Клятвы у скалы Гар-Гар

Виктория Горнина (2024)

Продолжение троянского цикла. Из текста читатель узнает как прошел суд Париса, познакомится с Эноной, возлюбленной молодого человека и его названным отцом — Агелаем. А так же узнает почему Парис бросил все и ушел в Трою. Приятного чтения.

2. Энона

Вот так история. Взял и ушел. И слова не сказал.

Энона сразу сообразила, что дело плохо. Что нельзя Парису спускаться с Иды. Что для нее это значит — потерять Париса навсегда. Если бы она могла — бросилась со всех ног за ним следом, цеплялась, умоляла остаться, разрыдалась бы — только разве поможет это, если даже Агелай не смог Париса удержать. А почему, собственно, нет? Может и правда, черт с ним, этим аптечным хозяйством, что держит ее здесь — и крепко — ох, как крепко держит — бросить все, отправиться в Трою с маленьким Корифом на руках вслед за мужем — ведь муж ей Парис — хоть и не по закону. Быть может, Эноне удастся то, что не удалось Агелаю — сохранить их замкнутый счастливый мирок — и никакой Трои им не надо.

А там — там, в Трое — там все красотки одна другой лучше. Сейчас Парис раскроет рот — что она может противопоставить им? Простая пастушка, здесь, в глуши выросшая. Что она знает? Этот ручей, да лес окрест Иды — ей такой родной. А это не так мало — если разобраться. В самом деле — Энона каждую травинку здесь знает — понимает в них не хуже любой знахарки — какой жар снять, а какой рану исцелить. Да что там — скромничает она — и совершенно напрасно. На самом деле давно превзошла Энона всех знахарок на свете. И молва, в свою очередь, давно разнесла всем окрест — если заболели — обращайтесь к Эноне. Только она знает, как поставить на ноги самого безнадежного больного — и лучше Эноны этого не знает никто.

Энона твердо уверена, что это ее призвание — причем безо всякого преувеличения. А все деревья и травы на горе Ида — ее неисчерпаемый источник вдохновения. И хорошо, что Эноне не приходит в голову проводить тут экскурсии для всех любопытствующих и праздношатающихся — за их отсутствием по причине высокогорного расположения ее владений. Начни Энона объяснять, где какая трава и от чего — сразу заморочит вам голову, и вы запутаетесь окончательно во всяких там чабрецах, медуницах и прочих зверобоях. Здесь можно заплутать среди трав и настоев, совершенно незаметно провести целый день, пытаясь запомнить, а лучше — записать все рецепты хозяйки. А напоследок Энона обязательно измажет вас неприятной с виду (зато очень полезной — верьте ей) сульфидной грязью, и всучит маленький горшочек с настоем какой-нибудь ромашки или лопуха, сопровождая свои действия кучей наставлений и советов, что даются мягким голосом, чуть на распев.

Понятно — и половины сказанного вы не запомните, зато еще долго останетесь под впечатлением — у нее здесь целая аптека под открытым небом. Едва Энона поселилась в их доме, Агелай сам натянул веревки, с которых теперь свисают бесчисленные пучки трав, а рядом набирают силу настои, готовятся отвары на абсолютно любой, даже самый безнадежный случай.

В этом изобилии глиняных полушек сам черт ногу сломит, а непосвященному здесь и вовсе делать нечего. Одна Энона лихо и с удовольствием управляет этим разнотравьем — со стороны все ее действия очень смахивают на колдовство — так и ждешь, вот сейчас прозвучит какой-нибудь заговор, или на худой конец заклинание — но это на неподготовленный, поверхностный взгляд. Энона колдовством не занимается. Она просто лечит людей. Это все знают. И всегда обращаются к ней — о ее целебных настоях все наслышаны. Потому вся округа лечится исключительно здесь, и нигде больше. И даже пару раз сюда, на Иду, из самой Трои присылали совсем молоденьких, быстрых на ногу служанок — смазливых хохотушек, что все заглядывались на Париса. Энона их быстро спровадила со двора. Всучила искомый настой и решительно выставила вон. Что с ними церемониться? Она итак здесь врачует всех — и в Трою бежать не надо.

Но много ли ей сейчас от этого проку — побежал же вот. О ней даже не вспомнил. Сейчас одна ему подмигнет, другая улыбнется — и все, прощай ее тихое семейное счастье.

И чего ему здесь не хватает? Чем Энона хуже всех этих троянок, что будут теперь липнуть к нему и заигрывать с ним? Разве обделили боги ее красотой — если на то пошло? Ничего подобного. Ничуть она не хуже других.

Волосы у нее черные как смоль, длинные, густые, и глаза — сколько раз отражал их неторопливый ручей — большие, черные — и сколько раз смотрелся в них Парис… ну вот — почему она говорит в прошедшем времени? Хотя, конечно, много изменилось — ее некогда стройное тело располнело после родов — и в помине нет той гибкой молоденькой девушки, что влюбилась без памяти в юного пастуха — они встретились впервые здесь, у скалы, а затем возле этой скалы клялись в вечной любви. И на его безыскусное:

— Я люблю…

Она ответила тем же, и прибавила:

— И спасу тебя, если вдруг с тобой что-то случится — я всегда приду тебе на помощь.

Конец ознакомительного фрагмента.