὐδ» ὁ σκυτεὺς ἁπλῶς ἀγαθός, ἀλλὰ ζῷον δίπουν· οὐ γὰρ κατὰ συμβεβηκός. ἔτι οὐδ» ὅσα ἐνυπάρχει ἐν τῷ ἑτέρῳ· διὸ οὔτε τὸ λευκὸν πολλάκις οὔτε ὁ ἄνθρωπος ἄνθρωπος ζῷον ἢ δίπουν· ἐνυπάρχει γὰρ ἐν τῷ ἀνθρώπῳ τὸ δίπουν καὶ τὸ ζῷον. ἀληθὲς δ» ἐστὶν εἰπεῖν κατὰ τοῦ τινὸς καὶ ἁπλῶς, οἷον τὸν τινὰ ἄνθρωπον ἄνθρωπον ἢ τὸν τινὰ λευκὸν ἄνθρωπον λευκόν· οὐκ ἀεὶ δέ, ἀλλ» ὅταν μὲν ἐν τῷ προσκειμένῳ τῶν ἀντικειμένων τι ἐνυπάρχῃ οἷς ἕπεται ἀντίφασις, οὐκ ἀληθὲς ἀλλὰ ψεῦδος, — οἷον τὸν τεθνεῶτα ἄνθρωπον ἄνθρωπον εἰπεῖν, — ὅταν δὲ μὴ ἐνυπάρχῃ, ἀληθές. ἢ ὅταν μὲν ἐνυπάρχῃ, ἀεὶ οὐκ ἀληθές, ὅταν δὲ μὴ ἐνυπάρχῃ, οὐκ ἀεὶ ἀληθές· ὥσπερ Ὅμηρός ἐστί τι, οἷον ποιητής· ἆρ» οὖν καὶ ἔστιν, ἢ οὔ; κατὰ συμβεβηκὸς γὰρ κατηγορεῖται τὸ ἔστιν τοῦ Ὁμήρου· ὅτι γὰρ ποιητής ἐστιν, ἀλλ» οὐ καθ» αὑτό, κατηγορεῖται κατὰ τοῦ Ὁμήρου τὸ ἔστιν. ὥστ» ἐν ὅσαις κατηγορίαις μήτε ἐναντιότης ἔνεστιν, ἐὰν λόγοι ἀντ» ὀνομάτων λέγωνται, καὶ καθ» αὑτὰ κατηγορῆται καὶ μὴ κατὰ συμβεβηκός, ἐπὶ τούτων τὸ τὶ καὶ ἁπλῶς ἀληθὲς ἔσται εἰπεῖν. τὸ δὲ μὴ ὄν, ὅτι δοξαστόν, οὐκ ἀληθὲς εἰπεῖν ὄν τι· δόξα γὰρ αὐτοῦ οὐκ ἔστιν ὅτι ἔστιν, ἀλλ» ὅτι οὐκ ἔστιν.

Глава XII

После того как эти вопросы определены, необходимо рассмотреть, как утверждения и отрицания соотносятся друг с другом относительно того, что возможно и что нет, что условно и что нет, а также относительно невозможного и необходимого; ибо здесь возникают определенные трудности. Если эти противоречащие друг другу утверждения, касающиеся бытия и небытия, например, утверждение о том, что человек есть, и отрицание того, что он не есть человек (а не о том, что он не есть человек), и утверждение о том, что белый человек есть, и отрицание того, что он не есть белый человек (но не о том, что он не есть белый человек), — ведь если в каждом случае утверждение или отрицание будет истинным, то будет верно сказать, что белого человека нет; Но если это так, то для тех, к кому не добавляется бытие, то же самое будет относиться и к тому, что утверждается вместо бытия, например, утверждение, что человек ходит, не есть утверждение, что ходит нечеловек, а скорее, что человек не ходит; ибо нет разницы между тем, чтобы сказать, что человек ходит или что человек ходит — таким образом, если это верно везде, то утверждение возможного есть утверждение, что возможное не есть, а не то, что невозможное есть.

Получается, что одна и та же вещь может как существовать, так и не существовать; ведь все, что возможно, может быть разрезано или ходить, а также может не ходить и не быть разрезанным. Однако причина в том, что все возможное не всегда действует, так что для него будет существовать и отрицание; ведь то, что способно, может и не ходить, а то, что видимо, может и не быть видимым. Однако невозможно, чтобы одно и то же было истинным в противоположных фазах; следовательно, это не отрицание; из этого следует, что можно либо утверждать и отрицать одно и то же в одно и то же время относительно одного и того же предмета, либо что фазы и отрицания в соответствии с бытием и небытием не возникают. Если это действительно невозможно, то это было бы выбором. Следовательно, существует отрицание возможного бытия не возможным бытием. То же рассуждение применимо и к контингентному бытию, ибо отрицание его есть отрицание неконтингентного бытия. Точно так же это относится и к другим категориям, таким как необходимое и невозможное. Как для тех различия бытия и небытия являются дополнениями, так и здесь основополагающие сущности: одна — белая, другая — человек — функционируют аналогичным образом: одна становится бытием как субъект, а другие, способная и условная, служат определяющими дополнениями. Как для тех бытие и небытие представляют истинное, так и эти относятся к бытию возможному и бытию не возможному.

Невозможно принять решение о том, что нечто не может существовать. Отсюда следует, что возможное и невозможное кажутся взаимоисключающими, ведь одна и та же вещь может быть и возможной, и невозможной; такие случаи не противоречат друг другу. Однако возможное и невозможное не могут существовать одновременно, они противоположны. Возможное не может не существовать, а невозможное не может существовать в одно и то же время. Точно так же решение относительно необходимого не означает, что ненужное не существует, а скорее, что ненужное существует; и небытие ненужного не означает небытия ненужного. Что касается возможности существования, то не то, что невозможное не существует, а то, что невозможное существует; и что небытие невозможного не подразумевает небытия невозможного. — В целом, как уже говорилось, необходимо позиционировать нечто в качестве предметов, и эти утверждения и отрицания создают связи с бытием и небытием. Следует полагать, что эти противоположные утверждения таковы: возможное — невозможное, контингентное — неконтингентное, невозможное — не невозможное, необходимое — не необходимое, истинное — не истинное.

