Ирма

Виктория Повольнова (2024)

Ирма — загадочная целительница, что жила на рубеже XIX и XXвеков. О ней ходят легенды, но не смотря на это её жизнь покрыта тайнами. Даже место нахождения её могилы доподлинно не известно. Лучшие медиумы и поисковики среди экстрасенсов вот уже более века не могут найти, где покоится великая и загадочная Ирма. Испытание, которое не прошли лучшие, но которое придётся пройти двум ученицам школы экстрасенсов. Копаясь в чужих тайнах, Мира и Паша рискуют найти свои скелеты в шкафу.

Глава 3

Мира.

Мне пришлось потратить немало сил, чтобы убедить Пашу пойти со мной и Денисом. Она была очень изобретательна в придумывании оправданий. Но в итоге взяла моя. И теперь Паша смотрела на меня с ненавистным взглядом, натягивая джинсы.

К слову, мне хотелось бы, чтобы она выбрала что-то более яркое и красивое, чем водолазку, простые чёрные джинсы и удлинённую тёплую кофту на поясе. В целом смотрелось неплохо. Сдержано, лаконично и стильно. Но мы были городскими штучками здесь, так почему бы не нарядиться получше?

Что я, собственно говоря, и сделала. Мне самой нравилось моё отражение в зеркале. Я надела горчичный комбинезон с шортами с чёрным кожаным ремнём. Этот комбинезон был хорош тем, что спереди смотрелся как удлинённый пиджак, застёгнутый на все пуговицы. Решила не баловать сельских сразу и видом своих ног и декольте. Чёрные колготки с высокими ботфортами только подчёркивали стройность моих изящных ножек. Свои длинные тёмно-русые волосы я заплела в не тугую косу, предварительно накрутив их на стайлер, чтобы были более объёмными. Минимум косметики. Только выразительные длинные стрелки, всегда идеально подходящие моим тёмно-серым глазам. И лёгким блеском освежила свои губы.

Я была чертовски хороша.

Паша настолько сильно от злости затянула резинкой волосы, что её глаза приобрели почти лисий разрез. Что ж, готова признать — высокие хвосты ей идут безукоризненно.

— Может, хоть немного подкрасишься? — спросила я, глядя на ней через зеркало.

Но ответить она не успела. Зоя Леонидовна сообщила, что пришёл Денис.

После двух часов проведённых с соседкой наш куратор была тихой. Даже не спрашивала особо, куда идём, когда придём? Просто попросила быть осторожными и если что звонить ей.

Солнце больше, чем на половину ушло за горизонт, окрасив улицы в красно-розовый цвет. Весь день погода была пасмурной, солнце появилось ближе к вечеру. И как всегда это бывает осенью, оно почти не давало тепла. Чтобы не замёрзнуть, я прихватила с собой плащ.

Денис повёл нас в кафе, где собиралась вся крутая молодёжь Берёзонек. А называлось оно «СладкоЁжко». Там из под полы подросткам продавали пиво и другие слабоалкогольные напитки. А вообще, по уверениям Дениса, кафе поначалу было детским. Строилось оно вначале 2000-х, поэтому дети выросли, но локацию своего постоянного сбора не поменяли.

Денис шёл, что-то увлечённо рассказывая. Я его совсем не слушала. Всё вертела по сторонам головой, как любопытная сова. Определённо в такое время и погоду у Берёзонек были свои некие шарм и очарование. А квартал пятиэтажных домов и вовсе ввёл в заблуждение, что ты в городе. Машин было немного. Уставшие люди возвращались с работы, со школ, детских садов. Они о чём-то разговаривали друг с другом или по телефону, либо просто прибывали глубоко в своих мыслях. Хотя стоит отметить, что я явно привлекала взгляды мужчин. И мне это очень нравилось. Не нравилось мне другое, — Денис тоже это заметил и стал держаться ближе ко мне. Будто… будто предъявляя свои права на меня. Что о себе подумал, этот лопоухий тщедушный мальчишка?

«СладкоЁжка» была одноэтажным зданием, выкрашенным в оливковый цвет с плоской крышей, на которой, судя по всему, было что-то ещё. Я так думаю, там тоже располагались столики. Лужайка перед самим кафе была высажена кустами, вероятнее всего цветущие летом. На тротуаре, что вёл ко входу, были нарисованы классики. Ярко-жёлтая неоновая вывеска постоянно мигала, рискуя вызвать приступ эпилепсии. Тротуар у самого кафе был весть заставлен скутерами, велосипедами, самокатами, пара скейтбордов стояли сиротливо прислонённые к стене.

Денис, словно мальчишка допрыгал до входной двери, открывая её перед нами, но сначала оттуда вышла компашка из смеющихся парней, которые, естественно, заметили меня. Кто-то мне даже присвистнул.

Войдя внутрь, мы оказались в помещении, неярко освещённом цветными потолочными лампами. Стены были раскрашены сценами из советских и диснеевских мультиков. Ровно посередине потолка весела имитация диско-шара, который лихорадочно крутился. Не смотря на то, что кафе считалось для детей столы, стулья и диваны здесь били далеко не детскими. Да и полки за барной стойки, находящейся напротив входа, были переполнены бутылками с алкоголем.

Музыка играла негромко, скорее просто служила фоном. Насколько мне удалось разобрать, это был какой-то реп. Публика, что здесь собралась, не превышала 25-ти лет. Они все громко разговаривали и смеялись. Кто-то периодически пересаживался с одного стола за другой, прихватывая свой алкоголь.

На нас будто никто не обращал внимания.

Прямым ходом Денис повёл нас в самый конец зала, где за несколькими соединёнными столами сидела довольно большая компания подростков. Пожалуй, они шумели больше всех. Пиво и в прямом и в переносном смысле текло рекой. Парней в этой компании было больше, чем девчонок. Оставалось только надеяться, что хотя бы пару из них будут симпатичными. Иначе, я официально объявлю этот вечер провальным, а свои сборы напрасными.

— Дамы и господа, — Денис привлёк к нам внимание.

Все за столом разом повернулись в нашу сторону. Я почувствовала себя фениксом, возрождающийся из пепла. Трудно не заметить, когда на тебя смотрят, как на божество.

— Позвольте представить вам наших гостей, — продолжил Денис. — Эти Мира, а это Паша.

Откуда-то слева послышался глупый смешок, который быстро иссяк, едва я посмотрела в ту сторону.

— Они родственницы тёти Зои. Приехали из города.

— Вау, городские? — неприятный женский голос.

— Рады с вами познакомиться, — мило улыбнулась я.

То, что произошло дальше я вряд ли смогу толком описать. С нами хотели поговорить почти все. Естественно, у мужской половины мы вызвали куда больше интереса, чем у женской. Хотя были и очень милые девочки, которые искренне с нами общались.

Ну, как с нами? Больше со мной. Паша поначалу, вообще была похожа на истукана. Неуверенно и натянуто улыбалась, но ей неплохо помог Денис. Парнишка будто купался в лучах нашей славы и успеха. Из чего я сделала вывод, что он не очень и популярен среди сверстников.

Нам предложили выпивку. Парни были готовы наизнанку вывернуться, чтобы я просто обратила на них внимание.

