Позывной «Ярила». Операция «Архив»

Валерий Лобков

«Операция «Архив» является продолжением романа«Позывной «Ярила». После присвоениязвания Герой России Вадиму Ярилову, в его жизни мало что изменилось: онпродолжает службу в спецназе ГРУ ВС России. Теперь он и его товарищи по оружиюпротивостоят не только только местным«борцам за независимость», но и разведкам западных стран, которые охотятся засекретной документацией новейшей РЛС.

Глава 2

Сивко Игорь Семенович всегда считал себя везучим, а значит и счастливым человеком. Везение сопровождало его с момента появления на свет в элитном московском родильном доме. Это радостное, но в повседневной жизни роддома — обычное явление, проводилось по «высшей категории» обслуживания. Роды контролировал сам главный врач престижного перинатального центра. Еще бы: роженица — супруга очень влиятельного сотрудника Министерства Иностранных Дел Советского Союза!

Престарелый доктор медицинских наук, лауреат Государственной премии, перед скорым появлением на свет крикливого Игоречка, испытывал определенное беспокойство. Роженица была близка к критическому возрасту для этого события: первые роды приходились аккурат на её тридцать семь лет. Именно поэтому была создана медицинская бригада из самых опытных врачей — акушеров, медсестер и нянечек. Бригаду возглавил лично сам профессор.

Но волнения были напрасны. Роды прошли успешно, без патологий. На свет появился вполне здоровый малыш, весом чуть больше четырех килограммов и ростом в пятьдесят четыре сантиметра. Голос у него прорезался тоже вовремя.

Влиятельный чиновник Советского МИДа — Сивко Семен Ильич, столь благополучному появлению первенца был очень рад. При выписке, усадив счастливую мать с сыном в служебную «Чайку», он благосклонно похлопал по спине заслуженного врача и даже позволил тому пожать себе руку. Это было высшей похвалой для нижестоящего на жизненной ступеньке лестницы человечка, которую высокопоставвленный отец мог себе позволить. Каждый должен знать свое место!

С этого момента у маленького Игорька все шло, как в доброй сказке. Четыре года, предшествующих школе, он провел в одной Скандинавской стране в роли единственного сына Чрезвычайного и Полномочного Посла. Далее — все по накатанной: десятилетка, но уже на родной земле отца и матери: в Киевской, элитной школе — интернате с углубленным изучением немецкого языка. Туда его определили заботливые родители, сами оставаясь в стране викингов. Во второй половине восьмидесятых отец вернулся в Москву, где занял высокую должность в МИДе.

Игорь, перебравшись в Москву, закончил, при активной помощи отца, Буманку и некоторое время работал в закрытом НИИ в Новосибирске в должности рядового инженера, что его ни в коей мере не устраивало. После обращения к отцу и после его его вмешательства — сыночка, одновременно с присвоением очередного воинского звания — старший лейтенант, перевели для прохождения службы, но уже кадровой, в Киевский институт радиолокации и связи на должность начальника отдела конструкторского бюро. На должность, которая открывает великолепные возможности для карьерного роста и внесения посильного вклада в создании новых, перспективных образцов радиолокационных комплексов. Про материальную сторону теперешнего положения говорить не стоило: денежный оклад и весомые, премиальные выплаты, раз в пять превышали доходы обычного, гражданского инженера.

После года службы на новом месте он обратил внимание на миловидную чертежницу, прилежно трудившуюся в их конструкторском бюро. Юная Кристина, (а именно так звали девушку), представительница славной шахтерской династии из Донецка, через месяц заметила неровное дыхание к ней со стороны своего главного начальника. Молодой дончанке, не познавшей досель мужского внимания, (робкие взгляды прыщавых однокурсников по техникуму и разбитных, но чумазых шахтеров в Донецке, не в счет), такой расклад импонировал и пришелся по душе. Конечно, не Аллен Делон, и росточком не вышел, но не лилипут и руки не в угольной пыли: на бюстгальтере следов не оставляют. На приглашение посетить его съемную квартиру в центре Киева — легко дала согласие, После легкого ужина, приправленного бутылкой венгерского вина, так в ней и осталась.

Через четыре не полных месяца совместного проживания, уже полностью освоившись с ролью хранительницей домашнего очага, она сообщила любимому Игорешке, что он в скором времени станет отцом. Известие, поначалу, выбило Сивко из привычной жизненной «колеи», но проанализировав сложившуюся ситуацию он «остыл», даже почувствовал законную гордость за свои мужские «способности». Появление на свет ребенка, при наличии любящих родителей его не испугало, а Кристина, скромная, бесконфликтная в быту и безотказная для пастельных шалостей, в качестве законной супруги его определенно устраивала. Дело за малым: законным образом оформить их отношения и сыграть, достойную его положению и статусу, веселую свадьбу.

Известие об эпохальном событии в судьбе любимого чадо взволновали и одновременно встревожили родителей Игоря. Оставив все текущие, неотложные дела они, без промедления, вылетели из Москвы в Киев. Встретившего их в аэропорту сыночка, немедленно подвергли скрупулезному, предварительному дознанию. Уже вечером в ресторане «За двумя зайцами» с великолепной украинской кухней, состоялось знакомство с будущей снохой.

