Наследник жестокого бывшего

Вивиан Фокс (2024)

— Мне нужны деньги, — произношу дрожащим голосом. Это так унизительно! Так… мерзко! Просить мужчину, с которым у меня, в сущности, не было даже отношений. Но я готова умолять его, потому что других вариантов у меня нет. — На что ты готова ради этих денег?– На все.– Ну раз на все… С этого момента ты будешь делать все, что я скажу. Без пререканий и лишних разговоров. Мне плевать на твои чувства и желания. Ты по первому же звонку должна быть там, где я скажу. И делать будешь то, что я прикажу. Это ясно?– Да, — отвечаю шепотом. Юдин облизывает губы и кивает на свою ширинку. — Начинай отрабатывать. Время пошло.

Глава 9

Тоня

Дом Юдина, как всегда, идеальный и холодный, под стать своему хозяину.

Мы заходим в просторный холл, и я чувствую, как голова Макса на моем плече тяжелеет. Повернув голову, вижу, что сын уже медленно моргает. Похоже, истерика вымотала его настолько, что Максим даже готов уснуть днем.

— Где мы можем остановиться? — спрашиваю Святослава Михайловича. — В моей старой комнате?

— Мой сын не будет спать в крыле прислуги. Альбина! — зовет он негромко, и из-за угла выходит девушка в форме горничной. Проходится быстрым заинтересованным взглядом по Святославу Михайловичу, а потом хмурится, глядя на меня. — Подготовь комнату рядом с моей для Антонины и Максима. Антонина, уложи сына и иди к Ольге Сергеевне составлять список необходимых вещей. Продумай все, что нужно будет в спальне сына. Себе в ней предусмотри спальное место. Альбина, чего застыла? Вперед!

Развернувшись, Юдин идет в сторону своего домашнего кабинета, по дороге прикладывая телефон к уху.

— А вы кто? — прищурившись, рассматривает меня новая горничная Святослава Михайловича. Похоже, ее наняли вместо меня.

— Я бывшая горничная в этом доме.

— И селитесь в спальне рядом с его? — ее идеально накрашенные брови взлетают вверх. — А сын ваш? Это его сын?

— Да, — задираю подбородок. Я хоть и измотана и выгляжу сейчас не очень, все же мне хочется задвинуть эту девушку. Не знаю, почему, но я ощущаю в ней угрозу. Чему или кому, не понятно, просто так чувствую.

— Ой, не тем я два года занималась, — бубнит она себе под нос, окидывая меня скептическим взглядом. — Пойдемте.

Я кладу Максима на огромной кровати под внимательным взглядом этой Альбины. Он буквально прожигает мой затылок. Хочется сбросить его, как назойливую муху.

— Дайте, пожалуйста, какой-то плед, — прошу я, хоть прекрасно знаю, где он лежит. Но сейчас для меня это повод показать свое превосходство.

Вообще, конечно, с персоналом дома лучше дружить. У прислуги очень много возможностей напакостить. Но я чувствую, что эта Альбина не решится, потому что у Юдина короткий разговор. В лучшем случае, он выставит ее за дверь. А в худшем поступит как с одной из бывших горничных. Та тоже пыталась напакостить тогдашней девушке Святослава Михайловича. Она была изгнана с позором. К тому же, он сделал так, что ее в городе даже на должность уборщицы знаменитой сети быстрого питания не взяли. Девушке пришлось уехать.

Альбина чуть ли не бросает мне плед с ехидной улыбкой. Я укрываю Макса, и мы с горничной выходим из комнаты, оставив небольшую щель в двери, чтобы я услышала, когда сын проснется.

— Так, значит, ты переспала с боссом и залетела от него, — констатирует Альбина, совершенно наглым образом переходя на “ты”. — А я, как дура, глазки ему строю, — фыркает она.

— Альбина, где ты ходишь? — слышим мы у подножия лестницы, когда подходим к ней.

Опускаю взгляд и встречаюсь со взглядом Ольги Сергеевны — экономки дома.

— Вернулась таки, — цедит она и поджимает губы.

— Вернулась, — отвечаю и спускаюсь вниз.

— И как ты заставила его вернуть тебя в этот дом?