В какой-то момент я увидела, что напротив меня оказалась утренняя доставщица молока. Я почти слышала, как скрипят её зубы. Лицо всё было перекошено от гнева. Она сверлила меня взглядом. По выражению было видно, что хочет вцепиться мне в волосы. Главный заводила этой компании активнее всех со мной общался. И судя по тому, какие она злые взгляды кидала в его сторону, молочница была к парню неравнодушна. Действительно было за что: он не высок, но очень крепкий и жилистый, с массивной шеей и квадратным подбородком, милой ямочкой на левой щеке и нежно голубыми глазами, которые прятались в обрамлении густых и почти чёрных ресниц. Весь его образ и вид кричал о мужественности. Андрей, именно так его звали, — только его имя и запомнила, — был явно в моём вкусе.

— Андрей, может, ты вернёшься на место, — сквозь зубы спросила разносчица.

— Лен, я знакомлюсь с новенькими, — он подмигнул Паше, которая тут же пошла краской. Не думаю, что это от симпатии. — Денчик, принеси-ка нашим гостьям что-нибудь попить. Леди, чего изволите?

Я улыбнулась Андрею самой обворожительной улыбкой, на которую только была способна. Он облизал свои губы, не сводя взгляд с моего рта.

Как легко!

— Я бы молочного коктейля хотела. Паш, а ты чего хочешь?

Напарница снова покраснела. Рада, что хоть водолазка у неё не красная, она бы с ней слилась.

— Тоже, — промямлила она.

— А может, по пивку? — Андрей положил руку на спинку дивана за мной.

Упавшая вилка громко стукнула о тарелку.

— Какое им пиво? Они же от кефира пьянеют, — попыталась пошутить молоковзка, но даже её подружкам эта шутка не зашла.

— Нет, мы будем коктейли, — я снова мило улыбнулась.

Думаю, искру, что пролетела между мной и Андреем заметили все, потому что никто больше не посягал на моё пространство, кроме него. И парни старались активно переключиться на Пашу. Бедняги. Мне их жаль.

Интересно, Паша, когда-нибудь целовалась?

— Денчик, ты слышал, — скомандовал Андрей.

Денис, словно, послушный пёсик скрылся в направлении бара. И это было странно. Ведь здесь были официанты.

Доставщице молока всё же удалось вернуть Андрея на место, но от этого наш зрительный контакт с ним не потерялся. Он обращался в основном ко мне. Молочная девочка постоянно влезала в наш разговор, при этом его, поглаживая, обнимая, кладя свою несуразно большую и безобразную голову к нему на плечо. Не понимаю, что такой красавчик нашёл в такой лахудре? Пару раз она и вовсе пыталась впиться в него поцелуем, но Андрей это ловко пресекал. Он явно не хотел терять моего зрительного контакта.

Денис принёс коктейли.

Он уже собирался усесться возле Паши, когда Андрей сказал ему:

— Денчик, спасибо, что привёл девочек к нам. Дальше мы сами.

Лицо нашего соседа было таким ошарашенным и потерянным. Мне даже стало его немного жаль. Он весь пошёл какими-то красными пятнами.

Я заметила готовность Паши подскочить за Денисом, поэтому с силой сжала её коленку под столом. Если соседом я ещё была готова пожертвовать, то не напарницей. Она мне здесь нужна. Хотя бы потому, что я не могу остаться одна.

— Но… — попытался возразить Денис.

— Тебя, наверняка, мамка искать будет. Заругает, — сказал какой-то парень, — не помню, как его зовут.

Весь наш стол взорвался смехом.

Да, Денис здесь явно почётом не пользуется.

Он с надеждой посмотрел на нас с Пашей. Я ещё сильнее сжала колено напарницы.

Не получив помощи, Денис ушёл, опустив голову. Паша с силой прикусила нижнюю губу и стала дёргать ногой, которую я до этого сжимала.

Было ли мне стыдно, что я не вступилась за парня? Нет! Определённо, точно нет. Я уже задолбалась заступаться за мужиков. Мне хватало и братца, который на протяжении всей нашей жизни держится за мою юбку и постоянно за ней прячется. Хватит! Хочу побыть девочкой и сама попрятаться за сильным мужчиной. И Андрей для этого идеально подходит.

Дверь в «СладкоЁжку» опять открылась, и вошёл парень больше напоминающий глыбу. Его габариты впечатляли. Где-то под метр девяноста, накаченный. Джинсы плотно облегали его ноги, как и футболка с косухой его торс. Они буквально бугрились от мышц. Высокие кожаные сапоги больше, чем на половину не были завязаны. Волосы торчали коротким ежиком. Весь его вид внушал страх и грозность. Пока он не поднял головы и не явил своего лица. У него были грубые черты. Он не был так миловиден, как Андрей, но у него была своя мужская красота. И самое смешное, у него был самый милый взгляд, что я когда-либо видела у мужчин. Карие глаза реально напоминали густой горячий шоколад.

— Илюха! — завопил, — кажется, его звали Витя, — Витя.

Эта глыба растянула губы в улыбке и направилась в нашу сторону.

Андрей высвободился из цепких объятий молочницы и кинулся, как и все обниматься с вновь прибывшим.

Обнимая его за плечи, Андрей стал представлять нас:

— Вот, Илюх, знакомься это Мира, — Андрей мне подмигнул, — а это Паша.

Паша быстро подняла голову, натянуто улыбнулась и снова уткнулась в телефон. Зато Илья смотрел на неё некоторое время не отрываясь. Что, естественно, уязвило мою самооценку. Нет, я вовсе не собиралась переключать своё внимание с Андрея на него. И всё же, чем так Пашка его зацепила?

Илья сел по правую руку от Андрея. Мы продолжили активно общаться. Даже попытки молоковзки меня уколоть прошли незаметно. Под конец Андрей и вовсе стал её одёргивать, из-за чего она обиделась и вместе с несколькими девчонками скрылась в туалете.

Моя напарница была немногословна. Даже на прямые вопросы отвечала неохотно и постоянно смотрела на меня, как на предателя. Ужасно это признавать, но я уже начала испытывать чувство вины за Дениса. Хотя мой внутренний голос твердил, что я поступила правильно.

Официантка, которая принесла нам очередную партию пива, сказала:

— Так, товарищи мои хорошие, через полчаса мы закрываемся, а это значит, что через двадцать минут я не хочу никого из вас здесь видеть. Ваш срач мне ещё минут сорок убирать.

Не успела она отойти от нас, как все сидящие за столом, кроме меня и Паши, стали возмущаться. Никому не хотелось расходиться по домам. Да и мне, честно говоря, тоже. Андрей очень сильно меня заинтересовал. Собственно говоря, как и я его. А от того, что на него раззявила роток молочница, он стал мне только интересней. Мне не хотелось упускать магию первой встречи. Я чувствовала, что мы тянемся друг к другу. А то, что между нами стояла доставщица молока, так это только усиливало интерес.

— Придумал! — кажется, это был Даня. — А давайте в кино, на последний сеанс. Сейчас как раз идёт ужастик, как его… Вот чёрт! Забыл название.

— Если там сегодня Ирка за кассой нас туда не пустят, — мой сосед, что сидел от меня по правую руку, покачал головой.

— Ой, да ладно, уломаем, — сказал кто-то из девчонок.

Андрей с хитрой ухмылкой посмотрел на меня.

— Мира, Паша, ну, что девушки, готовы рискнуть и продолжить наше общение в темноте кинотеатра под вопли главных героинь?

