Невеста друга. Я тебя (не) трону

Виктория Вишневская (2024)

— Что ты здесь делаешь? — пячусь назад, увидев Марка. Боюсь его. Боюсь реакции своего тела на этого мужчину. — Егор, твой друг, уже уехал. Делаю акцент на «друге». Это ведь должно его остановить? — Я знаю, — испепеляет меня взглядом, изучающе рассматривая на расстоянии. — Он попросил присмотреть за тобой. Что?.. Присмотреть?.. Его?.. Того, кто стал у меня первым и единственным. И от которого я беременна…

Глава 4

— Ну, как все прошло? — подбегает ко мне Маша, взволнованно тараторя: — Ты ему понравилась? Или нет? Не уедешь от нас? С нами останешься?

Только этого мне не хватало! Голова и так забита ерундой. А тут… Сестра. Оно и понятно. Боится остаться здесь с Ксюшей.

Маше жениха присмотрят чуть позже. Может, месяца через три-четыре. Восемнадцать ей уже есть, но папа с мамой не торопятся сбагрить дочку. Как меня, например.

— Может быть, — мягко улыбаюсь и треплю ее по макушке. — Я убежала после этого самого дела. Возможно, я ему и не нужна буду.

— У вас все было?! — Ксюша, любопытная душа, свисает с верхней полки двухъярусной кровати. — И как? Больно?

— Больно, — морщусь. — Не хочу опять.

— Блин, — с какой-то странной интонацией произносит Ксюша. — Я тоже хочу попробовать.

— Пробуй, — пофигистично отвечаю, открывая шкаф. Разговор мне неинтересен. У нас точно разные взгляды на это…

Нахожу свою пижаму и с нетерпением лечу в ванную, чтобы переодеться. Выкинуть рубашку, снять трусы и сжечь их. Жаль, что на огонь сбегутся. Придется выкидывать.

Оборачиваюсь, ищу пакет.

— А я уже целовалась, — Ксюша мечтательно переворачивается на спину. — Генка, эх… Собираемся на выходных погулять. Если родители не узнают.

У нее, кажется, кровь прилила к мозгам, раз так туго соображает.

— После тренировки погуляй, родителям скажешь, что задержишься, — кидаю напоследок идею. Мне вообще плевать, что будет в ее жизни. Ксюша странная. И теплых чувств у меня к ней нет. Наверное, потому что из детского дома меня забрали лет в девять, а ее — в четырнадцать. Не клеится у нас с ней, в общем.

— Точно! — слышится мне в спину. Дальше уже не слушаю, выхожу из нашей спальни и направляюсь в ванную. Закрываюсь на замок, хотя знаю, что ни от кого он меня не спасет. Максимум — даст понять, что здесь занято. Уйдут с кряхтением в другой санузел. Но… не Артем, сводный брат и родной сын наших приёмных родителей.

Этот козел еще и замок вскроет.

Делаю все быстро. Скидываю одежду. Моюсь и переодеваюсь. Бегу обратно к девчонкам, занимаю компьютер. Он у нас один на всех, для учебы, но наступило лето, и в нем в основном сижу я. Делаю дизайны интерьеров, нарабатываю портфолио в 3D-моделях.

Так хочется увидеть вживую свои работы…

Я, как всегда, увлекаюсь и не замечаю, когда все укладываются спать.

Еще и ужин пропустила… Засада.

Встаю, выключаю компьютер и тихонько, на цыпочках, чтобы никого не разбудить, спешу на кухню. Свет включать не рискую — сразу открываю дверцу холодильника. Хватаю с собой бутылочку воды, шоколадку. Наклоняюсь, чтобы взять из нижнего ящика яблоко. Не самая лучшая еда, но хватит перед сно…

Мысль обрывается, когда я чувствую на попе чужую ладонь.

Уже знаю, чья она, и внутри все скручивается от неприязни.

Резко выпрямляюсь под тихий смех Артема. Разворачиваюсь, убирая его настойчивую руку, и прижимаю к себе бутылку с водой. Подойдет ближе — ударю его. Ему не привыкать — вон царапина на лице виднеется. Получил за дело. И ведь все равно нарывается!

— Куда бежишь? Останься, — расплывается в улыбке и мигает голубыми глазами.

Закрывает дверь холодильника. И пока Артем делает это — пытаюсь его обойти. Но эта двухметровая шпала преграждает мне путь, толкая в сторону. Спиной утыкаюсь в ледяную сталь и тут же стискиваю зубы от ненависти. И от его рук по обе стороны от моей головы.

— Не ожидал тебя здесь встретить.

— Я здесь живу, — цежу сквозь зубы.

— Ешь по ночам? Потолстеешь, хрен кто замуж возьмет.

— Не переживай, не сдохну.

— Могу помочь тебе сжечь калории, — усмехается. Отрывает ладони от металла и собирается перенести их на мою талию. Я вовремя реагирую, наступая ему на ногу и ныряя вбок. — Да что ж ты за сучка такая…

Последние слова он прямо шипит. Змея поганая.

— Но я тебя все равно возьму, — слышится мне вдогонку. — Теперь-то можно.

Останавливаюсь на выходе из кухни.

— Что ты сказал?

От его слов глаза на лоб лезут.

— Я знаю, что ты уже не целка. Видел, в чём ты пришла.

Не думала, что все повернется так. Артема ведь реально теперь ничего не сдерживает. Раньше он приставал ко мне, хватал за грудь, даже пытался класть мою ладонь на свой пах, но… никогда не задействовал в домогательствах свой член. Знал, что ему прилетит, если тронет кого-нибудь.

Хотя он всегда мог отмазаться. Выставить шалавой меня. Но папу он, мягко говоря, боится — «ссыт». Его же цитата.

А теперь…

Надо бежать отсюда как можно быстрее. Рвать когти из этого дома. От Артема. Все мои протесты, все мое сопротивление для него лишь игра. Он запросто может заломить мне руки, пригвоздить к кровати и трахнуть. Успею только пискнуть. Где он — здоровенный мужик, а где я.

И родители мне не помогут. Поверят родному сыну, а не детдомовской девчонке.

Срываюсь с места и бегу в свою комнату. В спину раздаются насмешливые слова:

— Беги-беги, кролик. Волк любит играть в догонялки.

Да пошел он!

Ничего, я вырвусь отсюда в скором времени. Заживу нормальной жизнью, без страхов за себя, родную сестрёнку, которая сейчас спокойно наслаждается подростковым временем в лагере. Школа кончилась, и родители отправили её на лето туда.

Вот и я бы хотела спрятаться. И выход только один… Выйти замуж за Егора.

***

Мой запал быстро проходит. На следующий день. Когда мама отчитывает меня в гостиной, ходит туда-сюда, измеряя комнату шагами.

— Ты что-то сделала не так, — причитает она. — Он не звонит.

— Он же сказал, что уедет… — вжимаю голову в плечи.

— Мог бы хоть написать тебе!

— Так у него телефона моего нет…

— Вы не обменялись номерами?

— Не до этого было, — стыдливо опускаю взгляд в пол.

— Ладно. Сообщением тебе скину. Сегодня же позвонишь ему и назначишь новую встречу. Поняла?

Скрипя зубами и снова чувствуя себя какой-то продажной девкой, с трудом выдаю:

— Поняла.