Лисья кровь

Виктория Миш, 2023

Когда Марина набрела на Храм лис, ее жизнь круто изменилась. Из серой мышки она превратилась в отступницу-лису, соблазнительное зло, смертельную угрозу для всего живого.Вот только мир лис жесток и беспощаден. Он не прощает ошибок. И Марине придется самой разбираться со своей сущностью – внутренней лисой, так смело рвущейся наружу. В этом ей помогут друзья – спятившая сестра, пророчащая стихами, и однокурсник – гот, замкнутый парень со своими проблемами.Удастся ли Марине обуздать жажду крови? Помочь близким и защитить их от опасности? Она постарается. Правда, на лису-отступницу уже объявлена охота.

ГЛАВА 5. ДРУГ

Кирилл некоторое время, молча, рассматривал её, а Марина не знала, с какой стороны начать разговор. Она ничего не объяснила по телефону, просто попросила встретиться для серьёзного разговора. И вот они встретились…

Детская площадка находилась на самой окраине парка, и теперь Марина гипнотизировала взглядом кусты. Они совсем рядом, стоит только пробежать с десяток шагов, и она окажется в спасительной тени леса.

Но это не решит проблемы. Девушка глубоко вздохнула и подняла голову. Кирилл не стал садиться рядом на лавочку, а терпеливо стоял перед ней чёрной большой тучей.

— Удивительно, — подумала девушка, — и не торопит, и не язвит. Просто ждёт.

— Понимаешь, тут такое дело…

Его тень падала на обутые в босоножки ноги, добиралась до бедра и жутко нервировала Марину. Повисла пауза. Кирилл не собирался идти ей навстречу: помогать, выспрашивать, утешать. Разумеется, с какой стати? Он ведь чужой ей человек! Она снова вспомнила, как некрасиво он повёл себя на даче, и расстроилась. Зря его позвала. Нужно было звонить Алиске.

Недовольство придало ей смелости.

— Может, ты сядешь? — нужно покончить с этим поскорее и идти дальше.

— Что случилось? — парень сжалился и присел рядом.

Дышать стало как-то проще, и девушка радостно отодвинулась. Край скамейки оказался слишком быстро под ней, она больно поцарапалась бедром и вскрикнула. Кирилл наблюдал за ней с лёгкой усмешкой.

— Фуф, не упала, и то хорошо. Вот было бы неловко! — она покраснела и виновато пододвинулась обратно к парню.

Скамейка оказалась маленькой для двоих, и Марина снова занервничала. Ограничение её пространства почему-то вызывало паническое желание убежать, и девушка сделала попытку отвлечься:

— Тебе не жарко ходить всё время в чёрном? — вопрос вылетел сам собой, и почти сразу она пожалела о своих словах.

Внутренне сморщилась от дурацкой фразы. Сейчас он её пошлёт. Какую глупость она спросила! Терпение у парня явно не безграничное. Скажет, что выслушал достаточно, и встанет. Что же делать?

Девушка вцепилась в маленькую сумочку, непроизвольно царапая корешок, и с мольбой взглянула в лицо парню.

— Я так одеваюсь, потому что это отражает мой внутренний настрой, — миролюбиво объяснил он.

Теперь Кирилл сидел с непроницаемым выражением лица, и она не осознавала, что задела его. Вызвать на встречу и спросить про одежду — это унизительно. Напоминало, как приезжали из деревни его бабушки и сетовали, что он связался с плохой компанией. Ха! Марина ещё не видела его татушки на спине. Вот это впечатлило бы ее сильнее одежды.

Она не знала, что Кирилл ею заинтересовался. В первый раз за последнее время кто-то привлек его внимание к себе. В отличие от Марины, у него был богатый опыт общения с противоположным полом, и многое о них он для себя уже решил.

«Боевые подруги» — девчонки-неформалы, с которыми он может зажиматься в своей тусе, и ему за это ничего не будет. Возможно, самая настырная и позвонит пару раз, требуя новой встречи, но общее настроение — «Ты мне ничего не должен, и я тебе ничего не должна» регулировало эти отношения. У Кирилла не было и не могло быть постоянной девушки в этой тусовке. Только если Белый лебедь. С ней он мог бы быть постоянно. Каждый день. Всю жизнь.

