Притяжение. Будь рядом, когда я умру

Виктория Мальцева, 2023

Мэтт однажды обидел хорошую девушку, друга детства, а если верить его прозорливой матери, то и вовсе – свою судьбу. Но он не представлял реальных последствий.Ива становится случайным свидетелем аварии и по браслету на руке узнаёт в погибающем мужчине того, кого когда-то любила. Перед ней выбор, кого спасти: Мэтта, его жену или ребёнка?Иногда любовь приходит не сразу. Бывает, ей нужно не просто время, а годы, чтобы достучаться. Главное, чтобы не целая жизнь.

Глава 3. Маттео

Ива уже около часа находилась в до боли знакомой комнатке: были времена, когда она или приезжала сюда сама, или же мать силой её притаскивала к себе на работу — в районную больницу Игл Ридж — и устанавливала капельную систему. То были тяжёлые, тёмные времена для них обеих.

Но они уже давно позади.

Мать обработала раны на её руках и левую даже перевязала.

— Казалось бы, всего час назад с тобой говорили по телефону, и ничто как говорится, не предвещало. И как только тебя угораздило в такое ввязаться?

— А что, надо было оставить человека умирать?

— Но ты же не парамедик, Ива! Для этих целей есть специалисты: спасатели, медики, пожарные, полиция, в конце концов! А что, если бы ты сама пострадала? А если бы погибла? Это же надо додуматься лезть в машину и доставать пострадавшего!

Ива решила оставить эту тираду без комментариев.

— Господи, ну вот и как ты теперь будешь работать? — причитала мать, глядя на израненные руки Ивы.

Ива и сама не знала, как будет выкручиваться на работе, но средство, которое вколола ей мать сразу, как увидела, заставляло Иву воспринимать эту проблему философски: не она первая, не она последняя повредила своё главное орудие труда — руки.

— На неделю отдам все операции Лу́не. Пообещаю премию, она не откажется.

Решение всегда можно найти, нужно только постараться — Ива в это свято верила.

Мать только вздохнула и подошла к умывальнику, чтобы вымыть руки.

Внезапно дверь открылась и в проёме показалась Маккензи — одна из подчиняющихся её матери медсестёр.

— Каролина, вы не разберётесь с этим? — поморщившись, спросила она.

В её руке был зажат зиплок, сквозь прозрачные стенки которого виднелись окровавленные предметы: бумажник, телефон, часы и… красный шнурок.

У Ивы похолодели пальцы.

— Давай, — усмехнувшись, протянула руку мать. — Если так бояться крови, зачем было идти в медсёстры?

— Нужно найти водительские права и внести в систему данные о пострадавшем. Полиция уже звонила, их интересует его личность. И да, там ещё троих привезли.

Мать кивнула. Как только дверь за Маккензи закрылась, она начала выуживать из пакета предметы.

— Маккензи новенькая, неопытная совсем. Но ничего, со временем приработается — одной рукой будет рану обрабатывать, другой пирожок себе в рот заталкивать.

Иве такие терзания были неведомы. И словно бы прочитав её мысли, Каролина вдруг вспомнила:

— А помнишь, как в первом классе мы шли с тобой в школу и набрели на раздавленную крысу? Даже меня, медсестру со стажем чуть не вырвало — все кишки у бедолаги торчали наружу, а что сделала ты? Отыскала веточку и давай препарировать… А сколько тебе тогда было? Пять?

Ива молчала. Точнее, она с напряжением наблюдала за действиями материнских рук. Вот она вначале вынимает все предметы и выкладывает их на специальном металлическом столе, вот она берёт в руки бумажник, вынимает карточку водительских прав и подставляет её под кран, струя воды становится красной от крови, мать переворачивает карточку на другой бок, тщательно трёт её защищёнными латексной перчаткой пальцами, затем подносит к глазам.

Кисть её руки начинает трястись, как лихорадочная. В тишине комнаты Ива слышит, каким вязким и натужным становится дыхание матери.

— Ива… — только и произносит она и поднимает на дочь внезапно покрасневшие глаза.

Ива отворачивается. У неё была надежда, что это не он, всё-таки была. Много времени прошло, мужчина в её руках был слишком искалечен и окровавлен, чтобы быть в чём-то уверенной, да она и не разглядывала его особенно. Как только увидела браслет, каждую последующую секунду использовала только на то, чтобы его спасти. Но надежда всё-таки была.

Мать вышла из комнаты.

Вернувшись через час сообщила:

— Жив. Оперируют.

Так она делала ещё восемь раз — операция длилась девять часов, и каждый час мать сообщала дочери, жив ли пациент. Последнее её сообщение было в лучших традициях мироздания:

— Сотрясение, пробито лёгкое, перелом левой руки и нескольких рёбер, ушиб левой ноги, повреждены желудок и печень, большая кровопотеря, но ты вовремя его доставила. Позвоночник цел. Пока на ИВЛ. У его жены ушиб мозга средней степени. Ребёнок умер.