Драконий хабар

Виталий Святец (2024)

Осень богата на яркие краски природы и разного рода обострения среди жителей большого города. Три незадачливых прохиндея попали в переплет и им грозит незавидная участь. Офицер поставлен в тупик необычной ситуацией. Принцесса-ученая тщетно пытается измерить скорость света, а ее верный дракон куда-то запропастился. И еще в Несеренити пожаловал, помоги нам Алирана Светоносная, волшебник! Ну а бравый Игон Эрн, капитан гвардии Несеренити, борется со всем, везде и сразу, едва оставаясь в себе. И встреча с давним врагом лишь преумножит буйство красок его и без того пестрых будней! Это Несеренити, бурлящий котел, в который кто-то добавил капельку абсурда. Добро пожаловать и держите вас семеро!

Глава 4

На другом конце Несеренити обыденность столкнулась кое с чем подозрительным: толпа зевак-выпивох, оставив увеселительное заведение, обнаружила в проулке тело. Оно странно выглядело и тяжело дышало. Морда лица тела была измазана чем-то фиолетовым, а на голове красовалась шишка.

— Ну, — заговорил один из выпивох, — и чего столпились? Коровы, что ли, никогда не видели?

— Сам ты корова, причем немытая! — парировал собутыльник. — Это дикий кабан!

— А ты уверен?

— Ну… процентов на — ИК! — шестьдесят…

— Странный кабан. Он больной какой-то, смотри, красный весь. И вон как пасть раззявил, нажрался чего, поди…

Один из балагуров, что стоял ближе, легонько поддел лапу тела ногой. Тело застонало.

— Нельзя его тут оставлять!

— Верно говоришь! А куда его, такого хворого?

Снова тишина.

— Вот что, друзья, — сказал кто-то, — может, его — того, на мясо?

Тело застонало протестующе.

— Давай, хватай за ноги.

— Это не ноги! Это… Лапы какие-то…

— Дурачок, что ли? Какие это у коровы или кабана лапы? Пить меньше надо, увалень! Хватай и неси!

Незадача произошедшего после заключалась в том, что тело запротестовало активно: обдало нерадивых пьянчуг огнем. Струя была небольшая, но достаточно убедительная, чтобы друзья-выпивохи поняли, что перед ними не корова и не кабан.

А кто именно — уточнять они не стали. В основном потому, что бежали, что было сил, и пятки их сверкали.

Пламенный Обалдуй Леха провел языком по ноющим беззубым деснам, слизывая фиолетовую кровь, и снова потерял сознание.

***

— Это точно здесь? — переспросил капитан. — Постоялый двор «Бутылки Мирены», что принадлежит Ромулу Огнебородому?

— Вне всякого сомнения, — кивнул сержант Грог.

Игон Эрн пригладил бороду, раздумывая.

— Все страннее и страннее…

— Господин капитан?

— Почему постоялый двор? Почему Ноули действует в открытую? Он мог явиться в дом дядюшки! Почему он не явился в дом дядюшки?

Вопросы, вопросы, вопросам было несть числа. Все нутро капитана Эрна протестовало против происходящего. Складывалось впечатление, будто, не приведи Алирана, Литий ошибся и это какой-то другой Ноули, и тогда всем будет плохо. Да только даже если так — игнорировать такое в любом случае нельзя: городу выйдет дороже.

Гвардейцы наблюдали за «Бутылками», держась в тени домов. Все было тихо. Точнее говоря, никто не поднимал тревогу, а это несколько иная характеристика обстановки.

— Может, нам самим стоило переодеться в гражданское? — спросил Грог.

— Хорошие мысли, — вздохнул Эрн, — остались в коромысле.

Грог посмотрел на командира и состроил обиженное лицо. Насколько сумел.

— В смысле — запоздали. И я не подумал. Вот, господа гвардейцы, как бывает, иногда думать надо быстрее, чем махать мечом. Молодец, Грог. Молодец. Но поздно.

Сержант расслабился и опустил плечи.

— А кто такой этот Быстрорукий Ноули? — спросил Жезла.

