Пустая карта. Уравнение измены

Виктория Волкова, 2022

Когда в одночасье разрушился мир и почва ушла из-под ног, Маше удалось устоять и заново начать жить. Любимая работа и семья. Большой клан, ставший на защиту. Осталось только расторгнуть брак… Но внезапно бывший муж, плейбой и обманщик, превратился в заботливого отца и нежного друга. Он категорически против развода и готов на все, чтобы восстановить статус-кво. Что теперь делать, если даже карты таро отказывают в совете?

Глава 8

Уже стемнело. На веранде горел свет, и в пустых оконных проемах вертелись спиральки от комаров. Да и невысокие садовые фонари слабо освещали дорожку. Витольд чувствовал, как будто после бурь и шторма оказался на родном берегу. Вновь ощутил себя мальчишкой, когда за твоей спиной есть старшие и мудрые люди, способные выручить в любой ситуации. Но став взрослым, он сам обидел их. А они, как и прежде, подставили плечи и распахнули жилетки, чтобы его Мэри смогла выплакаться. Он перевел взгляд на жену, сидевшую на другом конце стола и внимательно слушавшую Сказочника — дядю Колю Баженова, бывшего когда-то у Чапая начальником контрразведки, а теперь жившего в Кирпичниках на соседней улице. Хмурое морщинистое лицо, словно щетка, ежик седых усов и глаза, умные, оценивающие, мгновенно считывающие всю подноготную, будто сканеры. Сказочник хитро улыбался и что-то втолковывал его жене, а Мэри не перебивала, а только кивала головой. Старик лукаво глянул на свою любимицу и, клюнув ее в щеку, поднялся, сжимая в руке маленькую рюмку водки.

— У меня тост, — пробурчал он, пристально глядя на Витольда. — Я хочу выпить за Машу. Она у нас как свет в окошке. Никогда никому грубого слова не скажет. Тихушница, каких поискать. Там, где Майя залепит по морде, а Эльза расплачется, Маруська одной фразой поставит на место. Ты, девочка, как трава на ветру, как бы тебя не гнул злой ветер, ты не сломаешься. Делай так, как тебе подсказывает не совесть, а душа. Не слушай чужих уговоров, поступай, как сама считаешь нужным.

Витольд еле сдержался. Вместо того, чтобы встать на его сторону, Сказочник, по сути дела, предоставил Мэри карт-бланш. Он со злостью опрокинул в рот рюмку виски и заявил грозно:

— Мэри — моя жена!

— Ты себе наколку на лбу сделай, — едко хмыкнул Баженов. — И каждое утро, когда бреешься, перечитывай, пока не запомнишь!

— Перестань, Вит, — вмешалась Агата. — Маша много горя перенесла, пока ты проституток в Париж возил!

— Кто такие паситутки? — подняла голову задремавшая около мамОли Ева. — Бабушка, кто такие паситутки? — осведомилась она громко.

— Это, — крякнул Чапай, строго зыркнув на Агату, — воровки такие. Они воруют… — Тесть замешкался.

— Огулцы? — пришла Ева на помощь деду.

— Ну да, огурцы, — с облегчением выдохнул Чапай и уже серьезно заметил: — Хватит вам! Витольд, конечно, натворил дел, но решать только Маше. Он такой же член семьи, как любой из вас. А что там у них в койке происходит…

— С мамочкой сплю я! — заявила Ева и, выскользнув из бабкиных рук, под столом пролезла к Агате.

— Ласскажи мне о паситутках? — попросила она нежным голосом.

Под сумрачные взгляды окружающих Агата нехотя пробормотала:

— Это такие тетки нехорошие, папа твой их всех вывез, чтобы тут ни одной не осталось.

— Отец-герой, — раздраженно хмыкнул Сергей.

Витольд решительно встал и подошел к жене.

— Что бы ни случилось, я не переставал любить тебя, Мэри! Прости все мои выходки, если сможешь. — Он не рискнул при всех целовать жену, эта «трава на ветру» может и по лицу заехать, а лишь нежно и бережно коснулся губами ладони.

— Я люблю тебя, Витольд, — тихо призналась Маша. — Вот только второй день не знаю, что с этой любовью делать. То ли выкорчевать ее с корнем, то ли еще раз поверить тебе. Первое — больно, второе — глупо! Пока двери открыты и на вход, и на выход. Не торопи меня, пожалуйста!

