Третий лишний

Вера и Марина Воробей

Всегда ли третий действительно лишний? Когда в Москву приехала сводная сестра Вани Волкова Ирочка, для Ани Малышевой опять началась черная полоса. Все свободное время Иван посвящал Ирочке, и Аня, как и зимой в Праге, ревновала его, только уже не к его маме, а к сестре. Но, как оказалось, ревность помогла девушке разобраться в себе самой.

4

На огромной лесной поляне собралось уже человек двести, но люди все подходили и подходили. Пал Палыч привел своих на заранее отведенное для «Пути Ариадны» место.

— Рюкзаки скинуть! — скомандовал он. — Все ко мне!

Ребята сняли рюкзаки и подошли к своему кэпу.

— Кто ответит, какие у нас две главные ценности?

— Тушенка и чай! — выкрикнул Дорсэт.

— Садись, два. — Пал Палыч поднял вверх указательный палец. — Запомните: две наши главные ценности — это сухие ноги и девушки. Касательно ног. Если кто-то промокнет — сразу переобуваться. Мокрое — сушить. Сухие носки беречь как зеницу ока. Перед сном проверю ноги у всех. У кого кончатся — поделюсь. — Он оглушительно чихнул. — Далее. Не менее ценны наши дамы, числом три штуки. Их одних нельзя отпускать никуда и никогда.

— А на звезды посмотреть? — сварливо поинтересовалась Ека.

— На звезды смотреть втроем одновременно. И предупреждать меня лично, куда ушли. Ека, тебя все это особенно касается. Любой шум вокруг твоей персоны означает: ты с нами в последний раз. Аннет, — Пал Палыч подмигнул Ане, — за тебя я почти спокоен, но Вольфа держи рядом, если захотите прогуляться. Тебе, Дэзи, я даже и говорить ничего не буду. Мы с тобой три сезона ходим. Пока проблем не было, но береженого Бог бережет. К тебе прикрепляется Дорсэт. — Даша-Дэзи тяжело вздохнула, но промолчала. — Последнее. У костра курю только я. Остальные за палаткой. Все. Ставить лагерь, заготавливать дрова, готовить ужин. Через час все должно быть тип-топ. Я ухожу в штаб за программой соревнований. Змей за меня. Вернусь злой, как собака, и голодный, как волк.

— Девчонки… — Змей поскреб бородку. — Доставайте фальшпопы. Тут на бревнышке будете салатик делать и стеречь мою гитару. Гречка и соус ваши. Продукты вам выдаст Вольф, он же идет за водой. Фриз, Дорсэт, ставите палатки. Хуб с Иглом и остальные со мной за дровами.

Аня вытащила из рюкзака небольшой кусочек туристического коврика с резинкой, продетой по бокам. Это устройство она через голову надела на себя и села на него. Такую-то штуку эксплореры и называли фальшпоп. Потом девушка достала из кармана складной нож и взялась за картошку.

Кажется, Ека и Дэзи не испытывали симпатии друг к другу. Между собой они не общались вовсе, а разговаривали только с Аней. Впрочем, Ека предпочитала больше общаться с ребятами из других групп. То и дело она кого-то окликала и отходила поболтать.

— Надо же, — удивилась Аня, нарезая огурцы, — Ека тут всех знает.

— Причем почти только с одной стороны, — поморщилась Дэзи. — Палыч Еку не просто так предупредил.

— С какой стороны она всех знает? — не поняла Аня.

— Как тебе сказать… В экстрим идут в основном парни. Ты огурцы помельче стругай. Девчонок тут мало. Потому что тяжело. Руки гибнут, волосы невесть во что превращаются. Девчонки приходят либо потому, что их от всего этого прет, плющит и колбасит, либо чтобы себе доказать, что чего-то стоишь. Либо… как Ека. За большим количеством парней и приключениями. Слет — роман. Лагерь — пять-шесть романов. Гуляешь себе, а кругом страсти кипят, парни друг другу морды бьют — весело.

— А ты зачем ходишь?

— С первого на второе. Там скучно: все едят, бабки зашибают, а здесь — другая жизнь. И вообще, если б не Палыч, меня бы, может, уже и не было. Физически.

— Он тебе нравится, — почти констатировала Аня и сама испугалась: вслух такие вещи не говорят.

— Закрытая тема, — оборвала ее Дэзи.

Девушки немного помолчали, и Дэзи добавила:

— От Еки держись подальше, а то еще вляпаешься во что-нибудь за компанию.

— Да я и так… она вроде как умная, всякие вещи говорит непонятные.

— Ага, — опять поморщилась Дэзи, — умная, да не в ту сторону. И за Вольфом своим приглядывай. Ей все равно с кем, а тебе плохо будет.

Она кивнула куда-то в сторону.

Аня посмотрела, и ее передернуло. Из лесу шли, мирно беседуя, Волков с бревном на плече и Ека.

Пока девушки резали в большую миску салат, палатки были поставлены, костер разведен и дрова принесены. Котелок с водой подвесили на огонь, рядом поместился второй для чая. К возвращению Пал Палыча все было готово. Пахло удивительно вкусно. Ане ужасно нравилась такая моментальная гречка с мясом и сухой соус из пакетика, но положила она себе только одну ложку. Держаться так держаться!

Незаметно подступили сумерки, похолодало, и ребята старались устроиться ближе к костру. Аня и Ваня сидели рядом и слушали Змея. Дорсэт под руководством Фриза подшивал рюкзак. Пал Палыч дремал. Дэзи сидела вполоборота, лица ее не было видно. Змей пел по-английски, что-то очень грустное, у Ани даже сердце сжималось. На миг ей почудилось, будто в мире нет ничего, кроме костра, горстки людей в круге его света и холодных, безразличных звезд. Она невольно придвинулась к Ване. Он все понял и взял ее руку в свою. Все: и ночь, и лес, и песня — было одновременно ужасно печально и очень хорошо. «Неужели так должно быть? — думала девушка. — Все чудесно, и плакать хочется». Почему-то ей вспомнились Екины слова про ромашки, одуванчики, маргаритки, и стало немного неуютно. Они с Ваней одновременно взглянули друг на друга. Девушка ощутила, как по спине пробежал холодок, и поежилась.

— Замерзла? — прошептал Иван и обнял ее за плечи.

Аня сразу почувствовала прилив тепла и спокойствия. Она оглянулась. По всей поляне горели костры. Отовсюду слышались смех и пение, и ей подумалось, что лес полон счастливых людей и сама Аня одна из них.

Она с удовольствием оглядела ребят, и все показались ей такими хорошими. Она незаметно потерлась щекой о Ванино плечо и улыбнулась. Змей начал другую песню, и она стала смотреть на огонь. В языках пламени мелькали неясные очертания старинных замков и горных утесов, к которым на прекрасных конях скачут рыцари, и все почему-то с лицом Вани. «Вот странно, — удивлялась девушка, — Иван одновременно и здесь, совсем близко, и там». Сколько так продолжалось, трудно сказать. Аня задремала, но вот откуда-то возникло смутное беспокойство. Песня лилась по-прежнему, и огонь потрескивал так же. Она открыла глаза и, кажется, поняла, в чем дело. На нее пристально смотрела Ека. Взгляды девушек встретились. Ане показалось, что Екины глаза сверкнули недобрым светом, но Ека-Нина мгновенно отвернулась.

Конец ознакомительного фрагмента.