Его слова были музыкой для моих ушей, а перекошенное от злости лицо молочной девочки стало для меня прекраснее самого красивого платья от кутюр. Естественно, я не могла устоять, но трясущаяся нога Паши под левым боком, спустила меня с небес на землю. Эта рыбка могла сорваться с крючка, чего допустить никак было нельзя. Одна я в кинотеатр точно не пойду. Андрей мне очень импонировал, но я едва его знаю, как и всю их компашку. Паша мне была нужна, как спасательный круг на борту яхты или кислородная маска в самолёте. Ты вряд ли этим воспользуешься, но то, что у тебя это под рукой грело душу и вселяло уверенность.

Она точно заартачиться и попытается слиться. Значит, нельзя дать ей этой возможности.

— Я то за, но вот Паша о-о-очень боится ужастиков, — всё это время я не сводила своих глаз с Андрея. Как и он с меня.

— Посадим рядом с Пашкой Илюху. Он таких фильмов не боится. Не в восторге, конечно, но и не трусит. К тому же, вон он какой большой. Она если что за ним и спрячется.

Кажется, он тоже заметил интерес друга к моей напарнице.

Илья заметно оживился. Бедняга, он совсем поник от безуспешных попыток поухаживать за Пашей. Я слышала, как он несколько раз пытался ей предложить то десерт, то мороженое, то салатик какой. Но она натужно улыбалась и отвергла все попытки бедного Ильи.

— Конечно! Нет проблем! Если будет страшный момент, то я прикрою тебя. Либо можешь просто мне в руку вцепиться, — с жаром сказал парень, обращаясь к моей напарнице.

Я видела как уголки губ Паши сползли вниз. Она поняла, что отвертеться ей от похода в кино не удастся. Интересно, я получу за это от неё ответочку?

Вся наша шумная компания, как горох высыпала наружу. Улица, освещенная фонарями и светом, лившимся из окон, всё равно казалась темной. Воздух был прохладным и свежим. Мимо проезжали единичные машины, сновали туда-сюда немногочисленные прохожие. Компания шумных подростков, стоящая на тротуаре, занимая всё свободное пространство, вызывала недовольные взгляды и бурчание.

Я плотнее закуталась в плащ. Молоковозка вцепилась в Андрея мёртвой хваткой и утащила его подальше. Ну, ничего, в кино у меня будет ещё возможность оказаться к нему настолько близко, что даже она ничего поделать не сможет.

Паша стояла рядом со мной. Она вся скукожилась от холода. Пытаясь растереть плечи, чтобы хоть немного согреться, напарница озиралась по сторонам. Внешне она выглядела абсолютно спокойной, но что-то мне подсказывало, что внутри у неё горел огонь ярости ко мне. Жаль, что он её не грел.

Лишь только Паша взглянула на меня, я тут же отвернулась. Не хочу с ней встречаться взглядами. Я понимала, что поступаю не правильно по отношению к ней. Она всегда избегала вот таких сборищ, а если приходила на них, то всегда хвостиком ходила за Лизой. Я определённо точно Лизой не была. Паша не чувствовала себя со мной в безопасности. С другой стороны, почему я должна создавать эту безопасность другому взрослому человеку? Спасибо, мне и Саши хватило. К тому же, я ей помогаю личную жизнь устроить. Вон, как Илья на неё слюни пускает. Даже косуху свою ей отдал, не смотря на то, что сам остался в тонкой футболке, а на улице, как говорят, не май месяц.

Андрей, с намертво вцепившейся в него доставщицей, повёл всю нашу шумную компашку в кинотеатр. Паша шла рядом со мной. Илья, поняв, что эту крепость разом не возьмёшь, шёл чуть позади нас, болтая с ребятами. Что ж, в этом он мне абсолютно импонировал. Не всегда тактика взятия девушки нахрапом была действенной. Ну, точнее не со всеми.

Неожиданно рядом со мной выросли Витя и Денис. Они оба, весьма безуспешно, пытались обворожительно мне улыбаться.

Кто бы сомневался, что я привлеку внимание не только Андрея.

— Мир, ты если тоже ужастиков боишься, можешь сесть между мной и Витькой.

— Ага. Мы, в случае чего тебя защитим от киношных монстров.

Я кокетливо им улыбнулась. Зачем я так поступила, если сделала все ставки на Андрея? Да потому, что рабов много не бывает. Кто знает, что мне могло понадобиться?

— Я учту, мальчики. Спасибо.

Взяв Пашу под руку, я силой её потащила вперёд, оставляя этих двух олухов позади. Паша тихо зарычала, но осталась безмолвна.

— Давай, говори уже, — сказала я, возведя глаза к тёмному небу. Не хотела на неё смотреть.

— Зачем? Зоя Леонидовна будет волноваться. Она нас с Денисом отправила.

— А затем, что у Зои Леонидовны нечем заняться.

— Тебе.

— А тебе прям, есть чем! — я со злостью посмотрела на напарницу. — Опять будешь над картой чахнуть — дохнуть?

— Да хоть так!

Паша резко выдернула свою руку из моей хватки. Я с силой сжала кулаки. Была бы она Сашей, то уже получила затрещину, но бить её было нельзя. Во всяком случае, пока я не пойму и не нащупаю границ дозволенного. Это могло занять много времени. Да и потом, она не мальчик, может и ответить. Не люблю бабские драки с выдёргиванием волос.

Гнев, который появился у меня в животе, моментально переполз в грудь и сдавил меня, мне пришлось унять. Хоть и не полностью. Благо вечерний воздух помог немного остыть. Да то, как Андрей выворачивал шею, когда предпринимал очередную попытку найти меня взглядом, успокаивало. Он всё ещё был в моей власти.

Кассир, молодой и очень прыщавый астеничный паренёк, пустил нас в зал после долгих увещеваний. Ребята просили его всей толпой. Своим гнусавым голосом, постоянно шмыгая носом, он несколько раз зачитал нам по памяти правила кинотеатра. Меня больше удивило, почему мы просто не вошли в зал, игнорируя кассира? Двери были открыты. Что он один мог сделать против нас? Зачем было добиваться его согласия? Ведь было гораздо проще, просто взять и войти бесплатно.

Мы выбрали места в самом центре. Кроме нас никого не было. Андрей усадил меня рядом с собой. И всё было бы хорошо, если бы по другую руку от него не сидела молочница, которая пыталась меня уничтожить взглядом.

Паше любезно уступили место возле меня. Рядом с ней, как и обещал, сел Илья. Он выглядел таким бодрым и весёлым. Неужели он ничуточки не замёрз? Парень без умолку болтал, рассказывая факты про фильм, который мы должны были смотреть. Моя напарница лишь сдержанно улыбалась и иногда кивала головой. Интересно, только мне было заметно, как неуютно она себя чувствовала? Паша почти полностью вжалась в кресло, когда погас свет. Может, я попала в яблочко, когда соврала о её страхе перед ужастиками? Я честно, не знала об этом. Тогда мне её вдвойне жаль.

Но стоило Андрею переплести наши пальцы, как я вмиг забыла о Паше и всём том стрессе, которому её подвергла. Молоковозка вцепилась в его правую руку, но она была больше сосредоточена на происходящем на экране, чтобы заметить, что происходило между мной и её парнем.

Мира.

Я редко просыпаюсь по утрам в хорошем расположении духа. Обычно ещё пару часов после пробуждения мне нужно побыть злюкой, которая ненавидит весь мир. Но из любого правила есть исключения. И этот день как раз им и стал.

