Пустая карта. Уравнение измены

Виктория Волкова, 2022

Когда в одночасье разрушился мир и почва ушла из-под ног, Маше удалось устоять и заново начать жить. Любимая работа и семья. Большой клан, ставший на защиту. Осталось только расторгнуть брак… Но внезапно бывший муж, плейбой и обманщик, превратился в заботливого отца и нежного друга. Он категорически против развода и готов на все, чтобы восстановить статус-кво. Что теперь делать, если даже карты таро отказывают в совете?

Глава 6

Он поднимался по мраморным ступеням просторного парадного. Дом, построенный еще в эпоху отца народов, знавал многое. Того же Витольда, мальчишкой чуть младше теперешнего Леньки, взбегавшего на третий этаж на одном дыхании. Стрельников помнил, как вместе с Архиповыми ездили выбирать квартиру и остановились на этой, в Майском переулке. Солнечной и большой. С окнами во двор и на улицу. Витольд словно увидел, как по казавшимся тогда огромным комнатам деловито бродит мамОля в пальто с меховым воротником и затейливой фетровой шляпке и, уложив обе ладони на большой живот с Никитосом, спрашивает:

— Эта вроде лучше других, да, Еленочка?

И мама… Красивая и величавая, в золотом облаке рыжих волос, радостно кивает.

— Ты права, Оля, нужно брать именно эту квартиру.

Потом приезжает Чапай, и обе женщины наперебой рассказывают ему, что это жилье самое удачное и нужно поскорее ехать за ордером. Архипов слушает внимательно. Молча кивает, соглашаясь. Высокий насупленный лоб почти не видно из-под козырька фуражки, а широкая, словно бычья, шея спрятана под шинелью и мундиром.

А Витольд с Сережкой носятся по комнатам, галдят и толкаются. И пробегая мимо женщин, Сергей слегка задевает мать, и тут же на весь дом слышится командный глас Чапая:

— А ну-ка, пацаны!

Стрельникову тогда показалось, что на минуту затих весь дом. И только мама с мамОлей зашушукались и рассмеялись.

— Теперь все жильцы будут знать, что здесь полковник поселился!

Чапай, тяжело припадая на правую ногу, встретил блудного зятя настороженно. Он перецеловал внуков, разрешил Еве взъерошить остатки волос на голове, а затем, отправив детей к бабушке, повернул насупленный лик в сторону Витольда.

— Каким… ветром тебя к нам из Парижу занесло? — осведомился угрюмо.

— Это я попросил ногу твою посмотреть, — встрял Сережка и тут же доложил по инстанции: — Если гора не идет к Магомету…

— Если этот Магомет еще раз пойдет к другой горе, то может больше вообще на глаза не попадаться, — пробормотал тесть и, глядя Витольду прямо в глаза, добавил: — Уяснил?

— Бать, да я… — начал было Стрельников, но Чапай остановил его.

— Молчать, — рыкнул он и, откашлявшись, пробурчал: — Ты нам не чужой. Вырос на наших глазах. И сам знаешь, мы бы абы кому Марью в жены не отдали. Ты же уверял нас с Ольгой, что только одну нашу дочку любишь. А оказалось… Пустая брехня!

— Бать… — снова попробовал вставить хоть слово Витольд.

— Разговоры. Команды открывать рот не было. Я не стану сейчас вмешиваться. Хотя сам не понимаю, чего она не развелась с тобой и жила на Суворовской. Ждала тебя, небось, идиотка. Но еще раз напортачишь, пеняй на себя, понял?

— Да, бать, понял, — опустил голову Витольд и повернулся на звук открываемой двери. МамОля, бледная и настороженная, тихо вступила в комнату.

— А я думала, дети сочиняют, — прошептала она, изумленно глядя на Витольда. Он наклонился к ней, намереваясь поцеловать в щеку по давней привычке, но в этот момент тонкая рука птицей взметнулась в воздухе и упала ему на лицо крепкой пощечиной.