— Ходячий набор чертовски отвратительных проблем, — ответил капитан, не отрывая взгляда от трактира. — Помните, лет семь назад в Несеренити приезжал бродячий цирк — шуты, скоморохи, зверье диковинное, акаробаты…

— Быть может, акробаты?

— Ну да, да, акробаты.

— Помню! — сказал младший офицер Зинг. — Была там еще животина странная: желтая, пятнистая, присмотреться — так осел как осел, а здоровенный, ноги и шея какие длиннющие!

— Жираф.

— Прошу прощения, господин ученый?

— Животина та. Называется — жираф. Из них вампиры колбасу вкусную крутят, — ответил Жезла и поднял глаза к небу. — Да, припоминаю этот цирк, я тогда кошелек потерял…

— Больше половины зрителей осталась без кошельков, — помахал указательным пальцем Эрн. — Это был Быстрорукий Ноули.

Гвардейцы устремили на капитана заинтересованные взгляды.

— Они уехали с награбленным, и мы не успели никого поймать и ничего доказать. Я тогда был всего офицером. А самое страшное знаете, что? Этот трюк они провернули во всех окрестных полисах и королевствах.

— Ого… И нигде не попались?

— В Дальней Гавани, кажется, — капитан остановился, вспоминая, — кто-то напал на след и в погоню пустились гномы-шахтеры, но тщетно. Цирк как сквозь землю провалился. Несколько недель они обшаривали леса и деревни — но ничего не нашли. Ни денег, ни жирафа, ни даже пепелища, — он усмехнулся. — Пепелище бы сильно упростило жизнь.

Трактир «Бутылки Мирены» жил своей жизнью, и ничего нежданного до сих пор не произошло. Офицеры в засаде начинали скучать.

— Спустя какое-то время предпоследний король Подгорного, гномьего полиса на обратной стороне Северных гор, в знак дружбы подарил тогдашней нашей принцессе кристаллы-хамелеоны. Дорогущие — ужас, и они по-разному сияли под светом солнца и под лунами, даже при свете свечи по-другому. Украшение принцесса так и не примерила. Тогда всем сообщили, — Эрн почесал лоб, — что на конвой разбойники напали. Это не так: камушки в тот день даже из Подгорного не выехали. Ноули увел их из-под носа королевской охраны и делегации нашей гвардии.

— А откуда Вам, господин капитан, известно, что это дело рук именно Ноули? — уточнил Грог.

— Я там был, сержант. И Ноули оставил издевательскую записку, — усмехнулся капитан. — А когда этот бес снова вернулся в Несеренити, чтобы провернуть свою очередную аферу, — он все-таки оступился, а мы отрезали ему путь отхода. Пришлось не сладко, но мы его прижали. И при обыске дома дядюшки, куда Ноули захаживал, здесь, в Несеренити, изъяли эти самые кристаллы. Он так никому и не смог их продать.

— О…

— И что с камнями стало? — задал вопрос Зинг.

— Мы отправили их обратно гномам, — ответил Эрн. — Почтой.

Бойцы принялись переглядываться.

— Подгорный настаивал на казни, но приговор капитан Ладан назначил лишь по тем эпизодам, которые мы смогли доказать. И это — лишь малая часть всех его прегрешений. Вора искуснее не сыскать во всем мире, поэтому глядите в оба глаза. А если есть третий на затылке — то и им тоже. Он у вас меч умыкнет, а вы и не заметите.

Офицеры в едином порыве опустили ладони на гарды. Эрн всмотрелся в трактир, который все еще спокойно стоял. Ничего, абсолютно ничего не предвещало проблем. Это и радовало, и, одновременно, требовало бить тревогу.

Через минуту мимо гвардейцев просеменил скрывающий беспокойство штаб-сержант.

— Ну? — требовательно посмотрел на него капитан.

— В трактире все как обычно. Никаких признаков беды, даже эльфы смирно сидят, и никакая драка пока не началась, — Яр Безликинс, засланный отужинать в «Бутылках Мирены» с целью разведать обстановку, вытер рот и бороду платком. — Из хорошего: смею заметить, что куриная грудка в специях у них сегодня особенно хороша.

Эрн поборол в себе желание выругаться: где-то в глубине легкое чувство голода подало голос.

