Северный перевал

Вера Чиркова, 2020

В самое отдалённое, северное герцогство Тайгерд можно попасть лишь двумя горными тропами, нижней и верхней. Однако зимой нижняя непроходима, и остается лишь узкая дорожка через Северный перевал. Перевести через него путников берутся лишь опытные проводники из гильдии наемников, давно изучившие на этой тропе каждый поворот и расщелину. И даже построившие на всякий случай тайный приют, где постоянно живет нанятая по контракту знахарка. И эта мудрая предосторожность спасла жизнь и здоровье не одному наемнику и путешественнику. Ведь знахаркам служат чуткие звери, способные даже в метель отыскать заблудшего, замерзающего путника.

Глава 6

Звери насторожились за час до полудня, и лэрд, последние два часа беспокойно круживший по дому, сразу ринулся к окну, прикипел к нему взглядом.

Ильда только головой укоризненно качнула, и чего так себя накручивать, если он не беглый преступник и не заговорщик против герцога? Ну да, не выдержала она, спросила. Осторожненько так намекнула, что поможет, если он искренне раскаялся или оклеветан напрасно.

Развеселила пациента не хуже опытного клоуна, даже прикрикнуть пришлось, чтобы не хохотал так беспечно, пока не выздоровел окончательно. Хотя, положа руку на сердце, можно уже и не переживать, раны на нем затянулись на удивление быстро и швы все ровные, чистые, бледнеют просто на глазах. И сам лэрд, после того как избавился от щетины, причесал промытые до блеска волосы и надел собственную одежду, сидящую на нем с особенно щеголеватой ловкостью, стал вдруг невероятно привлекательно-опасным. Прямо как лайирский кинжал, который никто, кроме хозяина не может безнаказанно взять в руки.

Ильда видала уже таких… не здесь, конечно, а в городе. И девиц, следивших за ними преданными щенячьими взорами сразу отличала в любой толпе, после того как вместе с наставницей полдня откачивала такую глупышку от ядовитого зелья для крыс.

Как сказала лейда Вильдиния, демонски обаятельных лэрдов намного меньше, чем наивных девушек, мечтающих о прекрасной любви, но никто из них не желает этого понимать, пока не сожжет себе сердце. Но самой Ильде вполне хватило чужого опыта, чтобы завязать крепкий узелок на память. Поэтому, едва обнаружив произошедшую с пациентом перемену, знахарка стала официально учтивой и холодной как сверкающий за окнами лед.

— Идут… — выдохнул Дар и Ильда шагнула к другому оконцу.

Сидевшую верхом на мохнатом яке старшую сестру Вильдинию, главу гильдии целительниц и знахарок, она узнала сразу, невзирая на мужскую одежду. Как и ехавшего за ней кряжистого лэра Таубена, главу гильдии наемников.

А вот шагавшего первым мага, гнавшего перед собой плотный смерч, свитый из песка и мелких камней, оставлявших во льду глубокие царапины, видела впервые.

Четвертого гостя, упитанного, холеного мужчину лет сорока, одетого в дорогой плащ с меховой оторочкой и золотыми пряжками, она тоже не знала, но почему-то сразу невзлюбила. И даже сама не смогла бы пояснить, что именно в нем так неприятно царапнуло душу. Презрительный взгляд, каким тот окинул избушку, или таившаяся на губах жестокая усмешка… но одно Ильда знала точно, к интуиции следует прислушиваться.

— Странная компания, — пробормотал Дар, и, оглянувшись на Ильду, торопливо предупредил, — крысеныш, что едет последним — это Файзес, старший следователь личного герцогского сыска. Протеже регента. Тупой и злой тип, каждое сказанное слово обернёт против тебя…

Договорить он не успел, по двери уверенно застучал град из сразу сотни камней.

Ильда тотчас отодвинула засов и отскочила в сторону, с магами шутить опасно. Как и с управляемой ими стихией. Однако, когда в проеме возник первый гость, ни одного камушка рядом уже не летало. Все они ровненькой кучкой лежали в сторонке, заставляя Ильду подавить невольный вздох. Нет, не зависти, хотя ей самой никогда не удастся дорасти до таких высот мастерства. Восхищения чужой силой, легко сделавшей почти невозможное, пробившей тропу по зеркально сколькому льду.