Но Белый лебедь скрылась, он даже не знал, где она и с кем. Один знакомый говорил, что видел её на байкер-шоу в Севастополе. Но он ещё не отчаялся, чтобы так далеко поехать. Прошёл год, как она бросила его, но боль всё ещё терзала его сердце.

Поэтому он особенно не хотел заводить серьёзных отношений с девушками в чёрных заклёпках. У Лебедь были красивые высокие сапоги со шнуровкой. Пару раз он сам расшнуровывал их и испытал восторженное, дико цепляющее чувство, будто прикасается к божеству…

После расставания с ней Кирилл проклинал чувства и дал себе слово не вестись на них. Пусть другие играют в эти придурочные игры, а не он.

Вторая категория — «правильные девушки» распространялась на всех остальных, кто не принадлежал к его тусе. Кирилл встречался с хорошей девушкой Полиной — на этом настояла его мать ещё в пятнадцать лет. Она выдала купленные билеты в кино, деньги на перекус и букет хризантем. Он пытался проявить силу воли и запустить хризантемы в окно, но мать пригрозила рассказать отцу о драке, в которой Кирилл оказался замешан.

Шантаж сработал, и с Полей они встречались полгода. Дальше поцелуев дело зайти не могло, но для себя Кирилл решил, такие, как Поля, ему не нужны. Слишком зажатая, слишком заумная и трепетная, она всё время старалась произвести на него впечатление и кривлялась. Иначе её закатывание глазок, хитрый лукавый взгляд и поджимание ног, когда они сидели вместе на лавочке, он назвать не мог. От этого тошнило и хотелось отмахаться, проветриться. Ещё сильнее его стало тянуть к девушкам-неформалам, ведь они казались настоящими, достойными. Всё, что испытывают — не стесняются показать. О чём думают — о том говорят. И как целуются!

Поля стискивала челюсть так, будто боялась, что он откусит ей язык. Это раздражало. Потрогать за грудь или округлую попку тоже не давала — а в пятнадцать лет он воспринимал это как преступление. Зачем же они встречаются, если потрогать ничего не дают?

Когда они расстались, мать Поли устроила истерику его матери. Они сидели на кухне и пили вино, ругая молодое поколение. Кирилл в первый раз заночевал дома у друга, чтобы не попадаться им под руку. Удивительно, но то же самое сделал его отец. А матери ругали парочку на чём свет стоит Уж в их годы ребята были выдержаннее, целомудреннее! Вот они бы не расстались по такой глупой причине — «Ты не даёшь трогать свою грудь, а мне хочется!», а дождались свадьбы.

— И всё у них было бы хорошо! — пьяно икала мать Поли, зачем-то проливая слёзы. Наверное, она вспоминала свою свадьбу в девятнадцать лет и не могла сдержать слёз умиления…

Этот случай многому научил Кирилла, и пару лет он даже не смотрел в сторону хороших девочек, ровно до первого курса.

Лилиана, девушка — заря, приехавшая поступать в его универ аж из солнечной Армении, всколыхнула тонкие струны души забившего на любовь парня.

Она была прекрасна, как свежий утренний цветок: чёрные брови и волнистые, закрывающие спину волосы. Тонкие руки с прозрачными голубыми венками. Она всё время размахивала ими, когда что-то рассказывала. Порывистая, жгучая, внезапная.

Кириллу снесло голову, и он всюду ходил следом. Девушка недоуменно вскидывала брови, когда замечала его фигуру неподалеку, и заливисто хохотала напоказ, чтобы продемонстрировать ровные, белоснежные зубки. Но он не уставал ею любоваться. Даже лёгкий акцент придавал ей прелести. Он был глубоко и безнадёжно влюблён. Через три месяца тайных наблюдений он пришёл к выводу, что испытывает самую настоящую любовь. Нужно выходить из тени, предложить погулять, объявить о своих чувствах.

Лилиана заметила его посерьёзневший взгляд, решительную поступь и после предложения выйти поговорить испугалась. Она пропала на два дня, и Кирилл не знал, что и думать. Сначала он переживал, что девушка заболела, и даже порывался сходить в деканат, чтобы узнать, где она живет. Он не знал, что Лилиана тоже испытывала к нему симпатию и всё это время просила у отца разрешения встречаться. Сдуру сказала фамилию.