— А это не ваше дело, — отвечаю сухо.

Ненавижу ругаться и необходимость защищаться. После перепалок я могу еще два дня чувствовать себя отвратительно. Но, когда работала, мне пришлось научиться защищаться, потому что в коллективе в этом доме царят ненависть и зависть. Та самая горничная, которую уволили, и экономка ненавидели меня с первого дня. Они считали, что это я как-то подговорила Юдина уволить горничную.

Обе быстро поняли, что я попала к нему в постель через месяц после трудоустройства. Но как я могла отказать ему? Я же влюбилась, как кошка. Уже со второй недели пребывания в этом доме я была готова ради него на все. Сама не понимаю, как меня угораздило так по-крупному вляпаться в настолько холодного мужчину. Но уж как случилось.

— Она от него родила, прикинь, — хмыкает Альбина и обходит меня, задев плечом.

— Я говорила, что она ушлая, — отзывается экономка, следуя за горничной.

— Мам, мы и не таких ушлых убирали с дороги, — пренебрежительно отзывается Альбина.

Мам? Она сказала “мам”?!

Если эта парочка — мама и дочка, то мне не дадут жизни в этом доме. Я уже чувствую всю ту ненависть, которую они ко мне испытывают. А мы ведь даже еще не начали нормально разговаривать!

Вечером я сижу с Максиком на полу. Сын после дневного сна долго бегал во дворе, потом поел пару раз, посмотрел мультфильмы. После ванны он сидит на полу и возит по роскошному пушистому ковру своей мягкой машинкой.

— Почему он голый? — спрашивает Святослав Михайлович, заходя в комнату.

— Ой, — вырывается из меня, и я автоматически хватаюсь за полотенце на своей груди.

— И ты тоже.

— Мы же не забрали вещи из квартиры. Нам нечего надеть. То, что было на нас, я постирала.

Святослав Михайлович выглядывает в коридор.

— Альбина! — рявкает он, и Макс жмется ближе ко мне.

— Да, Святослав Михайлович? — раздается снизу лестницы елейный голос, совсем не похожий на тот, каким она общалась со мной днем. Тот был пропитан ядом и сарказмом.

— Принеси новый халат для Антонины. И узнай у Ольги Сергеевны, заказали ли одежду для мальчика.

— Заказали, завтра должны привезти.

— Я же сказал, что это срочно! — громыхает он. — Садись в машину и езжай в магазин! Привези ребенку пижаму!

— Как скажете, — отзывается горничная недовольным голосом.

Юдин опять заглядывает в комнату. Хмуро смотрит на Макса, а тот зеркалит его взгляд исподлобья.

— Как он? — Святослав Михайлович кивает на сына.

— Хорошо.

— Уже успокоился?

— Да.

— Игрушки заказали?

— Я попросила, но не знаю, заказали ли.

— Ладно.

Он молча смотрит на нас с сыном пару минут, а потом в комнату заходит Альбина. Я встаю, и она передает мне пушистый махровый халат белого цвета. И подает его вроде нормально, но ее взгляд говорит о том, что, будь ее воля, она бы меня сейчас разорвала.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — отвечает нормальным голосом, но лицо слегка кривится. Альбина резко разворачивается. — Я могу ехать, Святослав Михайлович?

— Можешь.

— Скоро вернусь.

Кивнув, она покидает нашу с сыном спальню.

— Оденешься? — Юдин кивает на халат в моих руках.

— М-м-м… да. Присмотрите за сыном, пока я переоденусь?

— Мне некогда. Уложишь, жду в своей спальне. Не придешь, накажу, — бросает он небрежно и выходит из спальни.

А я остаюсь ошарашенно пялиться на дверь. Во-первых, слишком резкая смена темы. А, во-вторых, не понимаю я его. Та девушка, которую уволили передо мной, была красавицей. И Альбина не хуже ее. Брюнетка с длинной косой, красивой полной грудью, которую не скрывает даже уродская форма горничной. Пухлые губы, выразительные голубые глаза. Как с картинки. Я по сравнению с ней серая мышь. А все равно Юдин зовет меня в свою спальню. Интересно, только ли ради того, чтобы я отработала долг?