Вчерашний вечер вспышками эмоций проявлялся в моей памяти. Взгляд Андрея, пожирающий меня, отдавался электрическим покалыванием в кончиках пальцев. А то, что произошло в кино… О да, приглушённый свет зала и громкие звуки скрыли наши с ним взгляды, жесты, касания. Хотя доставщица сидела очень близко. Ей явно не пришлась по душе идея, что Андрей сел между нами, но он плевать хотел на её протесты.

Что ж, сельский гламур потерпел жёсткое фиаско.

Теперь мне надо было закрепить эффект. У Андрея не должно не остаться и шанса променять меня на кого-то. Хотя это было маловероятно. Я шикарна даже на фоне городских модных девчонок, что уж говорить про селянок. Даже Паша в своём прикиде монашки смотрелась эффектнее, чем местные. И всё же, моя самоуверенность могла со мной сыграть нехорошую шутку. Поэтому после завтрака я решила разузнать, где находится местная школа?

Большинство ребят, которые вчера сидели за нашим столом были старшеклассниками. Андрей и молоковозка учились в параллельных одиннадцатых классах. Я ещё пока не совсем понимала для чего мне знание локации школы, но кто знает, что может оказаться полезным?

Благо школа в Берёзоньках была всего одна и Яндекс-навигатор мне её быстро нашёл. Зое Леонидовне и Паше я сказала, что хочу прогуляться по селу, может, удастся напасть на след Ирмы. Счастью нашего куратора не было предела, а вот Паша с ходу разгадала, что я безбожно вру, но говорить не стала. Она вообще со вчерашнего вечера со мной почти не разговаривала. Впрочем, я не особо и настаивала на этом. Как посмотрю на неё, чувство вины возвращалось. Не люблю быть виноватой.

На улицы было хоть и пасмурно, но хорошо. Осень всё больше предъявляла прав на погоду. За всё время, что мы били в Берёзоньках, дождя ещё ни разу не было. На фоне такого свинцового неба село смотрелось крайне уныло. Всё из-за того, что здесь почти не было ярких красок. Дома, заборы, машины, даже детские площадки были выкрашены в неяркие постельные либо тёмные тона. Под ногами хрустели опавшие жёлтые листья. Деревья шелестели при лёгком ветерке. Казалось, что все Берёзоньки застыли на границе времён. Уже не СССР, но и ещё не современный мир. Люди были хмурыми, почти не поднимали глаз с тротуаров. Почти никто не смотрел тебе в лицо. Возможно, это было потому, что я здесь чужая. Мой внешний вид кричал об этом. И нет, здесь дело не только в одежде. Я в целом выглядела по-другому. Уверенная в себе и в своём будущем. Чувствовала ли я по этому поводу превосходство? Несомненно!

Школа оказалась четырёхэтажным зданием, выкрашенным в бледно-жёлтый цвет. Здание было старым, но видно недавно отремонтированным. Футбольное поле тоже было новым. Блок, в котором учились младшие классы, можно было узнать по детской площадке. Территория школы была огорожена старым забором с облупившейся чёрной краской. Видно, в последний ремонт денег на покраску забора не хватило. Как и все старые здания, школу окружали деревья. На мой скоромный взгляд ботаника, здесь было даже несколько плодовых.

Я медленно прошла вдоль забора, осматривая окна верхних этажей. Что-то мне говорило, что моя цель сейчас либо на третьем, либо на четвёртом этаже. Все окна были плотно закрыты. Скорее всего, сейчас шёл очередной урок. Я тихо про себя порадовалась, что закончилась моя пора сидеть в душном классе и слушать заунывные поучения учителей.

Не успела завернуть я за угол, как меня резко схватили за грудки и со всей силы больно ударили спиной о забор, при этом прижимая меня к нему.

Первоначальный спазм дикой боли прошёл, и я открыла глаза. Левая лопатка горела огнём. То, что я увидела перед собой, меня не очень порадовало. Ухмыляющаяся рожа молочной девочки была не слишком приятным зрелищем. Неужели все Лены такие мерзкие и противные.

— Ну, здравствуй, городская, — она шипела словно змея, чем ещё больше мне напомнила о нашем завуче.

Её пальцы, будто стальные клешни, впились в моё пальто, выворачивая ткань. Но итальянское качество давало о себе знать. Толстый материал позволил ей схватить лишь ткань и не причинить вреда мне.

За спиной доставщицы я разглядела ещё трёх девчонок. Каждую я помню по предыдущему вечеру. Это они побежали вместе с ней в туалет, когда она обиделась на Андрея. Но он даже не заметил этого, настолько был поглощён мной.

— И чего ты здесь шастаешь? — она почти вплотную приблизила ко мне своё лицо. В нос ударил омерзительный запах сигарет. Никогда не понимала причины моды на женское курение. Это отвратительно. Ты воняешь словно пепельница. Фу, мерзость!

Настала пора поставить эту вонючку на место. А то уж слишком зазналась.

Я резко схватила её за руки и со всей силы оттолкнула назад. Молоковзка явно не ожидала моего сопротивления, потому что словно тряпичная кукла чуть не свалилась на свою свиту.

— Ах, ты! — снова прошипела она.

— Личное пространство знаешь, что такое? — спросила я, брезгливо оттряхивая руки. — И не твоего ума дело, что я здесь делаю. Усекла? Если мне понадобиться молоко, я дам тебе знать.

Они вчетвером, будто свора собак направились ко мне.

Было ли мне страшно? Нет. Но я была реалистом и прекрасно понимала, что одна против четверых ничего не смогу. К тому же опыт в драках у них был больше моего. М-да, неприятное стечение обстоятельств. Внешность мою они сейчас точно подпортят. Да и пальто было новым.

Спасение явилось, откуда не ждали.

— Я же вчера говорил, что она родственница тёти Зои, — это был Денис, стоящий по другую сторону забора. — Не советую тебе её трогать, если не хочешь срать гвоздями.

Вся четвёрка остановилась. Слова Дениса явно произвели на них должное впечатление. Жаль я и впрямь не могла выполнить этой угрозы. Хотя… если постараться…

— Думаешь, я боюсь её? — голос молочной девочки немного дрожал.

— Не знаю, но стоит, — сосед засунул руки в карманы брюк. Он выглядел таким спокойным и уверенным.

Доставщица нервно переводила взгляд с меня на Дениса и обратно. Дабы подкрепить слова моего спасителя, я хищно улыбнулась. Одна из подружек молоковозки схватила её за плечо и пыталась оттянуть подальше от меня. Да уж, срать гвоздями никто из них точно не хотел.

Наконец она пристально исподлобья посмотрела на меня.

— Запомни, Андрей мой. Мой! — она ткнула пальцем себе в грудь. — Ещё раз увижу, как ты возле него крутишься и мне плевать, чем я там срать буду, я тебе всю твою смазливую мордашку в овсяную кашу превращу.

Соперница сплюнула мне под ноги, после чего вся компания ушла в сторону зазора в заборе.

Денис молчал. А мне было стыдно на него смотреть. Даже не смотря на то, как я вчера с ним обошлась, он пришёл ко мне на помощь.

Не любила я быть виноватой.

Чёрт!

Я повернулась к нему, мило улыбаясь. А что я ещё могла сделать?

