Невеста друга. Я тебя (не) трону

Виктория Вишневская (2024)

— Что ты здесь делаешь? — пячусь назад, увидев Марка. Боюсь его. Боюсь реакции своего тела на этого мужчину. — Егор, твой друг, уже уехал. Делаю акцент на «друге». Это ведь должно его остановить? — Я знаю, — испепеляет меня взглядом, изучающе рассматривая на расстоянии. — Он попросил присмотреть за тобой. Что?.. Присмотреть?.. Его?.. Того, кто стал у меня первым и единственным. И от которого я беременна…

Глава 8

Марк

— Гондон, — звучит сквозь ровные белые зубки.

— Зачем тебе гондон при минете? — нахмурившись, наблюдаю за ней. Решительно, явно думая о себе, хватает меня за ствол. Понимает, что чем раньше исполнит все мои желания, тем быстрее уберётся отсюда. Похвально.

Сжимает свои пальчики у основания.

Твою мать… Огонь.

— Презерватив для этого не нужен, — передаю вчерашней девственнице знания.

— Я говорю, что ты — гондон, — выпаливает, вызывая у меня шок. Что она сказала?

Вены выступают на руках от того, что сжимаю ладони в кулаки.

Охренела?

Охренела!

Готов схватить её за волосы и грубо надругаться над её ртом, как она сама берёт в плен головку. И я задыхаюсь.

Тесно… Мокро…

Расслабляюсь на секунду, забыв о её грубости. Хрен с ней. Мне сейчас плевать на всё. Кроме как…

— Зубы, — цежу, ощущая, как эта мелкая акула так и соблазняется откусить мне член. И после моего укора она только сильнее смыкает свой рот. Вот же тва…

Не договариваю, хватая её за волосы. И она тут же обводит языком уздечку, молниеносно успокаивая меня. Но я всё равно держу её за шелковистые кудри, чтобы больше не думала укусить меня.

Неожиданно выпускает головку изо рта.

И, не смотря на меня, со всей ненавистью в голосе говорит:

— Если бы от тебя не зависело моё благосостояние, чёрта с два бы я это сделала.

— Старайся, бабочка, старайся. Может, оставлю тебе чаевые.

— Не повезло же твоей невесте с тобой, — выплёвывает.

Какая невеста? На руке у меня кольца нет. Да и девушки нет. Только постоянная любовница, которую я не хочу после этой кудрявой макушки, что вновь принимается неумело сосать.

Это мало похоже на качественный минет. Наоборот. Неаккуратный, небрежный, но… Вид волшебный. Как она пытается сделать хоть что-то. Как не помещается у неё во рту…

Меня заводит неопытность. Это трындец.

От этого завожусь так, что через несколько минут кончаю ей прямо в рот. Она делает слишком мало, но мне хватает.

— Можешь выплюнуть, — говорю ей, видя этот ужас в её глазах. Ей противно, конечно. Выплёвывает прямо на мой ковер, чуть ли не блюёт здесь. — Это было дерьмово. Тебе бы подучиться. Но лицо у тебя красивое во время этого.

Поднимает ненавидящий взгляд на меня.

— Неужели? — говорит с сарказмом.

Пропускаю его мимо ушей.

— Что заставило тебя пойти на это? — говорю про её занятие проституцией. Ненужная мне информация. Но стало интересно. Молодая, красивая, с характером. Такая, думаю, пробилась бы где-нибудь даже без вышки.

— Не пошла бы, если бы не родители, — встаёт с красных колен.

Родители? Это они её заставили давать мужикам за деньги?

На секунду в груди появляется жалость.

Да ни хрена себе.

— Больные? — уточняю. Не может такого быть. Только если огромные бабки для лечения не нужны.

— Только если на голову, — выпрямившись, поправляет верх платья, скрывая обнажённые плечи тканью. Думает, я её так меньше захочу?

Значит, принудиловка.

Жесть.

Вмазал бы таким. Кулаки невольно сжимаются.

Девчонка вынуждена терпеть все эти унижения. И раньше я думал, что это только ради себя, а тут эта хрень. Дерьмо. На секунду совесть просыпается. Свиньёй себя ощущаю.

— Что дальше? — спрашивает нехотя. — Я хочу побыстрее разобраться с этим и уйти. Со спокойной душой и выполненным долгом.

— Вали, — говорю резко, указывая на дверь. Лучше бы не спрашивал и держал язык за зубами. Всё удовольствие стирается от того, что я иногда задаю ненужные вопросы. Трахал бы и дальше, не жалея её.

— Правда? Всё? — удивлённо шепчет.

— Глухая? — выплёвываю с яростью. Бесит. Весь вечер испоганила.

Она в испуге бежит к двери. Останавливается там, обуваясь. Ей-богу, она готова удрать отсюда, поджав хвост, но останавливается.

— Ты ничего не забыл?

Точно. Деньги.

Подаюсь вперёд, беру своё портмоне. Достаю больше, чем стоит любая проститутка в городе, которая выполнила бы весь свой прайс. И встав с места, направляюсь к ней. Протягиваю деньги.

Она в непонимании принимает их.

— Купишь себе что-нибудь.

— Это значит, всё в силе?

Ей струя в голову ударила? Не понимает ничего? Деньги есть — пошла. Всё, сделка состоялась.

— В силе, в силе, — соглашаюсь с ней, отмахнувшись. И отвернувшись, ищу пачку сигарет, которую где-то оставил.

— Тогда… до скорых встреч, — выпаливает она в спину.

Нет, девочка, ну тебя на хрен. Я, конечно, козёл, но не настолько, чтобы трахать девушку, которая этого не хочет и вынуждена из-за каких-то ненормальных родителей. Какие выродки вообще это одобряют?

Бред.

Дверь хлопает за спиной.

Нет, это точно была последняя наша встреча.

Надо позвонить этому идиоту Егору, который вдруг решил наладить мою интимную жизнь и уже второй раз заказал проститутку.

Сажусь за барную стойку, вставляю сигарету в зубы. Делаю затяжку, звоню Егору. За все долгие гудки расчленяю его несколько раз.

— Ну что там? Доволен? Или нет? — отвечает радостно, зная, зачем звоню. — Объездил девочку?

— Хорош, — осекаю его. — Ещё раз так такое вытворишь — пойдёшь на хуй.

— Да понял я, понял. Больше не буду, — уже без настроения продолжает. Но всё не унимается: — С девчонкой-то повеселился?

— Повеселился, — цежу сквозь зубы.

— Охрененно-о-о, — довольно тянет. — Теперь можно и мне порезвиться с ней. А потом к свадьбе готовиться.

Пусть делает что хочет.

Сбрасываю звонок и вновь делаю затяжку. Выдыхаю сизый дым и снова вижу эти кудряшки перед глазами.

Вот же дерьмо…