— Очень… нужное замечание, Яр, — он сглотнул. — Спасибо. Можешь возвращаться в штаб.

— В столь поздний час? — переспросил сержант Грог, когда Безликинс исчез за углом дома.

— Безликинс там живет, — ответил капитан и устремился к трактиру. — Вперед.

***

Пламенный Обалдуй Леха очнулся, разлепил глаза, заплывшие слезами и грязью, и вгляделся в ночное небо.

— Эси… как их… лазноцветные… на небе…

Он облизал десны и почувствовал, как новые, совсем еще крошечные зубы сменяют вырванные. И как никогда прежде ему захотелось сочный кусок жареного мяса.

— Сволось, — промямлил Леха.

Некоторое время он так и пролежал, беспомощно пялясь в ночь. Сил не было даже на злость. Зубы — не страшно, думал он, отрастут, уже начали. Но вот за унижение и избиение… О-о, эти засранцы поплатятся.

Благо, Леха запомнил, кто это был: эльф, гном и человек.

— Ваходят в бав… — снова нечленораздельно добавил он.

Попытки подняться потерпели колоссальную неудачу. И тут дракон обнаружил, что его невольные недоброжелатели оставили рядом с ним пару практически нетронутых порций горячительного. Рассудив, что хуже не будет, Пламенный Обалдуй Леха дотянулся до одной из бутылок.

Спирт обжег ему раны в пасти.

— Ш-В-А-Й-У-М-А-А-А-А-ТЬ!!! — раздался оглушительный вой.

***

— Смею уточнить, господа, — вымолвил Хром, когда ему удалось отдышаться, — кто-нибудь из вас понял, что только что произошло?! Я выражаю озадаченность!

— ОЗАДАЧЕННОСТЬ?! — заорал на него Бром, закрывая дверь домика.

— Близкую к панике!

— Нас кинули! Нас просто-напросто одурачили!

— А зачем, если он сам заказал нам эти зубы?

— Я не знаю! Но это не могут быть поддельные драконьи зубы, мы же сами их вырвали! — Бром достал из мешочка несколько зубов и швырнул их на пол. — Вот!

Он наступил на зубы и растер их носком ноги. И застыл на месте.

— Это не зубы… — вымолвил он, глядя на получившийся песок. — Не понимаю…

— Ну понятно! — вскинулся Хром. — Дракон-то ненастоящий!

— А кто это был тогда? Фея-переросток? Нет, не в этом дело…

На мгновение Бром застыл, и его трагически наполненную знаниями голову посетила догадка.

— Кто из нас всех трогал мешок?

— Все твогали, — отстраненным голосом ответил Кинко.

— И ты, и я, и… — Хром остановился на полуслове и уставился на сидящего на полу Брома. — Чт… Не может быть! Нет, я в ужасе, ты, жалкий человечишко! После всего, что мы пережили вместе, ты имеешь наглость подозревать меня?!

Неведомо откуда в руках Брома появился нож.

— Выворачивайте карманы! Немедленно!

Хром некоторое время ошалело смотрел на старого друга. Потом усмехнулся, подошел поближе и вывернул все свои карманы.

— Прости меня, — вздохнул Бром и опустил нож. — Прости…

Гном не ответил. Зато пнул человека точнехонько под коленную чашечку. Бром взвыл и согнулся пополам, а через мгновение получил прямой удар в челюсть и покатился по полу в угол. Нож со звоном несколько раз отскочил от деревянного пола.

— Что ж, — выдавил из себя Бром, потирая челюсть. — Это было заслуженно…

Хром хмыкнул и поднял нож.

— Полагаю, мой коллега ясно выразился, — он повернулся к эльфу и недвусмысленно взмахнул оружием. — Выворачивай карманы, Кинко.

Эльф разделся целиком.

Потом оделся.

Гном презрительно сплюнул и метнул нож в стену.

— Дельцы мы, конечно… — бросил он с каким-то яростным пренебрежением. — А ведь я подозревал, что все будет так!

— Там было темно, — Бром сумел сесть, — точно глаза выкололи. Хозяин мог запросто подменить мешочек.