Κεφάλαιο 12

Τούτων δὲ διωρισμένων σκεπτέον ὅπως ἔχουσιν αἱ ἀποφάσεις καὶ καταφάσεις πρὸς ἀλλήλας αἱ τοῦ δυνατὸν εἶναι καὶ μὴ δυνατόν, καὶ ἐνδεχόμενον καὶ μὴ ἐνδεχόμενον, καὶ περὶ τοῦ ἀδυνάτου τε καὶ ἀναγκαίου· ἔχει γὰρ ἀπορίας τινάς. εἰ γὰρ τῶν συμπλεκομένων αὗται ἀλλήλαις ἀντίκεινται αἱ ἀντιφάσεις, ὅσαι κατὰ τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι τάττονται, οἷον [21b] τοῦ εἶναι ἄνθρωπον ἀπόφασις τὸ μὴ εἶναι ἄνθρωπον, οὐ τὸ εἶναι μὴ ἄνθρωπον, καὶ τοῦ εἶναι λευκὸν ἄνθρωπον τὸ μὴ εἶναι λευκὸν ἄνθρωπον, ἀλλ» οὐ τὸ εἶναι μὴ λευκὸν ἄνθρωπον, — εἰ γὰρκατὰ παντὸς ἡ κατάφασις ἢ ἡ ἀπόφασις, τὸ ξύλον ἔσται ἀληθὲς εἰπεῖν εἶναι μὴ λευκὸν ἄνθρωπον· εἰ δὲ οὕτως, καὶ ὅσοις τὸ εἶναι μὴ προστίθεται, τὸ αὐτὸ ποιήσει τὸ ἀντὶ τοῦ εἶναι λεγόμενον, οἷον τοῦ ἄνθρωπος βαδίζει οὐ τὸ οὐκ ἄνθρωπος βαδίζει ἀπόφασις, ἀλλὰ τὸ οὐ βαδίζει ἄνθρωπος· οὐδὲν γὰρ διαφέρει εἰπεῖν ἄνθρωπον βαδίζειν ἢ ἄνθρωπον βαδίζοντα εἶναι· — ὥστε εἰ οὕτω πανταχοῦ, καὶ τοῦ δυνατὸν εἶναι ἀπόφασις τὸ δυνατὸν μὴ εἶναι, ἀλλ» οὐ τὸ μὴ δυνατὸν εἶναι. δοκεῖ δὲ τὸ αὐτὸ δύνασθαι καὶ εἶναι καὶ μὴ εἶναι· πᾶν γὰρ τὸ δυνατὸν τέμνεσθαι ἢ βαδίζειν καὶ μὴ βαδίζειν καὶ μὴ τέμνεσθαι δυνατόν· λόγος δ» ὅτι ἅπαν τὸ οὕτω δυνατὸν οὐκ ἀεὶ ἐνεργεῖ, ὥστε ὑπάρξει αὐτῷ καὶ ἡ ἀπόφασις· δύναται γὰρ καὶ μὴ βαδίζειν τὸ βαδιστικὸν καὶ μὴ ὁρᾶσθαι τὸ ὁρατόν. ἀλλὰ μὴν ἀδύνατον κατὰ τοῦ αὐτοῦ ἀληθεύεσθαι τὰς ἀντικειμένας φάσεις· οὐκ ἄρα αὕτη ἀπόφασις· συμβαίνει γὰρ ἐκ τούτων ἢ τὸ αὐτὸ φάναι καὶ ἀποφάναι ἅμα κατὰ τοῦ αὐτοῦ, ἢ μὴ κατὰ τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι τὰ προστιθέμενα γίγνεσθαι φάσεις καὶ ἀποφάσεις. εἰ οὖν ἐκεῖνο ἀδύνατον, τοῦτ» ἂν εἴη αἱρετόν. ἔστιν ἄρα ἀπόφασις τοῦ δυνατὸν εἶναι τὸ μὴ δυνατὸν εἶναι. ὁ δ» αὐτὸς λόγος καὶ περὶ τοῦ ἐνδεχόμενον εἶναι· καὶ γὰρ τούτου ἀπόφασις τὸ μὴ ἐνδεχόμενον εἶναι. καὶ ἐπὶ τῶν ἄλλων δὲ ὁμοιοτρόπως, οἷον ἀναγκαίου τε καὶ ἀδυνάτου. γίγνεται γάρ, ὥσπερ ἐπ» ἐκείνων τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι προσθέσεις, τὰ δ» ὑποκείμενα πράγματα τὸ μὲν λευκὸν τὸ δὲ ἄνθρωπος, οὕτως ἐνταῦθα τὸ μὲν εἶναι ὡς ὑποκείμενον γίγνεται, τὸ δὲ δύνασθαι καὶ ἐνδέχεσθαι προσθέσεις διορίζουσαι, ὥσπερ ἐπ» ἐκείνων τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι τὸ ἀληθές, ὁμοίως αὗται ἐπὶ τοῦ εἶναι δυνατὸν καὶ εἶναι οὐ δυνατόν.