Стрельников сгреб жену в охапку и пробормотал чуть слышно:

— Я сам никуда не уйду и тебя не отпущу, слышишь?

— Слышу, — прошелестела одними губами Маша и, высвободившись из рук мужа, громко добавила: — Давайте чай пить!

Расходились за полночь. После признания Витольда и ответного Мэри напряжение спало. Долго вспоминали Уссолье, какие-то смешные случаи и старших Стрельниковых. Витольд скосил глаза на жену. Мэри сидела на плетеном ротанговом диване, закутавшись в плед, и держала на коленях спящую Еву. Рядом валялся Ленька. Взрослый сын тоже подлез под маменькин бок и задремал. Одной рукой жена держала заснувшую с открытым ртом дочку, а другой слегка гладила по спине Леньку. Будущая звезда хоккея, примостившись рядышком, млел от этих поглаживаний. Витольд задержал взгляд на лице жены. Спокойном и расслабленном. Мэри повернулась к нему, улыбаясь. Гордая независимая женщина, а не юная наивная девочка. Много воды утекло за два года, и влюбленная малышка превратилась в знающую себе цену красавицу.

«Только из-за детей она не развелась со мной, — внезапно обожгла мысль. — И только благодаря детям позволила вернуться в семью».

— Может, отнести Еву наверх? — прошептал он.

Мэри покачала головой.

— Давай мне ее, — предложила мамОля. — Нам уже давно спать пора.

Она глянула на Чапая, спорившего со Сказочником по поводу Карибского кризиса, и, перехватив внучку покрепче, ушла в дом.

Следом поплелся сонный Ленька.

Витольд собрался было сесть к жене, обнять, поправить плед, прошептать на ушко что-то ласковое, как рядом с Мэри оказалась Майя. Стрельников увидел, как подружка детства крепко сжала кисть его жены и что-то прошептала заговорщицки. Выходит, и Майка на стороне Мэри, хотя она одна из немногих, с кем в течение этих двух лет общался Витольд. Она и сестры. Сильно же закрутила его веселая жизнь, что он не заметил, как от него отвернулся клан! Хорошенькое дело! Стрельников попытался вспомнить, когда сам звонил Сказочнику, оказалось, на Новый год. Прошлый. И то Николай Иванович моментально с ним попрощался. Чапай? Так отец Мэри через Вадима попросил не беспокоить. А остальные?

«Нет, ну сам-то хорош, — мысленно ударил себя по лбу Витольд. — На него обиделись все близкие люди, а он не придал этому значения. Не понял ничего. Ну и кто он после этого?»

Стрельников снова посмотрел на жену. Мэри что-то с улыбкой рассказывала Майе, рисовала пальцем по воздуху странные знаки. И опять Майка сжимала руку жены на запястье.

«Что за ерунда?» — раздраженно подумал Витольд и перевел взгляд на Сергея, сидевшего неподалеку. Старый друг, вытянув ноги, втихаря цедил виски и зачарованно смотрел на Майю.

«Ничего не меняется, — хмыкнул про себя Стрельников. — И где Серый весь день пропадал? Вроде, когда Чапаю ногу чистили, друга детства рядом не наблюдалось. А как с конной фермы пришли, они вместе с Майкой уже на стол накрывали. Неужели до сих пор любовь крутят? Опять попала искра на сухой хворост».

Витольд поймал себя на мысли, что так хорошо и душевно он давно не проводил время. Нет нужды перед кем-то выпячиваться, показывать, что ты из себя представляешь. И никому не нужен крутой парень, а только ты сам. Этим людям нет смысла пускать пыль в глаза. Они все о тебе знают с самого твоего рождения. Какой большой был пупок, и как к нему приклеивали пятак, как у мамы не хватало молока и частенько Виташку кормила мамОля, как вместе с Сережкой они пошли в первый класс. В одинаковых серых костюмчиках и с одинаковыми стрижками, когда коротко выбрит затылок, а впереди топорщится кургузая челочка. Эти люди знают о нем самом больше, чем он сам. Так отчего же он променял их, настоящих, на одноразовых пластмассовых кукол? Дурак!

За горестными мыслями Витольд не заметил, как начали убирать со стола, и Сергей поплелся провожать Майю и Сказочника.

