Горчаков. Канцлер

Валерий Пылаев, 2023

1967 год. Мир, которым правит магия аристократов. Где рок-н-ролл звучит даже во дворце ее Императорского величества, а отечественные «Волги» успешно сражаются на ночных улицах с американскими «Понтиаками». Очередная бешеная гонка по Санкт-Петербургу заканчивается трагедией. Врачи и целители, уже приговорившие юного князя Горчакова к смерти, списывают чудесное спасение на внезапно проснувшийся Дар. Но даже родовая магия не в силах объяснить, почему у парня полностью изменились привычки и вкусы… И откуда берутся странные сны о местах, в которых ему еще не приходилось бывать.

Глава 10

— Какая же скукотища. — Хельга зевнула, прикрыв рот рукой. — Помнишь, я говорила про выходные? Кажется, кто-то нас подслушал — и отсыпал их столько, что я скоро сойду с ума.

Действительно — круиз занимал меньше недели, но почему-то казался бесконечным. Гигантский «Олимпик» развивал изрядную для своих габаритов скорость в двадцать восемь узлов, для пути через океан это было не так уж немного. Воздух с каждым километром на север от широты Карибов становился заметно холоднее, и все же в целом Атлантика радовала погодой — спокойной и солнечной. Все дни после выхода из Сан-Хуана облака на небе почти не показывались. Пожалуй, я бы даже обрадовался небольшому шторму — он вряд ли смог бы навредить огромному кораблю, зато наверняка хоть немного расшевелил бы сонное общество богатеев из кают первого класса.

Но никакого шторма не намечалось, а танцы, музыка и даже кино надоели уже на второй день. Дни тянулись, неторопливо прокатываясь мимо волнами вдоль бортов «Олимпика», и блаженный отдых понемногу превращался из удовольствия чуть ли не в каторгу. Видимо, для нас с Хельгой пути назад уже не было, и простые радости жизни вроде роскошного стола, уютных гостиных и джаза давно потеряли всякую ценность. Не знаю, как ее, но меня никак не отпускало ощущение, что, пока мы — пусть и вынужденно — прохлаждаемся в круизе, или в Европе, или где-нибудь на Карибах случится что-то смертельно важное и неприятное.

А меня не будет рядом, чтобы все исправить.

Впрочем, у нас еще оставалась работа — проследить за фон Брауном, выкрасть его, когда «Олимпик» встанет на якорь в Шербуре, и поскорее убраться под крылышко к Оболенскому в российское посольство в Париже. И герр ученый явно не собирался облегчать мне задачу: выкупил целую каюту во втором классе и, можно сказать, не показывался на людях. Сам я толком не смог ничего разведать, но небольшая беседа со стюардами и десяток купюр сделали свое дело: я узнал о таинственном пассажире с палубы D если не все, то вполне достаточно.

Фон Браун отсиживался за запертой дверью — за весь путь от Нью-Йорка его видели снаружи раз или два. Все необходимое заказывал прямо в каюту и всегда давал щедрые чаевые, но приятными манерами не отличался: сразу же выпихивал приносивших еду стюардов, а от уборки отказывался, моментально выходя из себя. Был подозрителен, хмур и, похоже, толком не высыпался, хотя наверняка лежал на койке целыми днями.

Что-то определенно перепугало старикашку до чертиков.

Поэтому он и заперся у себя в каюте, а нам Хельгой оставалось только изображать счастливых молодоженов, отправившихся в Старый Свет прокутить изрядный кусок отцовского состояния. Джозеф Грант-младший с юной супругой поднялся на борт «Олимпика» в Пуэрто-Рико, успев буквально перед отплытием купить билет в двухместную каюту люкс. Я бы предпочел второй класс или даже третий, чтобы лишний раз не мелькать среди богатой публики, где кто-нибудь мог ненароком узнать в лицо сиятельного князя Горчакова или ее высочество принцессу Священной Римской империи. Риск был минимальным — в списке пассажиров из Нью-Йорка не нашлось ни одной знакомой фамилии, и все же осторожность едва ли стала бы лишней… вот только Хельга потребовала путешествия на широкую ногу.