Ещё через день двое её старших братьев без всяких расспросов и лишних разговоров отдубасили его на заднем дворе универа. Лилиана перевелась, не проучившись и семестра, и его душевная рана зарастала дольше, чем физические.

Для себя он решил: никаких хороших девочек! С ними слишком трудно жить.

Белый лебедь подвернулась случайно, но, благодаря ей, он смог забыть Лилиану. Девушки были не похожи друг на друга, как небо и вода: Лебедь, с короткими, едва прикрывающими уши волосами, была натуральной блондинкой. У неё были определённые недостатки во внешности: кривые передние зубы, толстые ноги и нулевой размер груди. Невысокий рост. Но всё это с лихвой перекрывали и исправляли лучистые, ясно-голубые глаза. А ещё она предпочитала работать фотографом, а не учиться. Эта мнимая душевная свобода пленила Кирилла сильнее, чем внешняя красота. Он и сам не знал, почему и как оказался покорен Белым Лебедем.

Парень дёрнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания. Девушки. Как же с ними трудно. Перевёл взгляд на понуро сидящую шатенку.

Марину он не воспринимал почему-то ни как хорошую девушку, ни как боевую подругу. Она была — ни рыба, ни мясо. Наверное, поэтому он согласился прийти — чтобы самому разобраться, что с ней не так.

— Сходи со мной в гости сегодня вечером, — запинаясь, сказала Марина.

В прошлые годы его бы передёрнуло от отвращения из-за её неуверенности. Поля любила так говорить, будто её дико смущали собственные слова. Он всё не мог понять: если смущаешься, чего открываешь рот? Зачем вообще притаскиваешься на свидание? Сиди дома и стесняйся.

Сейчас же прозвучавший вопрос не вызывал раздражения, а вместо этого почему-то всковырнул любопытство. Раз медлит — значит, место интересное.

— Куда?

— Ко мне домой, — твёрже сказала она.

Кирилл усмехнулся.

— Нет, она явно не собирается тащить меня в постель, — он окинул внимательным взглядом засмущавшуюся девушку. — Что тогда?

— Зачем? — спросил вслух.

— Хочу доказать маме, что у меня есть друзья, — девушка ответила довольно спокойно, но он отметил странный блеск в её глазах.

Волнуется.

— Друг или парень? — ему захотелось поддеть её, и не удержался: насмешливо улыбнулся. Это не укрылось от девушки, и она возмущённо вспыхнула.

— Конечно, просто друг. Я не собираюсь с тобой встречаться.

— Почему это? — он наклонился вперёд, и она снова отодвинулась назад, забывая, что лавочка короткая.

Кирилл подхватил её за талию быстрее, чем она осознала, что может упасть. С удовольствием улыбнулся, смотря в её расширившиеся зрачки. Пронёсшийся в них испуг дразнил и почему-то был приятен.

— Отпусти меня, — глухо сказала она.

— Какая глупая и порывистая, — подумал Кирилл, — но отпускать не хочется.

Вместо этого он довольно легко пододвинул девушку к себе и только после этого убрал руку.

— Ты! — она демонстративно отряхнула свой бок, будто от его прикосновений могла остаться грязь. — Не смей прикасаться ко мне.

— Как твой друг, — спокойно сказал он, надев привычную маску равнодушия, — не мог позволить тебе упасть.

Она немного помолчала, переваривая услышанное и успокаиваясь.

— Значит, мы — друзья? — несмело спросила она, пряча надежду.

Неужели получится, и он придёт к ней домой? Марина не смела поверить в свою удачу. Дико колотилось сердце. Она смогла, смогла!

— Во сколько ужин? — теперь Кирилл отвернулся и смотрел на гуляющих детишек.

Детская площадка наполнилась — ещё полчаса назад здесь прохаживалась одна только женщина с коляской, теперь же куча малышей возилась рядом в песочнице.

Марина позволила себе улыбнуться.

— В семь. Адрес пришлю эсэмэской. Ты точно придешь?

