Крымская лихорадка

Виталий Ерёмин, 2006

Документально-художественный политический детектив. 1994-й год. Первым президентом Крыма становится бывший следователь прокуратуры Носков. Ярый сторонник возвращения полуострова в Россию. Но Москва не хочет раскрывать объятия родной Тавриде. Боится разрыва с Украиной. Зато служба безопасности Незалежной готовит Носкову одну ловушку за другой, пока не заманивает его в западню и не доводит конфликт с Россией до угрозы большой войны. Да, война могла разразиться еще тогда. Эти события просто не попали на страницы газет того времени. Но у крымского президента были еще два опасных врага. Два местных уголовника, которых он, будучи следователем, когда-то задержал за убийство. И вот они, самые большие местные «авторитеты», соревнуются друг с другом, кто первым уничтожит Носкова. Это был единственный случай, когда Большой криминал пытался войти в государственную власть путем убийства президента.

Глава 15

Носков с азартом ел грецкие орехи. Орехи были мягкие, свежие, какие он любил. Гусев читал с важным видом газету. А Вадик в поте лица делал на ксероксе копии только что вышедшей статьи Яшина. Материал получился. Носков выглядел романтическим борцом с преступностью: умным, отчаянным, неподкупным. Хоть кино о нем снимай.

— Хватит краски? — спросил Носков.

— Получится экземпляров триста, не больше.

Носков покачал головой.

— Мало. Срывать ведь будут. И вообще расклеивать — нехорошо. Положить бы каждому в почтовый ящик. Это было бы грамотно.

— Давайте деньги, куплю краски, — предложил Вадик.

Гусев оторвался от чтения и повернулся к Носкову.

— Олег, я бы не преувеличивал значения этой статьи. Народ у нас не лыком шитый, привык своими мозгами жить. Сам факт публикации в такой момент говорит о том, что это заказуха.

Носков усмехнулся про себя. До чего ж ревнивы эти журналисты. Что мешало Гусеву накатать статью получше и опубликовать в своей газетенке? Болван, не понимает, что гораздо важнее, чтобы о нем, Носкове, узнали в России. И чтобы на Западе о нем узнали по публикации в российской, а не крымской прессе.

— Нет, если ты скажешь, я дам денег на краску. Но тогда мы снова не выплатим зарплату Сереже, — сказал Гусев.

Носков чертыхнулся. Действительно, нехорошо. У Сережи двое детей и жена-медсестра. Вообще непонятно, на что живут.

В дверь постучали. Пришел Яшин. У него была хорошая новость. Позвонил Воротников и сообщил, что во второй половине дня в Симферополь вылетает курьер с деньгами для Партии независимости. И тем же рейсом улетит обратно.

— Сколько привезет, не сказал? — спросил Гусев.

Носков рассмеялся:

— Эдик, какое это имеет половое значение? Дареному коню в зубы не смотрят. Поедешь на встречу, возьмешь подарок.

Гусев был казначеем партии по примитивной причине: все знали, что он прижимист. Но не все знали, что он жуткий трус. Вот и сейчас, узнав, что ему предстоит получить немалую сумму, Эдик Гусев сдрейфил. А вдруг кто-нибудь из бандитов узнает и решит отобрать деньги?

— Дай мне хотя бы Сережу, — попросил Гусев.

— Возьми, — разрешил Носков.

Начали обсуждать стратегию избирательной компании. Носков отстаивал свой лозунг: мол, Украина владеет Крымом незаконно. Гусев и Вадик были с ним заодно. Яшин молчал, не хотел лезть в чужие дела. Но когда человек вот так молчит, поневоле хочется узнать, что у него на уме.

— У тебя-то какое мнение, Андрей? — спросил Носков.

Яшин ответил, не особо раздумывая:

— Вина Украины только в том, что она ведет себя неблагородно. То, что тебе не принадлежит по праву, надо отдать законному владельцу. Но в отношениях между государствами эта норма не действует.

— А жаль, — вставил Вадик. — Получается, что сами государства учат своих граждан непорядочности.

— Юноша, о чем вы? — воскликнул Гусев. — Порядочность в политике? Ха-ха!

— Вот почему народ всегда лучше правителей, — воскликнул Вадик.

Год назад Вадик закончил истфак Симферопольского университета, начал работать в школе. Там его и приметил Носков во время своей встречи с учителями. Парень показался ему образованным и порядочным. И Носков предложил ему стать пресс-секретарем партии. Но без зарплаты, на общественных началах. Вадик согласился не раздумывая. Участвовать в политической борьбе было для него счастьем.