— Это тебе за мою Машу, — в сердцах бросила она.

— Ну что за рукоприкладство, — фыркнул довольный Чапай. — Сережка Витольда привел мою ногу посмотреть, а ты врача лупишь, не пускаешь к больному.

— Все вы, мужики, одним миром мазаны, — бросила Ольга и поспешила к Еве, прыгающей в спальне на кровати.

— Что-то слишком бледная мамОля, — тихо заметил Витольд. — Нужно анализы сдать.

— Как мы без тебя два года прожили, ума не приложу, — осадил тесть. — Она ходит в поликлинику, лечат ее там. Если уж тебе так приспичило, смотри ногу и убирайся. Дел полно! Только ни в какую больницу я не поеду.

И задрав брючину тренировочных штанов, показал багровый нарыв на икре. Витольд присел на корточки рядом, потрогал кожу вокруг.

— Ну и чего скажете, профессор? — ехидно осведомился тесть.

— Хороший большой абсцесс, бать, — отрапортовал Витольд и велел хмуро: — Срочно оперировать!

— Дома режь!

— Где? На кухне? Или в туалете? — ощерился Стрельников. — Собирайтесь, Василий Иванович. Я сейчас велю операционную готовить.

— Велит он, — недовольно пробурчал Чапай. — А меня ты спросил?

Витольд даже оторопел на минуту. Абсцесс вскрыть и тут не проблема. Но хотелось провести выходные с семьей. Увезти их в старый дом в Кирпичниках. Не позволить Мэри сорваться с крючка. Стрельников помнил о нелюбви Чапая к докторам, поэтому так грозно и заявил о больнице. Слава богу, что за два года ничего не изменилось. Витольд до конца не мог поверить в такую удачу. Тесть, как всегда, наотрез отказался ехать в стационар. Зять вполуха слушал его доводы, уже зная, что предпримет. Кушетка и яркая лампа в кабинете вполне сойдут за операционную. Внутренне ликуя, он увидел маленькую светелку в мансарде, так любимую Мэри, и даже услышал стон жены. Только бы не сорвалось!

— Поехали в клинику, — взялся за свое Витольд.

— Даже не упрашивай, — отрезал Чапай. — Начнут твои коновалы тыкать иголками во все места, пока не околею. Лучше дома мне вскрой этот чиряк. И все. За неделю заживет.

— Во-первых, — устало начал Стрельников, надеясь на победу. Уговорить тестя и так безнадежное занятие, а тут еще боязнь больниц примешивается. И полное пренебрежение медициной, как наукой. Коновалы! Надо же до такого додуматься! — У меня с собой инструментов нет. Во-вторых, тут оперировать негде. Поехали ко мне на работу. Частная клиника. К вам там со вниманием отнесутся.

— Сказал, что не поеду, — проскрежетал тесть. — Хочешь вскрыть гнойник, дома разрешаю, а в твою клинику ни ногой.

— А в Кирпичники, бать? — нехотя осведомился Витольд, стараясь не показать своей заинтересованности. По длинному коридору носилась Ева с гиканьем: «Мы едем в Басиону!» Стрельников счел за благо действовать быстро, пока не пришла Мэри. — У меня там процедурная оборудована.

— С дурами займитесь процедурами… — пробурчал тесть. — Не знаю, — протянул он. — Далеко это. Здесь давай!

— Нет, — отрезал Витольд, включая опцию «главный врач». — Или в Кирпичники сегодня, или завтра с утра тебя на скорой в больницу доставят. Выбирай!

— Ладно, уговорил, — нахмурился Чапай.

— С ночевкой, — взял быка за рога Стрельников. — Придется перевязку раз в три дня делать.

— Хорошо, — скривился старший Архипов и громко позвал жену: — Оля, собери вещи!

МамОля вошла в комнату и, не обращая на вопли супруга никакого внимания, тревожно осведомилась у Витольда:

— Виташа, а дети разве с тобой в Испанию едут? Маша ничего не говорила.