— Спасибо. Я конечно бы, сама справилась, но всё равно очень благодарна тебе. — Он по-прежнему молчал. — Злишься за вчерашнее? — Денис отвернул голову в сторону. — Да, согласна, мы виноваты, что не вступились за тебя вчера. Но ты сам вспомни, какая у тебя была злая мама! Честно, я побоялась, что она ещё больше на тебя разозлиться, если ты придёшь домой поздно.

— Я же говорил вам, что под действием настойки тёти Зои она ещё пару дней будет добрая, — сказал он, даже не посмотрев на меня.

— Я побоялась, что тебе влетит. Вот и всё. Не честно обвинять меня в том, что в этот момент я заботилась о тебе! — возмутилась я.

Даже Я в такие моменты фигею от себя. Моей наглости нет предела. Но как я уже говорила, не люблю быть виноватой, а в этой ситуации виноватым кто-то должен быть. Поэтому, прости, Денис — ты просто жертва обстоятельств.

Мой всплеск подействовал даже быстрее, чем я могла на это рассчитывать. Он посмотрел на меня с виноватым выражением лица.

— Прости, я не подумал об этом.

— А стоило бы, — теперь уже я сделала обиженное выражение.

Никогда не перестану удивляться своей наглости.

Ну, а, кому сейчас легко?

— Ладно, проехали, — великодушно махнула рукой я. — У тебя-то всё нормально?

— Да, — Денис широко улыбнулся, явно довольный тем, что его так легко простили. — А вы как? Поздно вернулись?

— Да не очень. Где-то в начале первого, — я врала. Когда мы вернулись домой, время было почти два, и Зоя Леонидовна встретила нас, задремавшей на диване.

Парень присвистнул.

— Мама мне в такое время только летом разрешает гулять. — Он опустил глаза и закусил губу, будто что-то решаясь мне сказать. — А ты не хочешь как-нибудь вечером сходить в кино?

Я захлопнула рот. Что ж это было ожидаемо. Мои чары распространились не только на Андрея. Твою мать! И как мне теперь ему отказать, после того, как он спас меня от доставщицы и её шайки?

Думай, Мира, думай.

Самый лучший вариант опять всё вывернуть так, что это он виноват в том, что мы не можем это сделать. Правда, я пока не понимаю, как это устроить. Хорошо, пока будем играть под дурочку.

— Хорошо, я спрошу у Паши.

— Н-не надо Пашу. Я хотел, чтобы мы вдвоём сходили. Ты и я, — Денис был краснее самого красного помидора. Мне кажется, в мире нет такого красного цвета, как сейчас его лицо.

— Свидание?

Он резко поднял на меня голову. В глазах стоял испуг.

— Н-н-нет. Ну, то есть, пока нет. Но если ты хочешь…

Всё я в тупике.

— Денис, ты милый…

— Я тебя понял, — буркнул он.

— Нет, не понял. Ты милый и очень мне нравишься, но у меня табу на парней помладше. Вот сколько тебе лет? 13? 14?

— 14.

— Вот видишь. Не хочу себя чувствовать старой рядом с тобой.

— Что ты! Ты не старая. Ты… ты такая молодая и красивая.

— Это сейчас. А когда мы поженимся…

— Мы поженимся?.. — благоговейно пролепетал он.

–… мне будет уже 30, а тебе всего 27 и это будет логично, что ты захочешь молодую, свою ровесницу.

— Не захочу, — Денис вплотную подошёл к забору.

— Захочешь. Я это знаю. А я к тебе привыкну, полюблю тебя. Ты разобьёшь мне сердце. — Не получится в эктсрасенсорике, пойду в актрисы. — Прошу, не делай мне больно.

— Клянусь! Я всю жизнь буду любить только тебя!

— Ты даешь пустые общения.

Надо сваливать пока он в замешательстве.

И побежала, что было мочи. Хорошо, хоть сапожки на низком каблуке надела. Главное — не оглядываться. Ох, чую, мне ещё придётся за это не раз расплатиться. Но у меня будет время всё нормально обдумать. А пока полный вперёд.

Пока я занималась спасением своей жизни, как бы это высокопарно не звучало, Саша написал мне целую кучу сообщений. Только сейчас я вспомнила, что в последние несколько дней двоюродный братец не очень жаловал меня своим вниманием и это были лучшие дни. Пусть и дальше продолжает меня игнорировать.

Из его сообщений следовало, что он придумал гениальный план по отваживанию Лизу от своей персоны. Да как же, Саша и гениальность. В одной строчке эти два слова могут стоять только, если будут противостоять друг другу. Этот «умник» не придумал ничего лучше, как притвориться влюблённым в их куратора.

Я вспомнила разговор Лизы и Паши. (Я не подслушивала, а случайно услышала.) Да, да, да, Лиза же рыдала, что Саша влюбился в какую-то врачиху с утиными губами. Что ж, похоже, в этот раз задумка моего братца была не так уж и плоха. Во всяком случае, Лиза в это верила.

Остановившись на перекрёстке, я стала набирать ему ответ. Я подняла глаза на светофор и замерла.

Девушка из бани. Она пристально смотрела на меня. Я огляделась по сторонам. Людей было не много, но судя по всему, её никто, кроме меня не видел. Она бы точно привлекла внимание прохожих из-за своей бледности.

Я перестала дышать.

Загорелся зелёный.

Она повернулась ко мне спиной и медленно направилась вперёд.

У меня пересохло всё. Даже в носу защипало от сухости. Сглотнув, я быстро перешла дорогу и последовала за ней. Но чем быстрее шла я, тем быстрее, девушка убегала от меня.

Я почти перешла на бег.

Наверное, для прохожих я была сумасшедшей, но мне было всё равно. Я хотела её догнать. Я должна была её догнать. Она не была призраком. Но кем? Она явно ко мне являлась не просто так. Ей что-то нужно было мне показать или рассказать.

Сердце бешено билось в груди. Мне было страшно. Глаза слезились от ветра. Моё дыхание почти сбилось. На повороте я влетела в пожилую пару. Кое-как извинившись, я побежала дальше. А она всё была впереди меня. Лишь изредка оглядываясь назад, чтобы убедиться, что я за ней следую.

Девушка не плыла над землёй, как обычно это делают призраки. Она чётко ступала. Я видела туфли из под её длинного сарафана, как у танцовщиц народных танцев. У неё были длинные распущенные волнистые волосы, такие же белые, как она сама. Девушка была высокой и стройной, словно берёзка.

И почему это сравнение пришло мне в голову?

Я не различала ничего вокруг, просто неустанно следовала за ней, даже не совсем понимая, куда она меня заводит. Лишь боковым зрением я заметила, как сначала многоэтажки сменились частными домами, а потом всё больше я стала замечать деревья. Впереди я различала много деревьев, очень много. Кажется, начинался лес, и она скрылась в нём.

Будто завороженная я последовала за ней, но меня больно кто-то схватил за плечо.

— Ты это куда? — прошепелявил неопрятный сморщенный дедок.

— Туда, — заторможено сказала я, указывая на лес.

— Нельзя туда. Там лес дремучий. Мигом потеряешься. Только лесник эту часть и знает. Сама пойдёшь, пропадёшь.

Он отпустил меня, а сам заковылял, куда-то опираясь на длинную деревянную кривую палку. Дед был весь скрюченный и хромал. Седые борода и волосы торчали в разные стороны, будто его молния ударила несколько раз. Зубов почти не было, из-за чего он и шепелявил. Его тёмно-синяя куртка и коричневые штаны были все в непонятных пятнах. Да и пахло от него не очень.