Τοῦ δὲ δυνατὸν μὴ εἶναι ἀπόφασις τὸ οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι. διὸ καὶ ἀκολουθεῖν ἂν δόξαιεν ἀλλήλαις αἱ δυνατὸν εἶναι — δυνατὸν μὴ εἶναι· τὸ γὰρ αὐτὸ δυνατὸν εἶναι καὶ μὴ εἶναι· οὐ γὰρ ἀντιφάσεις ἀλλήλων αἱ τοιαῦται. ἀλλὰ τὸ δυνατὸν εἶναι καὶ [22a] μὴ δυνατὸν εἶναι οὐδέποτε ἅμα· ἀντίκεινται γάρ. οὐδέ γε τὸ δυνατὸν μὴ εἶναι καὶ οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι οὐδέποτε ἅμα. ὁμοίως δὲ καὶ τοῦ ἀναγκαῖον εἶναι ἀπόφασις οὐ τὸ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι, ἀλλὰ τὸ μὴ ἀναγκαῖον εἶναι· τοῦ δὲ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι τὸ μὴ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι. καὶ τοῦ ἀδύνατον εἶναι οὐ τὸ ἀδύνατον μὴ εἶναι, ἀλλὰ τὸ μὴ ἀδύνατον εἶναι· τοῦ δὲ ἀδύνατον μὴ εἶναι τὸ οὐκ ἀδύνατον μὴ εἶναι. — καὶ καθόλου δέ, ὥσπερ εἴρηται, τὸ μὲν εἶναι καὶ μὴ εἶναι δεῖ τιθέναι ὡς τὰ ὑποκείμενα, κατάφασιν δὲ καὶ ἀπόφασιν ταῦτα ποιοῦντα πρὸς τὸ εἶναι καὶ μὴ εἶναι συνάπτειν. καὶ ταύτας οἴεσθαι χρὴ εἶναι τὰς ἀντικειμένας φάσεις, δυνατόν — οὐ δυνατόν, ἐνδεχόμενον — οὐκ ἐνδεχόμενον, ἀδύνατον — οὐκ ἀδύνατον, ἀναγκαῖον — οὐκ ἀναγκαῖον, ἀληθές — οὐκ ἀληθές.

Глава XIII

А следствия устанавливаются следующим образом: нечто может быть контингентным, и это противоположно тому; существование чего-то не невозможно, но и не необходимо. И наоборот, то, что возможно не существовать, также возможно не существовать и условно; может быть и не-нужное, и не-возможное. Для чего-то, что не возможно и не контингентно, необходимое не существует, а невозможное существует. Точно так же для чего-то, что не может не существовать и не может не существовать, необходимое должно существовать, а невозможное не может не существовать. Давайте рассмотрим это в общих чертах, как мы говорим:

возможно существование невозможно существование

контингентно существовать — не контингентно существовать

не возможно существовать не возможно существовать

не необходимо существовать необходимо существовать

можно не существовать нельзя не существовать

это возможно не существовать это невозможно не существовать

это условно не существовать это не условно не существовать

не возможно не существовать не возможно не существовать

it is not necessary not to exist it is necessary to exist.

Невозможное и невозможное противоречиво связаны с возможным и невозможным; ведь возможное утверждает невозможное, а утверждение отрицает его. Невозможное определяется как невозможное; таким образом, утверждение есть невозможное, а невозможное — отрицание.

Но как следует понимать необходимость? Очевидно, что это не так; скорее, противоположности следуют друг за другом, и противоречия различны. Ведь нельзя утверждать, что из необходимости не следует, что она не необходима; возможно, что и то, и другое одновременно истинно. Ведь утверждение «это не необходимо» не означает, что необходимо не быть. Причина, по которой мы не следуем той же логике, что и другие, заключается в том, что невозможное приписывается противоположно необходимому, в то время как то же самое может быть возможным; ведь если невозможно существовать, то необходимо не существовать, а если невозможно не существовать, то необходимо существовать; таким образом, если это одно и то же для возможного и невозможного, то их следует рассматривать с противоположной точки зрения, поскольку они означают одно и то же для необходимости и невозможности, хотя и в перевернутом виде. Или же противоречия необходимости не могут существовать таким образом? Ведь существование необходимости возможно; если бы это было невозможно, то следовало бы отрицание; необходимо либо утверждать, либо отрицать. Следовательно, если существование невозможно, то невозможно и существование необходимости; следовательно, невозможно существование необходимости, что абсурдно. Однако если возможно существование невозможного, то из этого следует, что существует и ненужное. Поэтому получается, что необходимое не является необходимым, что абсурдно. Более того, необходимое не следует из возможного, равно как и необходимое не существует; ведь и то, и другое может иметь место, и какое бы из них ни было истинным, другое не может быть истинным. Можно быть и не быть одновременно; если необходимость — это быть или не быть, то не может быть возможным и то, и другое. Таким образом, из этого следует, что ненужное не вытекает из возможного, ибо это истинно и согласуется с необходимостью существования. Более того, это приводит к противоречию с последующим утверждением о невозможном; ведь из этого следует, что невозможное есть, а необходимого нет, где утверждается, что ненужное не существует. Таким образом, эти противоречия возникают и в том случае, о котором говорилось ранее, и ничего невозможного не происходит, когда они представлены таким образом. Можно задаться вопросом, должно ли возможное следовать из необходимого. Ведь если это не следует, то возникает противоречие, а именно, что невозможное есть. А если кто-то не утверждает, что это противоречие, то возникает необходимость утверждать, что возможное не является возможным; оба эти утверждения ложны по отношению к необходимому. Однако представляется возможным, что одна и та же вещь может быть разрезана и не разрезана, а также существовать и не существовать, что приводит к выводу о возможном несуществовании необходимого; но это ложь. Очевидно, что не все возможное может либо существовать, либо ходить, возможны и противоположности, но это справедливо только для тех вещей, которые не являются истинными; прежде всего для тех, которые невозможны согласно разуму, как, например, огонь, будучи горячим, обладает иррациональной силой. Таким образом, рациональные силы одинаковы для большего и противоположностей, но не все иррациональные силы одинаковы. Как уже говорилось, огонь не может быть горячим и не быть горячим, как и другие вещи, которые всегда действуют; однако некоторые из них могут возникать из иррациональных сил одновременно с противоположностями. Это было упомянуто потому, что не все силы противоположностей и не все те, которые описываются в соответствии с одним и тем же видом, являются одинаковыми; некоторые силы являются омонимами. Термин «возможное» не просто констатируется; скорее, он относится к тому, что действительно находится в действии, например, возможное ходить подразумевает, что оно ходит, и вообще, возможное существовать подразумевает, что уже находится в действии то, о чем говорится как о возможном, и что оно будет действовать, например, возможное ходить подразумевает, что оно будет ходить. И эта сила существует только в подвижных вещах, в то время как эта сила существует и в неподвижных вещах; и верно сказать, что не невозможно ни ходить, ни существовать, а то, что ходит, уже активно, как и то, что обладает способностью ходить. Поэтому неточно утверждать, что потенциальное просто согласовано с необходимым, но верно другое утверждение. Таким образом, поскольку конкретное следует за всеобщим, то то, что обязательно существует, следует за потенциалом быть, но не все вещи так поступают. Действительно, может оказаться так, что различие между необходимым и не необходимым относится ко всему сущему или не сущему, а другие аспекты должны рассматриваться в их связи. Из предыдущих утверждений следует, что то, что обязательно, актуализируется; таким образом, если вечные вещи предшествуют, то и деятельность силы также предшествует. То, что не имеет силы, — это деятельность, как, например, первые субстанции, а то, что имеет силу, — это то, что по природе является предшествующим, но по времени — последующим; и эти вещи никогда не являются деятельностью, а только силой.

