Марс наш!

Валерий Петрович Большаков, 2016

Наш ответ блокбастеру «МАРСИАНИН»! 2037 год. Мы – первые на Марсе! С межпланетного корабля «Леонов» высажена научная группа, в долине Маринер разворачивается первая марсианская база. Это не нравится теряющей мировое господство американской «Империи добра», и она развязывает войну, используя проверенную методику: «безнаказанно расстреливать безоружных с безопасного расстояния». Враги не учли одного: марсианская база «Королев» – это часть России, а русские умеют «драться за Родину»… Первый роман о схватке за Красную планету между Россией и Соединенными Штатами.

Глава 4. Таран

Борт ТМК «Леонов» Земля — Марс. 59-й день полета.

22 августа 2037 года

Странное чувство испытывал Николай — даже не оторванности, а нечто более значимое.

Ведь любая чужбина всегда вызывала ностальгию по родному дому хотя дом этот располагался на поверхности того же самого шара, что и чужая земля, не-родина.

А теперь он находится и вне дома, и вне планеты.

В Воронине впервые зарождались ростки нового отношения к вопросу «свой-чужой» — у него появилась родная планета…

Где Земля, там и дом.

И какая разница, стоишь ли ты на пороге его или бредешь в тысяче миль от порога?

Тысяча — это такая малость…

Особенно, если сравнивать с мегаметрами космических трасс.

Воронин усмехнулся — в бездонной черноте мирового пространства волей-неволей на философию потянет, на возвышенные размышлизмы о тщете всего сущего.

Жаль, конечно, что он, сделав суровое лицо, не ведет исследовательский корабль на штурм неизвестного, а рулит обычным грузовиком.

Вот только какая разница?

Неведомое ли ждет его или разгрузка пищевых рационов, приборов и прочего барахла на базе «Королев», за бортом — одно и то же.

Немигающие звезды. Голое Солнце. Бесконечность.

Дешифратор рации замигал зеленым огоньком, отрывая от дум, и хорошо поставленный голос произнес:

— Космический корабль «Энтерпрайз» вызывает ТМК «Леонов». Ответьте, пли-из!

Николай прижал усик микрофона и сказал:

— «Леонов» на связи.

— О'кей! С кем я… мнэ-э… разговариваю?

— Командир корабля Николай Воронин.

— Гуд. Меня зовут Блайн, Ралстон Блайн. Можно просто Ралс. Господин Воронин, члену нашего экипажа стало… мнэ-э… плохо. Ему срочно требуется арадиатин. Вы не поделитесь?

— Ну, конечно, Ралс. А сами-то вы где?

— Гелиоцентрические координаты…

Царев вывел цифры на монитор.

— Это как бы рядом — десять мегаметров!

— Отлично. Берите наши пеленги, — сказал Воронин. — Надеюсь, у вас есть запас свободного хода?

— О, йес! Йес! Сейчас мы… мнэ-э… рассчитаем новую траекторию и будем вас погонять… Сорри! Догонять!

— Догоняйте, догоняйте…

Несколько часов спустя «Энтерпрайз» был уже различим на экране сканера, походя на снежинку — поперек длинного и узкого корпуса торчали решетчатые кронштейны, длинные и тонкие.

Половина кронштейнов была увенчана непонятными цилиндрами-бочонками, а остальные три, погнутые и перекрученные на концах, ничего не несли.

«Может, у них авария? — подумал командир ТМК. — Чего молчат тогда?»

— Ашот! Приготовил арадиатин?

— Чичас! — ответствовал Подолян.

— «Чичас»… — проворчал Воронин. — Чучело…

Штурман фыркнул со своего места.

Вскоре явился малость запыхавшийся бортинженер.

— Вот! — Он гордо продемонстрировал упаковку снадобья.

— Гуань-чэн спит?

— Храпит!

— Ну, ладно. Сколько там? У-у ему еще два часа до смены…

Неожиданно все обзорные экраны залил ослепительный свет.

