Изгнанники

Василий Горъ, 2011

Людям несвойственна благодарность. А политикам она несвойственна вдвойне. Поэтому иногда спасителям приходится остерегаться спасенных. Только Демоны, пилоты-модификанты космических истребителей, были способны отразить агрессию враждебной расы Циклопов. Но кто-то сделал все, чтобы очернить Демонов в глазах человечества. Спасители превратились в изгоев. Только жители планеты Лагос не поверили клевете и предложили Демонам свое покровительство. Однако их гостеприимство грозит развалом Земной Конфедерации и чуть ли не гражданской войной. Удастся ли ее избежать и направить объединенные усилия на отпор вторжения Циклопов? Смогут ли люди отличить правду от лжи? Хватит ли на это времени?

Глава 3

Ирина Орлова

До казармы удалось добраться только на рассвете — всю ночь мы выслушивали уверения в дружбе и любви, жали чьи-то руки, раздавали автографы, позировали на фоне своих «Кречетов» и пили, пили, пили. За мужество, дружбу, победу над Циклопами и… от страха и безысходности: за какие-то сутки привычная картина мира вывернулась наизнанку. Или раскололась, как упавшее на пластобетон стекло. Все те принципы, которые я считала незыблемыми, оказались миражом. А будущее, представлявшееся мне сравнительно простым и понятным, вдруг словно заволокло туманом.

Состояние растерянности, вызванное исчезновением той точки опоры, на которой строилось мое восприятие Конфедерации, сказывалось и на окружающих. Не знаю, как Вик, а я общалась со своими «спасителями» автоматически, не выходя из ступора — сознание упорно отказывалось представлять себя или ребят в суде, в тюрьме или после «психокоррекции третьей степени». И вместо этого подсовывало картинки из недавнего прошлого — Вик, спящий на берегу озера; Игорь, отбивающийся от хохочущей Линды; мое изображение в деловом костюме в зеркале торгового центра на Дабоге и многое другое. Странно, но с каждым новым образом, появляющимся перед глазами, ощущение обиды, испытанное в первые минуты после того, как я выбралась из крейсера законников, постепенно пропадало. И на его место приходила ненависть. К тем, кто играет в политические игры даже во время войны. К тем, кто видит смерть только по головизору. К тем, кто готов утопить кого угодно в грязи, крови или слезах, лишь бы удержаться на своем месте у кормушки. Поэтому часов до двух дня я буйствовала в тренажерном зале, избивая ни в чем не повинные манекены и стараясь довести себя до состояния, когда мозги откажутся думать. Однако добиться этого у меня не получилось — к обеду в нашей казарме появился Роммель и, собрав все подразделение в большом конференц-зале, дал послушать речь, сказанную президентом Лагоса на только что завершившемся совещании.

Первые несколько минут после окончания записи зал ошарашенно молчал. А потом начался форменный бардак: ребята терзали генерала вопросами, крыли законников матом, обсуждали перспективы возможной независимости системы и то, как это скажется на боеспособности человечества. А я, откинув спинку кресла, вывесила перед собой голоэкран комма, влезла в Галанет и принялась изучать историю возникновения Земной Конфедерации. И нормативные акты, определяющие принципы сосуществования входящих в нее государств. Вик, естественно, принялся читать то, что появлялось на экране: видимо, его обуревали схожие мысли. Или не было никакого желания слушать то, что несет молодежь.

Забавно, но эдак через полчаса после того, как я влезла на сайт факультета истории Лагосского университета, я начала понимать, что те изменения в политическом устройстве Конфедерации, которые появились за период с момента завершения Первой Галактической и по сегодняшний день, почему-то особо не афишировались. Нет, никаких проблем в поиске нужной информации у меня не возникло — при желании в Сети можно было найти все, что угодно, от описания технологии создания каменного топора и до списка любовниц, скажем, нынешнего президента Арлина. Просто оказалось, что в школах и высших учебных заведениях нам почему-то не озвучивали ВЕСЬ текст Великой Хартии, принятой через год после завершения войны. А ведь для тех, кто пытался вдуматься, разница между тем, что планировалось создать тогда, и тем, что мы видим сейчас, получалась весьма и весьма существенной. Как оказалось, изначально Конфедерация являлась действительно союзом независимых государств, каждое из которых сохраняло суверенитет и делегировало КПС сравнительно немного функций. Правительства всех подписавших Хартию систем, устав от ужасов войны всех против всех, единогласно решили сделать все, чтобы такого больше не повторилось. И первым делом подчинили Комиссии Присоединившихся Систем вооруженные силы, межсистемный транспорт и связь. Всем остальным, по сути, продолжали заниматься правительства каждой из отдельно взятых систем — на каждой из обитаемых планет Человеческого сектора галактики наука, промышленность, культура шли своими путями.

