Я тебя поймаю

Виктория Волкова

— Почему ты голый?! — ору, замирая на пороге, но он нагло игнорирует меня и проходит в дом. — Тебя что-то смущает? Как будто в первый раз видишь, — роняет небрежно и, заметив в холле моего парня усмехается криво. — Хватит любоваться, Тая. Лучше вызови такси. — Куда ехать? — Ну откуда я знаю, — пожимает плечами наглец. Переводит хмурый взгляд на соперника. — Говори адрес, баклан, и собирай вещи.

17

Тая

«Этого не может быть, просто не может быть никогда, — всхлипываю я, глядя на погибших лебедей. Чьи-то сильные руки лишили их жизни и бросили тела красивых и гордых птиц прямо на берегу озера. Увидев эту страшную картину, стараюсь не разреветься. Звоню управляющему отелем Семену Григорьевичу.

— У нас дела поважнее, Таечка, — отмахивается он. — Твой папа прислал какого-то проверяющего. Сказал, что доверяет ему как себе. Тут дурдом. Готовим документы.

— А как же лебеди? — мямлю неуверенно. Меня послали, а я даже настоять на своем не могу.

— Вызовем полицию, — вздыхает Сема, и я будто наяву вижу, как он закатывает глаза. Неприятный тип. Толстый, вальяжный. Чувствует себя королем. Естественно, пока папа отсутствует. А отсутствует он всегда. Франция, Хлоя, мои сестры, рестораны в Париже и Бордо. Все это требует его внимания и времени.

— На том свете отдохну, — отмахивается он от жены и Лили, моей крестной.

Можно, конечно, позвонить отцу, и он из-за границы выпишет Семе пятилитровую клизму. А может и отмахнуться.

— Не до того сейчас, Тайка, — бросит на ходу.

Поэтому, тяжело вздохнув, я ищу номер Гены Лурдина. У него должность выше Семиной, и он член семьи. А значит, не пошлет меня лесом. Я не очень люблю Лину, его жену. Крикливая особа. Никогда не скажешь, что они с крестной родные сестры. Мама — сдержанная блондинка, а Ангелина — вульгарная брюнетка.

— Зато лица одинаковые, — усмехаясь, заявляет папа. — Беляночка и Розочка, мать их…

Найдя номер Гены, я уже собираюсь опустить палец на экран, когда сотовый захлебывается звоном. Сева. Мой несносный придурашливый бывший. Ну как бывший… Один раз не считается. Иногда я смотрю на него и думаю, все ли у меня в порядке с головой и психикой, если влюбилась в этого идиота.

— Бог до пары сводит, — любит говаривать бабушка, наверняка подразумевая и мои странности.

— Да, — отвечаю на звонок. Смотрю на птиц, которых рабочие пытаются впихнуть в черные мешки, и, не сдержавшись, всхлипываю.

— Что случилось? — рыкает в трубку Гаранин. И уже через несколько минут несется по дорожке ко мне.

— Кто это? — любопытствует моя подружка и коллега Верочка. — Видный мужик. Видать, при бабках.

— Даже не смотри на него, — шиплю я, наблюдая, как Сева быстрым шагом подходит к берегу. Морщится, глядя на убитых птиц. Они все еще лежат, вытянув длинные шеи и раскинув крылья, словно собираются в последний полет. Другие птицы плавают поодаль. Я вижу, как в одночасье лицо Гаранина превращается в маску. Холодный бездушный монстр. Хотя я его знаю другим. Нежным, заботливым и ужасно нахальным.

— Что у нас с защитой территории? — не поворачивая головы, спрашивает он у Антипова, начальника СБ.

А у того от неожиданности начинается приступ кашля.

— У вас какие-то проблемы? — сквозь зубы цедит Гаранин, становясь ужасно противным. Глаза-буравчики словно выжигают дыры в костюме Павла Андреевича. Вижу, как безопаснику становится не по себе от этого взгляда, от пренебрежительного тона. Он все-таки заслуженный человек. Полковник полиции в прошлом. А Сева с ним — как с пацаном.

— Периметр нигде не нарушен, — нехотя бубнит Антипов. — Посторонних на территории не было. У нас несколько степеней защиты. Просто так сюда проникнуть невозможно.

— Персонал? Много неадеквата?

— Да вы что? — изумляется Антипов хамской реплике. А мне хочется добавить «только ты, Севочка!». — У нас люди по много лет работают. Спросите Виктора Николаевича.

— Я знаю, — со снисхождением заявляет Гаранин. — Тогда мне нужен список гостей, заселившихся прошлой ночью. И данные камер наблюдения. Кто куда ходил и за каким лешим…

— Но, — пытается высказать свое мнение Антипов. Но Сева не оставляет ему ни единого шанса. — Через полчаса данные должны лежать у меня на столе, — заявляет непререкаемым тоном. Цепким хмурым взглядом обводит собравшийся на берегу персонал и бросает небрежно.

— Расходимся по рабочим местам. Шоу не состоится. Птиц убрать, — бросает он Антипову, как будто тот лично обязан вынести тушки.

— А вы кто? — выкрикивает, не сдержавшись, Верочка.

— Конь в пальто, — весело огрызается Сева и переводит на нее заинтересованный взгляд. Верка у нас дамочка хоть куда. Грудастая развеселая баба с голубыми глазами и русой копной непослушных волос, убранных под тонкую трикотажную шапку.

Наблюдаю со стороны, как на лице Гаранина появляется оценивающая ухмылка, и глаза-сканнеры будто ощупывают фигуру моей напарницы.

«Ну, вот какого фига! — злюсь про себя и одной из первых отхожу прочь, надеясь незаметно проскользнуть мимо Гаранина. — Нужно позвонить папе. Пусть уберет этого идиота из отеля! Представляю, что он тут устроит».

Та же Верка мне уже показала видео, где крепкий голый мужчина ныряет в свинцовую реку.

— Так смотрела бы и смотрела, — вздыхает она. — Куда же он делся, бедненький…

«Известно, куда! — думаю я. — Папина затея не увенчается ничем хорошим. Что вообще может найти Сева? Только мандавошек у себя в бороде!»

Ну, положим, бороды у Гаранина нет. Чисто выбритый подбородок, о который так приятно тереться носом.

Чуть наклонив голову, прохожу мимо, молясь всем святым, чтобы Сева меня не заметил.

Рядом идет Верочка и что-то оживленно рассказывает. Громко. Слишком громко.

Всеволод Юрьевич лишь на секунду отвлекается от рассказов Антипова, все еще не оставившего попытки расположить к себе верховное божество. Чувствую, как вокруг запястья сжимаются цепкие пальцы, а руки тянут меня к себе.

— Что? — изумленно останавливается Вера.

— Я позже приду, — мяукаю на ходу. Ощущаю, как со всего маху врезаюсь в стальной бок, прикрытый черным кашемиром.