Она вскочила с лавки, не имея сил сидеть. Хотелось прыгать от радости, петь, кричать. У неё получилось пригласить к себе домой парня! Сияющими глазами она смотрела на развалившуюся на лавочке фигуру.

— Конечно. Ведь мы — друзья, — подтвердил он. — Что стоишь? Иди, готовься, помогай маме. Люблю вкусно поесть. Будь хорошей девочкой, — не зная зачем, сказал он.

Наверное, всё-таки хотел определить её в какую-нибудь категорию. Да, у неё должна быть категория, иначе в его мире девушек наступит хаос.

— Она и без меня справится, — отмахнулась сияющая Марина, но наткнулась на потяжелевший взгляд и быстро поправилась: — Ну, дома ещё прибраться нужно. Да… Поэтому я пойду.

Она всё-таки подпрыгнула и, махнув на прощанье, побежала через край леса домой.

— Вот странная, — подумал Кирилл и прикрыл глаза.

Всю ночь накануне он не спал, играя в любимую компьютерную игру. Они с Сашей уехали почти сразу после девушек — Валера их милостиво подбросил. Кирилл лениво вспоминал дачу и прошедшие выходные. Зря Сашка связался с этой стервой Алиской. Да, совсем зря. Его опыт подсказывал, что Алиска относится к таким девушкам, от которых либо не отобьёшься, либо не разведёшься.

Но, по большому счету, его это не касалось. Их с Сашкой нельзя было назвать настоящими друзьями — так, пили пиво после универа да обменивались впечатлениями о компьютерных играх. Пусть сам разбирается со своей девкой, ему-то что?

Он лениво поднялся и медленно пошёл к метро. До вечера оставалось ещё куча времени, и теперь можно было поспать.

Марина прибежала домой и с воодушевлением взялась за уборку. Мама ушла на рынок, папа в эти выходные уехал с друзьями на рыбалку. Небольшая квартирка была полностью в её распоряжении.

Девушка стёрла пыль, убрала лишние вещи, спрятала раскладушку. Пропылесосила книги и засунула в ящик письменного стола женские романы. Пусть не думает Кирилл, что она — кисейная барышня.

Обвела взглядом освободившуюся полку над кроватью. Слишком пусто и чего-то явно не хватает. Нужно поставить посредине нечто серьёзное, прикольное, чтобы парень подумал, она крута. Марина засуетилась, просматривая содержимое ящиков.

В прошлом году двоюродная тетя привозила фигурку из Перу. Красивая такая, чёрненькая. Смотрится стильно. Марина не могла вспомнить, куда же её засунула, а потом долго искала по полкам и ящикам. Спрятавшаяся фигурка почему-то забилась в самый край самого нижнего ящика. Девушка радостно вскрикнула, а потом грустно опустила находку на стол: скол сбоку портил всё впечатление. Нельзя битую статуэтку выставлять перед Кириллом. Лучше выкинуть.

Девушка вздохнула и полезла в шкаф с посудой. Вместо того, чтобы украшать родительскую комнату, он стоял у неё. Наравне с посудой там располагались стратегические запасы семьи: соль, крупа, чай и даже конфеты.

Последние Марина вытащила и высыпала в хрустальную вазочку, поставила поперёк полочки. Хотя бы сладости пусть стоят здесь. Впрочем, она не уверена, что такие странные парни, постоянно носящие чёрные вещи, их едят.

Отошла на середину комнаты и снова посмотрела на полку. Нет, не то. Как будто в комнате у старушки.

Девушка схватила сумку и побежала в ближайший универмаг. Ничего крутого там почему-то не нашлось. Она просмотрела все сувениры и товары для дома, но нужного не было. За полтора часа она обежала все магазины, расположенные вдоль ее улицы. Заходила и в магазин подарков, и в «пряжу», и даже на Седьмой остров. Кружки отпадали сами собой, книг в комнате у неё и так много водилось, открытки с котиками смотрелись бы слишком слащаво, а вот с тяжёлой музыкой Марина не дружила.

Впервые в жизни ей хотелось выглядеть иначе, и она даже не отдавала себе отчёта, почему так поступает. Ну, придёт приглашённый ей парень, познакомится с родителями. Они договорились быть друзьями и учатся вместе — с такими составляющими он вряд ли появится в её доме во второй раз. Тогда какая разница, что стоит у неё над кроватью?

