Позывной: «Варяг». Спасти Севастополь!

Валерий Петрович Большаков, 2016

НОВЫЙ военно-воздушный боевик от автора бестселлеров «Позывной: “Колорад”», «Позывной: “Москаль”» и «Диверсант №1». Наш современник становится лучшим асом Сталина. Заброшенный на Великую Отечественную, «попаданец» переламывает ход войны. Но после Победы над Гитлером ему предстоит новый бой – теперь уже на Тихом океане, против бывших союзников-американцев и под новым позывным: «Варяг». Ему суждено громить военно-морские базы в Перл-Харборе и Скапа-Флоу, бомбить Стамбул, Лондон, Лос-Анджелес, Нью-Йорк и лично арестовывать «поджигателя войны» Черчилля. Но сможет ли лучший «сталинский сокол» спасти Крым от американских «Летающих крепостей», несущих атомную бомбу?..

Глава 3

Желтороссия

СССР, Приморский край, 28 июня 1945 года

Огромный «Ту-12», выкрашенный серебрянкой, загудел на повышенных тонах, раскручивая четыре винта. Развернулся, вырулил, покатил, набирая скорость.

Авиалайнер взлетел неожиданно легко — вот, только что мчался носорогом и вдруг оторвался от земли, как птичка.

Жилин вздохнул и откинулся в кресле. Глянул в иллюминатор. Внизу проплывали леса Подмосковья.

Поерзав, Иван с удовольствием подумал, что «в прошлой жизни» не летал на таком самолете.

«Ту-12» был переделкой из тяжелого бомбардировщика «Ту-10». Убрали бомбоотсеки, турели и прочее, зато поставили аж две туалетные комнаты. Между кабиной экипажа и крылом располагались две пассажирские каюты, а за крылом, к хвосту, — еще три, каждая на восемь человек.

Ну, восемь человек — это сидячих, а этот рейс будет «спальным», так что Жилин делил каюту еще с тремя офицерами.

С генерал-лейтенантом Александром Николаевым, начальником оперативного отдела штаба ВВС 1-го Дальневосточного фронта. Иван познакомился с ним буквально за день до войны, Саша тогда командовал 122-м ИАП. Ответственный товарищ.

С полковником Геннадием Жмулевым, начальником разведотдела. Геша был блестящим аналитиком, отчего и в шахматах слыл гроссмейстером. Головастый мужик.

С майором Виктором Бубликовым, начальником связи. Витя был радиоинженером божьей милостью, он мог собрать и разобрать передатчик с закрытыми глазами. Техника его, можно сказать, любила и слушалась — рации будто сами собой настраивались в присутствии Бубликова. А Витя любил службу, хоть и не был годен к строевой, и очень гордился своими погонами. Технарь — романтик.

С полковником Семеном Горбунковым, флаг-штурманом. Сеня всегда был силен в аэронавигации — летал на бомбовозах. Определялся в пространстве, как перелетная птица. А теперь на него навалилась куча обязанностей — от чтения метео-сводок до размещения радиомаяков. Бывалый человек.

И в остальных каютах тоже летели штабные работники. В самом хвосте, рядом с буфетом, разместились девушки с узла связи.

Щелкнула дверца, и высокий комингс переступил Николаев. Жилин усмехнулся — Санек наверняка побывал в буфете, поближе к «малиннику». А что? Холостой, незарегистрированный…

— Товарищ маршал, — весело спросил Николаев, — а вы как насчет пообедать?

— Рано еще, — рассудил Иван.

— Ага… В крайнем разе, можно и попозжа. — Начотдела оглянулся.

Горбунков дремал, Бубликов погрузился в чтение мудреного технического журнала, а Жмулев, нахмурив лоб, изучал карты.

— Хотите новость? — сказал Александр, присаживаясь.

— Хотим, — буркнул начальник разведотдела, не поднимая головы от карты Маньчжурии.

— Кого назначили главнокомандующим ВВС на наши три фронта?

— Новость! — фыркнул Жмулев. — Новикова.

— Сняли Новикова!

Геннадий оторвался от карт и воззрился на торжествующего Николаева:

— Точно, что ли?

— Точнее не бывает!

— За трофеи? — уточнил Иван.

Николаев живо обернулся.

— Ты в курсе?

— Да нет, просто слышал, что Новикову с Жуковым втык давали — уж слишком много барахла нахапали в Германии. Жукова вроде в Одессу грозились сослать, а Новикова… Сняли, значит. А кто вместо него?

