Отец подруги. Его невинная игрушка

Вивиан Фокс (2024)

— Вот ты и попалась, — с коварной улыбкой произносит отец моей подруги. — Отпустите! Что вы делаете? — выпаливаю, отбиваясь. — У нас был уговор, Саша. Увижу второй раз — сделаю все, что захочу. Так что не сопротивляйся. — Но вы отец моей подруги! — Вот именно поэтому ты будешь в моей постели, а вашей дружбе конец! Потому что моей дочери такие подруги не нужны. И теперь, как я и обещал, ты станешь моей игрушкой.

Глава 4

Подскакиваю с дивана и замираю, сжимая в руке запотевший стакан с лимонадом. Глазею на отца подруги и не могу поверить в то, что вижу перед собой того самого мужчину из клуба. Владельца клуба. Того, кому пообещала не показываться на глаза. Ого, кто обещал трахнуть меня, если увидит дважды за месяц.

А на его лице как будто написано: “Попалась”.

Хочется сбежать. Исчезнуть. Провалиться сквозь землю. Все, что угодно, только бы не стоять в его доме и не хлопать испуганно ресницами.

Сглатываю и делаю тщетные попытки слиться с обстановкой. Он слишком быстро меня заметил и слишком пристально смотрит, чтобы у меня был хоть малейший шанс сделаться незаметной.

Судя по его взгляду, мне конец. Не знаю, как скоро он наступит, но то, что финал близок, я не сомневаюсь.

— Папочка! — подбегает к нему Ева и, поднявшись на носочки, целует в щеку. Он не сводит с меня тяжелого взгляда. — Познакомься. Это моя подруга Саша. Я рассказывала тебе о ней.

Прищурившись, Гордей Анатольевич сверлит меня глазами.

Проходится обжигающим взглядом от макушки и до пят. Я чувствую, как от этого краснеет лицо и даже уши. Все тело покрывается мурашками, а мелкие волоски на коже встают дыбом.

— Приятно познакомиться, — произносит мужчина.

Кажется, он жутко недоволен тем, что застал меня в своем доме. Интересно, почему? Он ведь сам хотел, чтобы я попалась ему. Наверняка хотел. Иначе зачем бы он выдвигал мне такое условие?

А вот мне становится жутко. В его глазах я вижу столько обещаний, что внутренности холодеют.

— И мне, — произношу еле слышно и делаю несколько больших глотков лимонада.

— Мы с Сашей решили ненадолго зависнуть у нас. Ей в общаге будет скучно. А еще ее вчера в клубе какой-то придурок обидел, — выдает подруга, и мои щеки вспыхивают еще сильнее.

— Придурок? — хмыкает отец подруги и впивается в меня еще более интенсивным взглядом.

Я облизываю пересохшие губы, тут же привлекая к ним внимание Гордея Анатольевича.

— Ага. Пристал, представляешь? Предлагал ей переспать с ним за деньги. Вот урод, — возмущается Ева, а я мысленно прошу подругу замолчать.

— И что Саша? — спрашивает мужчина, а потом сжимает губы и играет желваками.

— Ущипнула его, представляешь? Молодец, я считаю! Я бы еще в промежность коленом двинула!

— Хорошо, что не двинула, — произносит он обманчиво тихим голосом.

— Почему это хорошо? — хмурится подруга. — Такие, как он заслужили получить по я…

Она обрывается на полуслове, когда ее отец бросает на Еву хмурый взгляд.

— Потому что это дезориентирует всего на пару секунд. Зато пробуждает в мужчине ярость, — цедит он. — Надо применять приемы самообороны, которым я тебя учил, — добавляет он.

— Но Саша ими не владеет, наверное. Но знаешь, что хуже всего? Этот подонок оказался владельцем клуба, в который она только устроилась работать. И теперь у нее нет работы. А она ей очень нужна. Может, ты возьмешь ее к себе?

На этих словах стакан выскальзывает из моих пальцев и скользит вниз. Как в замедленной съемке наблюдаю, как посудина соприкасается с полом и разлетается на мелкие осколки вокруг моих ног.

— Не двигайся! — тут же рявкает отец Евы.

Я поднимаю на него испуганный взгляд. И в этот момент в дверь звонят.

— Это суши! — восклицает Ева и разворачивается в сторону прихожей. — Пап, помоги Саше! — выкрикивает и убегает на улицу, чтобы забрать доставку.

Гордей Анатольевич тычет в меня пальцем.

— Не двигайся с места!

Развернувшись, выходит из гостиной. А я стою, словно приклеенная к полу. Боюсь пошевелиться. Но не из-за стекла. У меня такое ощущение, что если я еще раз ослушаюсь отца подруги, он меня просто… не знаю… отшлепает. И это будет крайне неловко.

Гордей Анатольевич возвращается через секунду уже обутый. Стекло хрустит под подошвами идеально начищенных черных туфель. А я, как завороженная, смотрю в хмурое лицо отца Евы.

Подойдя вплотную, он подхватывает меня на руки. Успеваю только ахнуть, как оказываюсь в стальном кольце больших рук мужчины.

Он выносит меня из гостиной и двигается куда-то по коридору.

— Куда вы меня несете? — спрашиваю, боясь даже прикоснуться к отцу подруги. Прижимаю ладони к груди, чтобы не соприкасаться с ним ни одной лишней частью тела.

— Придурок, значит? — спрашивает низким голосом, в котором сквозит угроза.

— Я не… подождите. Поставьте меня, пожалуйста, на пол.

— Подонок. Бедную девочку заставлял спать с ним за деньги.

— Не заставлял, — поправляю его. — Предлагал.

— Ну что за сволочь, да, Саша?

— Я не говорила ей, что это вы, — поясняю. — Поставьте меня на пол! Я уйду. Уеду домой.

— Уедешь обязательно.

— Куда вы меня несете?

Гордей Анатольевич молча толкает дверь и заносит меня в чисто мужской кабинет. С темными стенами, большим подсвеченным баром за стеклом и стильной мебелью.

Подходит к столу и усаживает меня на край. А потом… рывком раздвигает мои ноги и тут же вклинивается между ними.

Резко дернув за бедра, впечатывает в свой пах, и я ахаю от испуга. Прямо в промежность мне упирается большой, твердый бугор. Сглатываю, поймав тяжелый взгляд мужчины.

Замираю. Сердце, пропустив удар, заходится в бешеном ритме, перекрывая кислород. Отец подруги хватает мои волосы на затылке и оттягивает, заставив меня задрать голову. Приближает свое лицо к моему, и я чувствую его горячее дыхание на моих губах.

— Трахнуть раз и забыть, — шипит он. — Дай мне это сделать.

Я молча качаю головой, глядя в бездонные темные глаза. И без того резкие черты лица мужчины еще сильнее заостряются. Он проводит зубами по нижней губе, а потом резко подается вперед и впивается в мой рот поцелуем.