Марина вышла из последнего магазина и неторопливо двинулась домой. Ей оставалось пройти всего квартал, когда идущая ей навстречу старушка вдруг громко вскрикнула и показала на неё пальцем. Пару секунд хватала ртом воздух, а потом громко завизжала.

— Антихрист! — прорывалось сквозь крик.

Пожилая женщина принялась истошно креститься.

— Где? — Марина резко обернулась, с трепетом ожидая увидеть мужика с ножом или опасного на вид человека. Но сзади неё никого не было.

Лишь только, когда она опустила взгляд на асфальт, увидела нечто странное. Девушка замерла и неверяще уставилась на бодро торчащий рыжий и очень пушистый хвост. Он выходил из копчика и разрывал платье, так что не было причин сомневаться в реальности увиденного.

Рядом со старушкой останавливались люди и спрашивали, в чём дело. Собралось не меньше пяти человек. Женщина бессвязно мычала и не могла толком объяснить, что же именно она видела, только показывала пальцем на Марину.

Девушка отступила в тень. Сердце сильно забилось и сигнализировало: «Опасность, опасность!».

К ней никто не подходил. Люди оглядывались, пробегались по ней взглядом и отворачивались обратно к старушке. Кто-то предложил вызвать скорую.

Девушка оглядывалась назад снова и снова и не верила своим глазам: у неё вырос хвост? Она неуверенно протянула руку и легонько пощупала его. Меховой, пушистый, очень приятный

Вдруг она вздрогнула, и хвост дернулся вместе с ней. Девушка в ужасе вскрикнула. Этого просто не может быть! Она же не животное, как у неё может быть хвост?!

Какой-то мужчина прошёл от неё близко и чуть не стукнул локтем по щеке. Девушка резко выпрямилась, но её тут же задела локтем пожилая женщина с большой увесистой сумкой. Люди шли мимо, не останавливаясь, кто к всхлипывавшей теперь старушке, кто по своим делам.

И Марина вдруг осознала, что её не видят. Ни её, ни её рыжий хвост. Это было поразительно! Видимо, в тот момент, когда старушка закричала и указала на неё пальцем, включился какой-то оберегающий её, Марину, режим. И люди перестали замечать её. Она словно отвела им глаза!

Но всё равно Марина чувствовала себя незащищенной, брошенной, покинутой и не знала, что делать.

Некоторое время пораженно стояла, не двигаясь, и её, как мелкий камешек у края моря, людской волной толкало из стороны в сторону. Прохожих на улице прибавилось. Люди возвращались в спальный район Москвы, заходили в продуктовые магазины, спешили домой. Воскресные дела отвлекали, многие не видели дальше своего носа.

К старушке очень быстро приехала скорая, и сердобольные прохожие помогли ей подняться, что-то наперебой объясняя санитарам. Вокруг царила суета. Она пировала, восторгаясь этим шумом, и зло скалилась на молодую Лиску.

Марина находилась на грани сна и реальности, ей всё казалось, что происходящее вокруг — искривление её сознания, неправда. Наверное, всё это приснилось ей, и она вскоре проснётся.

Девушка чувствовала, как кровь отлила от щёк, стекла вниз по телу и как будто впиталась в асфальт. Как бескровное существо, состоящее из единой души, она недвижимо парила над этой суетой.

Но это было не так. Стоило лишь подумать, что она — бесплотная тень, как очередной пинок возвращал её к реальности. Люди спешили, мчались вперёд и не обращали внимания друг на друга. Что уж говорить о странной девушке, которая словно в дурную насмешку над природой застряла между реальностями.

Марина никогда не грызла ногти, даже когда нервничала. Но сейчас непроизвольно закусила руку и титаническим усилием воли постаралась собрать мысли в кучу.

Да, её ввергло в шок то, что она увидела, и то, что с ней стало. Но ведь она не умерла, не исчезла?

Девушка резко метнулась в толпу. Тяжёлые пакеты больно ударяли по ногам, люди толкались, наступали на пятки. Эти удары были очень ощутимыми. Марина воспарила духом и даже отпустила изрядно покусанную руку.