— Ты дверь пока не запирай, — велел Стрельников старшей сестре, указывая на выходящего со двора Сергея.

— Он к утру вернется, — недовольно хмыкнула Агата и отрезала, как маленькому: — Иди спать, Виташа.

Чапай, тяжело припадая на ногу, взвалил ладонь на плечо дочери.

— Помоги мне дойти, Машенька.

Даже простая просьба тестя воспринималась окружающими как приказ. И Маша, аккуратно ступая рядом, повела отца в гостевую спальню на первом этаже.

— А ты отправляйся в библиотеку, — заявила сестра. — Там тебе удобнее будет.

— Я с Мэри, — насупился Витольд.

Агата одарила его торжествующим взглядом и добавила ласково:

— Как пожелаешь!

Долго ждать жену не пришлось. Мэри, улыбаясь, вошла в светелку и уставилась в недоумении.

— Ты что в моей комнате делаешь? — воскликнула она удивленно и тут же осеклась. Видимо, вспомнила, как тринадцать лет назад он вот так же пробрался к ней, и они целовались до самого рассвета, а утром объявили родственникам о своем решении пожениться. Здесь, в светелке, на этой самой кровати, они зачали Леньку, а потом через девять лет Еву. Витольд вспомнил, как причесывал жене на ночь волосы и, дурачась, заплетал косы. Оказалось, что это самое главное, а не количество баб, прошедших через твою постель.

— Ты в душ? — поинтересовался он, намереваясь пропустить ее первой.

— Я после конюшни купалась, — устало отмахнулась она. — Поспать бы.

— А мне казалось, ты хочешь поговорить о Лиде, — хмыкнул он.

— Стрельников, отвали. Пока только спать. Иди в библиотеку. Я попросила Агату там тебе постелить.

— Обойдешься, — пробурчал он и лег рядом. Полез обниматься. Жарко зашептал на ухо:

— Мэри… Мэричка… Прости меня!

Его язык уже раздвигал ее губы и вторгался внутрь. И Мэри, о боги! Мэри ответила взаимностью. Она прижималась вплотную к мужу и словно не могла насытиться этим поцелуем и объятиями. Витольд обхватил ее двумя руками, не смея отпустить от себя. Когда поцелуй закончился, он зарылся жене в волосы и пробормотал:

— Я хочу тебя, Мэри!

Жена охнула и снова полезла целоваться, одновременно запрокинув ногу на его бедро.

— Мэри, солнышко, я долго не выдержу, — прошептал Витольд.

Она мотнула головой и снова прижалась к нему.

Стрельников, улучив момент, попытался снять с нее пижамную майку на тонких бретельках. Но в ту же секунду, когда осталось лишь сдернуть с жены ненавистную тряпку, на деревянной лестнице послышался шум, и в комнату ворвалась заплаканная Ева.

— Мама! Мама!

— Иди сюда, любовь моя, — Мэри, приподнявшись с кровати, протянула руки дочери. — Иди ко мне.

Ева, рыдая, по-хозяйски плюхнулась на постель и потянула вниз майку матери.

— Все хорошо, — прошептала жена, целуя в висок дочку. Та горько всхлипнула, что-то пробормотала, и Витольд услышал громкое причмокивание.

Ему самому стало до слез обидно. Слишком завелся — и тут такой облом. Но потом, некстати вспомнив торжествующий взгляд сестры и желание Мэри поспать хоть немножко, Витольд догадался, что такие вот приходы Евы — обычное явление. И всем об этом известно. Кроме него!

И Мэри, гадкая девчонка, точно знала, что скоро в спальню ворвется дочка, и специально его раздраконила. Он придвинулся к ней и, приподнявшись на локте, осторожно взглянул на лицо жены, лежащей к нему спиной. Мэри задремала, и лишь только довольная улыбка жены сообщила Витольду о его правоте. Он хотел уже откатиться в сторону и попробовать уснуть на другой половине кровати, как Ева встрепенулась и, открыв глаза, уставилась на него. Потом выплюнула изо рта крупный розовый сосок и громко заявила:

— Папа-кака!

— Тихо, котенька, тихо! — Витольд погладил дочку по голове и прошептал проснувшейся Мэри:

— Ложитесь посередине кровати, а то она упадет.