Κεφάλαιο 13

Καὶ αἱ ἀκολουθήσεις δὲ κατὰ λόγον γίγνονται οὕτω τιθεμένοις· τῷ μὲν γὰρ δυνατῷ εἶναι τὸ ἐνδέχεσθαι εἶναι, καὶ τοῦτο ἐκείνῳ ἀντιστρέφει, καὶ τὸ μὴ ἀδύνατον εἶναι καὶ τὸ μὴ ἀναγκαῖον εἶναι· τῷ δὲ δυνατῷ μὴ εἶναι καὶ ἐνδεχομένῳ μὴ εἶναι τό τε μὴ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι καὶ οὐκ ἀδύνατον μὴ εἶναι, τῷ δὲ μὴ δυνατῷ εἶναι καὶ μὴ ἐνδεχομένῳ εἶναι τὸ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι καὶ τὸ ἀδύνατον εἶναι, τῷ δὲ μὴ δυνατῷ μὴ εἶναι καὶ μὴ ἐνδεχομένῳ μὴ εἶναι τὸ ἀναγκαῖον εἶναι καὶ τὸ ἀδύνατον μὴ εἶναι. θεωρείσθω δὲ ἐκ τῆς ὑπογραφῆς ὡς λέγομεν·

δυνατὸν εἶναι οὐ δυνατὸν εἶναι

ἐνδεχόμενον εἶναι οὐκ ἐνδεχόμενον εἶναι

οὐκ ἀδύνατον εἶναι ἀδύνατον εἶναι

οὐκ ἀναγκαῖον εἶναι ἀναγκαῖον εἶναι

δυνατὸν μὴ εἶναι οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι

δυνατὸν μὴ εἶναι οὐ δυνατὸν μὴ εἶναι

ἐνδεχόμενον μὴ εἶναι οὐκ ἐνδεχόμενον μὴ εἶναι

οὐκ ἀδύνατον μὴ εἶναι ἀδύνατον μὴ εἶναι

οὐκ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι ἀναγκαῖον εἶναι.

Τὸ μὲν οὖν ἀδύνατον καὶ οὐκ ἀδύνατον τῷ ἐνδεχομένῳ καὶ δυνατῷ καὶ οὐκ ἐνδεχομένῳ καὶ μὴ δυνατῷ ἀκολουθεῖ μὲν ἀντιφατικῶς, ἀντεστραμμένως δέ· τῷ μὲν γὰρ δυνατῷ εἶναι ἡ ἀπόφασις τοῦ ἀδυνάτου, τῇ δὲ ἀποφάσει ἡ κατάφασις· τῷ γὰρ οὐ δυνατῷ εἶναι τὸ ἀδύνατον εἶναι· κατάφασις γὰρ τὸ ἀδύνατον εἶναι, τὸ δὲ οὐκ ἀδύνατον ἀπόφασις.