И, похоже, сама успела об этом пожалеть.

— Бойся своих желаний, фрайин, — усмехнулся я. — Иногда они сбываются.

— Что-то не припомню, чтобы я хотела оказаться на неделю запертой на одной палубе с целым полчищем престарелых снобов. — Хельга понизила голос и огляделась по сторонам. — Половина из них то и дело раздевают меня взглядом.

— Видимо, потому что вторая половина — их почтенные женушки, сестры или дети. — Я пожал плечами. — Думаешь, во втором классе было бы лучше?

— Ну… Там ты смог бы врезать кому-нибудь, — усмехнулась Хельга. — И защитить мою честь… Впрочем, нет, лучше уж я сама — ни за что не упустила бы возможности развлечься!

— Держите себя в руках, ваше высочество. — Я подцепил вилкой кусочек стейка. — Мы все-таки в высшем обществе.

— Черт бы побрал их всех. И черт бы побрал это платье. — Хельга поправила декольте. — Кажется, у меня сейчас сиськи вывалятся!

Даже среди пышно и порой весьма маняще одетых дам вокруг ее высочество действительно смотрелась в высшей степени… соблазнительно. Линия ткани цвета шампанского проходила по коже идеально — на грани между великосветской модой и вульгарщиной, открывая ровно столько, сколько нужно. Когда Хельга двигалась, порой действительно казалось, что еще немного, и… но ничего такого, конечно же, не происходило.

Портной из Майами знал свое дело.

— Вывалятся? — переспросил я. — Собираешься порадовать местных старичков и вогнать в тоску старушек?

— Собираюсь хоть немного расшевелить тебя, чурбан. — Хельга высунула кончик языка. — Но, судя по всему, бесполезно. Почему ты… такой?

— Ну… Видимо, я слишком хорошо знаю, что означают твои имя и титул. Даже твои, как ты выразилась, сиськи — кстати, весьма аппетитные — достояние Священной Римской империи и всего германского народа.

— Звучит отвратительно.

— Зато честно, фрайин. — Я отодвинул тарелку. — В конце концов, положение и меня обязывает…

— К чему, Горчаков? Я видела, как ты пялишься на ту рыжую ирландскую девчонку с нижней палубы. — В голосе Хельги вдруг появилось столько яда, что еще немного — и он бы капнул прямо в недоеденный ужин. — Кстати, если тебе интересно — я тоже могу напиться в стельку и горланить похабные песни.

— Не сомневаюсь. — Я на всякий случай огляделся. — Но давай пока обойдемся без…

— А почему нет? — Хельга вдруг заговорщицки заулыбалась. — Стащим у повара пару бутылок шампанского, вернемся в каюту и будем прыгать на кровати, пока она не сломается… Пусть хоть кто-то поверит, что у супругов Грант брак вовсе не по расчету!

— Проклятье, фрайин, ты можешь хотя бы болтать потише? — простонал я. — Напомни — зачем я вообще взял тебя с собой?

— Потому что нам все равно нужно было поскорее попасть в Европу. Потому что тебе может пригодиться моя помощь. Потому что если что-то пойдет не так — мой титул выручит нас из любой передряги, — начала перечислять Хельга, и вдруг состроила ангельское личико. — Ну и, конечно же, потому что на самом деле ты меня любишь, Горчаков.

— Действительно, — усмехнулся я. — К слову, если тебе так уж скучно — можешь обратить внимание на джентльмена за соседним столом. У меня за спиной…

На лице Хельги на мгновение мелькнуло недоумение, потом обида — но она все-таки посмотрела, куда я сказал. Вглядывалась где-то с полминуты, хмурилась — даже прищурилась, будто ее вдруг подвело зрение…

И наконец сообразила.

— Это Коннери! — прошипела она. — Британский капитан!

— В точку, фрайин, — отсалютовал я Хельге бокалом с вином. — Такого видного мужчину сложно не узнать даже с усами. А если ты присмотришься повнимательнее — узнаешь еще двух старших офицеров с «Титании». И с ними Одаренный — наверняка какой-нибудь лондонский чинуша из адмиралтейства. Или из британской разведки — понятия не имею, кто именно руководит операцией.

