Имена человеческие. Сборник рассказов

Вера Лоранс, 2018

В этой жизни у каждого человека много имён. Одни появляются и исчезают, другие остаются с ним навсегда. И после смерти человека не дают о нём забыть тем, кто продолжает жить.

Жизнь без чудес

В чудеса он не верил, поэтому они с ним не происходили. Пожалуй, чудом можно было посчитать разве что его рождение. Мать его была уже старой девой, поставившей крест не только на своём замужестве, но и на отношениях с мужским полом вообще. Отец, разочарованный двумя неудачными браками в молодости, последний десяток лет жил скудной холостяцкой жизнью, поглощая утром и вечером бутерброды с докторской колбасой дома и какой-нибудь супчик и гуляш в заводской столовке в обед.

Так бы и прожили они в одиночестве каждый сам по себе. Если бы не чудо, явившееся им в образе тёти Клани, соседки старой девы и сотрудницы матери холостяка. Она и свела этих двух несчастных, по её мнению, людей, чтобы обрели они счастье в тихой, спокойной семейной жизни. И заходила потом в гости на правах благодетельницы, всегда сама, без приглашения, и садилась за стол пить чай. Говорила о том, что вот хорошо как, что она их познакомила, теперь сердце её спокойно. Переходила на тему, как трудно людям в возрасте познакомиться, чтобы создать семью и опять повторяла, что хорошо это, что она оказалась рядом.

Когда родился Фёдор, тоже приходила, даже чаще, чем раньше. И говорила уже о том, что хорошо вот так вдвоём, вместе растить ребёнка. А то безотцовщины хватает, разводов вон столько, когда молодые сами знакомятся. Когда Фёдор подрос, стала приносить ему конфеты — всегда почему-то одни леденцы. И называла их смоктунцами. Приносила по две конфетки, протягивала Фёдору и с умилением смотрела, как он разворачивает бумажку, запихивает конфету за щёку. Гладила его по голове, повторяя всегда одно и то же:

— Что, вкусный смоктунец?..

Пила чай с печеньем, разговаривала сама с собой и уходила, погладив Фёдора по голове снова.

Когда Фёдор пошёл в школу, тётя Кланя исчезла. Переехала к двоюродной сестре в маленький посёлок, поселив в своей однокомнатной хрущёвке дочь и внучку этой сестры. С тех пор он о ней ничего не слышал. Спрашивал пару раз у матери, где тётя Кланя, но та в ответ пожимала плечами, и Фёдор вскоре спрашивать перестал, а потом и вовсе забыл о существовании тёти Клани.

Конец ознакомительного фрагмента.