— Вершинин!

— Костя?!

— Ну, да!

— Вот это здорово! — обрадовался Жилин. — Костя — человек.

— И я того же мнения. Во всяком разе, куда лучше Новикова!

Жмулев снова уткнулся в карты и сказал, не поднимая головы:

— У меня тоже новость. Помните, сколько у Квантунской армии самолетов?

— Тысячи две.

— Было! Считай, четвертую часть авиации японцы перегнали в метрополию, отбивать налеты американцев.

— Вот бы кому я задницы надрал, — процедил Николаев, — так это штатовцам. Ты был в Потсдаме?

— На конференции этой? — уточнил Жилин. — Не довелось.

— А я был. До чего ж они наглые! Эйзенхауэр этот… Надо, говорит, разделить Германию на зоны оккупации! А Сталин ему: «А при чем здесь вы?» Дескать, открыли бы второй фронт в 42-м, как настоящие союзники, тогда было бы о чем говорить. А так — извините!

— А я однажды с подводником гутарил, — сказал Жмулев, — тот как раз из Атлантики вернулся, с дежурства. Рассказывал, раза три в перископ видел американские корабли, и все время хотелось запулить торпеду, как он выразился, «под матрас»!

— А-а! — первым догадался Бубликов. — Под звездно-полосатый флаг?

— Точно!

— Не торопитесь, — усмехнулся Жилин, — мы еще с ними пересечемся. А пока тренироваться будем. На япошках!

— Ну-у… Это не то. Что там у них сбивать? «И-97»^[6]? Так этот утиль даже «ишачок» свалит! Не спорю, ихние «Зеро» хороши, так ведь наши все равно лучше. Во всяком разе, «Зеро» даже со старой «лавочкой» не справится.

— Враг есть враг, — сказал Иван. — Шапкозакидательством заниматься не стоит. Хороший летчик и на «ишаке» валил «мессеры». Вспомните!

— Да, были схватки боевые… Кстати, товарищ маршал, Лидочка из разведотдела интересовалась вашим семейным положением.

— Сказал? — улыбнулся Жилин.

— Ну, не мог же я разрушить девичьи надежды! Сказал…

Иван покачал головой.

— Единственно — доиграешься ты у нас, товарищ генерал-лейтенант, окрутят тебя.

— Оженят, — сказал Жмулев.

— Окольцуют, — добавил Горбунков, зевая, — захомутают…

— И пятерых дочек родят! — заключил Бубликов.

Николаев вздохнул.

— До войны я бы посмеялся, а сейчас… — сказал он. — А сейчас я уже и не против…

* * *

Жилину никогда не удавалось заснуть в самолете, даже в бизнес-классе. Сидя не получалось, но в этом рейсе можно было нормально прилечь.

В иллюминатор подглядывала луна, ровно, убаюкивающе гудели моторы. Проснулся Иван уже в Красноярске.

Потом были Чита и Хабаровск. Последний перелет, и «штабной» лайнер произвел посадку под Владивостоком, на аэродроме Суходол.

Прямо на поле Жилина встречал Вершинин, уже в новеньких погонах маршала авиации. Широко улыбнувшись, Иван заученным движением бросил ладонь к фуражке:

— Здравия желаю, товарищ главнокомандующий!

— Да брось ты! — смутился Вершинин.

Они крепко пожали друг другу руки.

— Помню, как вы с Машей улетали из Липецка, — негромко проговорил Константин. — Как же я тогда вам завидовал! Вот, думаю, люди живым делом заняты, а я так и буду тут штаны протирать…

— Не удалось, — ухмыльнулся Жилин, и оба рассмеялись.

Повернувшись к своему автомобилю, главнокомандующий подозвал плотненького, крепко сбитого мужичка в генеральской форме, ну, может, чуток грузноватого, однако юркого. Пронырливого.

— Знакомьтесь, Павел Васильевич, — церемонно сказал Вершинин, — ваш начальник по тылу, генерал Карданов.

— Кубати Лакманович, — тут же подкатился начпотылу.

Рука у него была сухая и жесткая. Жилин терпеть не мог вялых и липких ладошек — такое впечатление, что жмешь сырую котлету.

— Кабардинец? — улыбнулся он.

— Так точно! — залучился Карданов.

— Хлопотное вам досталось хозяйство?