Первым, вопреки ожиданию, в приют ступил не маг, а лейда Вильдиния, и сразу бросилась к ученице.

— Ильда… ты в порядке? — однако ответа на свой вопрос она не ждала, судя по пальцу, словно случайно прижатому к губам.

Сполна оценив предостережение, знахарка лишь молча махнула наставнице ресницами. Совет молчать, данный спасенным пациентом, конечно же стоит благодарности и внимания, но подобный же намек от законной покровительницы следует воспринимать как приказ.

В дверях за спиной старшей сестры столкнулись спешившие следом мужчины, и победил лэр Таубен, легко отодвинувший могучим плечом расфранченного спутника.

— Ильда! — в его басовитом голосе звучала тревога, а во взгляде светилось откровенное предостережение, — ты тут цела?

Девушка ответила наемнику кроткой, успокаивающей улыбкой, решив про себя что похоже, сегодня ей лучше побыть немой и безответной.

— Где человек, пославший сигнал? — ворвался наконец в дом франт, которого Дар назвал Файзесом, и, подслеповато мигая после ослепительного снежного сиянья, подозрительно уставился на Ильду.

— Здесь, — ледяным тоном отозвался из столовой лэрд.

Знахарка не заметила, когда он туда отступил, но сознавала, что это было правильным решением. Комната, служившая ей прихожей и кухней, и казавшаяся обычно довольно просторной, при нашествии гостей стремительно уменьшилась.

— Мне поручено вести дело о вашем исчезновении, — важно сообщил Файзен, — но сначала я должен арестовать подозреваемого. Затем проведу процедуру опознания.

А почему не наоборот? — желчно усмехнулся Таубен, мгновенно превращаясь из добродушного богатыря в жесткого, неподкупного главу наемников.

— Иначе она может сбежать! — послав ему снисходительный, полный превосходства взгляд, важно пояснил сыщик, — поэтому, лэрд Анвиез, свяжите эту девицу надежными путами. Я забираю ее на допрос.

Ни грана не сомневаясь, что его приказ будет неукоснительно исполнен, франт небрежно махнул в сторону Ильды и торжествующе ухмыльнулся в ответ на ее ошеломленный взгляд.

— Что, небось считала всех сыщиков полными дураками и думала, будто мы никогда не узнаем твоего истинного имени?

— Анвиез! — прорычал магу Дар, яростно сверкнув на франта полным ненависти взором, — я запрещаю вам выполнять любые приказы этого горе-сыщика.

— Благодарю, высокородный лэрд, вы сняли с меня тяжкий груз, — учтиво склонил голову маг и веско добавил, — Я признаю, что вы истинный владелец предмета, которым был отправлен сигнал о помощи.

— Я тоже. — коротко поклонилась Вильдиния, добавив этим жестом сомнений хозяйке приюта. Похоже она недооценила статус своего пациента.

— Я тоже признаю, — сообщил глава наемников и счел нужным пояснить, — не раз приходилось встречаться… ваш голос и манеры нельзя подделать.

— Но я имею особые полномочия, — и не думал отступать Файзен, — и никому не обязан отчитываться в своих действиях.

— Не забывайтесь, — скрежетнул зубами Дар, — я терпелив, но до определенного момента!

— Зря вы ее так защищаете… — небрежно скривился ничего не желающий слушать сыскарь, — у этой интриганки был самый веский повод вас украсть. Вот как, по-вашему, ее зовут? Таубен, а вы хоть знаете?

— Ильда Лернон, — глухо буркнул глава наемников.

— Это ее новое имя! — торжествующе ухмыльнулся сыщик, и медленно, со злобным удовольствием возвестил, — а пять лет назад, пока от нее не отказались родители, девица звалась Энильдой Гранериз!

Пациент обернулся к ней резко, как ужаленный, неверяще вгляделся в знакомое миловидное лицо. Теперь оно было напряженным и неприступным с дерзким вызовом в заледеневших зеленых глазах.

Скептично усмехнулся и отказался верить:

— Не похожа.

— Это проверенные сведения! — с превосходством бросил Файзен, победно взирая на присутствующих и явно считая их всех сообщниками преступницы.