Некоторое время новая система межгосударственных взаимоотношений устраивала всех: центральный орган Конфедерации не обладал непосредственной юрисдикцией над гражданами каждой из отдельных систем, каждое решение КПС утверждалось центральными органами каждого государства и у каждого из ее членов не возникало никакой зависимости от центра. Однако постепенно ситуация начала меняться: сначала КПС подмяла под себя силовые структуры, аргументированно доказав, что борьба с разгулом послевоенной преступности требует максимально профессионального подхода. И создала министерство безопасности Конфедерации. Чуть позже появились министерства образования, перспективного планирования и развития, науки, юстиции.

Последний удар по независимости каждой из систем нанесло постановление об упразднении института гражданства, подписанное через два года после первого вторжения Циклопов. В принципе, определенная логика в упразднении этого института все-таки была: огромное количество беженцев с Окраины, перепуганные страшным врагом и началом новой — войны, переселялись в Метрополию, и для их ассимиляции на новом месте жительства требовался некий механизм. Речь Председателя КПС, произнесенная на очередном съезде представителей стран — членов Конфедерации, была жутко эмоциональна. И изобиловала словами «единство человеческой расы», «угроза уничтожения цивилизации» и «осознанная необходимость». А за какие-то три года, прошедшие после этого знаменательного события, КПС провела совершенно сумасшедшую работу по внедрению в сознание человечества Кодекса гражданина Конфедерации. И, заодно, по перехвату большинства функций управления каждой из некогда суверенных систем. Поэтому в настоящее время Земная Конфедерация являлась чем угодно, но не конфедерацией. По крайней мере, сегодняшние взаимоотношения центра и ее субъектов ничем не напоминали те, которые описывались в Великой Хартии.

— Разрешите вопрос, сэр! — подал голос Вик, дочитавший файл до конца чуть раньше меня.

— Да, конечно, майор.

В зале моментально стало тихо.

— Насколько я понимаю, начальников штабов флотов, базирующихся на остальных планетах Окраины, на совещание пригласили не просто так.

— Да. Мне тоже так показалось, — кивнул Роммель.

— Тогда получается… интересный расклад, сэр, — вздохнул Волков. — Представим себе, что Лагос все-таки выйдет из состава Конфедерации, а мы, получив его гражданство, станем костяком ВКС системы. Пусть Шестой флот, по сути, поднявший бунт против КПС, тоже останется на планете и вольется в состав ее Военно-Космических сил. Пять сотен боевых кораблей смогут противостоять Циклопам только до тех пор, пока у нас не закончатся боеприпасы. После этого нас можно будет брать голыми руками. А заводов, производящих те же «Москиты», на Лагосе нет. То есть попытка президента защитить нас с вами автоматически ставит все население системы под угрозу полного уничтожения. Что это, по-вашему? Мужество или расчет? Я склоняюсь ко второму: ведь, как только мы получим гражданство Лагоса, мы будем не обязаны защищать другие планеты Окраины и Метрополию. Первые, знающие об опасности Циклопов не понаслышке, узнав об этом, отреагируют мгновенно: я практически уверен, что в ближайшие дни на Лагос прилетят представители Арлина, Дабога и Квидли, насмерть перепуганные перспективой остаться без нашего прикрытия. И сделают все, чтобы уговорить Элайю Фарелла «поделиться» Демонами. Значит, президент и его команда как минимум просчитали возможность создания некоего объединения систем Окраины. И уверены в том, что противостоять военной машине нашего общего врага можно, только объединив экономики всех четырех планет.

— На Дабоге и Квидли достаточно предприятий ВПК, чтобы снабжать ВКС Окраины и боеприпасами, и боевой техникой, — кивнул Роммель.

— Я уверен в том, что население Дабога, Квидли и Арлина заставит своих лидеров упасть под Элайю Фарелла даже в том случае, если он решит создать не некий равноправный союз, а одно государство с единым центром. И захочет стать его главой, — криво усмехнулся мой любимый мужчина. — Таким образом, с этой стороны он себя, скажем так, обезопасил. Теперь переходим к его игре с КПС.

— Простите, что перебиваю, но у меня появился вопрос, — хмуро посмотрел на Вика генерал. — Почему вы, говоря о мотивах президента, не оперируете такими понятиями, как порядочность, совесть, честь? Ведь он действительно понимает, что выдвинутые против нас обвинения — это не более чем политические игры. И, вполне возможно, вступился за вас от души.