— Не то слово! — воскликнул Кубати Лакманович. — Семь РАБов, сорок пять БАО, семь отдельных автобатальонов… ну, и так далее. Но вы не беспокойтесь, товарищ маршал, порядок я навожу быстро!

— Надеюсь. — По губам Жилина скользнула улыбка.

— Будет трудно, Паша, — построжел Вершинин. — Как в Карпатах или Апеннинах. Горы! Авиации у тебя до хрена и больше. Пятьсот восемьдесят шесть самолетов в твоей 8-й воздушной, плюс авиация Тихоокеанского флота, а там больше тысячи машин плюс Приморская армия ПВО. Все это на тебе… Вот… Ну, директиву Ставки я тебе зачитывать не стану, просто введу в курс дела. 1-м Дальневосточным командует Черняховский^[7].

— Очень хорошо, — кивнул Иван.

— Да… Войска фронта наступают в направлении Харбина и дальше на Гирин. С севера, по Амуру — 2-й Дальневосточный фронт, там командует Жуков…

— Жуков?! А мне сказали, что он в Одессе.

— Отозвали… ссыльного, — усмехнулся Вершинин. — Нечего ему на море загорать. Пускай вместо Черного к Желтому двигает! Жуков будет наступать от Благовещенска через Сахалян в направлении Цицикара, а от Хабаровска — на Харбин. Со стороны Монголии и Читинской области — Забайкальский фронт, с Малиновским во главе. Его бойцы наступают от Хайлара на Цицикар. Всеми войсками на Дальнем Востоке командует маршал Василевский. Ну, это ты и так знаешь. Просветили, небось. Как думаешь организовать управление?

— Ну, штаты я раздувать не собираюсь, команда у меня небольшая. Буду действовать, как тогда, в Италии — создам ВПУ^[8]. Мы тогда исходили из расчета, что в среднем штаб на одном месте задерживается на неделю, максимум — на декаду, а расстояние между местами базирования — сто, сто пятьдесят километров, от силы. Начальник оперотдела у меня товарищ домовитый, пробивной — буду его высылать во главе передовой команды в новый пункт дислокации. И всего делов. Справимся.

Вершинин кивнул и улыбнулся.

— Короче, грузись — и тащи!

— Слушаюсь! — козырнул Жилин.

Весь штаб уже покинул самолет и залезал в кузова тентованных «Студебекеров». По крутому трапу сходили последние пассажиры, вернее, пассажирки — девушки, отягощенные сумками, спускались осторожно, ойкая и поминая мамочку.

Иван проходил рядом, когда одна из связисток ступила мимо — и полетела вниз. Жилин мгновенно подстраховал, поймав девушку на руки.

— Оп!

— Ох…

Иван, надо признаться, весьма удачно подхватил барышню — левой рукой под коленки, а правая ладонь легла на девичью грудь.

— Спасибо, товарищ маршал, — чопорно сказала спасенная, не очень-то пытаясь вырваться.

— Пожалуйста, товарищ лейтенант, — ответил Жилин, глянув на погоны. Перевел взгляд на лицо девушки и невольно залюбовался.

Без толку описывать красоту женщины, пока не увидишь своими глазами, не поймешь того, что слышал о ней или читал. Пухлые губки, маленький носик, большие, широко расставленные глаза. Личико хорошенькой итальяночки, на которых Иван насмотрелся в 43-м, когда штурмовал Рим и Милан.

— Меня зовут Лида, — спокойно сказала девушка, хотя в глазах прыгали чертики.

«Иван», — едва не ляпнул Жилин, но вовремя прикусил язык.

— Павел.

— Очень приятно, товарищ маршал, — улыбнулась Лида.

Кто-то из Лидиных подружек хихикнул, и Жилин поспешил отпустить девушку.

Провожая глазами удалявшихся связисток, Иван подумал, что военная форма не слишком красит женскую фигуру. Но даже неизящная юбка и гимнастерка очень шли Лиде. Лидочке…

* * *

…Маньчжурия всегда была наособицу, не являясь частью Поднебесной, и располагалась к северу от Великой Китайской стены, выстроенной, дабы сдерживать набеги полуночных варваров. Здесь всегда жили маньчжуры и монголы, потом пришли китайцы. Явились русские и нарекли эти земли Желтороссией.

Если бы последний российский царь был умней и не проиграл так позорно войну с Японией, Маньчжурия вполне могла бы стать частью империи, ее восточной окраиной. Но «Николай Вторый» прогадил и победу, и страну, и самую жизнь, а Желтороссия досталась микадо. Отвоевать ее — задача не из легких.

