Вкус любви

Виктория Лукьянова (2024)

Анна Рябова всегда была в тени своих успешных и ярких подруг. Она не завидовала их популярности или красоте, не стремилась быть такой же умной или известной. Аня просто проживала свою спокойную, абсолютно лишённую приключений жизнь, пока всё не изменилось. Пройдя сложный этап своей жизни, Аня пытается вырваться из тьмы, в которую угодила из-за собственных ошибок. Теперь она много путешествует, лишь изредка видится с подругами. И одна из таких встреч с Никой Майер запускает очередную цепочку злоключений, в которую ей угораздило попасть. Пытаясь сместить фокус с себя, она только и делает, что притягивает лишнее внимание. Тайны Ани оказываются под угрозой, когда рядом с ней появляется человек, встреча с которым круто переворачивает жизнь девушки с ног на голову. Однако у известного повара Эмиля Кутуева, владеющего рестораном Мельница, свои планы на дружбу с Аней. И дружба ли это или нечто большее? Блюдо от шеф-повара подскажет Ане, какова любовь на вкус!

Глава 2

Дедушка часто повторял: «Хороший сон — залог здоровья». О как же я давно не спала так хорошо! Даже удивительно, что может сделать хороший крепкий сон без сновидений, когда ты просто лежишь с закрытыми глазами и не думаешь ни о чем. Прощай, бессонница! Надеюсь, мы с тобой еще долго не встретимся.

Осознание, что все со мной случилось не случайно, пришло ближе к пробуждению. Оно-то и выдернуло из дремы, когда, открыв глаза, я увидела белый потолок над головой со светильником. Повернув голову, прищурилась от бившего по глазам яркого света, попадавшего в неизвестную для меня комнату через открытое окно. Осмотреться не успела, как рядом возникла чья-то тень.

— Привет, соня-засоня, — улыбнулась тень, в которой я признала Эмму лишь по голосу. Глаза пока не привыкли к яркому свету.

— Где я? — прошептала, остро ощутив нехватку слюны во рту.

Эмма приблизилась к кровати и положила ладонь на мою руку. Странная невесомость, которой я совсем недавно радовалась, начинала немного беспокоить.

— Ты в больнице.

— В больнице? — удивленно выдохнула, а когда втянула воздух поглубже, распознала специфические запахи подобных учреждений.

В последнее время я бывала в таких местах довольно часто и всегда из-за чего-то плохого, случавшегося в моей жизни. Сердце бешено скакнуло в груди, что не осталось незамеченным ни для Эммы, ни для аппарата, к которому шли проводки от моей руки. — Что случилось? Я же не умираю, нет?

Паника, с которой упорно боролась долгое время, вновь стала подкатывать к горлу удушающим узлом.

— О, Ань, выброси эти глупости из головы. С тобой все в порядке, — проговорила подруга, но в ее голосе я слышала отголоски беспокойства. Поморщилась. Эмма поджала губу. Я ее раскусила. — Ну ладно, не все в порядке. У тебя аллергия, ведь так? На орехи.

Я медленно кивнула. Если честно, некоторые вещи становятся такими обыденными, что ты совсем про них забываешь. Про орехи я так точно забыла, потому что научилась избегать их на каком-то подсознательном уровне. Но, видимо, где-то допустила ошибку.

— Вы были с Никой в ресторане, помнишь?

Кивок. Эмма похлопала меня по руке и присела рядом, продолжая рассказ.

— Ты ела блюдо, в соусе к которому содержались орехи. Случилась аллергическая реакция, на фоне которой, я так поняла, выстрелила еще одна проблема.

— Паническая атака, — прошептала я, вспоминая до мельчайших подробностей обед с Никой, проведенный в Мельнице. На языке появился сладковатый привкус, тут же сменившийся горечью. Вновь поморщилась, отгоняя прочь воспоминания.

— Да, именно она.

— Но как ты узнала? — Прищурившись, оглядела подругу. Четкость зрения вернулась, как и ясность ума. И если про орехи было несложно догадаться из-за аллергической реакции, которую любой медик на раз распознает, то панические атаки, мучившие меня последние года два, были моей тайной.

— Про орехи или паническую атаку? — словно читая мои мысли, уточнила Эмма.

— То и другое, — ответила я.

— Личная карта, к которой я получила доступ. Извини, но я беспокоилась.

Я думала, что почувствую раздражение из-за того, что подруга посмела залезть в мое дело без разрешения, но глядя на Эмму, ощутила иное — благодарность. В глазах собрались крупинки слез. Как же сложно хранить некоторые секреты, зная, что не с кем поделиться.

— Это ты меня прости, — прошептала, заглатывая вязкий комок, — я должна была рассказать тебе про панические атаки. И об остальном.