— Ну и что они доказывают? — лейда Вильдиния глянула на него как на надоедливую букашку, — С каких это пор одаренным запрещено менять имена и выбирать себе занятие?

— Она выбрала занятие? — гнусно усмехнулся сыщик в ответ, — а может, просто сбежала от законного жениха с любовником? А, когда он ее бросил, сообразила, какой жирный кусок прозевала получив вместо замка эту конуру и право штопать разный сброд. Опомнилась и придумала план…

Лэрд резко шагнул вперед и молча врезал франту кулаком под дых, а когда тот от неожиданности и боли согнулся, добавил вторым. На этот раз в челюсть.

— За что, высокородный лэрд?! — отскочив, обиженно взвыл сыщик, и добавил мстительно, — я регенту пожалуюсь!

— Да хоть сто раз! — плюнул тот, — я тебя уже предупреждал, следи за языком! Ты кого сейчас обозвал сначала жирным куском, а потом разным сбродом?

— А при чем тут вы…

— При том, что последним, кого штопала Ильда, был именно я! — от ярости лицо лэрда побледнело и кривая сетка шрамов проступила четко, как нарисованная красной тушью.

Да и гости наконец привыкли к неяркому освещению кухни, где они до сих пор стояли, и отчетливо рассмотрели следы недавних страшных ран.

— Темные ж тропы… — мрачнея, пробормотал глава наемников.

— Это все ложь, Таубен. — тихо успокоила его лейда Вильдиния. — Я сама забрала Ильду из родительского дома и отвезла в монастырь. И сама помогла ей сменить имя. Садовника позже приплели родители… точнее, отец.

— С вами мы еще разберемся, — мстительно пообещал ей Файзен, прижимавший к ссадине на щеке надушенный платок, — а с вашей протеже все уже ясно. Посидела в этой глуши и решила вернуть бывшего жениха. Сначала искалечить, потом вылечить и сыграть на его благородстве и благодарности.

— Какого еще… — охнула Ильда, от потрясения забыв о намерении прикинутся немой.

— Вот этого самого, — сыщик обвиняюще ткнул пальцем в ее пациента, мерявшего франта презрительным взором, — высокородного лэрда Дарвела Тайгерда, герцогского наследника. Зря так таращишь глаза, лгунья! Тебе это известно не хуже меня! Ты получила портрет… и увезла его с собой. Видимо уже тогда намечала как будешь его возвращать.

— Бред, — жестко прервала его старшая сестра гильдии целительниц, — если бы она собиралась замуж, то не стала бы сбегать. А Ильда хотела учиться.

— Рассказывайте ваши глупые сказки кому другому, — грубо огрызнулся сыщик, — а я забираю подозреваемую с собой. В тюрьме ее допросят… и она расскажет всю правду. Анвиез, свяжи ее! Таубен, пока лэрд Дарвел одевается, покажи мне умывальню.

— А больше ничего не хочешь? — подступая ближе, подозрительно ласковым голоском осведомился глава наемников, — может, горячего мяса в бульоне, или целебного взвара с диким медом? Или с ежевичным вареньем, Ильда его изумительно варит…

— Если ты настаиваешь…

— Я?! Настаиваю?! — изумленно вытаращил глаза воин и бесстыдно отказался, — ничего подобного. Просто проверяю, докуда простирается твоя наглость. А теперь слушай внимательно, заявляю официально. Я внимательно изучил твою версию, и не нашел в ней ни одного убедительного довода против моей работницы. Поэтому она останется на месте, а, чтобы ты не попытался учинить тут произвол, мои люди будут ее охранять. И предупреждаю, я намерен подать регенту жалобу на подтасовку фактов и попытку оклеветать честного человека.

— Я тоже ему пожалуюсь, — судя по упорству Файзена, он не привык уступать даже при очевидном поражении. — так где тут у вас умывальня?

— Вон видишь пригорочек? — Таубен сцапал его за шиворот и поволок к выходу. Распахнул ногой дверь и вытолкал за нее отбивающегося сыщика, — беги прямо туда.

Легонько пнул франта под зад, с видимым удовольствием проследил, как тот кубарем катится с оледенелого крыльца и вернулся в дом.