Корабль сильно вздрогнул, а из отсеков накатил грохот, переходящий в чудовищный рев.

На пульте замигало табло: «Разгерметизация в рабочем и лабораторном отсеках!»

— Это атака! — завопил Подолян.

Подпрыгнув от неожиданности, как вспугнутый кот, бортинженер оторвал магнитные подковки от пола и завис в воздухе.

— Скафандры! — рявкнул Воронин. — Мухой! Упакуешься и мне пустотник притащишь!

— Чичас я!

— А ты чего сидишь?

Генка кинулся следом за Ашотом.

— Глянь, как там пассажиры!

— Так точно!

Ашот, цепляясь за скобы, ловко выплыл из пилотской кабины в коридорный отсек.

Оттуда неслось пронзительное шипение уходившего воздуха, что-то трещало и сыпало искрами.

Воняло горелой изоляцией и едким смолопластом.

— Гадство! — прошипел Николай.

Арадиатину значит, вам? С-суки…

Обзорные экраны вырубило, и Воронин приник к маленькому круглому иллюминатору.

У Николая еще теплилась завалященькая надежда, что вспышка — это авария, а не нападение.

Параллельным курсом, задом наперед, двигался белый «Энтерпрайз», похожий на гантель — шаровидная жилая гондола в носу связывалась с хвостовой частью длинной штангой.

Ядерный двигатель на оконечности кормы прятался в тень округлого бака с атомарным водородом, а между ним и головной частью растопырились те самые кронштейны.

И уже лишь на двух из них сверкали ребристые бочки, набитые тонкими металлическими стержнями.

А еще один кронштейн гнулся на глазах, оплавленный на конце и калившийся красным.

— Чтоб вы все попередохли… — медленно проговорил Воронин.

Ему стало ясно, какой такой бочкотарой затоварился американский корабль. Это были рентгеновские лазеры с ядерной накачкой!

Николай метнулся за пульт, оживляя экраны.

Видимо, килотонный подрыв «погасил» визиры, ну так есть запасные…

И пяти секунд не прошло, а пара обзорных экранов уже расцвела всеми красками космического простора.

Повключав нужные двигатели коррекции, Воронин добился того, что «Леонов» стал медленно вращаться, как гигантский пропеллер.

А как еще увести корабль из-под обстрела?

«Двигатель на разгон»? Что смеяться…

Луч догонит.

Николай метнулся к рации и хлопнул ладонью по красному «грибку».

— Корабль «Энтерпрайз» обстрелял наш ТМК лазерами с ядерной накачкой! — затараторил он, отсылая экстренную радиограмму. — Мы маневрируем, чтобы…

В это самое мгновение за бортом вспыхнул ослепительный шар огня, заливая бледно-фиолетовым светом мировое пространство.

Это сработал пятый лазерный модуль.

Луч в вакууме был не виден, зато попадание выглядело эффектным.

Лазер ударил по центральной части ТМК, испаряя тарелку антенны, а заодно раскурочивая сам корабль — переходный отсек лопнул, и хвостовая часть корабля начала медленно уходить вбок.

Все, связь с Землей накрылась.

И снова вспышка!

Призрачный ярчайший свет залил кабину через крошечный иллюминатор, как будто через сопло.

Шестой модуль. Отстрелялись, гады.

А кому ж, интересно, достались три первых импульса?..

Проморгавшись, Николай снова приник к экранам.

Ага! Промахнулись!

Видать, америкосы целились в двигатель, да ничего у них не вышло, только сферобаллон задели.

Хм, не только…

Несколько табло на контроль-комбайне погасли.

Не дай бог что-нибудь серьезное…

Дурак! Телеметрии-то нет.

— Сволочи! — выцедил Воронин, чувствуя унизительную беспомощность.

Все оружие «Леонова» заключалось в табельном пистолете командира корабля — его выдавали по давней традиции.

А в грузовом отсеке — двадцать тонн самого нужного для базы «Королев»…

Ну не сволочи разве?