Но почему-то его слова меня остановили. Я ещё раз посмотрела на лес, где исчезло моё видение, — если можно её так назвать.

Что ж лесник? Значит, лесник.

Паша.

Я снова колдовала над картой Берёзонек, в надежде вновь увидеть то ведение, но всё было безрезультатно. Как бы я не старалась сосредоточиться, у меня ничего не выходило. Раз за разом я вызывала в памяти нужные образы, однако дальшеникуда не шло.

Я уже совсем отчаялась, когда ко мне подошла Зоя Леонидовна. На голове её была косынка, а в руках мешок из под картошки. Вид у неё был весьма боевой.

— Не отвлекаю? — спросила она.

— Вовсе нет.

— Отлично. Помощь твоя нужна будет.

Я была только за. Хоть отвлекусь от мысли о неудачи.

— Говорите, что нужно делать, — сказала я, поднимаясь со стула.

Зоя Леонидовна протянула мешок мне.

— Сейчас будем у Глашки порося отнимать.

Глашка или Глафира была свиньёй нашего куратора. Вальяжная дама килограмм за 150. Помимо неё у Зои Леонидовны были ещё три поросёнка — дети Глафиры. Это они облюбовали Миру в первый день, когда она в бане призрака увидела.

— Зачем отнимать? Они же ещё маленькие.

— По уговору один поросёнок должен достаться семье его отца-хряка. Я итак уже тянула, сколько могла. Глашка всегда очень плохо относится, когда у неё дитё отбирают, поэтому нужно её отвлечь. — Увидев, как вытянулось моё лицо, куратор поспешно добавила: — Отвлекать её буду я. Атаман возьмёт на себя других двух поросят, а ты хватай понравившегося, — ну, или того, кто легче сдастся, — и в мешок его, — она потрясла вышеуказанным предметом. — Всё поняла?

Я неуверенно кивнула. Не нравилась мне эта затея. Зачем его сейчас отбирать? Вот подросли бы тогда…

Но я не стала спорить с Зоей Леонидовной. Она явно в поросячьих делах понимала больше моего.

Меня снабдили резиновыми сапогами. Куратор показала клетку, что стояла за сараем, недалеко от хлева, в которую я должна была засунуть поросёнка. Я старалась как можно внимательнее слушать её инструкции, хотя знала наверняка, в ответственный момент у меня будет абсолютно пустая голова. Ну, уж про клетку забыть не должна.

Атаман уже стоял возле хлева, внимательно наблюдая за его обитателями. Его белая шерсть, что обычно отливавшая голубым на солнце, сейчас была серая, будто он весь в пыли вымазался. Его карие глаза смотрели сосредоточенно. Он был спокоен, как танк. В отличие от меня, Атаман делал это не в первый раз. И он-то точно знал и помнил свои обязанности.

Первой в хлев зашла Зоя Владимировна с огромным куском коричневого сахара. Она прямиком направилась к Глафире, тесня её к дальней стенке. Куратор сюсукала и сыпала комплиментами своей питомице.

Вслед за Зоей Владимировной вошёл Атаман. Он тут же своим грозным видом загнал поросят в угол, где они без материнской поддержки слабо повизгивали. Но не настолько громко, что бы перекрыть довольное хрюканье своей родительницы.

Я входила в хлев, как на эшафот. Страшно было жуть. Коленки тряслись, ноги подгибались. Всё, как в книжках пишут о волнении. Только передо мной сейчас стоял не объект моего воздыхания, а непосильная задача — отнять у матери дитя.

Ловким движением, — сама того от себя не ожидая, — я накинула на одного порося мешок. И таким же ловким движением, пока поросёнок не пришёл в себя, быстро протолкнула его вглубь мешка. Малыш извивался, но визжал негромко. Видно, из-за того, что я сильно его сжала, прижимая к себе.

Я уже собиралась выйти из хлева, когда дверь во двор с грохотом открылась и Мира будто смерч выбежала на улицу, во всю глотку оря:

— Зоя Леонидовна! Зоя Леонидовна!

От вопля Миры поросёнок в моих руках пришёл в бешенство. Он с огромной силой начал вырываться из моих рук и визжать так, будто его резали.

Выпав из мира блаженства в суровую реальность, Глафира быстро оценила обстановку и пришла к верным выводам. Надо сказать, Зоя Леонидовна была права, когда говорила, что она умная свинья.

Оставшихся два поросёнка увидев бушевания мамы, тоже разошлись не на шутку, но громкий и грозный лай Атамана страшил их больше, чем вдохновлял материнский боевой клич.

— Паша, в клетку его! В клетку! — кричала мне куратор.

Я, что было силы, побежала в обозначенном мне направлении. Сама до сих пор не понимаю, из каких последних сил я держала вырывающегося порося.

Словно затылком я увидела, как Глафира отшвыривает в сторону Зою Леонидовну и как неминуемый смерч несётся в мою сторону. Столько страха и адреналина я ещё в жизни не испытывала. Я неслась будто спринтерский бегун, у которого от забега зависела жизнь.

В какой-то момент я услышал крик, а затем всплеск. И громкие матерные ругательства. Голос явно принадлежал Мире.

Для меня всё сейчас стало замедленной съёмкой. То, что мне казалось длится минутами, на самом деле были долями секунд.

Я буквально выкинула поросёнка в клетку, захлопнув дверцу на старый замок, что весел на ней, и будто лань забираюсь на её крышу. И в следующее мгновение Глафира со всей своей поросячьей мощью таранит клетку. Мне еле хватает сил удержаться на ней. Свинья, словно обезумевшая носится по двору. Крушит и переворачивает всё, кроме корыта со своей питьевой водой, в котором сидит ошалевшая Мира. Глаза у моей напарницы по пять рублей. Поросёнок в клетке тоже сходит с ума. Визжит, как ненормальный из своего мешка.

Глафира вновь таранит клетку.

— Мира, сиди в корыте. Атман, фас!

Услышав команду от хозяйки, Атаман бросает свой пост возле оставшихся поросят и злобно рыча, идёт наперерез Глафире. Надо отметить, что пёс уступал габаритами свинье, хотя был не из мелких. Свинья не собиралась сбавлять обороты, но стоило Атаману на неё грозно залаять, как спесь Глафиры тут же улетучилась. Атаман явно был у неё в авторитете. Он достаточно быстро загнал её в хлев. А после довольный улёгся у самого входа, позволяя Зое Леонидовне спокойно закрыть дверь.

Поросенок, в клетке почуяв отсутствие материнской поддержки, быстро утих. Я спокойно слезла с неё. Зоя Леонидовна помогла Мире подняться из корыта.

— Хорошо воду недавно заменила, — усмехнулась куратор.

Мире так смешно не было. Её дорогое дизайнерское пальто было полностью мокрым. Вода даже в сапоги натекла, судя по тому, как из них хлюпало при ходьбе.

— И что это было? — зло спросила она, когда мы зашли в дом.

— Стой на месте. Пашенька, принеси Мирочке что-нибудь сменное.

Вода с моей напарницы текла ручьями. Она была похожа на мокрую и очень злую курицу. Не удивилась бы, если бы услышала, как Мира скрипит зубами.