Значит, она существует. Она есть.

Девушка отошла к бордюру и краем глаза посмотрела назад.

Мелькнула рыжая тень.

Она глубоко вздохнула и снова посмотрела на свой хвост.

Красивый вообще-то.

Не ожидая от себя подобного, она почему-то улыбнулась и мелкими шажочками пошла по улице к дому. Мыслей в голове не было. Как такое могло случиться — она не знала. Пыталась поразмыслить, понять, но в голове летали обрывки ненужных фраз и недодуманных мыслей. Наконец, она вспомнила, что на уроках биологии в школе рассказывали о врождённых заболеваниях, когда рождались люди с волосами на спине или с физическими отклонениями. Возможно, с ней случилось нечто подобное. Но всё равно что-то в этой ситуации было странным… Какие-то маленькие детали не совпадали.

Была ли это врожденная аномалия, или сказалось посещение Храма лис?

Озарённая воспоминанием Марина остановилась. Снова на неё налетела парочка людей, но девушка даже не почувствовала боли.

— Меня хотели инициировать в Храме, чтобы я стала лисой, — вот что подумалось ей, и на мгновение к горлу подкатила дурнота.

Значит, ей не показалось, и лис был говорящим. Значит, никакого укротителя не было, и она…

Дальше её воображение сделало остановку, будто разум блокировал его, и девушка несмело продолжила шагать. Чисто механически она поднялась до своей квартиры и вставила ключ в замок. Прошла в ванную и вымыла руки, скинула сарафан и переоделась в старую драную футболку. Все привычные действия она совершила, не раздумывая, и только, когда забытая на кровати книжка острым углом впилась в бедро, очнулась.

Она стала другой. Наверное, нужно принять. Но тут же возникает вопрос: какой другой?

Марина открыла шкаф с одеждой и посмотрелась в зеркало. Её отражение было как будто подёрнуто лёгкой дымкой, прозрачной, но в то же время закрывавшей фигуру. Марина поворачивалась то правым, то левым боком, и отражение в зеркале то появлялось, то исчезало. Рыжий хвост висел сзади пушистым облаком и не собирался никуда исчезать. Как ни меняла угол обзора Марина, он не пропадал. Девушка даже закусила губу от натуги — ей подумалось, что если скосить глаза и перейти на какое-нибудь другое зрение, то хвост пропадёт. Что-то подобное она читала в романах — главные герои, с которыми происходили метаморфозы, могли менять свою ипостась и видеть изменения в других.

— Я не человек? — сказала вслух Марина и тоскливо провела рукой по зеркалу.

Не сказать, чтобы она любила свою внешность или считала себя красавицей. Нет. Среднестатистическая девушка со среднестатистической внешностью. Пусть не уродина, но и до писаной красавицы ей далеко. И все же было что-то привычное в том, чтобы быть человеком. «Человек — это звучит гордо!»

А что хорошего быть кем-то иным?

— И вокруг есть другие нелюди? — вдруг подумалось ей.

Если с ней что-то происходит, то и с другими должно происходить. А раз такие случаи бывают в природе, о них должно быть написано в интернете!

С вспыхнувшим азартом девушка бросилась к компу. Перепрыгивая через стул, она краем сознания отметила, что никогда не отличалась подобной ловкостью, и ещё само боковое зрение… Оно было слишком чётким и очень ясным.

Если Марине становилось интересно, она могла наделить большим вниманием волнующую её область и увидеть всё более детально. Так, включая компьютер, она заметила близко поставленный к краю стакан с ручками. Одно неаккуратное движение — и он полетел бы вниз. Но девушка моментально оценила расстояние, даже не смотря на то, что глядела в другую сторону.

Кликая мышкой, она другой рукой отодвинула стакан и сосредоточилась на браузере. Пожалуй, гугловский нужно сменить. Теперь её неумолимо тянуло ко всему рыжему, ко всему лисьему, инородному. Фокс на рабочем столе — вот что ей нужно!

— Стать лисой, — забила Марина в поисковик и с нетерпением окунулась в интернетовские ссылки.