Издавая стуки и грюки, роняя что-то по дороге, в вырез люка вплыл Ашот.

Уже в серебристом пустолазном скафандре, он волок за собой еще один такой.

— Облачайся, — глухо сказал Подолян.

— Гуань-чэн где?

— Убили Гуань-чэна…

Командир корабля ничего не ответил.

Он аккуратно, как учили, напялил на себя вакуум-скафандр — из-за резко упавшего давления руки покрылись пупырышками.

— Чтобы ты понимал, жилой отсек — вдрабадан, — доложил Ашот. — В рабочем — пробоина с этот люк…

Машинально кивнув, Воронин встал за пульт, цепляясь за пол магнитными подковками — сесть в пустотнике не получится.

Ногами вперед занырнул Царев.

— В живых как бы Гоцман, Зайченко, Кравцов, — выдавил он. — Пратт тяжело ранен. Остальные… Как сказать… «Груз 200».

Николай тоскливо выматерился.

— Бортинженер, — сказал он сухо, — живо за контроль-комбайн!

— Ага! — отозвалось в наушниках.

«Энтерпрайз» был совсем рядом, ближе ста метров.

На его топливном баке, схожем с железнодорожной цистерной, четко выделялось: «United States» и «NASA».

Ниже, для самых тупых, был намалеван звездно-полосатый флаг.

Туда-то он и будет метить…

— Штурман! На пост.

— Есть!

— Поможешь мне с ориентацией.

— Так точно…

Прищурившись, Николай смотрел на вражеский корабль.

Его прапрапрадед был летчиком в Великую Отечественную, а когда самолет подбили фашисты, он пошел на таран…

— Главный компьютер!

— Норма! — поспешно отозвался Ашот.

— Система орбитального маневрирования.

— СОМ — норма… Только здесь, которые!

— Что ты тупишь? — сказал Воронин раздраженно.

И так ясно — хвостовые позади кувыркаются…

Слабые импульсы движков коррекции развернули «Леонов» носом к «Энтерпрайзу».

— Уровень топлива СОМ?

— Восемьдесят процентов.

Пробежавшись по клавишам пульта, Николай включил маневровые на максимум.

Тяга, конечно, слабенькая… Ну, хоть такая.

Туша корабля стронулась с места, медленно поплыла, нацеливаясь на топливный бак.

Разогнавшись до скорости велосипедиста, «Леонов» врезался носом в емкость, пропарывая гофрированную обшивку.

Корабль сотрясся.

Атомарный водород хлынул из прорыва вскипающей волной, забурлил, клубясь и вытягиваясь белесым облаком.

— Двигатели стоп!

Но инерция все вела и вела корабль, толкала и толкала его, разворачивая и разрывая стенки топливного бака, задевая шарообразный резервуар с жидким кислородом.

Тот лопнул.

Ручьи парящей голубоватой жидкости влились в водородное облако.

Осадив и отведя «Леонов», Воронин полюбовался делом своих рук.

— Долетались, суки?!

«World Times», Нью-Йорк:

«Администратор базы НАСА «Порт-Годдард» Айвен Джереско выразил серьезную озабоченность тем обстоятельством, что само расположение научного городка вблизи (по марсианским меркам) «Королева» представляет угрозу для его населения.

«Персонал вверенной мне базы, — признается мистер Джереско, — практически не защищен от враждебных действий русских. Они могут напасть в любой момент, занять «Порт-Годдард», убивать, грабить и насиловать, а мы окажемся совершенно беззащитными. Необходимо срочно разместить гарнизон космопехоты, чтобы наши инженеры и ученые могли спокойно жить и работать».

Генерал военно-космических сил США Вэнкаутер Фокс сообщил, что данный вопрос будет рассмотрен со всей возможной серьезностью.

«Мы не позволим агрессорам перенести развязанную ими войну на Марс, — заявил он, — и сделаем все, чтобы сохранить мир и спокойствие!»