Я – предатель?

Валерий Зараменских, 2024

Этот роман – фантасмагория. На его страницах присутствуют реальность и фантастика, прошедшее и настоящее, трагическое и смешное. Среди его героев есть известные исторические деятели и лица-ныне здравствующие. Главные герои романа-пенсионеры. В жизни каждого из них отразилась судьба страны, которую они строили… Оглядываясь на пройденный путь, они часто критикуют прошлое и настоящее. Они считают, что имеют на это полное право, как участники и свидетели. Особенно их оценки суровы и бескомпромиссны, когда они называют предателей Родины. Автор надеется, что кто-нибудь из прочитавших эту книгу, может спросить себя: «а я предатель?» Ведь в судьбоносное для страны время я занимал позицию пассивного наблюдателя и подумывал об отъезде за границу. Что я и сделал, но потом вернулся домой. Так кто я теперь? И как меня называть?

Очередь возмущается (прослушка)

— Кто крайний? Никого? Тогда кто последний? Тоже нет таких?

— Ладно, я за вами буду держаться.

— Сколько ездила по санаториям, никогда не видела такого безобразия.

— А здесь увидите. Он же специализированный. Только для пенсионеров.

— Он был таким первые два года. Но потом ему надоело работать по-новому.

— И что случилось?

— Он стал работать так, чтобы пенсионеры не захотели сюда ехать.

— Но это же наш санаторий, отданный нам правительством как подарок.

— Это на бумаге. А на деле это капиталистическое предприятие для выколачивания из отдыхающих денег.

— Каким образом? Одно дело — работники ЦК, министры, их замы, секретари обкомов, райкомов — одним словом, толстосумы, но мы-то другая публика… С другими кошельками.

— У капиталиста свои законы. Главное для него — прибыль. Но пенсионеры родились и выросли при других законах.

— А главный закон тех времен — создавать очереди буквально за всем. Без них не интересно было бы жить.

— Это верно. Сейчас, здесь, видя эту очередь, я как будто окунулась в свое прошлое.

— Так что не возмущайтесь, а радуйтесь. Правительство представило вам возможность снова вспомнить о нем.

— Интересно, когда здесь отдыхали советские вельможи, очереди тоже были?

— Да вы что? Боже упаси, никогда.

— А почему?

— Во-первых, вельмож было намного меньше, чем пенсионеров. Сейчас нашего брата почти 40 миллионов. А подарок такой правительство нам сделало пока единственный. Может быть, потом еще расщедрится. И, во-вторых, санаторий еще не полностью наш. Сюда может приехать любой и купить здесь путёвку.

— Но это же несправедливо. Какой же это порядок? Насмехательство. Вот-вот. Об этом говорят все. В первую очередь обслуживают тех, кто покупает путевки за нал. Санаторию нужны наличные. А сегодня поток живых денег особенно большой.

— Да. Вы открыли мне глаза на многое. Ну, это только начало. Я уверен, вас здесь ждет очень много сюрпризов.

— Ой, не пугайте меня. Я думаю, после того, что мы пережили за годы Советской власти, нам уже ничего не страшно и ничем не удивишь.

— Ошибаетесь. Только сейчас, оглядываясь назад, мы начинаем многому удивляться и задаваться вопросом: как мы только выжили?

— Вы имеете в виду бесплатную медицину? И не только. Бесплатное образование, бесплатное жилье и многое другое. Это же были подачки государства за наш труд. Это была мизерная часть, чтобы мы не умерли с голоду. Денег хватало от зарплаты до зарплаты. А остальное заработанное государство забирало себе, прикармливало верных слуг и подкармливало коммунистов во всех странах мира. Поощряя их на борьбу с капиталистами. Отдавало бы нам заработанные нами все деньги и не надо бы было бесплатной медицины и всего остального. Мы бы сами платили за все. И производительность труда у нас была не в 5 раз меньше, чем в капстранах. И исчезла бы поговорка «Как нам платят, так мы и работаем».

— Да, вы прочитали мне целую лекцию. Честно, я о таких тонкостях и не знала, хотя и догадывалась.

