Я не сдамся

Виктория Вольская, 2020

Говорят, от любви до ненависти один шаг, и я его перешагнула. Теперь мужчина, которого я боготворила и любила до дрожи в коленках, стал самым отвратительным из всех представителей сильного пола. Он предал меня в самый трудный момент моей жизни. Не смотря на бурю в душе и боль в сердце, я нахожу в себе силы начать жить заново. Постоянно говоря себе «я не сдамся», я иду вперед, стараясь не вспоминать прошлого. Но судьба безжалостна ко мне. Спустя пять лет, на новом рабочем месте, в первый же день я нос к носу сталкиваюсь с НИМ. Мы – коллеги. Мы – бывшие, которые ненавидят друг друга так, что находиться в одном помещении больше пяти минут не могут. Как же теперь работать вместе? Никак. Одному из нас придется уйти, и это буду не я.И опять я шепчу себе: Я не сдамся.Содержит нецензурную брань.

Глава 1

— Доброе утро, Анастасия Николаевна! — приветствует меня в своем кабинете главврач медицинского центра неотложной помощи профессор Коршунов Виталий Петрович. Мужчина лет пятидесяти семи, который совершенно не выглядел на свой возраст. Подтянут, спортивен, улыбчив и добродушен. Хирург с мировым именем, легенда среди врачей.

— Доброе утро, — с улыбкой на лице и бабочками в душе отвечаю я. До сих пор не могу поверить, что меня — молодого врача — пригласили работать в столь престижное место.

— Как переезд? Устроилась уже? — он помогает мне присесть на стул, а затем сам садится напротив в свое кожаное кресло.

— Часть вещей еще в пути. Я сдала их в транспортную компанию. Квартиру сняла недалеко от работы, чтобы пешком ходить.

— Район здесь приличный, но дорогой.

— Знаю, но выбором квартиры занимались родители, а с папой спорить себе дороже.

— Правильно, спорить с родителями неблагодарное дело, — он снова одаривает меня своей добродушной улыбкой. — Я очень рад, что ты согласилась работать у нас. Профессор Селезнев очень хвалил тебя. Да и пациенты твои пишут о тебе только хвалебные оды.

— Откуда?

— Интернет, дорогая, интернет. Будь он неладен. Сейчас отзывы пациентов могут возвести врача к небесам или уничтожить в миг.

— Бывает и такое. Виталий Петрович, я хотела бы приступить к работе уже сегодня. Документы у меня с собой.

— Как работодателя меня радует твое рвение. Пойдем, познакомлю тебя с персоналом, — мы выходим из кабинета, и я иду за начальником.

— На первом этаже у нас регистратура, — начинает свою экскурсию босс, мы подходим к указанному месту, за рабочими местами нас встречают три приветливые молодые девушки. Все как на подбор одинаковые. Русые волосы, заплетенные в косы, белые халаты.

— Доброе утро, — приветствую будущих коллег.

— Доброе, — в один голос отвечают они.

— Девушки, разрешите мне познакомить вас с новой сотрудницей нашей клиники Анастасией Николаевной. Она наш новый штатный психотерапевт.

Девушки кивают в ответ, но тут же отвлекаются на телефонные звонки.

— А вот и начальник этих трех красавиц, — главврач смотрит на движущуюся в нашу сторону женщину среднего роста лет тридцати пяти, — Ольга Александровна, — представляет он мне женщину, и тут же обращается к ней. — Олечка, это та, кого я так долго ждал.

— Доброе утро, Анастасия Николаевна, — женщина с улыбкой смотрит на меня, — мы вас заждались.

Улыбка мягкая, солнечная, как и ее волосы — огненно-рыжие. Яркая и красивая женщина.

— Необходимо было закончить работу с постоянным пациентом, — поясняю я.

— Понимаю. Как вам у нас?

— Мне все нравится, — окидываю взглядом приемное отделение. Чистота и красота. Огромный холл, интерьер выполнен в теплых желтовато-персиковых тонах. Множество диванчиков для ожидания и цветов в горшках, автоматы с водой и горячими напитками тоже имеются.