Τὸ δ» ἀναγκαῖον πῶς, ὀπτέον. φανερὸν δὴ ὅτι οὐχ οὕτως, ἀλλ» αἱ ἐναντίαι ἕπονται, αἱ δ» ἀντιφάσεις χωρίς. οὐ γάρ ἐστιν [22b] ἀπόφασις τοῦ ἀνάγκη μὴ εἶναι τὸ οὐκ ἀνάγκη εἶναι· ἐνδέχεται γὰρ ἀληθεύεσθαι ἐπὶ τοῦ αὐτοῦ ἀμφοτέρας· τὸ γὰρ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι οὐκ ἀναγκαῖον εἶναι. αἴτιον δὲ τοῦ μὴ ἀκολουθεῖν ὁμοίως τοῖς ἑτέροις ὅτι ἐναντίως τὸ ἀδύνατον τῷ ἀναγκαίῳ ἀποδίδοται, τὸ αὐτὸ δυνάμενον· εἰ γὰρ ἀδύνατον εἶναι, ἀναγκαῖον τοῦτο οὐχὶ εἶναι ἀλλὰ μὴ εἶναι· εἰ δὲ ἀδύνατον μὴ εἶναι, τοῦτο ἀνάγκη εἶναι· ὥστ» εἰ ἐκεῖνα ὁμοίως τῷ δυνατῷ καὶ μή, ταῦτα ἐξ ἐναντίας, ἐπεὶ σημαίνει γε ταὐτὸν τό τε ἀναγκαῖον καὶ τὸ ἀδύνατον, ἀλλ» ὥσπερ εἴρηται, ἀντεστραμμένως. ἢ ἀδύνατον οὕτω κεῖσθαι τὰς τοῦ ἀναγκαίου ἀντιφάσεις; τὸ μὲν γὰρ ἀναγκαῖον εἶναι δυνατὸν εἶναι· εἰ γὰρ μή, ἡ ἀπόφασις ἀκολουθήσει· ἀνάγκη γὰρ ἢ φάναι ἢ ἀποφάναι· ὥστ» εἰ μὴ δυνατὸν εἶναι, ἀδύνατον εἶναι· ἀδύνατον ἄρα εἶναι τὸ ἀναγκαῖον εἶναι, ὅπερ ἄτοπον. ἀλλὰ μὴν τῷ γε δυνατὸν εἶναι τὸ οὐκ ἀδύνατον εἶναι ἀκολουθεῖ, τούτῳ δὲ τὸ μὴ ἀναγκαῖον εἶναι· ὥστε συμβαίνει τὸ ἀναγκαῖον εἶναι μὴ ἀναγκαῖον εἶναι, ὅπερ ἄτοπον. ἀλλὰ μὴν οὐδὲ τὸ ἀναγκαῖον εἶναι ἀκολουθεῖ τῷ δυνατὸν εἶναι, οὐδὲ τὸ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι· τῷ μὲν γὰρ ἄμφω ἐνδέχεται συμβαίνειν, τούτων δ» ὁπότερον ἂν ἀληθὲς ᾖ, οὐκέτι ἔσται ἐκεῖνα ἀληθῆ· ἅμα γὰρ δυνατὸν εἶναι καὶ μὴ εἶναι· εἰ δ» ἀνάγκη εἶναι ἢ μὴ εἶναι, οὐκ ἔσται δυνατὸν ἄμφω. λείπεται τοίνυν τὸ οὐκ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι ἀκολουθεῖν τῷ δυνατὸν εἶναι· τοῦτο γὰρ ἀληθὲς καὶ κατὰ τοῦ ἀναγκαῖον εἶναι. καὶ γὰρ αὕτη γίγνεται ἀντίφασις τῇ ἑπομένῃ τῷ οὐ δυνατῷ εἶναι· ἐκείνῳ γὰρ ἀκολουθεῖ τὸ ἀδύνατον εἶναι καὶ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι, οὗ ἀπόφασις τὸ οὐκ ἀναγκαῖον μὴ εἶναι. ἀκολουθοῦσιν ἄρα καὶ αὗται αἱ ἀντιφάσεις κατὰ τὸν εἰρημένον τρόπον, καὶ οὐδὲν ἀδύνατον συμβαίνει τιθεμένων οὕτως.

Aπορήσειε δ» ἄν τις εἰ τῷ ἀναγκαῖον εἶναι τὸ δυνατὸν εἶναι ἕπεται. εἴ τε γὰρ μὴ ἕπεται, ἡ ἀντίφασις ἀκολουθήσει, τὸ μὴ δυνατὸν εἶναι· καὶ εἴ τις ταύτην μὴ φήσειεν εἶναι ἀντίφασιν, ἀνάγκη λέγειν τὸ δυνατὸν μὴ εἶναι· ἅπερ ἄμφω ψευδῆ κατὰ τοῦ ἀναγκαῖον εἶναι. ἀλλὰ μὴν πάλιν τὸ αὐτὸ εἶναι δοκεῖ δυνατὸν τέμνεσθαι καὶ μὴ τέμνεσθαι, καὶ εἶναι καὶ μὴ εἶναι, ὥστε ἔσται τὸ ἀναγκαῖον εἶναι ἐνδεχόμενον μὴ εἶναι· τοῦτο δὲ ψεῦδος. φανερὸν δὴ ὅτι οὐ πᾶν τὸ δυνατὸν ἢ εἶναι ἢ βαδίζειν καὶ τὰ ἀντικείμενα δύναται, ἀλλ» ἔστιν ἐφ» ὧν οὐκ ἀληθές· πρῶτον μὲν ἐπὶ τῶν μὴ κατὰ λόγον δυνατῶν, οἷον τὸ πῦρ θερμαντικὸν καὶ ἔχει δύναμιν ἄλογον, — αἱ μὲν οὖν μετὰ λόγου [23a] δυνάμεις αἱ αὐταὶ πλειόνων καὶ τῶν ἐναντίων, αἱ δ» ἄλογοι οὐ πᾶσαι, ἀλλ» ὥσπερ εἴρηται, τὸ πῦρ οὐ δυνατὸν θερμαίνειν καὶ μή, οὐδ» ὅσα ἄλλα ἐνεργεῖ ἀεί· ἔνια μέντοι δύναται καὶ τῶν κατὰ τὰς ἀλόγους δυνάμεις ἅμα τὰ ἀντικείμενα· ἀλλὰ τοῦτο μὲν τούτου χάριν εἴρηται, ὅτι οὐ πᾶσα δύναμις τῶν ἀντικειμένων, οὐδ» ὅσαι λέγονται κατὰ τὸ αὐτὸ εἶδος, — ἔνιαι δὲ δυνάμεις ὁμώνυμοί εἰσιν· τὸ γὰρ δυνατὸν οὐχ ἁπλῶς λέγεται, ἀλλὰ τὸ μὲν ὅτι ἀληθὲς ὡς ἐνεργείᾳ ὄν, οἷον δυνατὸν βαδίζειν ὅτι βαδίζει, καὶ ὅλως δυνατὸν εἶναι ὅτι ἤδη ἔστι κατ» ἐνέργειαν ὃ λέγεται δυνατόν, τὸ δὲ ὅτι ἐνεργήσειεν ἄν, οἷον δυνατὸν βαδίζειν ὅτι βαδίσειεν ἄν. καὶ αὕτη μὲν ἐπὶ τοῖς κινητοῖς ἐστὶ μόνοις ἡ δύναμις, ἐκείνη δὲ καὶ ἐπὶ τοῖς ἀκινήτοις· ἄμφω δὲ ἀληθὲς εἰπεῖν τὸ μὴ ἀδύνατον εἶναι βαδίζειν ἢ εἶναι, καὶ τὸ βαδίζον ἤδη καὶ ἐνεργοῦν καὶ τὸ βαδιστικόν. τὸ μὲν οὖν οὕτω δυνατὸν οὐκ ἀληθὲς κατὰ τοῦ ἀναγκαίου ἁπλῶς εἰπεῖν, θάτερον δὲ ἀληθές. ὥστε, ἐπεὶ τῷ ἐν μέρει τὸ καθόλου ἕπεται, τῷ ἐξ ἀνάγκης ὄντι ἕπεται τὸ δύνασθαι εἶναι, οὐ μέντοι πᾶν. καὶ ἔστι δὴ ἀρχὴ ἴσως τὸ ἀναγκαῖον καὶ μὴ ἀναγκαῖον πάντων ἢ εἶναι ἢ μὴ εἶναι, καὶ τὰ ἄλλα ὡς τούτοις ἀκολουθοῦντα ἐπισκοπεῖν δεῖ. Φανερὸν δὴ ἐκ τῶν εἰρημένων ὅτι τὸ ἐξ ἀνάγκης ὂν κατ» ἐνέργειάν ἐστιν, ὥστε εἰ πρότερα τὰ ἀίδια, καὶ ἐνέργεια δυνάμεως προτέρα. καὶ τὰ μὲν ἄνευ δυνάμεως ἐνέργειαί εἰσιν, οἷον αἱ πρῶται οὐσίαι, τὰ δὲ μετὰ δυνάμεως, ἃ τῇ μὲν φύσει πρότερα, τῷ χρόνῳ δὲ ὕστερα, τὰ δὲ οὐδέποτε ἐνέργειαί εἰσιν ἀλλὰ δυνάμεις μόνον.