Выдавалась всякая всячина: тест на тему «Какая ты лиса» на сайте психологии, рассказ из собственной жизни под названием «Облезлый хвост», куча фотографий лис всех цветов и расцветок и даже курс, как сделать из хищного животного защитника дома.

— Не то, — решила Марина и снова открыла поисковик. «Я — лиса» — написала она и щёлкнула клавишу ввода.

Ей выдались ссылки на пословицы с упоминанием лисы, на сайт рукоделия с костюмами Лисёнка, Лисы и уверением: «Ваш ребёнок будет самым красивым на празднике». Нужной информации, чтобы понять, что с ней происходит, почему-то не было.

Девушка недовольно стукнула хвостом по ножке компьютерного стула. Удивилась пробежавшей по коже дрожи и неприятным ощущениям. Она внезапно почувствовала свой хвост.

Он был неотъемлемой частью её тела и, как любой орган, передавал свои ощущения.

Марина повернулась к монитору.

— Я не схожу с ума, — твёрдо сказала она сама себе, подавляя приступ паники.

У неё есть хвост. Это её хвост. То есть не кошки за углом, не соседской собаки и не зверя в зоопарке, а именно её — простой человеческой девушки по имени Марина.

На лбу выступили маленькие капельки пота. Она настырно тыкала мышкой, но запросы почему-то не давали нужного результата. Она обратилась к сказкам и сказаниям, но в русском фольклоре не было упоминаний о том, что делать, если человек вдруг превращается в лису. Да, лису наделяли человеческими чертами, она могла говорить и мыслить, но…

— Я родилась человеком, — сквозь зубы сказала Марина и закрыла очередную вкладку русских народных сказок.

Она старалась сохранять спокойствие, как ещё в детстве её учил Карлсон из мультика, но оно испарялось со скоростью света.

Девушка вскочила и пробежалась по комнате. Ее охватила дикая злость на всё вокруг, и она с трудом сдерживалась, чтобы не зарычать. Ругала себя за то, что отличается от других; других — за то, что они не в силах ей помочь — даже маленькую статью написать в интернете, а ведь там столько всего глупого и бесполезного лежит, и ей ничего не удалось найти.

Девушка несколько раз перепрыгивала через стул, перекатывалась через кровать и отбивала чечётку хвостом. Но сильнее всего она испытывала недовольство и даже какую-то злость по отношению к лису, который представлялся ей причиной всего этого безобразия.

— Почему он ничего не сказал? — вскричала она, забывая, что жрец хотел сообщить ей важные сведения, но она сама отвергла их. — Что делать? — она снова встала перед зеркалом, теперь уже поворачиваясь боком и рассматривая хвост. — Но все ли видят его?

Провела рукой и даже зажмурилась от удовольствия. Такой тёплый и пушистый, приятно потрогать.

Резкий гудок звонка заставил её вздрогнуть. Она посмотрела на часы и в ужасе бросилась в коридор. Дверной глазок подтвердил подозрение, что за дверью стоит её родная мама, у неё тяжелые сумки, которые она принесла с рынка, и нужно открыть дверь.

Как пойманная в клетку лисица, девушка заметалась из стороны в сторону, но звонок огласил небольшую прихожую во второй раз.

— Маме тяжело. Её нужно впустить, — робко подняла голову совесть.

Из брошенной на тумбочку сумки донеслась знакомая мелодия. Через несколько секунд мама поймёт, что её дома нет, и полезет за ключами. А потом войдёт внутрь, и когда увидит её, Лиску, будет дико ругаться.

Будет ли мама ругаться из-за её хвоста или из-за того, что дочь ведёт себя непочтительно — Марина не решила. Она дёрнула ручку вниз и щёлкнула замком. Движения вышли на автомате.

Ещё одна секунда, и мама войдет внутрь. Она увидит дочь и… Что будет?

Марина закусила губу и интуитивно спрятала хвост за спину. Пусть хотя бы разуется, сумки тяжёлые поставит. Нельзя так внезапно огорошивать человека. Девушка снова поднесла левую кисть ко рту и больно прикусила.

Тяжёлая коричневая дверь распахнулась, и довольная мама вошла в коридор.

— Что это ты? — не укрылась от неё бледность дочери. Клавдия Ивановна бросила сумки и с тревогой подошла ближе. — Что это у тебя?