Схватив первое, что мне попалось под руку, а это был банный халат Миры, я быстро его ей передала. Мы с Зоей Леонидовной учтиво отвернулись, пока она переодевалась. Каждая из нас «усердно» занялась делом. Мы обе уставились в карту Берёзонек, что я оставила на столе. За спиной одна за другой на пол шлёпалась часть сегодняшнего образа Миры. Она материлась и не скрывала этого. Но Зоя Леонидовна претворялась, что не слышит.

Завязывая халат, Мира подошла к нам.

— Ага, ты уже всё. Пойду, развешу твои вещи на улице, — сказала куратор.

— Обязательно, но сначала вы мне ответите, где я могу найти местного лесника и как выйти с ним на контакт?

— Зачем он тебе? — удивилась Зоя Леонидовна.

Мне тоже стало любопытно, зачем Мире понадобился лесник. Вряд ли, она в лес в поход собиралась.

— Короче, я вновь видела ту девушку из бани.

— Где? — спросила я.

— Появилась через дорогу от меня, а исчезла в лесу. — Мы с куратором недоумённо переглянулись. Как-то странно звучало. — Я следовала за ней до самого леса. Хотела и дальше, но меня остановил какой-то дед. Сказал, что если дальше сама пойду, потеряюсь. Мол, лесник нужен.

— А кроме тебя кто-нибудь ещё её видел? — спросила я.

Мира отрицательно покачала головой.

— Сквозь людей она, конечно, не проходила. Но кроме меня её точно никто не видел.

— Это западная часть леса, — прошептала Зоя Леонидовна. — Гиблое место. Там тропы очень сильно петляют, и потеряться легко. Но этот призрак явно что-то хочет тебе показать.

— Она не призрак. Не знаю что, но не призрак.

— Думаешь, она связанна с Ирмой? — спросила куратор.

— Понятия не имею. Это я и хочу знать, поэтому мне нужен лесник.

Зоя Леонидовна подошла к настенному календарю. Она стала что-то высчитывать, тыкая пальцем в цифры и бормоча про себя.

— Тебе повезло. Алексей сейчас как раз в селе, провиантом затаривается. Если не изменит своим планам, ещё два дня здесь пробудет. Он обычно у двоюродной тётки — Наташки — останавливается. Попробую ей позвонить, узнать, в Берёзоньках он ещё или нет?

***

Ирма.

Нетронутый белый снег хрустел под ногами. Огромная луна ярко освещала его сквозь голые ветки деревьев. Морозный воздух приятно щипал за щёки и нос. Арина впервые в жизни наслаждалась зимой. Ей больше не было холодно. Наконец-то девочка могла понять все прелести зимы, которой так радовались барские дети, у которых были тёплые шубки, валенки и варежки. Ирма не скупилась, ученицу на зиму приодела добротно: кроличья шуба с шикарным лисьим воротником, белые теплейшие валенки под цвет шубы, тёплый пуховы платок и варежки. Всё было таким красивым и… и новым. У Арины раньше никогда не было новых вещей, а сейчас их так много, что девочка не знала, куда деться от восторга.

Арина и Ираида шли строго по следам Ирмы. Они обе знали, что в такую яркую лунную ночь потеряться в лесу проще всего, потом ни один лесник тебя не найдёт. Ученицы внимательно слушали всё, что им рассказывала Ирма о травах, деревьях и животных этого леса. Арина всё чаще себя ловила на мысли, что у её спасительницы был дар не только лечить, но и завораживать своими рассказами. Они могли часами сидеть на крыльце, слушая очередную увлекательную историю из жизни целительницы.

Ирма резко остановилась.

— Что там? — Ираида выглянула из-за плеча наставницы.

— Следы, — задумчиво произнесла целительница.

Арина проследила за её взглядом. И действительно, вглубь уходили следы, но явно не животного происхождения. След от ступней был небольшой и частый и принадлежал, скорее всего, либо ребёнку, либо женщине.

Ирма поудобней перехватила корзинку полную ягод рябины и двинулась по ним. Ираида и Арина поспешили за ней.

— Чьи они? — взволнованно спросила Ираида.

— Сейчас и узнаем.

— Мне кажется, но следы принадлежат босому человеку. В такой мороз и обморозиться недолго.

Ираида откинула назад свою длинную русую косу, кончиком слегка щёлкнув позади идущую Арину. Арина едва слышно чихнула, но за скрипом снега этого никто совсем не услышал. Арине нравилась старшая ученица Ирмы. Ираида была очень красивой, стройной и статной, а ещё умной и образованной. Она была дочкой попа и всего на год старше Арины. Ираида всё не оставляла попыток научить Арину писать. Но если чтение, девочка ещё как-то осваивала, то с письмом совсем беда была.

Ирма снова резко остановилась. Она выставила вперёд палец, командуя ученицам остановиться и замереть.

— Девочка, кто тебя обидел, милая? — ласково сказала целительница.

Но никто не отреагировал. Ночная тишина леса быстро поглотила звук голоса Ирмы.

— Мы тебя не обидим. Выходи. Не бойся.

И снова никакой реакции.

Арине уже начало казаться, что учитель ошиблась, чего почти никогда не бывало. Но Ирма не отрывая своих серо-зелёных глаз, смотрела на заросли кустов перед ними. Она сняла с себя пуховой платок и кинула на землю ближе к кустам.

— Накройся, не то совсем замёрзнешь.

Из под голых колючих веток вылезла худая бледная рука с переломанными ногтями, под которыми было полно грязи. Быстро схватив платок, она вновь исчезла. Целительница наклонилась чуть ли не к самой земле.

— Мария, это ты?

Арина и Ираида услышали всхлип. Девочки переглянулись.

Ирма уверенно двинулась к кустам. После минутной возни, она за руку оттуда выдернула худую и бледную девчонку с колтуном на голове, на которой был старый лёгкий сарафан, а поверх него был накинут платок самой целительницы. Девочка вся тряслась, не то ли от страха, не то ли от холода. Смотря на неё, Арина вспоминала себя в тот дождливый весенний день, когда Ирма нашла её в старом сарае.

Целительница громко несколько раз цыкнула, увидев босые ноги найдёныша.

— Как же твой дядя такое допустил? — спросила она, не сводя взгляд с босых ступней, а затем подняла глаза на лицо Марии.

Девочка, горько заплакав, упала на колени и вцепилась в ноги Ирмы.

Ирма подняла глаза к небу. На её лице отразилось беспокойство. Она поспешно подняла Марию на ноги и, утерев ей от слёз лицо, сказала:

— Мне и так понятно, что случилось с тобой что-то не очень хорошее. И не думаю, что ты сейчас в состоянии что-то мне рассказать. Поэтому ты сейчас пойдёшь с нами. Побудешь пока у меня, а и с твоим дядей разберёмся.

Взяв Марию за руку, целительница почти бегом кинулась к своему дому. В очередной раз Арина и Ираида без нареканий последовали за ней. Арина почти не разбирала дороги. Тяжёлая корзина била по ногам, из-за чего девочка очень быстро выбилась из сил. Она замыкала их маленькую цепочку. Ираида постоянно заботливо оглядывалась назад, проверяя её. Арина всё гадала, из-за чего так спешит Ирма? Чтобы Мария не получила этого самого страшного обморожения, когда пальцы на руках и ногах становятся чёрными и деревянными, а потом сами отваливаются? За свою жизнь Арина видела у нескольких человек такое, это было страшно и неприятно, особенно трогать такие пальцы. Будто деревяшки держишь.