— Я слышал первую часть его выступления, сэр, — пожал плечами Волков. — Те слова, которые он говорил ДО того момента, как сигнал перехватил майор Тишкин. Вполне возможно, что его личное мнение совпадает с мнением всего того народа, который прилетел на Базу для того, чтобы заставить законников нас отпустить. Но он — прежде всего президент. И просто обязан уметь чем-то жертвовать. А еще идти на компромиссы. Я уверен, что, если бы у него не было другого выхода, мы бы уже летели на Ньюпорт в крейсерах законников, а населению скармливали бы какую-нибудь красивую сказку. Ну, или некрасивую страшилку. Поэтому я надеюсь на лучшее, но осознанно отталкиваюсь от худшего.

— Да. Пожалуй.

— В общем, вернемся к Метрополии. Естественно, как только господин Мак-Грегор узнает, чем закончилась попытка нашего ареста и что именно заявил на этом совещании Элайя Фарелл, он не обрадуется. Знаете, мы с Ирой последние полчаса изучали историю Конфедерации и пришли к интересному выводу: по сути, Конфедерации НЕ СУЩЕСТВУЕТ! Есть одно большое государство, во главе которого стоит Председатель КПС. Вся власть в Конфедерации принадлежит ему, и делиться ею с кем-либо еще он вряд ли захочет. А учитывая количество претендентов на это кресло…

— Не понял? — удивился Роммель, а в зале раздался возмущенный гул.

Решив, что пора вмешаться, я подключила свой комм к большому экрану конференц-зала и начала последовательно демонстрировать найденные в Сети документы…

Минут через десять возмущение на лицах ребят из Второй-Третьей Очередей куда-то пропало.

— Итак, как я понимаю, с моим парадоксальным заявлением согласны все без исключения, — грустно сказал Вик. — Я сам, прочитав все это, был, мягко выражаясь, слегка шокирован. И не сразу смог начать нормально соображать.

— Да уж, — ошарашенно протянул Гельмут. — Теперь понятно, почему я, учась на втором курсе, так и не понял, зачем один из наших преподавателей подчеркнул, что являлся гражданином Кальтора.

— Короче говоря, Метрополия не захочет мириться с возможной потерей части своей территории. И с единственным оружием, с помощью которого реально можно остановить Циклопов, — прервав его воспоминания, чуть раздраженно сказала я. — И тут возможны варианты.

— Можно вопрос ко всем вам? — зачем-то встав со своего места, хмуро поинтересовался Роммель. — Прежде чем обдумывать то, на что пойдет КПС для того, чтобы сохранить сегодняшний статус-кво, я бы хотел понять, где и как себя видите вы. Как офицеры, личности, люди.

— Скажу только за себя, сэр, — подала голос Элен. — Я с детства считала себя просто Человеком. И торопилась вырасти, чтобы защитить таких же людей, как и я, от Циклопов. И в Академию поступила именно поэтому. Мне было все равно, как называется область пространства, в которой живут люди, — Конфедерацией, Империей или Королевством: я мечтала сделать так, чтобы любой внешний враг, который на нее посягнет, захлебнулся собственной кровью. Была безумно далека от политики, не задумывалась о том, насколько правомочно то или иное решение тех, кто в данный момент у власти. Мечтала до тех пор, пока не услышала три гнусных слова — «психокоррекция третьей степени». Повторю еще раз — мне было ВСЕ РАВНО. А сейчас — нет! На месте Вика, Игоря и Ирки мог оказаться любой из нас. Я, мой Гарри, Гельмут, Леха, кто-то из молодежи. А все они — одна большая семья. Моя семья! И ради нее я готова на любое преступление.

— Вильямс! Ты бредишь, — с любовью поглядел на нее Шварц. — Защищать тех, кто тебе близок, — это не преступление!

— Угу… Ты прав, Аллес Капут! — дотянувшись до его головы, Элен потрепала его по волосам и, повернувшись лицом к генералу, быстренько закруглилась: — Я всегда буду рядом с ними. А так как в настоящее время Лагос — единственная планета, на которой нас никто не арестует и не выжжет мозг, то я останусь здесь. Плевать, в каком статусе — лишь бы рядом с Волковым, Орловой, Шварцем и всеми теми, кого я люблю. Вас, сэр, кстати, это тоже касается. И генерала Харитонова. Что касается Конфедерации… Будут лезть к моим друзьям — получат по голове. Нет — и хрен с ними. А Циклопы… Циклопов я буду бить везде, куда они, падлы, припрутся.