Глава XIV

Противоречит ли утверждение отрицанию, или утверждение противоречит другому утверждению? Противоречит ли утверждение, что каждый человек справедлив, утверждению, что ни один человек не справедлив, или утверждение, что каждый человек справедлив, противоречит утверждению, что каждый человек несправедлив? Например, Каллиас справедлив — Каллиас не справедлив — Каллиас несправедлив; что из этого противоположно? Если то, что выражено в речи, совпадает с тем, что выражено в мысли, то противоположное мнение есть мнение противоположное, как, например, утверждение, что всякий человек справедлив, противоположно утверждению, что всякий человек несправедлив, и необходимо поддерживать аналогичные отношения для утверждений в речи. Но если мнение о противоположном не является действительно противоположным, то и утверждение не будет противоположным утверждению, а будет скорее упомянутым ранее отрицанием. Поэтому мы должны рассмотреть, какое мнение истинно, а какое ложно: то ли, которое отрицает, то ли то, которое утверждает противоположное? Я утверждаю следующее: существует истинное мнение, что добро — это добро, другое — что оно не добро, и еще одно — что оно зло; какое из них противоречит истине? А если одно, то чем оно противоречит? (Можно подумать, что противоположные мнения определяются противоположностью противоположностей, что неверно; ведь утверждение, что хорошее хорошо, а плохое плохо, может быть одним и тем же и истинным, будь их много или одно; но они противоположны; однако они противоположны не просто потому, что являются противоположностями, а скорее потому, что противоположны).

Если действительно есть добро, которое есть доброе суждение, то есть и то, которое не есть добро, и есть также нечто другое, что не существует и не может существовать (из других вещей не следует выставлять ни одну, ни ту, которая утверждает, что несуществующее существует, ни ту, которая утверждает, что существующее не существует, — ибо обе бесконечны, ни ту, которая утверждает, что несуществующее существует, ни ту, которая утверждает, что существующее не существует, — но в которой есть обман; это источники, из которых возникают поколения; поколения возникают из противоположностей, вместе с обманом). Итак, если благое одновременно и благое и не благое, причем одно — само по себе, а другое — случайно (ибо случилось так, что оно не благое), то каждое из них более верно понимать само по себе, и ложно, если оно действительно истинно. Утверждение, что хорошее не является хорошим, с точки зрения его бытия в себе, ложно, в то время как утверждение, что хорошее является плохим случайно, было бы скорее ложным в отношении утверждения о хорошем, чем в отношении его противоположности. Этому особенно противоречит каждый человек, придерживающийся противоположного мнения; ведь противоположности больше всего различаются по поводу одной и той же вещи. Поэтому, если один из них противоположен, то другой в большей степени противоречит ему, делая очевидным, что это будет противоположность. Более того, утверждение о том, что хорошее — плохое, связано с самим хорошим; ведь утверждение о том, что оно не является хорошим, возможно, следует считать тем же самым.

Однако если необходимо утверждать то же самое в отношении других, то уместно будет выразить и это, ибо либо везде есть противоречие, либо его нет вовсе. Для тех, у кого нет противоположностей, утверждение, противоречащее истине, ложно, подобно тому, как опровергается тот, кто считает, что человек — не человек. Таким образом, если эти утверждения являются противоположностями, то и все остальные противоречат друг другу.

Таким образом, природа блага в том, что оно благо, а природа не-благого в том, что оно не благо. Наряду с этим природа блага также состоит в том, что оно не есть благо, а природа не-благого — в том, что оно есть благо. Поэтому относительно не-доброго, которое не является добром, что противостоит истинному мнению? Ведь это действительно утверждение, что оно плохое; если бы оно было истинным, оно не могло бы одновременно быть истинно противоположным. Существует нечто, что не является хорошим и плохим, поэтому возможно, чтобы и то, и другое было истинным одновременно. Аналогично, утверждение, что это не плохо, также истинно; оба утверждения действительно могут быть истинными. Таким образом, из этого следует, что в отношении не-хорошего, которое не является хорошим, противоположное утверждение о том, что оно хорошее, ложно; это действительно так. Следовательно, утверждение о хорошем, что оно не хорошее, остается истинным по отношению к утверждению, что оно хорошее.