— У меня на симпозиуме только один доклад. Времени свободного предостаточно. Хочу Мэри предложить поехать вместе.

— У нее работа, Вит, — хмыкнул Сергей, хранивший до этого момента молчание и нейтралитет.

— Ну и что, как работа? — удивилась мамОля. — Разве отпуск не положен? Когда еще она выберется? Нужно спросить, может, Владик ее отпустит?

— Какой еще Владик? — поперхнулся Витольд, лихорадочно припоминая имя кавалера, частенько провожавшего Мэри из школы до дома.

— Школьный женишок, — хохотнул Чапай. — Спасибо ему, он Маруську к себе на работу взял.

— Можно подумать, была необходимость, — прорычал Стрельников. — Я каждый месяц ей деньги на карту переводил, чтобы ни в чем не нуждались.

— Это вы сами разбирайтесь, кто в чем нуждается, — отмахнулся тесть. — Машка у нас гордая. А тебе, видать, запросто досталась, что ты решил об нее ноги вытереть. Я посмотрю, как ты ее обратно вернешь…

Витольд собрался уже что-то ответить, но в этот момент в замке повернулся ключ.

— Мамочка пришла! — заверещала Ева и, обхватив мать за ноги тоненькими ручонками, радостно прокричала: — Мы едем в Басиону!

Мэри заглянула в комнату отца. Нашла взглядом непутевого мужа и громко прошептала:

— Совсем чокнулся, Витольд Александрович?

— Я так и зна-а-ал! — взвыл рядом Ленька и разочарованно зыркнул на отца.

— Мэри, — попросил Витольд, — полетели во вторник в Барсу. Можем снять виллу на первой линии. Ты с детьми отдохнешь, а я поработаю.

Маше хотелось закричать, что она представляет, как он там работает, но пришлось сдержаться.

— Билеты на вторник уже, наверное, распроданы, — с сомнением заметила она.

— Я найду, — фыркнул Витольд. — А пока едем в Кирпичники. Я отцу там нарыв вскрою, а тебе придется мне ассистировать.

— Почему именно я? — удивилась Маша.

— При тебе пациент не станет капризничать, — отрезал Стрельников, полоснув строгим взглядом. — Завтра вернемся. Поехали, пока Чапай не передумал.

Маша в изумлении уставилась на мужа. Потом перевела взгляд на отца, неожиданно притихшего. Чапай хмуро следил за дочкой и зятем, пытаясь воспользоваться моментом и отказаться от операции.

«Плохи дела, — внутренне поморщилась Маша. — Тут с Витольдом не поспоришь».

— Поехали, пап, — весело предложила она. — Баженовым позвоним. Придут тебя развлекать.

Маша с нарастающим ужасом наблюдала, как ее родственники, словно кролики, загипнотизированные удавом, рассаживаются по машинам. К Сергею села мать, а потом с помощью сына и зятя взгромоздился отец, а к ней в машину забрался сам Витольд.

— Мы едем в Басиону! — запела Ева.

— Замолчи, пиявка! — зло оборвал ее Ленька. — Никуда мы не едем. — Он отвернулся к окну, смаргивая слезы. Витольд, повернувшись вполоборота, видел, как горе застит лицо сына.

— Мы еще не решили, Лень, — протянул Стрельников. — Я думаю, мама согласится.

«Прекрасно, — раздраженно подумала Маша. — Папочка хороший, в Барселону деток хочет повезти, а мать-злыдня против».

— А поехали! — милостиво согласилась она, точно зная, что ко вторнику акция «отец года» закончится. — Только у меня есть несколько условий! — Маша ткнула в мужа указательным пальцем и снова обратила внимание на дорогу.

— Как скажешь, любовь моя. — Витольд от избытка чувств уткнулся носом в ее плечо. И тут же получил локтем по зубам.

— Не лезь, Стрельников, — отрезала грозная Мэри.

