Алиен

Виктория Александрова

Что делать одинокому рыцарю, выбравшему нелегкий путь самоотречения и защиты справедливости, если он столкнулся со злом, превышающим его силы? Стоит ли принять помощь новых друзей или некоего таинственного мага? Ведь любой, кто становится слишком близким, погибает или предает… Доспехи способны защитить от ран тело, но не душу. Потому так редко он поднимает забрало, потому одиночество – его удел. Но кого на самом деле скрывает броня и так ли крепка она?

© Виктория Александрова, 2016

© Александра Альбицкая, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-2533-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Сумерки сгущались над лесом. Трое путников сидели вокруг костра, время от времени подбрасывая в пламя сухие ветки. Неожиданно их мирная неторопливая беседа была нарушена неким странным звуком, словно по грязи волокли тяжелое бревно. Старший из путников приложил палец к губам и тревожно огляделся. Двое других настороженно умолкли. Звук приближался, нарастая, и внезапно из кустов появилась громадная змеиная голова. Размеры чудовища превышали всякое понимание, желтые глаза, каждый величиной с блюдце, горели ненавистью, их взгляд буквально приковывал к месту, а с двух острых зубов падали капли яда, испепеляя зеленую траву.

Путники в ужасе замерли, не в силах пошевелиться, и в головах их осталась одна-единственная мысль о том, что им пришел конец.

Как вдруг, с шумом ломая ветки, на поляну вылетел огромный вороной жеребец, едва сдерживаемый сидящим на нем рыцарем в серебристых доспехах. Не проявляя и тени страха, конь, послушный воле хозяина, прыгнул прямо на монстра, топча его передними копытами, и пока тот разворачивался для ответной атаки, яркий клинок сверкнул в руке рыцаря и опустился на толстое пятнистое туловище змеи, отсекая ужасную голову. Буквально в несколько ударов все было закончено.

Оторопевшие свидетели драмы, чуть было не ставшей последней в их жизни, не успели даже сообразить, что происходит, как их нежданный спаситель развернул коня и растворился в сумраке приближающейся ночи. На залитой кровью поляне осталась лежать обезглавленная гигантская змея, все еще свивающая и развивающая кольца в последних конвульсиях, словно раздавленный червь.

Старший из всех троих, наконец, обрел дар речи и произнес: «Кто-нибудь успел разглядеть его?»