Очевидно, что ничто не будет различаться, и мы вообще не будем утверждать утверждение; ведь общее отрицание будет противоположным, как, например, в убеждении, что всякое благо есть благо или что ни одно из благ не есть благо. Идея о том, что благо есть благо, если рассматривать благо в целом, тождественна идее о том, что все, что есть благо, считается благом; однако это не отличается от идеи о том, что все, что есть благо, действительно благо. Аналогичным образом это относится и к не-доброму.

Таким образом, если речь идет о мнении, а утверждения и отрицания в речи служат символами того, что есть в душе, то ясно, что существует утверждение, противоположное отрицанию, относительно того же самого общего вопроса. Например, что всякое добро есть добро, или что всякий человек есть добро, или что ничто или никто не есть добро; и наоборот, что не все или не все есть добро. Очевидно также, что истинные высказывания не могут быть противоположными ни в утверждении, ни в отрицании; ведь противоположные высказывания относятся к противоположностям, однако относительно них возможно, чтобы одно и то же было истинным. В то же время невозможно, чтобы противоположности сосуществовали в одном и том же.

Κεφάλαιο 14

Πότερον δὲ ἐναντία ἐστὶν ἡ κατάφασις τῇ ἀποφάσει ἢ ἡ κατάφασις τῇ καταφάσει, καὶ ὁ λόγος τῷ λόγῳ ὁ λέγων ὅτι πᾶς ἄνθρωπος δίκαιος τῷ οὐδεὶς ἄνθρωπος δίκαιος, ἢ τὸ πᾶς ἄνθρωπος δίκαιος τῷ πᾶς ἄνθρωπος ἄδικος; οἷον ἔστι Καλλίας δίκαιος — οὐκ ἔστι Καλλίας δίκαιος — Καλλίας ἄδικός ἐστιν, ποτέρα ἐναντία τούτων; — εἰ γὰρ τὰ μὲν ἐν τῇ φωνῇ ἀκολουθεῖ τοῖς ἐν τῇ διανοίᾳ, ἐκεῖ δ» ἐναντία δόξα ἡ τοῦ ἐναντίου, οἷον ὅτι πᾶς ἄνθρωπος δίκαιος τῇ πᾶς ἄνθρωπος ἄδικος, καὶ ἐπὶ τῶν ἐν τῇ φωνῇ καταφάσεων ἀνάγκη ὁμοίως ἔχειν. εἰ δὲ μηδὲ ἐκεῖ ἡ τοῦ ἐναντίου δόξα ἐναντία ἐστίν, οὐδ» ἡ κατάφασις τῇ καταφάσει ἔσται ἐναντία, ἀλλ» ἡ εἰρημένη ἀπόφασις. ὥστε σκεπτέον ποία δόξα ἀληθὴς ψευδεῖ δόξῃ ἐναντία, πότερον ἡ τῆς ἀποφάσεως ἢ ἡ τὸ ἐναντίον εἶναι δοξάζουσα. λέγω δὲ ὧδε· ἔστι τις δόξα ἀληθὴς τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθόν, ἄλλη δὲ [23b] ὅτι οὐκ ἀγαθὸν ψευδής, ἑτέρα δὲ ὅτι κακόν· ποτέρα δὴ τούτων ἐναντία τῇ ἀληθεῖ; καὶ εἰ ἔστι μία, κατὰ ποτέραν ἐναντία; (τὸ μὲν δὴ τούτῳ οἴεσθαι τὰς ἐναντίας δόξας ὡρίσθαι, τῷ τῶν ἐναντίων εἶναι, ψεῦδος· τοῦ γὰρ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθὸν καὶ τοῦ κακοῦ ὅτι κακὸν ἡ αὐτὴ ἴσως καὶ ἀληθής, εἴτε πλείους εἴτε μία ἐστίν· ἐναντία δὲ ταῦτα· ἀλλ» οὐ τῷ ἐναντίων εἶναι ἐναντίαι, ἀλλὰ μᾶλλον τῷ ἐναντίως.)

Εἰ δὴ ἔστι μὲν τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι ἐστὶν ἀγαθὸν δόξα, ἔστι δ» ὅτι οὐκ ἀγαθόν, ἔστι δὲ ὅτι ἄλλο τι ὃ οὐχ ὑπάρχει οὐδ» οἷόν τε ὑπάρξαι (τῶν μὲν δὴ ἄλλων οὐδεμίαν θετέον, οὔθ» ὅσαι ὑπάρχειν τὸ μὴ ὑπάρχον δοξάζουσιν οὔθ» ὅσαι μὴ ὑπάρχειν τὸ ὑπάρχον, — ἄπειροι γὰρ ἀμφότεραι, καὶ ὅσαι ὑπάρχειν δοξάζουσι τὸ μὴ ὑπάρχον καὶ ὅσαι μὴ ὑπάρχειν τὸ ὑπάρχον, — ἀλλ» ἐν ὅσαις ἐστὶν ἡ ἀπάτη· αὗται δὲ ἐξ ὧν αἱ γενέσεις· ἐκ τῶν ἀντικειμένων δὲ αἱ γενέσεις, ὥστε καὶ αἱ ἀπάται), εἰ οὖν τὸ ἀγαθὸν καὶ ἀγαθὸν καὶ οὐ κακόν ἐστιν, καὶ τὸ μὲν καθ» αὑτὸ τὸ δὲ κατὰ συμβεβηκός (συμβέβηκε γὰρ αὐτῷ οὐ κακῷ εἶναι), μᾶλλον δ» ἑκάστου ἀληθὴς ἡ καθ» αὑτό, καὶ ψευδὴς εἴπερ καὶ ἀληθής. — ἡ μὲν οὖν ὅτι οὐκ ἀγαθὸν τὸ ἀγαθὸν τοῦ καθ» αὑτὸ ὑπάρχοντος ψευδής, ἡ δὲ τοῦ ὅτι κακὸν τοῦ κατὰ συμβεβηκός, ὥστε μᾶλλον ἂν εἴη ψευδὴς τοῦ ἀγαθοῦ ἡ τῆς ἀποφάσεως ἢ ἡ τοῦ ἐναντίου. διέψευσται δὲ μάλιστα περὶ ἕκαστον ὁ τὴν ἐναντίαν ἔχων δόξαν· τὰ γὰρ ἐναντία τῶν πλεῖστον διαφερόντων περὶ τὸ αὐτό. εἰ οὖν ἐναντία μὲν τούτων ἡ ἑτέρα, ἐναντιωτέρα δὲ ἡ τῆς ἀντιφάσεως, δῆλον ὅτι αὕτη ἂν εἴη ἡ ἐναντία. ἡ δὲ τοῦ ὅτι κακὸν τὸ ἀγαθὸν συμπεπλεγμένη ἐστίν· καὶ γὰρ ὅτι οὐκ ἀγαθὸν ἀνάγκη ἴσως ὑπολαμβάνειν τὸν αὐτόν.