— Ну, пока вы в очереди стоите, вы столько интересного слышите. Очереди этим и славятся. Это единственная от них польза. А так — потеря времени и больше ничего.

— А я, наверное, полжизни им отдала. Сколько себя помню, за чем только не стояла. За квартирой, а когда получила — за холодильником, за телевизором. А после рождения первенца — за молочком для него, за кефирчиком. Ой, лучше не вспоминать.

— Все правильно говорите, очереди — бич нашей страны. Это второй СПИД. Но от СПИДа вроде нашли лекарство. А вот с очередями за 70 лет Советской власти так и не справились. Сколько царей сменилось только при моей жизни: и Хрущев, и Брежнев, и Горбачев, и Ельцин. И ни один не одолел эту заразу.

— Да не хотели они с ними бороться. Это же такая отвлекаловка людей от проблем насущных. Стоит человек в очереди. Он как бы при деле. Ему бы на митинг сходить, свой протест высказать, а очередь не отпускает. Она главней. Она нужней.

— А пресловутые 6 соток? Вы что забыли про них? Они тоже были специально придуманы. Чтобы люди все свободное время отдавали копанию земли. Как все было рассчитано. Под маской заботы о людях. Правительство на самом деле думало только о себе. Чтобы народ на площадях не собирался, а как крот закапывался в землю.

— А я отказался от этого подарка. Тем более, нашему заводу дали участок под Шатурой, а там одни торфяники. Это же сколько надо сил потратить, чтобы их освоить. Не зря родилась поговорка: если хочешь потерять здоровье, возьми 6 соток.

— Это верно. В этом я убедился на собственном опыте. Бросовые земли — это полбеды. Главное, их нечем было осваивать. Ни лопат, ни граблей, ни топоров. И нигде их нельзя было купить. Это потом правительство поручило оборонке начать выпускать этот инвентарь. Одним словом, эти 6 соток — очередное издевательство над людьми. Испытание их на прочность. И они выстояли.

— А что вы их хаете? Если бы не эти сотки, когда Ельцин развалил страну, угробил колхозы и совхозы, только они и не дали людям умереть с голоду.

— Какое дальновидное было у нас правительство. Получается, оно давно знало, что придет время и Союз развалится. Поэтому оно заранее позаботилось о людях, обеспечив их землицей? Так, по-вашему, получается?

— Получается так. Но, по-моему, это просто случайное совпадение. Давайте не будем приписывать нашему правительству те свойства, которых у него никогда не было. Я имею в виду заботу о своем народе. И у первого ленинского правительства, и у теперешнего голова забита не нуждами народа, а совсем другим — международными делами. Ленин думал о мировой революции, Сталин — о послевоенном социалистическом лагере, а Ельцин — об олигархах, которые его выручали на выборах…

— Я с вами согласен полностью. Я только что говорил о зарплатах. И прежнее правительство при Советах, и нынешнее: зарплату нам начисляют в таком размере, чтобы мы не умерли с голоду. Это касается и пенсий, но тогда мы что-то могли получить бесплатно: лечение, образование, квартиру. А сегодня картина иная. Зарплата и пенсия опять мизерные. И семья из трех человек не может прожить, если работает один. Должен обязательно работать кто-то второй. И ничего бесплатного. Если что-то есть, то это фикция, только на бумаге. И у нас капитализм шагает по стране… Что может быть при нем бесплатным?

— Товарищи, вы уже ударились в политику. Любимую тему пенсионеров. О ней говорят в телевизоре, на скамейках, старушки около дома, на кухнях. А меня волнует вопрос. Я стою в очереди уже три часа, а движения почти никакого. Кто мне ответит. Почему? Что, правительство виновато или кто-то другой? Мы все привыкли сваливать на него. Я считаю, что виновато наше бездействие. Почему никто не побывал в администраторской и не узнал причину этого. Может, они спят там или чаи гоняют без перерыва.

