Третий лишний

Вера и Марина Воробей

Всегда ли третий действительно лишний? Когда в Москву приехала сводная сестра Вани Волкова Ирочка, для Ани Малышевой опять началась черная полоса. Все свободное время Иван посвящал Ирочке, и Аня, как и зимой в Праге, ревновала его, только уже не к его маме, а к сестре. Но, как оказалось, ревность помогла девушке разобраться в себе самой.

2

Аня вернулась на кухню.

— Ну как? — Она слегка повернулась сначала влево, потом вправо.

— То, что доктор прописал! — Ваня одобрительно закивал.

— Есть хочешь?

— Да нет, не особо. Вот плюшки бы сгодились. — Он покосился на тарелку. — Твоя мама обещала.

Аня включила чайник и придвинула тарелку:

— Пожалуйста.

Иван выбрал самую румяную плюшечку и откусил сразу половину. Тем временем девушка залила кипятком геркулес и достала ложку.

— Ты что, этой гадостью питаться собираешься? — Ваня доедал уже вторую плюшку и заранее высматривал третью.

— Ага. — Девушка мысленно согласилась: именно гадость, по-другому и не скажешь.

— Брось… — Ваня сочувственно на нее посмотрел. — Чего изводить себя всякой дрянью!

— Мне нравится, мне вкусно. — Разумеется, это была неправда. Овсянку она ненавидела с детского сада. Но нельзя же признаваться парню, что ты худеешь, что ты на диете. Потому Аня, изобразив на лице удовольствие, проглотила сначала первую ложку, потом вторую. И даже удивилась. С голодухи каша показалась вполне сносной. Еще вчера она давилась ею, а теперь ничего. Главное, не смотреть на плюшки. — И вообще… — продолжала Аня. — Не важно, что ты ешь. Любая еда состоит примерно из одних и тех же элементов.

— Может, и так. — Ваня подцепил очередную плюшку. — Хотя я предпочитаю не желуди, а орехи и не кузнечиков, а мясо.

— Слушай, а что там Софья Александровна писала? — Аня предпочла перевести разговор в другое русло. Спорить с тем, что плюшки вкуснее овсянки, было глупо. — Я не поняла, какие там проблемы с твоей сестрой?

— Да, понимаешь, у них там нестыковка. Леона Богуславовича пригласили прочитать курс лекций в Мексике, а ребенка везти туда нельзя. Врачи не рекомендуют: климат неподходящий, инфекционных заболеваний много. Деть им Ирочку по-любому некуда.

— Ну так возьми ее к себе, а я тебе помогать буду. — Аня была очень благодарна Софье Александровне и ее мужу за роскошные подарки. Ей ужасно захотелось помочь им.

— Думаешь… — Ваня наморщил нос. — Да, наверное, так и надо сделать. В конце концов, всего месяц или полтора. Я своим уже удочку закидывал, чтоб ее в гости пригласить. Ну, не знаю, не съест же нас девочка десяти лет.

— Легко, — вмешалась в разговор Анина мама. — Вы, извините, о таких вещах понятия не имеете. Маленький ребенок — это масса проблем. Кормить, выгуливать, развлекать. Спору нет, порыв благородный, но тебе, Иван, нужно прежде всего как следует посоветоваться с родителями. Одно дело в гости, другое — пожить.

— Да ладно, мам, не пугай, — отмахнулась Аня. — Можно подумать, со мной было так много проблем.

— Конечно, много, притом что мы с отцом знали тебя с рождения и примерно представляли себе, каких фокусов ожидать от вашего высочества. А здесь неизвестная девочка. Я бы сто раз подумала.

— Людям помогать надо, — наставительно заметила Аня. — Пусть даже в ущерб себе.

— Хорошо, если только себе. Вы же все заботы на Ваниных родителей взвалите.

— Ну уж нет. — Иван покачал головой. — Я сам буду и гулять, и развлекать, и чего там еще полагается.

Ребятам настолько понравилась идея, что они решили поговорить с родителями Ивана немедленно. Благо до поездки время еще оставалось. Так что через полчаса они уже стояли перед Ниной Сергеевной и Евгением Николаевичем, приемными родителями Вани, с массой аргументов за приглашение Ирочки.