— Пойдем дальше? — спрашивает Виталий Петрович, указывая рукой направление дальнейшего следования.

— Да, конечно.

— Еще на первом этаже у нас десять смотровых. Напомню тебе, что наша клиника оказывает первую медицинскую помощь пострадавшим в различных жизненных ситуациях. Экстренные пациенты — это наши пациенты. Поэтому я полгода добивался ставки психотерапевта в нашу больницу. Доказывал высшему начальству, что специалист этой квалификации очень нужен нам. Посттравматические депрессии пострадавших и истерики родственников необходимо грамотно и квалифицированно гасить. И приходящий доктор из соседней поликлиники нам не подходит. И меня услышали, — мы подходим к большому информационному стенду. — В нашем центре пять основных отделений: хирургия, гинекология, травматология, кардиология, реаниматология. Я повторюсь, в твои обязанности входит оказание квалифицированной помощи, как пациентам, поступающим к нам, так и их родственникам, ожидающих в приемном покое. Ты будешь работать с пациентами всех отделений, поэтому твое рабочее место находится на первом этаже, слева от моего кабинета. А сейчас мы пройдем в святую святых. Ординаторскую. Обычно, заведующие отделений собираются здесь, хотя у каждого есть свой кабинет. Им так удобнее, то с третьего, то с пятого этажа не набегаешься, а тут вышел и осматривай пациента. У нас принято так, пострадавшего принимают заведующие отделений, а потом принимают решения, кто из врачей будет заниматься конкретным случаем.

Мы входим в просторное и светлое помещение. Столы, диваны, полочки, опять же цветы в горшках. И даже есть уголок, выделенный под кухню: микроволновка, электрический чайник, холодильник. Очень уютно и тепло.

— Коллеги, хочу представить вам новую сотрудницу, — начальник привлекает внимание присутствующих, — Анастасия Николаевна, прошу любить и жаловать.

Я даже не успеваю рассмотреть присутствующих врачей, как слышу веселый голос слева от себя.

— А на свидание пригласить можно?

— Крымов, жениться бы тебе, — обрывает парня начальник, улыбаясь.

Поворачиваю голову и встречаюсь глазами с парнем лет двадцати пяти. Красивый, высокий, брюнет с голубыми и пустыми глазами. Он стоит у шкафа и листает книгу. Всегда обходила стороной подобных представителей сильного пола. Таким ничего не стоит закидать тебя цветами и комплементами, «налить воды» о вечной любви, добиваясь лишь одного — уложить «жертву» в горизонтальное положение, а на утро выставить за дверь, не вызвав даже такси девушке. Это история не из моей личной жизни. Но видела я подобное неоднократно. Его я буду сторониться. Однозначно.

— Так и я о том же, — не унимается парень, — Анастасия Николаевна, вы замужем?

— Нет. И не собираюсь, — сразу обрываю всякие попытки продолжить знакомство в подобном ключе.

— Замолчи, Глеб, — перебивает его стройная и высокая брюнетка в коротеньком белом халатике. — Не обращай внимания на этого балабола. Я, Светлана — женщина по-свойски обнимает меня и, подмигнув, присаживается на ближайший диванчик.

— Светлана Викторовна, — поясняет Коршунов, — заведующая гинекологией и родильного отделения, врач высшей категории и просто человек с огромным сердцем.

— Очень приятно, Светлана Викторовна.

— Можно просто Света, — улыбаясь, тихо отвечает женщина.

Светлана мне очень понравилась. Сразу видно: открытая, добрая.

— А я — Станислав, зав. кардиологией, — мою ладонь берет в свою руку мужчина среднего роста, шатен с зелеными глазами и невероятно обаятельной улыбкой.

— Станислав Сергеевич — врач с мировым именем, — снова начальник рекламирует именитый персонал, — несколько лет работал в американской клинике, но все же решил вернуться на Родину.