— Голубушка, я уже называл только что одну причину: наплыв тех, кто покупает путевку за наличные. Сейчас, мне кажется, их стало меньше, и очередь ожила… И вы даже призвали заслать туда разведчика для выяснения причины нашего застоя… И сюда езжу не первый год и хорошо изучил работу сотрудников этой комнаты. Их там трое во главе с Марьяной Викторовной — «Буддой», это ее псевдоним. На самом деле она Лебедева. За что так ее окрестили? За ее любовь к кольцам, браслетам и перстням. Ими у нее увешены все пальцы на руках. Говорят, и на ногах тоже. Она их не снимает даже в бассейне. Но главная ее особенность — она может из любого приезжего выжать некую сумму, прежде чем выпишет санаторную карту, эту книжицу, открывающую двери кабинетов санатория.

— Тогда у нее клиенты были другие, с другими деньгами. Но с нас-то, пенсионеров, что она может взять?

— Она это прекрасно видит и очень сожалеет, что публика поменялась и доходы другие. Но они должны быть. Она просто себя перестанет уважать, если в конце рабочего дня один из ящиков ее стола окажется пустой. И ей неважно, чьи там должны лежать деньги: разбогатевшего чиновника или нищего пенсионера. Они должны там лежать обязательно. Она так умеет расписывать прелести двухместного номера с видом на горы, что вы без сожаления расстанетесь с несколькими купюрами, которые вы копили целый год.

— Скажите, а кормежка здесь хорошая?

— А вы поправляться сюда приехали? Это делать дома надо. Сюда худеть ездят, килограммы лишние сбрасывать. Вот местная водичка и поможет избавиться от них. Она с ними хорошо справляется. Вы на разносолы рассчитываете? Так вам сейчас их и подадут.

— Я на это и не надеюсь. Раз в советские времена воровали без зазрения совести, то сейчас и подавно этим занимаются. Тем более, нет никакого контроля. А ведь раньше были и народный, и партийный.

— А я вам скажу, дело не в контроле, в совести. Нет ее сейчас ни у кого. Ее уничтожили вместе со страной. А как вернуть ее обратно, никто не знает. Она исчезла вместе со старым поколением, с теми, кто страну строил. И приказы, и призывы возрождать скрепы, патриотизм и прочее не помогут. Здесь что-то надо другое, а что именно, никто не знает. Вы посмотрите, что кругом творится, какие лозунги на домах. Вместо «Человек человеку друг и брат» — «Бери от жизни все». А в телевизоре по всем каналам: «Как можно стать миллионером», «Секрет на миллион», а в лотереях выигрыши уже не меньше миллиарда. А что мелочиться, когда воруешь. Раньше чиновника за крупное воровство или взятку расстреливали. А теперь менты, которые должны ловить ворье, сами стали обогащаться без зазрения совести. И воруют так, что унитазы себе заказывают из золота. И получают за это 5–6 лет, как за украденный мешок картошки. У нас же суд самый гуманный в мире.

— Я вот послушал вас и удивляюсь, какие вы все смелые. Критикуете всех подряд: и правительство, и администраторшу… Вы всегда были такими, или когда стали пенсионерами?

— Я всегда был таким.

— А я нет, если честно. В молодости: семья, дети, работа. А сейчас чего бояться?

— Вот то-то и оно. И все же я бы вам посоветовал держать язык за зубами.

— Это почему? Оштрафуют, посадят?

— Это смотря кого будете критиковать и где. Здесь, я думаю, можете отвести душу. А что, кто-нибудь донесет, настучит?

— Не думаю, сейчас все делается проще с помощью техники. Например, висит здесь где-нибудь прибор, который и наблюдает за нами, и записывает, что мы говорим. И представьте такую картину: Вы попадаете в эту комнату, садитесь к столу администраторши, к «Будде»… И ждете, чем она вас обрадуете, в какой поселит номер, на каком этаже и в каком корпусе… А она уже вас видела на экране и слышала, что вы говорили в том числе и о ней. И вы за это получаете то, что вам совсем не нравится: старый корпус, и номер на четверых. Вам это совсем не по душе… И вот тут начинается торговля и заканчивается тем, что «Будда» выдвигает один из ящиков стола и глазами показывает вам, что надо делать.

— Вот так, дорогие товарищи, мое дело — вас предупредить, а ваше дело — сделать правильные выводы. Здесь женщина рассказывала, что она полжизни провела в очередях. Я предлагаю хотя бы здесь пропустить ее вне очереди. Она это заслужила.