Сульfасалазин. *сюрреалистичный роман, не путать с таблеткой*

Вера Земцова

О чем книга? О тех, кто с детства поддавался беспощадной машине стандартизации личности, и о тех, кто умудрился сохранить в себе внутреннего ребенка, несмотря на то, что паспорт уже в третий раз менять пора. О нейрофизиологе, писателе, инструкторе по йоге, их воображаемых друзьях и тех, кто для развития сюжета мимо проходил. О Москве и немножко о Лондоне. О диагнозе, которым можно пренебречь, если больным себя не чувствуешь, и о красивых пейзажах.

Иллюстратор Мария Чурилина

© Вера Земцова, 2018

© Мария Чурилина, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4493-2249-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается всем Денискам и людям, родившимся 27-го числа любого месяца)

Предисловие

— Диагноз ˗ как билет в один конец. Отпуск, из которого ты, возможно, не вернешься. Да и захочешь ли возвращаться обратно, в серость и рациональную суету здоровых людей? Зачем?

— Вер, от гайморита еще никто не умирал. С язвой кишечника половина населения Земли живет, таблетки пьет, жирного, конечно, нельзя. Я знаю, как ты любишь чипсы и сливочные соусы, но вот так драматизировать нет никаких причин.

Половину населения Земли не крыло от таблеток для кишечника так, как меня. Я перечитала инструкцию не меньше сотни раз. «Соблюдайте осторожность при управлении транспортным средством». Все.

Я бы рада, но через 12 часов после второй таблетки небо начинает падать, пространство сжимается, из кустов торчат то ли люди, то ли роботы с гибкими железными лассо и периодически выкидывают их мне под колеса. Маленькая синяя KIA с красным бампером подскакивает и перепрыгивает через них, как девочки через скакалочку. Земфира бьется головой об потолок. Я говорю ей, что это лежачий полицейский. Хотя ему совершенно неоткуда взяться. Вот и соблюдай тут осторожность.

Поход в магазин превратился в квест кладоискателя. Музыка трансформировалась в образы. Земная твердь стала мягкой и затягивает как зыбучие пески, если снять кеды. Если снять кеды на асфальте ˗ то в зыбучий асфальт. Слова заканчиваются на середине предложения. Но есть и плюсы.

— Необходимо пропить курс 3 месяца.

— Вы издеваетесь? Вот так? Я вам час объясняла, что с этими таблетками не так, потому что в голову лезли только песни 80-х вместо прилагательных. Вы мне предлагаете так все лето жить?

— Я не предлагаю, я настаиваю. Примите как факт, что лето у вас будет странное. Объясните близким, что это побочный эффект лекарства. Что это пройдет. Но курс пропить надо.

Я попросила врача написать это в карте. Нарушение когнитивных функций. Легкое воспаление мозга. Сфеноидит. Так я получила индульгенцию. Что бы я не сделала, ответственность лежит на выписанном ей рецепте. Я тут ни при чем. Я нормальная. Это все Сульфасалазин.

Не хочу вставать с постели весь день ˗ Сульфасалазин.

Хочу черной икры прямо языком из банки ˗ Сульфасалазин.

Хочу накачать песен «Ленинграда» и «Иванушек International» и мчаться в шесть утра по пустой Москве в первый четверг Чемпионата мира по футболу ˗ двойной Сульфасалазин.

В пятницу я буду стоять трезвая напротив клуба и раздавать людям шоколадки «Аленка». Купила сразу коробку (24 штуки), чтобы дарить симпатичным иностранцам, но на второй или третьей поняла, что совершенно не хочу ни с кем знакомиться. Теперь раздаю просто так ˗ всем, кто грустный, симпатичный или противный. Противным особенно надо, вдруг они противные без шоколадок, как Печкин без велосипеда. Раздаю и убегаю. Чтобы не начали номер телефона просить. Я потеряла любимый ремень. Без ремня штаны падают, приходится ходить в платьях. А в платьях постоянно хотят познакомиться. А знакомиться я не хочу. У меня есть тайна.

Теперь все будет хорошо. Все близкие предупреждены. Индульгенция показана. Со мной все в порядке. Я могу не прятаться под личину вменяемого человека. Я болею и лечусь. На меня Сульфасалазин так влияет.

Я наконец-то могу бегать по центру города и кричать, что я королева всея Медведково. Правда какая-то другая Девочка-Верочка написала в Инстаграме то же самое, но она ведь это не серьезно, в шутку. А я серьезно. И армию на нее нашлю. Сейчас достану каштаны, собранные прошлой осенью во дворе, нарисую им всем военную форму, выкину из окна, и они пойдут защищать честь полноправного монарха.

Такие эпизоды случаются в моей голове каждый день раз по 20. Вселенные взрываются. Сидя в коридоре, пока жду начала собеседования, я то восхожу на костер, то выглядываю из-за кулис, то прыгаю со скалы в воду, то вползаю змеей в логово масонов. Я знаю ответы на все вопросы. Я вижу людей насквозь. Знаю, чего они хотят. Слышу, о чем они думают. Чую к чему идет. Чую и молчу. Потому что знать не положено. Можно загреметь в психушку быстрее, чем ежик чихнет. Но теперь все это в прошлом.

Нам подарили индульгенцию на лето. Рецепт на Сульфасалазин. Который я уже третий день смываю в унитаз. Об этом никто не узнает. Живот, скорее всего, будет болеть. Но от таблетки хочется спать. Проспать лето, которое можно наконец-то прожить (буква «Ж» тут должна быть размером с мое эго) ˗ это непозволительно.

Сидела я как-то в кафе с одним современным художником. Ему очень понравился мой сырный суп, но пробовать он его не стал, хоть и хотел, потому что решил быть удивительным сам для себя. Это я к чему? Это я к тому, что пора мне, пожалуй, себя поудивлять.