— Вы, конечно, можете обвинить меня в маниловщине, — продолжал Яшин, — но, на мой взгляд, у Крыма должен быть особый статус. Полуостров должен быть общей собственностью России и Украины. Юридически это не так уж сложно прописать. Была бы политическая воля обоих государств.

Гусев фыркнул:

— Преобразование СССР в СНГ — это форма развода. Чтобы не было драки, как в Югославии. Но какая может быть общая собственность у тех, кто разводится?

— А мне кажется, Андрей Васильевич подает очень даже интересную идею, — заметил Вадик и напряженно уставился на Носкова: что тот скажет?

— Над этим стоит подумать, — пробормотал Носков. — Это то предложение, от которого не так-то просто отказаться ни Кравчуку, ни Ельцину. Будем думать. А сейчас давайте вот что обсудим. Как победить с первого захода, в первом туре? Что для этого нужно? Насколько это реально?

— Говорят, Кузьмин хочет организовать бесплатную раздачу водки на избирательных участках, — сообщил Вадик. — Прием почти хрестоматийный, применялся на заре парламентаризма в Англии. Подло, но довольно эффективно.

Носков усмехнулся.

— Пусть на здоровье раздает. Ваня с Маней выпьют, но проголосуют по-своему. Правильно Эдик говорит, народ у нас себе на уме. Давайте послушаем нашего московского гостя. Ему со стороны видней.

— Если бы у вас тут текла Амазонка, я бы посоветовал тебе поплавать там, где водятся пираньи. И показал бы это по телевизору, — пошутил Яшин.

Вадик тут же вспомнил:

— А что? У Роберта Кеннеди это классно получилось.

Носков прожевал орешек и отряхнул с ладоней крошки:

— Туфта это все, ребята. Ничем Роберт Кеннеди не рисковал. К вашему сведению, опасен только один из двадцати видов пираний. И его-то, этого вида, как раз в том месте Амазонки и не было. А вот со старушками надо работать. И с военными пенсионерами. Кто их завоюет, тот и победит.

— Этого мало, — сказал Гусев. — Если придут деньги, можно сварганить пару-тройку телероликов. Носков в своей скромной квартирке на первом этаже. Носков открывает соревнования каратистов. Носков посещает дом престарелых.

У Эдика был друзья на телевидении. Дав им эту работенку, он мог рассчитывать, что они поделятся с ним какой-то частью своего гонорара.

Но Носков отверг эту идею.

— Что такое Кузьмин? Это ожирение власти, ее несправедливость и только видимость порядка. Что такое Носков? Это Кот в сапогах. Никто о нем толком ничего не знает. Но по слухам — такой же, как все, и любит справедливость и порядок. Что, в общем-то, так и есть. Старик Поляков правильно сегодня подсказал. Наш лозунг должен быть — порядок и справедливость.

— Но нужна еще и какая-то программа, а значит и какие-то обещания, — осторожно заметил Яшин.

— Люди, как правило, верят больше тем политикам, которые меньше обещают, — возразил Носков. — Что касается программы… Есть интересное высказывание Черчилля. Он говорил: заглядывать далеко вперед — недальновидно. Ребята, это Черчилль говорил, которого народ избирал четыре раза!

— Как должна произойти передача денег? Тебе сказали? — спросил Носков. Чувствовалось, что этот вопрос не выходил у него из головы.

— Курьер передаст деньги в туалете аэропорта, — сказал Яшин.

Носков поморщился.

— Нашли место. Деньги передадут тебе?

— Нет, человеку, который зайдет в туалет вместе со мной. Я — всего лишь свидетель передачи пакета.

— А расписка? — спросил Носков.

Яшин молча пожал плечами. О расписке ему ничего не сказали.

— Какая может быть в таких случаях расписка? — усмехнулся Гусев. — Называется только сумма. Сумму назвали?

— Сто десять тысяч рублей, — сказал Яшин.

Курьер, который привез деньги, видел рядом с Яшиным Гусева, но не пошел следом за ним в туалет. Причина была простая. Курьер заметил, что Гусев и Яшин находятся под наблюдением. Процедура передачи денег осложнялась еще и тем, что курьер узнал Яшина по фотографии, а Яшин никак не мог вычислить в толпе прибывших курьера. Получив багаж, прилетевшие пассажиры разъехались, а курьер смешался с теми, кто ждал очередных рейсов, и наблюдал со стороны за Яшиным и Гусевым. Те потерлись в зале ожидания с полчаса и поехали обратно. Курьер сел вместе с ними в автобус, улучив момент, сунул конверт с деньгами Гусеву и сошел на следующей остановке.

Конверт был тщательно заклеен. Вскрыв его, Вадик и Гусев три раза пересчитали деньги. Ровно сто десять тысяч.