За ужином разговор не клеился. Кристина чувствовала себя весьма сковано, на вопросы отвечала односложно, путалась со столовыми приборами, вино даже не пригубила. Вечер явно не удался. Проводив расстроенную девушку до общежития (факт совместного проживания молодые пока решили скрыть), семейство Сивко вернулась на съёмную квартиру Игоря и сели пить чай на кухне. За столом долго молчали: ждали, когда заговорит глава. Так в семье было принято. Старший Сивко позванивал чайной ложкой в хрустальном стакане и упорно рассматривал узоры на клеёнке. Когда это занятие надоело, поднял глаза на хранительницу семейного очага:

— Мать, иди, посмотри телевизор. Мы с сыном пошепчемся — Та, недовольно поджав губы, молча, удалилась. Семен Ильич выплеснул в раковину чай, достал из шкафчика, им првезенные, нераспечатанную бутылку виски «Белая лошадь» и жестяную банку соленного арахиса. Не глядя на сына, выстрелил короткими, рублеными предложениями:

— Освободи свою тару. Разговор будет недолгим, но предметным. А ты до этого еще не созрел. Без виски, боюсь, ты его не переваришь: — Плеснув себе в стакан на пару пальцев, подтолкнул бутылке под руку сыну:

— Выпей и слушай не перебивая. Кристина может и хорошая девица и горячая «грелка», но это не твоя половинка: — Заметив, что сын дернулся, как от удара и в возмущении приоткрыл рот — поднял согнутую в локте руку, повысил голос и повторил: — Не твоя половинка! Хочешь, я обрисую твое жизненное положение лет через десять — пятнадцать? Изволь! И, поверь, я если и ошибусь, то только в лучшую для тебя сторону! Кто больше может знать своего сына, чем его родной отец? Именно на этом и основывается мой прогноз. И на том, что впереди грядут лихие времена, когда моя помощь тебе будет невозможна. Я её оказать просто не смогу по причине утери статуса сотрудника МИД и ранга дипломата.

Итак, Сивко Игорь Семенович через пятнадцать лет: рядовой инженер на рядовом предприятии. Поверь, ты в ранге начальника отдела, только до того времени, пока твой отец — работник МИД СССР. А еще знай, что наш Великий и Нерушимый Союз доживает последние годы, если не месяцы! Эта информация закрытая, не для обычных людей и не для всяких ушей! Не забывай, где я служу! Просто верь мне на слово! Очень скоро, как это ни горько, но ты сам в этом убедишься.

Сын с открытым ртом и выпученными глазами смотрел на родителя. Трудно было понять, что, из только что услышанного, его больше поразило. Но Семена Ильича реакция отпрыска не волновала. Сделав достойный глоток, он продолжил:

— Ты не талантливый конструктор. Более того: с тебя и инженер, как с меня глубоководный водолаз. Диплом, даже Баумановского университета, из посредственного инженерв, Королева не делает. Так оценили твои технические и научные возможности руководители и коллеги в Новосибирске. Не обижайся на них. Они правы и я с ними согласен. Именно поэтому, используя свое влияние, я тебя перевел в Киевский оборонный институт на должность, более административную, чем техническую и конструкторскую.

Но беда в том, что и на этом поприще, судя по отзывам руководства института, за год службы ты себя проявить не смог. Выходит, что и администратор из тебя вышел посредственный, если не сказать — слабый! Отсюда напрашивается вывод за номером один: без моей поддержки на этой должности ты не удержишься: — Семен Ильич потянулся к стакану и сделал еще один изрядный глоток:

— Повторю для закрепления восприятия: Союз ССР — покойник, живой труп! Какое государственное образование займет его место пока не понятно, даже я этого не знаю. Но зато я знаю, что руководить этим приемником СССР будет другая команда и наш грузинский друг семьи в эту команду не попадет*. МИД возглавит кто — то другой и место в нем мне не предложат. Возраст и старые грехи тому помеха, да и очередь из молодых и голодных любителей заграницы, от Кремля до Смоленского бульвара выстроилась. Всем охота от посольского каравая хоть кусочек отщипнуть! Потому моя дальнейшая жизнь — это телескопическая удочка, пруд с карасиками и персональная пенсия, причем один раз в месяц.

А если учитывать, что деловые и дружеские связи, вышедшего в отставку сотрудника МИД, существуют и действуют, как правило, не более года, то прогноз неутешительный. Это я сейчас всем друг товарищ и брат и все готовы стать для меня «золотой рыбкой», а когда уйду на пенсию — скоренько мой телефон забудут. Такова нынешняя реальность! Хотя, почему нынешняя? Так было в прошлые временв, так происходит ныне и так будет в будущем!

И становится понятно, что в стабилизации жизни и в карьерном росте помощь я тебе оказать не смогу. Отсюда вывод номер два: надо искать другой путь для сохранения того, что уже достигнуто в жизни, и способа обеспечить карьерный рост: — Отец, за все время монолога, на сына так и не взгляну.

*Последним Министром Иностранных Дел СССР был Шеварндзе Э. А,