Она уверенно свернула на дорогу к поселку, где когда-то давно жили бабка и дед Витольда, и куда после гибели мужа вернулась с детьми свекровь, Елена Витольдовна. Родовым гнездом Стрельниковых считался крепкий дом дореволюционной постройки с широким крыльцом и бетонными шарами по бокам. Маша помнила рассказы, что когда вернулись из Уссолья, обе семьи, Стрельниковы и Архиповы, жили в этом самом доме, и никому тесно не было. Сейчас же стараниями мужа домовладение в Кирпичниках расширилось за счет прилегающих участков, потом укрепляли фундамент и надстраивали второй этаж и мансарду. Пристраивали веранду и баньку. Получилась целая усадьба, только вишневый сад вокруг разбить не удалось. Маша любила Кирпичники и в первые годы брака они тут и жили с Витольдом. И даже сейчас, несмотря на разрыв с мужем, она частенько брала детей и в отсутствие Стрельникова приезжала погостить к Агате. У ее детей в поселке имелись друзья, с которыми играл в футбол Ленька, и даже Ева обзавелась подружками.

— Мама, я хочу пиццы, — протянул сын.

— Дома закажем, — отмахнулась Маша.

— А можно шашлыки пожарить, — как ни в чем не бывало предложил Витольд.

Маша поморщилась.

«Просто сумасшедший талант любую ситуацию поворачивать себе на пользу, — мысленно усмехнулась она и махнула на все рукой. — Шашлыки, Барселона, совместное проживание на Суворовской. Все, что угодно, Витольд Александрович, но только без меня».

Она всмотрелась в зеркало заднего вида и заметила, как в соседней машине, идущей почти вплотную, машет руками отец и что-то кричит брат.

Она задержала взгляд всего лишь на долю секунды, но это не осталось незамеченным.

— Что там? — лениво поинтересовался муж. Наглец и бабник.

— Наверное, папа с Сережкой обсуждают твое второе пришествие. Им просто слов не хватает от счастья!

— Мэри, — хрипло заметил Витольд. — У тебя начал портиться характер.

Маше очень хотелось ответить, что вольному воля и вообще скатертью дорожка. И послать мужа куда подальше, но сзади с напряженными мордашками за ней наблюдали дети. И если Ленька только прислушивался к перепалке родителей, то губки Евы уже поползли вниз, а глаза наполнились слезами.

— Ева, — ласково позвала Маша, глядя на дочь в зеркало заднего вида. — Пойдем вечером лошадок смотреть. Агата рассказывала, что у Любки, рыжей кобылы, родился жеребенок. И еле стоит на тоненьких ножках. Представляешь?

— Да! — взвизгнула дочка. — Лошадки! Папа, ты пойдешь с нами?

— Конечно, котенька, — тут же заверил Витольд.

— А ты, Леня?

— Пойду, пиявка, — пробурчал старший брат и принялся уточнять: — Только я хочу еще покататься на Громе. Папа, а ты точно с нами пойдешь?

«Дети словно с ума посходили от радости. Папа-папа! — въезжая в поселок, раздраженно подумала Маша. — Лечи их, води на тренировки, отдавай им всю себя, не спи ночами, а как только на горизонте замаячит „папочка“, так оба бегут сломя голову. А мама лишь бы находилась рядом».

Она затормозила рядом со знакомой калиткой.

— Заезжай в гараж, Мэри, — велел Витольд, щелкая пультом.

Маша, наблюдая, как разъезжаются по сторонам кованные створки ворот, мотнула головой.

— Я боюсь, — призналась она. — Плохо чувствую габариты.

— Не бойся, я подскажу, — предложил муж. — Бери чуть правее.

Когда автомобиль уже стоял в гараже, Витольд наклонился к жене и медленно провел пальцем по щеке.

— Ты хорошо водишь машину, солнышко, — прошептал ласково. Маша вздрогнула от неожиданности. Или все-таки сказались два года монашества? Она негодующе воззрилась на мужа.

— Что и требовалось доказать, Мэри, — довольно хмыкнул Стрельников, выходя из машины.