Он долго лежал на самом краю без сна, раздумывая, как поступить дальше. Наевшись и успокоившись, Ева долго крутилась по кровати, пока не оказалась рядом с отцом. Маша сквозь сон слышала дочкину возню. Уже до утра не угомонится. Прощай, сон. Смежив веки, она наблюдала, как Ева катается по постели. Сейчас еще чуть-чуть, и начнет прыгать. Но в тот момент, когда малышка решила встать, крепкая рука отца притянула к себе неугомонное чадо. Витольд уложил дочку себе на грудь и тихо велел:

— А ну-ка, спать.

Дочка повздыхала, поохала, погладила отца по лицу маленькими ручками и вскоре затихла. По ровному дыханию Маша поняла, что задремал и сам Витольд.

Утром он проснулся поздно. Жена и дочка не стали его будить, а уже давно ушли вниз. Он перекатился на середину кровати и, раскинув ноги и руки, потянулся.

«Хорошо-то как! Еще с полчаса полежу и встану. Все равно спешить некуда!»

Стрельников перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку, сохранившую запах жены. Что-то нежное и цитрусовое. Он закрыл глаза, снова вспоминая, как несколько часов назад целовался с Мэри. Пока не ворвалась дочка. Нужно что-то делать с этим грудным вскармливанием. Даже ВОЗ советует до двух лет. Он подумал о шелковистой коже жены и уже собрался разработать план, как заманить Мэри в койку, когда на лестнице снова послышались торопливые шаги.

«Не дом, а проходной двор», — выругался про себя Стрельников и на всякий случай повернулся к двери.

В комнату вбежал Ленька.

— Пап, там к тебе мочалка приехала! — запыхавшись, сообщил он. — Та, что ворует огурцы!

Витольд подскочил как ошпаренный.

— Какая?

— Блондинка, — скривился сын и тут же заметил удивленно: — А у тебя их что, несколько?

Стрельников отмахнулся, натягивая штаны.

— Где она? — бросил порывисто. — Где эта гостья?

— На веранде с дедушкой разговаривает!

— А мама?

— С Евой за молоком пошла. На коров смотреть.

— Слава богу, — выдохнул Витольд и бросился вниз.

Внизу родственники встретили его как зачумленного, и каждый счел нужным поморщиться и отвести взгляд. Лишь один Вадим попытался оправдаться:

— Ей Ольга калитку через домофон открыла. Не поняла, кто это. Полинка во двор вошла и на веранде на Чапая наткнулась.

Витольду захотелось проломить стену, желательно головой.

«Дебил! Недоумок!» — честил он себя, несясь к веранде. И остановился как вкопанный.

В полуоткрытую дверь хорошо просматривалось большое светлое помещение с распахнутыми настежь окнами. Ветер трепал белые прозрачные занавески. Сам Чапай в тренировочных штанах и майке восседал на диване, вытянув вперед больную ногу. А рядом, застыв как статуя, стояла Полина Белова.

— Так вы по вызову работаете? — слишком вежливо уточнил Чапай.

— Мне нужен Витольд Александрович, — попыталась объясниться Полина.

— Да откуда ж я знаю, где он! — вздохнул Чапай и участливо поинтересовался: — Это он вас вызвал?

— Не-е-ет, — промямлила Полина. — Я сама приехала. Мне нужно с ним поговорить…

— В любой профессии клиентами разбрасываться — последнее дело. Может, осчастливите нас с другом? Вон там, за сарайчиком. Я сейчас Кольке позвоню. За пару косарей, а?

Полина стояла, переминаясь с ноги на ногу, не зная, то ли убежать поскорее, то ли двинуться в дом и позвать Витольда.

Утром затея ей показалась удачной. Она слушала весь вечер пятницы и полдня субботы сетования Инны, брошенной Витом в аэропорту. Приходилось подыскивать слова утешения и втайне надеяться, что самонадеянный и взбалмошный шеф наконец-то определился в ее пользу. Полина ждала звонка. А в воскресенье утром решилась. Она смутно помнила, куда ехать, но Инна дала ориентиры. Поселок Кирпичники, улица Добрая, а сам дом старый, с двумя мансардами. Вот и приехала!

Только вместо красавца-шефа на веранде восседал какой-то крепкий старик и, сально улыбаясь, делал мерзкие намеки.