— Мы об этом еще поболтаем как-нибудь, — улыбнулась Эмма, и от ее тихого мелодичного голоса, звучавшего словно колыбельная, мне стало спокойно. Я протянула руку, и Эмма сжала мою ладонь. — Все в порядке, Ань. Аллергическую реакцию вовремя купировали еще в ресторане, благо Эмиль не растерялся и понял, что с тобой случилось. А вот обморок заставил их немедленно отправить тебя в больницу.

— Не думала, что такое может случиться, — зарделась я, представляя, какой хаос устроила в ресторане благодаря собственной панике. — Нужно будет извиниться перед ними. Я так сожалею.

— Ну вот опять ты извиняешься, — пробурчала Эмма, и я невольно улыбалась. Была во мне такая черта, которая порядком бесила Нику. И вон даже Эмма злилась, что я все время просила прощение за доставленное неудобство. В общем, проблемы все еще были, и мне рано говорить об излечении.

— Ника, небось, перепугалась.

— А то, — хмыкнула Эмма, тем временем доставая из кармана белоснежного халата, надетого поверх обычной одежды, телефон. — Как раз надо сообщить Нике, что с тобой все в порядке. И ты проснулась.

— Ну раз со мной все в порядке, — пробубнила я, намереваясь встать с постели, — то пора выписываться.

— О нет, нет и еще раз нет, — покачала Эмма головой и уложила меня обратно в кровать. — У тебя понижен гемоглобин, и еще несколько показателей. Возможно, именно из-за низкого гемоглобина и случился обморок. Георгий Степанович, мой хороший друг, твой лечащий врач, хотел бы провести дополнительные обследования. Поэтому мы решили, что тебе стоит задержаться на денек, пока не придут расширенные анализы. Заодно отдохнешь, витаминки покапаем.

— Ты хочешь, чтобы я валялась на больничной койке из-за низкого гемоглобина? — прищурившись, взглянула на подругу. Эффекта не произвела. Когда дело касалось здоровья, Эмма была несгибаема. Проще было согласиться, чем пытаться сопротивляться, и уже тем более пытаться выписаться. Если понадобится, то Эмма будет настаивать на госпитализации, и тогда я загремлю в больницу по полной программе.

— Один день, — отчеканила она, строча сообщение, скорее всего, для Ники. — Всего один день. Тебе пойдет на пользу, и нервы Веронике побережешь. Она себя винит за то, что выбрала то блюдо от шеф-повара, не убедившись, что оно безопасно для тебя.

— Откуда Нике знать про мою аллергию. Я же вам про нее не рассказывала.

— А ты ее переубеди теперь, — пожала плечами подруга, убирая телефон обратно в карман. — Ты же знаешь, если Ника что-то вбивает в себе в голову…

— То уже обратно это не выбить, — закончила я, рассмеявшись. Эмма, довольная тем, что убедила меня задержаться в больнице на денек, улыбнулась. Я улыбнулась в ответ, но скорее вымученно, чем искренне, ведь в мои планы не входило провести еще один своей жизни на больничной койке.

— Ну вот и здорово, — сказала она, хлопнув в ладоши. — Переговорю с Георгием Степановичем, а ты отдыхай. Скоро принесут полезный, а главное, безопасный для тебя ужин, — подмигнув, Эмма направилась к двери.

Смысл шутки уловила. Стало немножко не по себе оттого, что захотелось рассмеяться.

— Эмм?

— Да? — Подруга обернулась у двери.

— Не говори никому… Ну, насчет терапии.

Эмма тихо вздохнула и покачала головой.

— Никому не расскажу, ты же меня знаешь.

— Знаю, — прошептала я, чувствуя горечь на кончике языка. — Но всё же…

— Конечно, Ань. Я все понимаю. Но обещай мне одно, — проговорила она, глядя мне в глаза, — мы поговорим об этом, когда ты будешь готова. Я подожду.

Вместо ответа кивнула. Плавно опустила голову на подушку, следя за тем, как Эмма на прощание помахала мне рукой и вышла из палаты.

Оставшись в одиночестве в тишине больничной палаты, я долго смотрела на закрытую дверь, пока не решила, что ничего плохого в том, чтобы задержаться здесь на денек нет. Поваляюсь в постели, посмотрю телевизор, подожду анализы. Надеюсь, Эмма успокоится, когда получит их, и меня выпишут. Еще бы Нике позвонить и убедить ее не накручивать себя, да бесполезно. Решив, что уже ничего не изменю, потянулась за пультом, намереваясь поискать какую-нибудь приличную телепрограмму на оставшийся день, пока вдруг не отворилась дверь.