Маньчжурия куда лучше приспособлена для обороны, чем для наступления, — это горный ТВД, вернее, горная тайга, старый лес, покрывающий хребты с высотами до двух километров.

Представьте себе цепь гор, образующих колоссальную букву «П». Западная ее сторона, обращенная к Монголии и советскому Забайкалью, — это Большой Хинган. Северная сторона, выходящая к советскому Приамурью, — это хребты Ильхури-Алинь и Малый Хинган. А сторона, граничащая с советским Приморьем, сложена Восточно-Маньчжурскими горами, самыми могучими и труднопроходимыми.

Мало того — японцы усилили эти твердыни семнадцатью укрепрайонами. Четыре с половиной тысячи дотов и блиндажей тянулись вдоль всей границы с СССР, перекрывая все дороги извне на Центральную Маньчжурскую равнину с ее большими городами.

А дот у самураев — та еще фортеция. Стены — в полтора метра железобетона, потолки — два, а сверху еще и земли по колено. Амбразуры, от одной до одиннадцати на дот, изнутри — двадцать на тридцать сантиметров, снаружи — двадцать сантиметров на полтора метра. И бронезаслонки в два пальца толщиной.

Японская Квантунская армия объединяла два фронта: 1-й Восточно-Маньчжурский (3-я и 5-я армии), 3-й Западно-Маньчжурский (30-я и 44-я армии), а также 4-ю Отдельную Северо-Маньчжурскую и 34-ю Отдельную армии.

Армия Маньчжоу-го, войска японского ставленника во Внутренней Монголии князя Дэ Вана и Суйюанская армейская группа тоже подчинялись командованию Квантунской армии.

Эту сильную — более одного миллиона человек — группировку поддерживали 2-я и 5-я воздушные армии Японии.

Планы советского командования по глубокому контрудару отрабатывались еще до войны, а осенью 44-го были вчерне сделаны первоначальные расчеты сосредоточения наступательных группировок РККА в Приморье, Приамурье и Забайкалье.

Весной 45-го через всю страну двинулись на Дальний Восток воинские эшелоны.

Перебрасывались части 39-й армии из Восточной Пруссии, оттуда же передислоцировалась в Приморье 5-я армия. Из Чехословакии — 6-я гвардейская танковая и 53-я армии. И еще, и еще…

Замысел был прост, и ведущую роль в нем играли фланговые группировки — войска 1-го Дальневосточного и Забайкальского фронтов. Прорвав пограничные укрепления, продвигаясь навстречу друг другу, эти фронты должны будут встретиться в центральных районах Маньчжурии, у городов Чанчунь и Гирин, окружить главные силы Квантунской армии, рассечь их, уничтожить по частям, а затем продолжить наступление на юг, до самого Дальнего и Порт-Артура.

Жилин усмехнулся, перебирая в памяти воспоминания и вчерашние директивы ВГК. В прошлой жизни Маньчжурская наступательная операция длилась ровно десять суток!

Территория в миллион квадратных километров — скалистые горы, таежные дебри, топкие болота, безводные пустыни с песчаными бурями, бездорожье и глинистые долины рек, залитые летним половодьем… Пограничные крепости и укрепленные военные городки в глубине обороны, танки и многотысячные отряды солдат-смертников…

И все это рухнуло под натиском Красной Армии!

Сотни тысяч американских солдат месяцами отбивали какой-нибудь вшивенький островок, а тут и двух недель не прошло, как пала самая мощная группировка императорской армии!

Недаром штатовские и английские генералы рассчитывали победить Японию не раньше 1947 или даже 1948 года! И не зря.

Летом 45-го японские сухопутные силы насчитывали пять с половиной миллионов солдат и офицеров, флот — сто девять боевых кораблей, ВВС — шесть с половиной тысяч самолетов.

Если бы всю эту силу взять, да и направить на США…

Жилин вздохнул, отер ладонями лицо и отложил карты в сторону.

Хватит на сегодня. Отбой.

Примечания

6

«И-97» — советское обозначение японского истребителя «Накадзима Ки-27».

7

В нашей реальности командующим фронтом был Мерецков. 2-м Дальневосточным командовал генерал армии Пуркаев.

8

ВПУ — вспомогательный пункт управления боевыми действиями авиации.