— Ильда, нам нужно уходить, пока тропа еще держится. Покорми быстренько и напиши, чего тебе прислать. Завтра придут Прон и Вашек, — деловито сообщил наемник знахарке, сворачивая к дверце в холодную пристройку.

— А меня проводи наверх, — задумчиво сообщила ученице лейда Вильдиния, — я, пожалуй, сегодня заночую здесь. Анвиез, не стойте столбом, вам в ту сторону.

— Спасибо, — кивнул ей маг и строго глянул на знахарку. — Не уходите надолго, леа Ильда, мне нужно задать вам несколько вопросов.

Знахарка покорно кивнула, и маг последовал за наемником. А наследник, развернувшись, направился в спальню за плащом. Ему просто необходимо было хоть минуту побыть наедине, осмыслить неожиданную новость.

Натянув свои сапоги, Дарвел оставил возле койки выданные знахаркой поношенные легкие туфли, прихватил плащ и саркастически усмехнулся. Таким нищим он ощущал себя впервые в жизни. В последний раз окинув взглядом комнату, словно мог тут случайно что-то забыть, лэрд прошел к окну, и невидяще уставился в поднимавшуюся за ним скалу, пытаясь припомнить, сильно ли задело его бегство юной невесты пять лет назад.

Нет… определенно, не задело. Абсолютно.

Те события лэрд помнил превосходно… особенно предшествующий этой истории разговор с дядей. Тот явился в спальню Дара на рассвете, и завидев его племянник откровенно порадовался, что бойкая и ласковая служанка успела растаять вместе с ночным туманом.

— Что-то случилось? — спросил он регента, намеренно не вставая с постели. Прозрачный намек, что наследник еще не готов к серьезным беседам.

— И давно, — судя по строгому тону Вандерта, его мало волновали чужие желания, — одевайся и приходи в кабинет, завтрак накрывают там. Пять минут на сборы.

Дверь мягко хлопнула, начиная отсчет и Дару пришлось вставать и бегать как новобранцу, чтобы успеть к назначенному времени. В тот миг он искренне жалел несчастных рекрутов, у которых не было ни камердинеров, ни цирюльников.

Завтрак они начали в молчании, но допив кофе, регент наконец решился объясниться.

— Я дал тебе достаточно времени… чтобы забыть о той истории с…

— Не надо имен! — резко остановил его племянник, хотя сам прекрасно помнил имя предательницы.

Нет, к тому времени он уже не мог бы сказать уверенно, будто Лильен была для него единственной женщиной в мире, ничего подобного. Но целый год Дар был влюблен в нее со всем пылом юношеской страсти и искренне считал, что загадочно томная брюнетка любит его так же нежно.

Именно поэтому её внезапная помолвка и скоропалительная свадьба с младшим Агернским принцем прокатились по его сердцу опустошающим смерчем, не оставившим никаких добрых слов о девушке, вмиг забывшей все обещания, едва подвернулась рыба покрупнее. Разумеется, третий принц соседней страны — это вовсе не наследник, но коварная судьба иногда так стремительно тасует свои карты, что остается только поражаться.

Или скорбеть… как пришлось ему самому, когда никем не предвиденный случай унес сначала мать, а всего через шесть лет и отца.

— Не буду, — послушно согласился Вандерт, — но и ты пойми меня. Я обещал твоему отцу заботиться о долине, пока ты не достигнешь совершеннолетия и не заведешь семью. Но тебе уже исполнилось двадцать пять, невесты вокруг снуют косяками, а я все тяну эту лямку.

— И у тебя прекрасно получается, — похвалил Дар, ни на гран не покривив при этом против истины.

Как говорил его мудрый учитель истории, лучший правитель это тот, чьего имени подданные не поминают каждый день. Потому что все в государстве идет своим чередом так, как должно быть, никого не раздражая и не тревожа.

— И у тебя получится, — огрызнулся регент и вдруг взорвался, — да ты хотя бы догадываешься, что я могу в любой момент бросить к лешим твою долину и уехать с Цинтией на побережье, к Лираннии? И хочу этого все сильнее!

— Но точно знаешь, что развяжешь этим бешеную борьбу за свое место, — вздохнул Дар, проклиная короля, леший знает сколько лет назад подписавшего закон о наследовании герцогских корон.