— Операцией? — Хельга нахмурилась. — Хочешь сказать, они здесь не?..

— Офицеры королевского флота, самые крепкие и сообразительные из всей команды. Еще несколько человек на палубах второго класса и, подозреваю, где-то дюжина — в третьем. Подумай сама, фрайин, — вздохнул я. — Вряд ли они здесь просто так.

— И давно ты их заметил?

— Позже, чем стоило бы. Подозреваю, они все это время прохлаждались на Нассау и сели на корабль в Сан-Хуане вместе с нами… Но не из-за нас. — Я на мгновение задумался. — О том, что мы с тобой будем на борту, в Штатах знали всего два человека.

— Но они… Проклятье! — Хельга недовольно поморщилась и села чуть левее — так, чтобы спрятаться от взглядов с соседнего столика за моей спиной. — Коннери наверняка заметил и тебя, и меня!

— Скорее всего, — кивнул я. — В конце концов, мы тут с теми самыми британскими паспортами, которые он раздобыл у губернатора. Но какая разница? Готов поспорить, моряков отправили сюда по душу твоего драгоценного земляка.

— Фон Брауна? — Хельга осторожно выглянула из-за моего плеча. — Он ведь и так сходит на берег в Ливерпуле.

— И эти парни убедятся, что после этого старикашка отправится именно туда, куда следует. Прямо из порта.

Все-таки британская разведка не зря ела свой хлеб. Вряд ли фон Браун рассказывал всем подряд, что собирается удрать в Европу на «Олимпике». А значит, Коннери со своими дружками шел со мной ноздря в ноздрю — а то и опережал на пару шагов. На мгновение у меня даже возникла мысль пересесть за его столик и перекинуться парой слов — но делать этого я, разумеется, не стал: пусть считает, что я так ничего и не заметил.

У меня слишком мало козырей, чтобы раньше времени выкидывать даже самый паршивый.

— И что ты… что мы собираемся делать? — тоскливо поинтересовалась Хельга.

— То же, что и раньше. — Я на всякий случай чуть понизил голос: — Выкрасть герра фон Брауна, когда «Олимпик» встанет на якорь в Шербуре.

План у нас, конечно же, был — пусть не самый безупречный, зато простой и надежный. В крайнем случае я мог рассчитывать на поддержку не только Оболенского и всего посольства, но и местных французских властей. Какая-нибудь полицейская проверка судна, суета, внезапный визит таможенной службы или даже комиссии врачей, заподозривших на лайнере чуму или оспу… Да, что-нибудь такое непременно отвлекло бы и капитана «Олимпика», и все семь с лишним сотен человек экипажа.

Но уж точно не британских служак, которых отправили пасти фон Брауна — а теперь, похоже, и меня заодно.

— Думаешь, Коннери не станет тебе мешать? — проворчала Хельга. — Даже не попытается?

— Уверен, что попытается. — Я пожал плечами. — И с этим уже ничего не сделаешь. Наверняка за каютой фон Брауна следят сутки напролет.

— И сколько у него человек? — Хельга протянула руку и осторожно коснулась моих пальцев. — Как думаешь — если придется, ты сможешь их?.. Ну…

— Что — убить? — рассмеялся я. — Оставить дюжину трупов на корабле под флагом Великобритании? Старикашка Георг наверняка будет в восторге… Нет, фрайин. Боюсь, нам нужен план поизящнее.

— И он у тебя, конечно же, есть.

— Нет, — честно признался я. — К сожалению — нет… Но непременно будет, если дашь подумать и раздобудешь мне стаканчик виски.

— Я что, похожа на стюарда? — фыркнула Хельга.

— Нет. Ты похожа на самую отважную в мире принцессу. Которой я непременно расскажу, что задумал. Но чуть позже. А пока… — Я подмигнул и указал рукой в дальний конец зала. — Бар во-о-он в той стороне.