«Сторож, видимо, — решила про себя Полина. — Все Стрельникову расскажу». Она уже собралась дать деру, как заметила идущих по дорожке мужчин. Крепкого парня и хмурого старика. Вгляделась близорукими глазами.

— А вон и Колька идет, — махнул в сторону товарища гадкий дедок и снова принялся за свое. — Договорились, лапушка, да?

— Что? — возмутилась Полина.

— За сарайчиком, за пару косарей. Мне и Кольке. — Потом он добродушно оглядел поднимавшегося по ступенькам старпера, перевел взор на идущего следом заспанного красавца, и велел грубо:

— Сынок, выведи мадам за калитку!

Парень поморщился, сумрачно глянул вглубь дома в распахнутую дверь и мотнул головой:

— Пошли, прекрасная незнакомка. Тут приказы не обсуждаются, — лениво пробурчал он. — И давай без скандала. Витольд к тебе не выйдет.

— А где он? — поинтересовалась Полина, не обратив внимания, что хмурый красавец уже ведет ее к выходу.

— Да мы с ним вместе с телками развлекались. Он еще там спит.

— Мне поговорить с ним нужно. Срочно. По работе.

— Завтра поговорите, — хмыкнул мужчина. Полина всмотрелась в широкие плечи, глянула на помятое лицо. Мужик явно кого-то напоминал.

— А вы Витольду кем приходитесь? — осведомилась она игриво. — Жаль, что Вит нас не познакомил раньше.

— Я-то? — Мужик потер репу, поморщился. — Брат он мне. — Он повернул голову налево, и Полина, сделав то же самое, увидела, как вдалеке, сверху по улице, спускается молодая женщина с девочкой. Сопровождающий резко застонал и перевел взгляд направо. Там по тротуару в шортах и белой майке лихо бежала какая-то кошелка лет сорока. Полина отошла в сторону, пропуская бегунью, чтобы все-таки выпытать, где и с кем сейчас Витольд. Надо же знать, с какой напастью они с Инной столкнулись.

Но великовозрастная спортсменка остановилась рядом и фыркнула противно:

— Ты еще до дома не успел дойти, а уже склеил какую-то стерлядь!

— Прости, милая! — хмыкнул мужик. — Это к Витольду телка притащилась.

— К моему Виташечке? — грозно поинтересовалась тетка.

— А ты сама кто такая? — встряла Полина. — Он у тебя?

— У меня, — кивнула «спортсменка» и, заметив приближающихся людей, грозно добавила: — Вали отсюда! И чтобы я тебя больше никогда здесь не видела.

Полина решила пойти ва-банк.

— Ты, дура старая, все равно он мой! — вскрикнула она и замахнулась сумкой.

— Ой, — поморщился красавец. — Это вы зря! — И отошел в сторону.

А тетка, разозлившись, перехватила сумку и, вцепившись Полине в волосы, подтянула к машине.

— Вали, пока я добрая!

Полина попыталась вывернуться.

— Что ты себе позволяешь? — Она вырвалась и снова замахнулась сумкой. — Я тебе покажу!

Женщина сделала шаг назад, будто отступая.

— Милая, нет! — вскрикнул красавчик, точно зная, что сейчас последует. Но Майя уже не слышала его. Она приподняла согнутую в колене ногу, а затем, закрутив тело в сторону удара, резко выпрямила ее. Удар пришелся Полине в плечо.

— Классный маваши гери, любовь моя, — похвалил красавец, подхватывая падающую девицу. — Майка, не стоило так.

— Она первая начала! — огрызнулась тетка и направилась к калитке. Дверь отворилась, и мерзкая баба тут же столкнулась с Витольдом.

— Доброе утро, любовь моя! — протянула жеманно и поцеловала в щеку.

— Привет, детка. — Стрельников, обняв старую каракатицу, перевел удивленный надменный взгляд на Полину.

— Доброе утро, Полина Игоревна. Какими судьбами? Что-то случилось в клинике? — строго и отстраненно поинтересовался он.

— Не-е-ет, — проблеяла Белова. — Я просто мимо ехала и встретила знакомого. Остановилась поболтать.

— Счастливого пути, — официально кивнул Витольд, обнимая тетку.

Полине пришлось сесть в машину и дать по газам. Нестерпимо болело плечо.

«Я тебе покажу, сволочь», — зло пообещала Белова наглой дамочке.