Но спешка Ирмы могла ещё объясняться тем, что учитель всегда уходила в лес перед рассветом и возвращалась либо на закате этого же дня, либо на рассвете следующего. Сколько бы Арина не просила, Ирма никогда её с собой не брала. Объясняя тем, что это время ей нужно, чтобы напитаться силами леса. Девочка уже несколько раз обещала себе, что как-нибудь обязательно последует за целительницей, но постоянно откладывала это до следующего раза. На самом же деле, Арина очень боялась, что Ирма увидит, что за ней следят, разозлится и выгонит её из своего дома.

Почему-то сейчас лес не выглядел таким милым и дружелюбным, как это было в начале. Голые ветви деревьев больше напоминали костлявые руки мертвецов. Шорох в кустах пугал. Да и вороны каркали всё громче, тогда как другие птицы упорно молчали. Пробежавший мимо заяц показался огромным и страшным зверем.

Когда Ираида взяла Арину за руку, та невольно пискнула и отшатнулась от страха.

— Это я. Не бойся.

Арина уверенно вложила свою руку в протянутую Ираидой. Страх немного отступил, да и идти стало намного легче. Хотя корзина была по-прежнему тяжёлой.

Едва они переступили территорию, на которой стоял дом целительницы, Ирма тут же заспешила в лес.

— Согрейте воду, пусть в горячей воде полежит, отогореется. Накормите и уложите на моё место. Арина, дай ей что-нибудь из того, что я тебе купила, — на ходу бросила Ирма и снова скрылась за деревьями.

— Я за водой, а ты покорми её, — сказала Ираида и ушла за дом.

Арина попыталась улыбнуться самой очаровательной улыбкой, но Мария на это никак не отреагировала. Её всю трясло так, что было слышно, как зубы друг о друга стучат.

Арина подтолкнула Марию к крыльцу, та не охотно, но пошла.

В доме было тепло. Растопленная печь наполнила дом ароматом берёзы. У Арины этот запах уже начал ассоциироваться с домом. Её домом.

Мария, словно бедный родственник, вся сжавшись, стояла на пороге. Арина усадила её за стол. Не раздеваясь, девочка налила в кружку молоко и дала хлеб, а сама тем временем поставила кашу в печь разогревать. В дом ввалилась Ираида с ведром полным воды. Арина поспешила ей на помощь.

— Сейчас воду тебе согреем. Помоешься, да спать ляжешь, — оптимистично заявила дочь попа. — Я за вторым.

Перед выходом Ираида придирчиво осмотрела кисти и ступни Марии. Они были бледными и холодными, почти не двигались, а ещё очень болели, если их потрогать.

— Придётся тебе её накормить, — сказала она, обращаясь к Арине. — Будем надеяться, что отогреешься и все само пройдёт, — уже Марии сказала Ираида.

Мария заплакала.

Быстро скинув с себя, валенки, шубу, платок и варежки, Арина бросилась кормить гостью, щедро наполнив её тарелку кашей с перловкой и мясом.

Мария ел сквозь слёзы. Арине так хотелось её утешить, но не могла. Эх, вот если бы не отрезали её язык…

Девочка была голодной. Ела всё, что Арина подносила к её рту. Постепенно дрожь унялась, и Мария только тихо иногда всхлипывала. Когда Ираида пришла со вторым ведром, она уже почти успокоилась.

Ираида полностью взяла на себя хлопоты с приготовлением ванны. У Ирмы не было бани. В доме была отдельная небольшая комнатка, посредине которой стояла железная ванна, она очень быстро нагревалась и так же быстро остывала, поэтому долго понежиться в горячей воде было нельзя.

Пока Ираида ушла за ведром с холодной водой, чтобы разбавить кипяток, Арина должна была помочь Марии раздеться. Хоть Мария активно этому и сопротивлялась, но ей пришлось согласиться на помощь, так как пальцы хоть и слушались лучше, но всё ещё не до конца, и двигать ими было очень болезненно.

Сняв с Марии сарафан, Арина увидела красные и белые подтёки между её бёдрами. Девочка отшатнулась, прикрыв рот руками. Она знала, что это такое. На её глазах пьяные мужики не раз насиловали её старших подруг, что жили с ними по соседству. Трудно в деревне, когда у тебя нет ни отца, ни братьев, только старый дряхлый дед, который торгует многочисленными внучками, да своей невесткой. Однажды эта же участь чуть не ожидала саму Арину, если бы не старшая из сестёр — Люда, которая вызвалась вместо неё, прикрывая соседскую девочку. Самой Арине на тот момент было всего десять и она толком не понимала, что ей делать со взрослым пьяным мужиком, который руки под сарафан её всё суёт.

Мария крепко схватила Арину за запястье.

— Не говори никому, — зло прошипела она. — Поняла меня. Никому не говори, иначе я тебя… — договорить она не успела, Арина широко раскрыла свой рот, показывая то, что осталось от её языка.

Мария с облегчением отступила.

Ираида ввалилась ванную комнату с очередным тяжёлым ведром. И без того румяные щёки девушки стали просто пунцовыми, но на губах её играла довольная улыбка.

— Та-ак, сейчас немного разбавим тебе водичку и можешь залезать.

Несколько раз, проверив температуру воды, Ираида пустила в ванну Марию. Они с Ариной вышли из комнаты. Арина занялась приготовлением постели для гостьи, сама Ираида разделась, и устало села на стул. От былой улыбки не осталось и следа. Девушка была смурнее грозовой тучки.

— Знаешь, кто она? — Ираида кивнула в сторону комнаты, где была Мария.

Арина отрицательно покачала головой.

— Она племянница лесника нашего Фёдора. Живёт вместе с ним в лесничем доме. Раньше они жили втроём — Фёдор, его сестра Анна, мать Маши, и сама Маша. А прошлой весной Анна умерла, говорят от чахотки. С тех пор Маша с дядей и живёт, а он пропойца, и сестру и племянницу постоянно лупит. Точнее лупил сестру.

Арина вспомнила, что видела на теле Марии несколько синяков разных размеров и цветов, но не обратила на них должного внимания из-за понимания того, что Марию совсем недавно изнасиловали. Интересно, кто это мог сделать? Может, лесник Фёдор так же продал свою племянницу, как и дед её подруг продавал своих внучек и сноху?

— Я думаю, она теперь останется здесь. Вряд ли Ирма её обратно Фёдору отдаст. Да и ученица ей ещё одна давно была нужна.

Арина покрутила и пошевелила пальцами. Для целительского искусства пальцы были очень важны и нужны. Даже травы в ступе без них тяжко будет растолочь.

— С пальцами её всё хорошо будет.

В словах Ираиды Арина не сомневалась. Ираида ужё не один год обучалась у Ирмы, многоё умела и знала. Да и сама целительница не раз называла её своей наследницей, от чего Арина иногда немного обижалась, но это мотивировало её учиться усерднее. У Ираиды действительно были волшебные руки. Как-то Арина очень сильно порезалась и Ирма отдала её на лечение старшей ученице. Пара дней и от пореза остался лишь тонкий розовый след. Иногда Арине казалось, что у Ираиды есть все шансы превзойти своего учителя. И, похоже, сама Ирма об этом догадывалась, но никакой зависти по этому поводу не выказывала.

И всё-таки что-то иногда Арину заставляло внутри сжаться при взгляде на свою спасительницу.