Дыхание тайги. Рассказы

Валерий Щербаков

В сборник включены избранные рассказы Валерия Щербакова. Автор просто и бесхитростно рассказывает о себе и народной жизни в северной таежной глубинке в период пятидесятых-девяностых годов прошлого столетия. Порой это трогает до слёз. Его проникновенные людские истории говорят о глубоком понимании автором души и психологии простого русского человека. Во всех произведениях звучит любовь к сибирскому краю.

Хлеб с молоком

Было это в не таком далеком советском прошлом. В конце октября стояла противная осенняя погода, моросил нудный холодный дождь. Люди с зонтами быстро шагали, возвращаясь с работы домой. Стёпка, мальчишка лет девяти, медленно брел, не замечая дождя. Зонтика у него не было, поэтому волосы на голове были мокрые. Капли с них стекали по лбу и дальше по щекам, за воротник. Он шел по лужам, особо их не обходя. В руке нес сетку-авоську в крупную ячейку, сквозь которую виднелась бутылка молока и булка хлеба.

Направлялся мальчик в роддом, там лежала его мама, которая несколько дней назад родила четвертого по счету сына. Среди них Стёпка был старшим. Отец ждал дочь, и, когда узнал, что родился снова пацан, с расстройства ушел в загул, и на отрез отказался появляться в роддоме.

Мальчишке стало жалко маму, роды были у нее сложными, делали операцию.

Прошло несколько дней, отец и не думал навестить ее. Роддом от их дома находился неблизко, но дорогу парнишка знал туда хорошо.

«Надо ей что-то купить,» — подумал он, обшарив карманы и просмотрев все ящики в комоде, в которые мама иногда убирала деньги. Стёпка наскреб пятьдесят копеек. Зайдя в магазин, задумался: что же купить на эти деньги? И решил, что полезней всего сейчас для нее будет хлеб да молоко…

Бутылка молока стоила 24 копейки, а булка хлеба — 22. Денег как раз на все хватало.

Пока мальчик добрался до роддома, почти весь вымок.

— Ты к кому такой? — спросила дежурная медсестра, смотря на него удивленным взглядом. Стёпка назвал имя и фамилию мамы. Женщина стала искать по спискам, в какой палате лежит роженица.

В этот момент подошел какой-то мужчина и, подавая ей сверток произнес:

— Ирине в одиннадцатую передайте, да, и вот еще, записку, — добавил он.

«Надо тоже что-то написать», — подумал мальчишка.

— Пожалуйста, дайте мне листочек бумаги и ручку, — попросил он у медработницы.

Та снова взглянула на него тем же удивленным взглядом, но лист бумаги и ручку дала.

— В седьмой палате лежит твоя мама, — сообщила она.

На бумажке сын написал: «Мама, я тебя люблю!»

Записку свернул вчетверо и вместе с продуктами передал санитарке. Она посмотрела на сетку, на Стёпку, потом снова на сетку, на парнишку. Чувствовалось: хотела что-то сказать, но так и не сказала, просто взяла передачу и записку.

Уже поднимаясь по лестнице, женщина крикнула:

— Подожди меня тут.

— Ладно, — выдохнул мальчик, вытирая на лице воду, стекающую с мокрых волос. Через некоторое время она подошла к Стёпке и сказала:

— У окна тебя будет ждать мама, ее палата на втором этаже, выйдешь на улицу и увидишь.

— Спасибо! — обрадовался он и выбежал на улицу.

Действительно, у окна на втором этаже мальчик увидел свою маму.

Она, заметив его, заулыбалась и стала махать сыну рукой. Другой рукой мама держала небольшой сверток, это был его еще один родившийся братишка.

Стёпка стоял внизу, мама на втором этаже, они смотрели друг на друга и улыбались. Лил дождь, и мама махнула ему рукой, как бы говоря: «Иди, не мокни».

На следующий день после школы Стёпка сдал пару молочных бутылок, снова наскреб на хлеб с молоком и отправился в роддом.

Дежурная медсестра его сразу же узнала, посмотрела на то, что он передает и спросила:

— Отца нет, что ли?

Стёпка промолчал.

— Иди к окну, я ей скажу, она подойдет, — сказала женщина.

— Да, вот еще передайте, — спохватился мальчишка, протягивая ей записку.

В ней он написал: «Мама, мы тебя любим и ждем».

Он уже знал, какое окошко. Встал напротив и стал ждать. Через некоторое время в этом окне увидел маму. Она ему улыбалась, а по щекам ее текли слезы.

В одной руке мама держала его записку, а в другой носовой платочек, которым утирала слезы на глазах. Стёпка увидел, как она повернулась и кому-то что-то сказала. К окну подошли еще несколько женщин, которые смотрели на него и тоже улыбались. Одна из них, улыбаясь, в одной руке держала бутылку молока, а другую, сжатую в кулак и с поднятым вверх большим пальцем, показывала мальчику, как бы говоря, что ничего нет вкуснее этого хлеба с молоком.

Мать смотрела на сына, продолжала что-то говорить женщинам и плакала.