— Было дело, — отвечает тот, отпуская мою руку и возвращаясь на свое место.

— Крымов Глеб Юрьевич, — парень встает передо мной, берет мою руку и целует. Пижон и показушник. — Пока еще не зав отделения, но я стремлюсь к покорению этой вершины.

— Глеб у нас хирург, — поясняет блондинка, сидящая за столом. До этого момента она старательно заполняла карточки пациентов, но сейчас сняла свои очки и, отложив их в сторону, решила познакомиться, — Юлия Романовна, заведующая реаниматологией.

С Юлией сложнее, с первого взгляда не определить, какая она. Взгляд оценивающий, но не унижающий. И вроде улыбается, но скорее дежурно, нежели искренне.

— Иван Валерьевич, заведующий травматологией, — наконец, представляется последний мужчина. Он не утруждает себя подняться и поздороваться лично. Сидит в углу и попивает чай. Мужчина очень мощный по энергетике и внешне. Очень крупный и высокий, но не толстый. Я со своим ростом метр пятьдесят три буду ему по пояс. Может, поэтому он не стал подходить, смотрелось бы это очень комично.

— А где у нас заведующий хирургией? — спрашивает коллег Коршунов.

— На операции, — отвечает Глеб, присаживаясь на стул.

— Расскажите, Анастасия, а где вы работали до нас? — спрашивает меня голубоглазый парнишка.

Но ответить я не успеваю, резко открывается дверь, и в ординаторскую входит ОН. Я даже онемела на секунду. Наверняка, побледнела. По спине побежал холодный пот. А перед глазами зарябило от шока. Только не ОН.

— А вот и ты, — говорит Коршунов, обращаясь к вновь вошедшему мужчине, — знакомься, Мартынов, эта красавица наша новая сотрудница, врач психотерапевт, — воодушевленно вещает начальник моему личному кошмару. — Кстати, твоя однофамилица, Мартынова Анастасия Николаевна.

— Привет, однофамилица, — ошарашено произносит он. Не я одна нахожусь в шоковом состоянии от этой неожиданной встречи.

–Здравствуйте, — тихо отвечаю я.

А он почти не изменился. Только повзрослел и возмужал. Светло-каштановые волосы уложены в короткую классическую стрижку. А серые глаза прожигают меня холодным металлом.

— Настенька, это наш заведующий хирургией. Хирург, не побоюсь этого слова, от Бога — Мартынов Олег Евгеньевич.

— Очень приятно, — шепчу я, смотря в глаза человека, которого ненавижу больше всего на свете. Сквозь бурю неприязни и отвращения протягиваю руку для рукопожатия. И он сжимает ее, как говорится «от души». Больно, но я терплю.

— Психотерапевт, значит, — говорит таким пренебрежительным тоном, будто я и не врач вовсе, а так, санитарка в морге.

— Да, — отвечаю, гордо подняв голову. — Психотерапевт.

— Я после операции, — разрывает наш зрительный контакт, — устал. Пойду, посплю.

— Иди-иди, Олежик. Потрясающий врач, золотые руки. Сутки уже на ногах, одна операция за другой.

— Виталий Петрович, а можно я украду у вас Анастасию Николаевну, — меня под руку берет Светлана и ведет к выходу, — мне она очень нужна в профессиональном смысле.

— Если в профессиональном, то ничего не имею против. Настенька, только зайдите ко мне в конце смены.

— Обязательно зайду.

Мы выходим в коридор, и Светлана ведет меня к лифтам. Поднимаемся на третий этаж и только когда оказываемся наедине в ее кабинете, Светлана рассказывает мне суть проблемы.

— Насть, могу я так обращаться?

— Конечно.

— У меня в отделении сейчас лежит девушка. Девятнадцать лет. Прошлой ночью родила девочку. Уже в родовой отказалась от малышки, даже не взглянула. Акушерка проявила инициативу и принесла девочку в палату через несколько часов после родов, а та закрылась в туалете с криком, чтобы убрали ребенка. Я пыталась сама поговорить с ней, но она не идет на контакт. Но я вижу, что что-то не так. Не похожа она на кукушку. Может, ей помощь нужна?