С тех пор ни один отпрыск знатного рода не может стать правителем своей вотчины, пока не обзаведется женой.

— Или вообще может вспыхнуть война, — устало буркнул Вандерт, — и мне просто жаль тех несчастных, кто окажется в ней жертвами. Но тебе все же следует поспешить с выбором.

— Знаешь, Ванд, — подумав, признался наследник, — я бы выбрал… если бы было из кого. Эти твои косяки невест меня не задевают. Совершенно. Я в каждой вижу тень… ну, сам знаешь кого, и это отталкивает меня надежнее отворота. Даже служанки и то честнее.

— Особенно те, — мрачно ухмыльнулся регент, — которых нашел тайный сыск, проверили маги, и отобрал я сам. А оплачивает казна.

— Спасибо дядя… ты лишил меня последних иллюзий. До этого момента я наивно верил, будто хоть эти простолюдинки умеют любить бескорыстно.

— Не преувеличивай! Сам должен сознавать, что я не имел права подпустить к тебе кого попало. И могу тебя заверить, искренних девушек в королевстве хватает. Просто они как правило скромнее тех, кому нравится твоя корона.

— Может просто возьмешь ее себе?

— Не смей меня оскорблять! Тебе известно лучше других, что я не имею ни малейшего желания, ни прав ее носить. Вместе с герцогским поясом. А остаться вечным регентом при великовозрастном дезертире вообще даже врагу бы не пожелал. Кроме того, ты просто дуешь на воду… женитьба не такое уж страшное дело. И невесту можно выбрать по любому признаку. Хочешь, красивую, хочешь — скромную. Можно даже умную найти.

— Ванд… — обдумав его слова, неосмотрительно заявил тогда Дар, — я очень тебе благодарен за всё, что ты делаешь для меня и герцогства. И я безоговорочно верю в твою рассудительность и предусмотрительность. Давай, ты выберешь сам, а я потом подставлю ей локоть в храме?

— Ладно… — после долгого размышления согласился брат матери, — я это сделаю. Но с одним условием, невест будет пятеро… и последнее слово останется за тобой. Есть какие-нибудь качества, которых ты точно не желаешь видеть в своей жене?

— Наверное есть… — снова задумался наследник. — ну, во-первых, исключи брюнеток. Еще всех знатных лейд, у которых уже есть преданные поклонники. Ну, и конечно, откровенно некрасивых девиц, дурочек и ветрениц.

— Понял, — деловито записал все это Вандерт и уже через декаду принес список и несколько портретов.

Теперь Дар и сам не помнил, по какому признаку выбрал портрет старшей дочери владельца небольшого завода. За дар знахарства, весьма ценящейся лэрдами в женах, за серьезный взгляд зеленых глаз или за милое личико? Хотя, скорее всего, за возраст. Она была моложе всех и наследнику хотелось верить, что в шкафах семнадцатилетней невесты не завалялось кучки разбитых мужских сердец.

Он специально не поехал с ней знакомиться, пригласил в замок и был искренне изумлён, так и не дождавшись избранницы.

Но не огорчен, о нет. Его сердце оставалось целым и потому равнодушным. И Дар веселился от души, когда тайные агенты дяди донесли, что девица сбежала в монастырь и покидать его не собирается. Зато Вандерт был обескуражен и искренне расстроен и за последующие пять лет о женитьбе больше не заговаривал.

Отец Энильды потом лепетал что-то о садовнике, который якобы заморочил ей голову, но все понимали, он просто ищет хоть сколько-нибудь внятный повод для необъяснимого поступка дочери. Кроме желания за что-то отомстить высокородному жениху, или оскорбить его. Такого не прощают никому, и немилость обычно падает на всю семью.

— Лэрд, вам нужно поесть на дорогу, — заглянула в комнату Ильда, и пациент скупо усмехнулся.

Нет, он не станет ее ни о чем расспрашивать, зачем? Известие, что дядя жив и в замке не произошло ничего ужасного, сняло с души Дарвела огромную кучу неподъемных камней, и теперь у него впереди достаточно времени все спокойно обдумать и выяснить.

Тем более, он намеревается лично найти и покарать своих мучителей, Файзену такое явно не по способностям.

— Иду.