Я думала, что придет медсестра, чтобы провести какую-нибудь важную процедуру, ведь до ужина оставалось не меньше часа, поэтому не сразу обернулась. Но когда услышала тяжелый шаг, явно не принадлежащий женщине, повернула голову и ахнула, заметив, как ко мне приближается высокий (явно не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров в высоту) мужчина с широченными плечами и густыми темно-каштановыми волосами. В руках он держал букет и корзину с фруктами.

— Добрый вечер, — пробасил незнакомец, который отчего-то показался мне смутно знакомым. Но где я могла видеть его?

— Добрый, — вторила ему, поглядывая то на цветы, то на фрукты. На самого мужчину старалась не смотреть. Уж очень он впечатлял своей жгучей наружность. Аж жарко стало и неловко оттого, что испытывала при виде мужчины, который явно ошибся палатой. Ведь я не ждала посетителей.

— Мы с вами не знакомы, — проговорил он, водружая корзину на тумбочку, а цветы вручил мне. Пришлось принять букет, продолжая ошарашенно хлопать ресницами. — Меня зовут Эмиль. Я владелец ресторана Мельница.

Так вот где я его видела! Потерянная крупица воспоминаний вернулась на место. Именно он поймал меня, когда я свалилась в обморок. Именно его подзывала Ника, собираясь представить нас друг другу. И именно из-за соуса, который придумал он, я едва не сыграла в ящик, если бы он же мне не оказал помощь.

— Как вы себя чувствуете, Анна? Я же могу вас так называть?

— Да, конечно, — затараторила я, положив букет на колени. — Все в порядке. Сказали, что завтра меня выпишут.

— Отличные новости, — улыбнулся он, и, честное слово, от его улыбки я покраснела, а кожу стали покалывать невидимые иголочки. — Я рад, что все обошлось. Перепугали же вы нас.

— Извините, — вырвалось прежде, чем успела подумать. Чуть язык не прикусила, но сказанного уже не воротить.

— Это я должен извиниться. — Мужчина покачал головой.

— О нет, — тут же ответила я, перебивая его. Рядом с ним я чувствовала себя до ужасного неловко. Такой большой, хотя и я не мелкая, но в то же время Эмиль давил на меня. Будто вся палата заполнилась только им, а я, вжавшись в подушку, отбивалась от извинений, хотя пострадала из-за собственной оплошности. Ведь раньше со мной такого никогда не бывало. — Мне нужно было внимательней изучать меню, прежде чем делать выбор.

Мы посмотрели друг в другу глаза, и я пожалела о том, что попыталась спорить с великаном. Великан! Ха-ха! Раньше меня обзывали великаншей из-за того, что была выше всех в классе, а теперь, видя перед собой Эмиля, чувствовала себя хрупкой и мелкой. Не знаю, как у него получалось вот так легко производить на людей просто уничтожающее впечатление, но эффект, не спорю, мощнейший.

— От всего ресторана и лично от меня приношу свои извинения, — пробасил Эмиль, хмуря темные густые брови.

— Не…

Дверь распахнулась и в палату влетела Ника. Ее щеки пылали, а на глазах навернулись слезы. В несколько шагов Ника миновала разделявшее нас расстояние, обняла меня, расцеловала в обе щеки и, всхлипывая, затараторила:

— Анюточка! Как же ты меня напугала! Я так рада, что с тобой все в порядке! Я чуть сама там не умерла! — продолжая обнимать, Ника то ли плакала, то ли смеялась. — Вон глянь, у меня седые волосы появились!

— У тебя нет седых волос, — смеясь, отвечала я, глядя на золотистую гриву подруги. Она успела переодеться из своего изумрудного цвета костюма в простой полуспортивный костюм с белой футболкой.

Послышался звук, который привлек наше внимание. Это откашлялся Эмиль, который продолжал стоять недалеко от кровати и смотреть, как Ника рыдает, обнимая меня.

— О, Эмиль, — удивленно произнесла Ника, слезая с кровати. — А я тебя и не заметила.

Я улыбнулась. Не заметить такого крупного мужчину что-то из ряда вон выходящее. Но Эмиля эти слова не задели.

— Решил навестить Аню?

— Конечно, — ответил он. — И убедиться, что все в порядке.

Ника издала какой-то странный звук, то ли усмешка, то ли хмыканье, и, обернувшись, на миг взглянула на меня. Потом вновь повернулась к Эмилю.

— Ты же здесь… — начала было говорить, но будто осеклась и, покачав головой, направилась в сторону Эмиля. — Пойдем выйдем. Надо кое-что обсудить.

Тот отчего-то молча согласился с Никой и последовал за ней, не произнеся ни слова на прощание. Они скрылись за дверью, а я продолжала валяться в постели в обнимку с букетом из белых роз, и глупо хлопать ресницами.

Эй, что случилось-то?