Ванины родители совсем недавно встали и теперь завтракали.

— Мы вернулись, — начал Ваня торжественно, — потому что дело серьезное. Чем быстрее вы обо всем узнаете, тем лучше.

Нина Сергеевна и Евгений Николаевич недоуменно переглянулись.

— Я понимаю, что дети — это всякие проблемы и заботы. — Ваня повысил голос. — Но они все равно хорошие!

Мама пошла пятнами, папа сурово сдвинул брови. Оба ждали продолжения.

— Хочу сказать, — Ваня тоже сурово сдвинул брови, — весь груз забот мы, то есть, конечно, я, возьмем на себя. Вам не придется ни о чем беспокоиться.

Мама уронила вилку и облокотилась на спинку стула, папа вскочил:

— Да вы соображаете, что говорите? — Евгений Николаевич сдерживался как мог. — О чем вы, школьники, дети, думали? Каким, извините меня, местом.

— Пап! — попытался остановить его Ваня. — Не надо волноваться, еще ничего не решено.

— Что значит — не решено? — Папа стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнула солонка. — Что не решено?!

— Зачем так волноваться? — вмешалась Аня. — Если вы так уж против, конечно, ничего не будет.

— Ага, — кивнул Иван, — хотя мне кажется, одна маленькая девочка нам не помешает.

Нина Сергеевна горестно подперла голову руками.

— Девочка? — вздохнула она. — Я, конечно, хотела бы внука. Ну, пусть будет девочка.

— И ты туда же? — Папа развернулся к ней лицом. — Это все твое воспитание!

— Да ладно вам, в конце концов, через месяц это все кончится.

Ванина мама сочувственно поглядела на Аню.

— Нет, — она покачала головой, — еще месяцев через семь-восемь. А твои-то родители уже знают?

— Да, мама слышала наш разговор. Она, правда, сомневается, согласитесь ли вы.

— А куда мы денемся? Как будто мы можем не согласиться. — Евгений Николаевич как-то сник и сгорбился. — Значит, на школе крест можно ставить?

— Да почему крест? — Ваня не понял.

— Потому что кормления, прогулки, соски, пеленки, бессонные ночи… — Ванина мама заплакала.

— Зачем пеленки и соски девочке десяти лет? — удивилась Аня. — Она к нам в школу пойдет, и нормально.

— До десяти лет еще дожить надо. — Ванина мама вытерла слезы. — Ладно, отец, нет, теперь дед… — Она взяла мужа за руку. — Чему быть, того не миновать. Будем ждать.

— Чего ждать-то? — Ваня рассмеялся. — Ей два месяца назад десять лет стукнуло. Здоровенная девица!

— Кому? — хором выпалили родители.

— Да сестренке моей, Ирочке — дочери Софьи Александровны! Кому ж еще! Я же вам про нее рассказывал и даже фотографии показывал. Вы еще все восхищались, какая девочка-картиночка.

— Она-то здесь при чем? — Ванина мама махнула рукой. — Мало ли у кого какие девочки.

— Она при том. — Ваня усмехнулся. — Мы про нее уже полчаса говорим. Софье Александровне с Леоном Богуславовичем нужно уехать на месяц-два. Девочка могла бы у нас пожить. Говорю же, я все сам буду делать.

— И я помогу, — заявила Аня решительно. — У меня даже куклы еще остались, книжки всякие.

— И вы все время говорили про Ирочку? — Ванин папа подозрительно прищурился.

Ваня налил себе воды из графина:

— Откуда другая-то возьмется?

— Ну мало ли, — уклончиво заметила мама. — Дети — они всегда откуда-то берутся.

— Это точно, — выдохнул папа и сел. Он достал носовой платок и вытер им лоб. — Значит, Софье Александровне и ее мужу некуда деть девочку, и ты хочешь, чтоб она пожила у нас? Так? Теперь я все правильно понял?

— Да, пап, — ответил Ваня. — Правильно. И я…

— Ну-у, слава богу! — Нина Сергеевна наконец улыбнулась. — А то мы с отцом невесть что подумали. Ох, да конечно, пусть поживет. Мы только рады будем. Софье Александровне я сегодня же позвоню. Вот вы напугали!

И тут до ребят наконец дошло, о чем подумали Ванины родители.