Eτι δ» εἰ καὶ ἐπὶ τῶν ἄλλων ὁμοίως δεῖ ἔχειν, καὶ ταύτῃ ἂν δόξειε καλῶς εἰρῆσθαι· ἢ γὰρ πανταχοῦ τὸ τῆς ἀντιφάσεως ἢ οὐδαμοῦ· ὅσοις δὲ μή ἐστιν ἐναντία, περὶ τούτων ἔστι μὲν ψευδὴς ἡ τῇ ἀληθεῖ ἀντικειμένη, οἷον ὁ τὸν ἄνθρωπον μὴ ἄνθρωπον οἰόμενος διέψευσται. εἰ οὖν αὗται ἐναντίαι, καὶ αἱ ἄλλαι αἱ τῆς ἀντιφάσεως.

Eτι ὁμοίως ἔχει ἡ τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθὸν καὶ ἡ τοῦ μὴ ἀγαθοῦ ὅτι οὐκ ἀγαθόν, καὶ πρὸς ταύταις ἡ τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι οὐκ ἀγαθὸν καὶ ἡ τοῦ μὴ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθόν. τῇ οὖν τοῦ μὴ ἀγαθοῦ ὅτι οὐκ ἀγαθὸν ἀληθεῖ οὔσῃ δόξῃ τίς ἐναντία; οὐ γὰρ δὴ ἡ λέγουσα ὅτι κακόν· ἅμα γὰρ ἄν ποτε εἴη ἀληθής, οὐδέποτε δὲ ἀληθὴς ἀληθεῖ ἐναντία· ἔστι γάρ τι μὴ ἀγαθὸν κακόν, ὥστε ἐνδέχεται ἅμα ἀληθεῖς εἶναι. οὐδ» αὖ ἡ ὅτι οὐ κακόν· [ἀληθὴς γὰρ καὶ αὕτη·] ἅμα γὰρ καὶ ταῦτα ἂν εἴη. λείπεται δὴ τῇ τοῦ μὴ ἀγαθοῦ [24a] ὅτι οὐκ ἀγαθὸν ἐναντία ἡ τοῦ μὴ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθόν [ψευδής· ἀληθὴς γὰρ αὕτη]. ὥστε καὶ ἡ τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι οὐκ ἀγαθὸν τῇ τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθόν.

Φανερὸν δὲ ὅτι οὐδὲν διοίσει οὐδ» ἂν καθόλου τιθῶμεν τὴν κατάφασιν· ἡ γὰρ καθόλου ἀπόφασις ἐναντία ἔσται, οἷον τῇ δόξῃ τῇ δοξαζούσῃ ὅτι πᾶν ἀγαθὸν ἀγαθόν ἡ ὅτι οὐδὲν τῶν ἀγαθῶν ἀγαθόν. ἡ γὰρ τοῦ ἀγαθοῦ ὅτι ἀγαθόν, εἰ καθόλου τὸ ἀγαθόν, ἡ αὐτή ἐστι τῇ ὅ τι ἂν ᾖ ἀγαθὸν δοξαζούσῃ ὅτι ἀγαθόν· τοῦτο δὲ οὐδὲν διαφέρει τοῦ ὅτι πᾶν ὃ ἂν ᾖ ἀγαθὸν ἀγαθόν ἐστιν. ὁμοίως δὲ καὶ ἐπὶ τοῦ μὴ [24b] ἀγαθοῦ.

Ωστ» εἴπερ ἐπὶ δόξης οὕτως ἔχει, εἰσὶ δὲ αἱ ἐν τῇ φωνῇ καταφάσεις καὶ ἀποφάσεις σύμβολα τῶν ἐν τῇ ψυχῇ, δῆλον ὅτι καὶ καταφάσει ἐναντία μὲν ἀπόφασις ἡ περὶ τοῦ αὐτοῦ καθόλου, οἷον <τῇ> ὅτι πᾶν ἀγαθὸν ἀγαθόν ἢ ὅτι πᾶς ἄνθρωπος ἀγαθός ἡ ὅτι οὐδὲν ἢ οὐδείς, ἀντιφατικῶς δὲ ὅτι ἢ οὐ πᾶν ἢ οὐ πᾶς. φανερὸν δὲ καὶ ὅτι ἀληθῆ ἀληθεῖ οὐκ ἐνδέχεται ἐναντίαν εἶναι οὔτε δόξαν οὔτε ἀντίφασιν· ἐναντίαι μὲν γὰρ αἱ περὶ τὰ ἀντικείμενα, περὶ ταῦτα δ» ἐνδέχεται ἀληθεύειν τὸν αὐτόν· ἅμα δὲ οὐκ ἐνδέχεται τὰ ἐναντία ὑπάρχειν τῷ αὐτῷ.

Примечания

1

ΠΕΡΙ ΕΡΜΗΝΕΙΑΣ (Перл Герменея). Глагол ερμηνεύω (истолковываю) означает выражать мысль с помощью речи. Основной темой этого трактата Аристотеля является именно язык в его отношении к мысли, как переводчик или интерпретатор ее.