Харон

Валерий Бочков, 2016

Говорят, Харон – перевозчик душ умерших в Аид – отличается свирепыми голубыми глазами. Американский коммандо Ник Саммерс, он же русский сирота Николай Королев, тоже голубоглаз и свиреп и тоже проводит на тот свет множество людей, включая знаменитого исламистского Шейха. Ник пытается избежать рока – но тот неминуемо его настигает и призывает к новому походу по Стиксу. Судьба ведет его в далекую, но все равно родную для него Россию…

3

Началась отработка операции. Сначала на плане, потом на модели. Построили дом, стену, будку для охраны. Аналитики были уверены, что спальня Шейха на третьем этаже.

— Что, правда, у него там три жены? — спрашивал Бузотти. — Силен мужик, ему ж за полтинник!

— Пятьдесят семь. А младшей жене семнадцать. Две старые тетки в основном по хозяйству — дети, стирка.

— Нормально! Грымзы носки штопают, а дерет он, значит, эту школьницу. Вот ведь устроился, сукин сын!

— А ты, Тони, в магометанство запишись!

— Да я с одной Сюзанн едва справляюсь, куда уж мне три штуки потянуть!

Тренировки шли ночью, по периметру были выставлены авиационные прожекторы, чтобы снаружи не было видно, что там творится внутри. У нас забрали мобильники и ноутбуки, мы подписали грозные бумаги, что об операции не скажем ни слова. Ни до, ни после. Домой я звонил по местному телефону из душной кабинки со стеклянной дверью и колченогим стулом. Кроме нас с Хелью в трубке постоянно присутствовал некто с тяжелым дыханием — они даже не скрывали, что прослушивают. Уверен, делалось это намеренно.

— У меня херовое предчувствие, — Квинт подошел ко мне после ужина. — Ты же знаешь, вся эта халабуда заминирована. Набита динамитом под завязку на все три этажа.

Я знал. Обычно в домах полевых командиров взрывчатка подвешивалась к потолку в центральной комнате — так взрыв получался наиболее разрушительным. Иногда пояса с пластитом надевали на домашних — жен, детей.

— Вождь, — улыбнулся я. — Если там действительно Шейх, я не думаю, что у кого-нибудь, кроме него, есть право нажать на кнопку. А этот сукин сын, судя по всему, в сказки про девственниц в райских кущах не очень верит. Он же не козопас. У него гарвардский диплом.

Наши не любят говорить об этом, но Шейх — это наш монстр, наш гомункулус. Его откопал сенатор Уильямс в конце афгано-советской войны, юный Шейх тогда был полевым командиром среднего пошиба где-то под Кандагаром. Уильямс — маньяк-антисоветчик, уверенный, что афганская кампания может смертельно измотать СССР, приволок Шейха в Вашингтон. Кажется, его даже принимал вице-президент. Пропаганде нужен был герой, борец с коммунизмом, национальный символ свободолюбивого афганского народа. Им и стал Шейх. Он вернулся в горы со «стингерами» и непререкаемым авторитетом суперзвезды.

Советы вывели войска, сенатор Уильямс умер от передозировки кокаина, а у нас на руках оказался весьма способный молодой человек с амбициями трансатлантического масштаба.

— Ладно, пошли спать, — сказал я Квинту.

Он молча смотрел в темноту. Опускалась ночь, южная, влажная, с безумным звоном невидимых цикад. Кончалась суббота, операцию назначили на понедельник.

— В любом случае, если нам и предстоит… — я запнулся. — Короче, если мы сыграем в ящик, то давай уж постараемся сделать это как следует.

— С музыкой? — засмеялся индеец.

— С музыкой.

План был прост и почти изящен. «Под покровом ночи», точнее, в три ноль-ноль, первый «Чинок» приземляется снаружи, группа «А» (тринадцать человек) начинает атаку. Задача — отвлечь внимание противника, заставить его сконцентрироваться на отражении внешней атаки. В три ноль семь второй «Чинок» зависает над зданием и вторая группа (группа «Б» — шесть человек) спускается на крышу, одновременно по периметру проникает внутрь через окна, уничтожает цель. На всю операцию отводилось семнадцать минут.

— Самое сложное будет вернуться, — каперанг Ригли аккуратно провел рукой по бритой голове. — Не Шейх и его нукеры, а авиация паков. Если они поднимут истребители…

— Если они успеют поднять, — перебил его полковник из Штаба спецопераций. — Ребята, вы должны пересечь границу не позднее четырех ноль-ноль.

— Ясно дело, — хмыкнул Бузотти. — Из-за нас вы вряд ли начнете войну с Пакистаном.

— Вот именно, — согласился полковник. — Есть вопросы?

Когда выходили из комнаты, меня кто-то тронул за рукав. Я повернулся — аналитик из разведки.

— Вы командир второй группы, — быстро спросила она без вопросительного знака.

Я кивнул.

— Он на третьем этаже. Его спальня. На третьем этаже, я уверена…

— На сто процентов? — Я улыбнулся; у нее была молочная кожа, на щеке уже расцветал румянец.

Она запнулась и покраснела вконец.

— Все будет хорошо… мисс Харрис. — Я прочитал имя на табличке. — Это наша работа. Мы прилетаем, находим засранца, мылим ему шею. И улетаем. Все очень просто.