— Вы хотите, чтобы я побеседовал с ней?

— Именно. Если не сложно.

— Это моя работа.

— И прекрати мне выкать, — Света снова улыбается, подходит к большому шкафу. — Возьми мой халат. Без него в отделение нельзя.

Я надела на себя белоснежный медицинский халат и пошла на первое боевое задание.

Перед тем, как пойти к пациентке, я зашла в детское отделение. Чтобы говорить о ребенке, нужно увидеть о ком пойдет речь. Малыши лежали в кувезах, кто плакал от голода, кому нужно поменять подгузник, кто просто плакал от того, что разлучили с мамой. И лишь один ребенок просто лежал, тот, который не знал матери, кого не прикладывали к груди после родов, кого мать отказалась даже увидеть. Малышка молча лежала, и голубыми глазками смотрела вокруг. Милейшее создание. И как от такого чуда можно отказаться? Я бы никогда. Если бы Господь дал мне шанс стать матерью, я бы его не упустила.

— Мамаша не передумала? — спросила меня медсестра, подошедшая, чтобы покормить девочку.

— Пока нет, — тихо отвечаю я, не отводя взгляда от пухлых и розовых щечек.

— Была бы какая больная, я бы поняла, — ворчит женщина. — А тут такая красавица. Здоровая, три шестьсот.

Оставляю эту фразу без комментариев и иду к роженице.

— Здравствуй, Мила. Меня зовут Анастасия Николаевна, — я вхожу в палату и присаживаюсь на свободную кровать. Палата рассчитана на две пациентки, но сейчас девушка одна. Посредине между койками большое окно, под ним стол и тумбочки. Снова смотрю на молодую мамочку. Она забилась в угол койки, обхватив руками колени, смотря на меня исподлобья. — Я психотерапевт.

— Я не хочу ни с кем разговаривать. Я приняла решение. Я ведь имею право на это? Вы же не можете меня заставить забрать ребенка? — голос ее дрожит, а на глазах наворачиваются слезы.

— Не можем. И ты права, это твое право забирать ребенка или оставить. Но тебя не выпишут, пока мы не побеседуем. Я не буду уговаривать тебя забрать малышку, — девушка немного расслабилась после этой фразы, — я просто задам тебе несколько протокольных вопросов, после которых выпишу справку, и ты сможешь уйти.

— Хорошо. Задавайте свои вопросы.

Для подобных ситуаций действительно есть набор протокольных вопрос, но я не стала задавать ни одного из них. Уверена, что девушка их уже слышала и забилась от них, как улитка в свою раковину. Чтобы вывести ее из этого состояния нужно шокировать ее. Задать тот вопрос, которого она не ожидает.

— Ты любишь отца ребенка?

Вопрос действительно застает ее врасплох. Девушка еще больше зажимается. Но уже через две минуты отвечает.

— Нет. Я его даже не знаю.

Она внимательно смотрит на меня, ожидая осуждения. Но, не увидев подобной эмоции в моих глазах, решается продолжить.

— Это было в ночном клубе. Я в первый раз туда пошла с подругой. Ее парень пригласил, а она меня с собой потащила, не хотела идти одна. Кроме Игоря, там было еще трое парней и мне не нравилось, как они смотрели на меня. Они пили коктейли и пиво, а я сок. Один из парней проявил ко мне чрезмерное внимание, долго пытался напоить меня, уговаривал попробовать водку с апельсиновым соком, но я не поддавалась. Потом пригласил на танец. Я согласилась. После танца вернулась за столик и допила сок. А потом мне стало плохо. Голова закружилась и затошнило. Я пошла в туалет, освежиться. Он тут же увязался за мной. Я не сразу заметила, что он закрыл дверь на щеколду и…

— Он изнасиловал тебя?

— Нет. Я не помню. Все было, как в тумане, мои руки и ноги не слушались меня. Но я точно не была против. Мне нравилось, что он делал со мной, — нижняя губа девушки задрожала.

— Успокойся, Мила, — наливаю девушке стакан воды, который она залпом выпивает. — Почему не сделала аборт?

— Узнала слишком поздно. Не было у меня токсикоза. А цикл у меня нестабильный, вот я и не паниковала. В университете на мед. осмотре узнала. Срок уже был большой.

— Родители знают?

— Нет. Они живут в другом городе.

— За девять месяцев вы ни разу не виделись? На каникулы не ездила к семье?

— Я сказала, что устроилась на подработку, поэтому не смогу приехать.

— А если узнают, осудят?

— Думаю, нет. Они у меня хорошие.

— Тогда в чем дело?

— В моем парне. Он сейчас в армии. Скоро придет, и мы собираемся пожениться. Я люблю его, очень. Я его жду. Честно жду. Он у меня единственный. Я не хочу перечеркнуть свою жизнь из — за ребенка от незнакомого мужчины.

Я подсела рядом с девушкой, обняла за плечи. Мила начала плакать, прижимаясь ко мне, она всхлипывала и бормотала что — то о прощении.

Я больше ничего не смогла сказать, как доктор должна задать еще кучу вопросов, но как женщина — не имела морального права продолжить. Одна нелепая глупость перечёркивает всю жизнь. А может, наоборот, ребенок дан ей во спасение. Возможно, Господь подарил ей это дитя, чтобы она не выходила замуж за этого парня. Кто знает, что ждет ее впереди. Не всегда замужество — это сказка. В моем случае сказка очень быстро превратилась в кошмар. Отголоски которого до сих пор не дают мне спать по ночам. Придет время, и она пожалеет о своем поступке. Но будет поздно. Хочется только одного, чтобы малышка нашла любящих родителей. Ведь многие хорошие и обеспеченные люди не могут иметь детей. Не знаю с чем это связано, может с экологией, может с питанием и ритмом жизни. Но жители больших городов чаще встречаются с проблемой зачатия, нежели девушки из глубинки.

— Вы видели ее? — спрашивает девушка, когда я уже стою у дверей.

— Да.

— Какая она? — я подхожу к ней и протягиваю телефон. На экране запечатлено фото новорожденной девочки. Молодая женщина смотрит на него внимательно, будто пытается запомнить образ дочери, — Уберите.

По ее щекам текут слезы. Ей сейчас очень трудно. Воспитана по-другому. Но ей движет страх. Страх потерять любимого человека.

Я выхожу из палаты с болью в сердце и ощущением безысходности. Иногда жизнь загоняет нас в угол, из которого просто нет выхода. Мне ли этого не знать.

Подходя к своему кабинету, я уже знаю, кто меня в нем ждет. Я всегда его чувствовала. Даже тогда, пять лет назад, открывая двери нашей квартиры, я знала, что его там нет. И он не просто ушел на работу или в магазин. Он ушел навсегда.

С дрожью по всему телу открываю дверь в кабинет и встречаюсь с некогда любимыми глазами.

— Ну здравствуй, Настя, — он вальяжно сидит за моим рабочим столом. Ноги на столе.

— Здравствуй, Олег.

— Так, вот тебе лист бумаги и ручка. Пиши, — обращаю внимание, что на столе уже приготовлен этот канцелярский набор.

— Что писать?

— Заявление на увольнение. Работать мы вместе не будем, — вот как всегда, опять принимает решение за меня. Да, только я сейчас не влюбленная идиотка, и жить «по требованию» не собираюсь.

— Мы и так не работаем вместе. Ты — хирург, я — психотерапевт. Наши отделения на разных этажах. Мы, возможно, вообще не будем видеться.

–Дело в том, что вариант «возможно» меня не устраивает. Неужели не понимаешь, что я ни видеть тебя, ни слышать о тебе не хочу.

— Аналогично. Но увольняться я не буду. Смирись.

— В таком случае, пеняй только на себя. Я тебя предупредил.