— Да, на абсолютно такой же! Ага! И откуда, умник, скажи, на милость Алираны, он достал точно такой же мешочек, а? С точно таким же шнурком, скажи? Ты ведь умный, скажи! Кошмар какой-то! Все разы, когда ты строишь планы, — ты умный, но когда они проваливаются, то оказывается, что ты тупее тупого! Как в тот раз, когда…

— Да замолчи ты, Хром! Я разве тебе насолил?!

— Именно, Бром! Ты мне и насолил! Всякий раз твои «безупречные» планы оканчиваются Пресвятая Горнодобытчица пойми чем! И почему я до сих пор тут?!

— Можно подумать, я только для себя старался!

Чтобы занять возникшую паузу, Кинко чихнул.

— Ну, — выдохнул Хром, — и как он узнал, какой у нас мешочек?!

— Хозяин обладает ресурсами, — медленно высказался Бром. — Не удивлюсь, если у него соглядатаев больше, чем у гвардии.

— А чего ж тогда он нанимает отребье вроде нас?!

— ЭЙ! Мы не отребье!

Хром расхохотался:

— Действительно! А кто мы? Ха, профессионалы, что ли?

Эльф забился в угол и застонал.

— М-да, и то верно, — человек сел на пол. — Выбора нет, придется возвращаться к дракону.

— Он-то нас там, конефно, вдет, — тихо сказал Кинко. — Как пить дать — уве доповз до гвавдии.

В сердцах Бром принялся махать руками и хватать воздух.

— Тогда! Тогда! Тогда…

Он остановился на миг, а потом выпалил:

— Ну тогда нам придется найти работу, чтобы скрыть то, что мы преступники!

Хром резко перестал смеяться:

— В жизни не слышал ничего отвратительнее.

Некоторое время все трое молчали.

— Надо печку растопить, — человек поднялся на ноги. — Холодно.

— Дрова кончились.

Бром поднял было руку, но через секунду безнадежно опустил ее и вздохнул.

— Все хуже и хуже… Тьфу ты. Не отпускает нас эта жизнь так просто, не дает начать с чистого листа. Просто не дает, что же такое…

Он издал вопль отчаяния, едва зажав себе рот руками.

— Черт-черт-черт! — он отдышался. — Что-то не учли…

— И правда холодно, — поежился Хром. — Может, в «Трактир», по пиву?

— Да, пожалуй, — поддержал его Бром, но скорее от безысходности, чем от желания выпить.

— После некоторых событий, — неуверенно запротестовал Кинко, — я не пью.

— А мы — пьем, — человек вышел на улицу. — И тебя научим.

***

Ромул Огнебородый озадаченно разглядывал вереницу гвардейцев, что стройным рядом встали у барной стойки.

— Ну, да, был такой господин, — сообщил он и пригладил бороду. — Одна рука на повязке через шею, сломана, вроде бы, вторая просто перемотана тканью. Представился как Ноули, заплатил за три дня.

— Соответствует тому, что передал Литий, — пробубнил себе под нос Грог.

— Полностью, — кивнул капитан. — На какую сторону выходят окна комнат?

Огнебородый указал большим пальцем себе за спину. Грог и Зинг мгновенно исчезли из виду.

— А в чем дело, разлюбезный капитан?

— Этот Ноули — Быстрорукий Ноули.

— Ох! Помоги нам Милостивая Алирана! — хозяин заведения встрепенулся, и в голосе его зазвучала тревога. — А кто это?

Эрн прикрыл глаза рукой.

— Вы что-нибудь слышали о том, как несколько лет назад пропал караван из двадцати трех повозок серебряной руды? — спросил он. — Там еще нашли записку, э-э… «Если хотите снова увидеть руду — через неделю бросьте двадцать килограмм золота с утеса Черный Квадрат».

— А как же! Такое-то забудешь! Жених троюродной сестрицы, брат мой названный, лично то золото бросал, да простит Алирана его скудоумие! Ей-ей, все как один повелись на этот дешевый трюк! Грабители могли бы сразу им оставить записку «Идиоты»!

— Записку «Идиоты» позже нашли в своих карманах все, кто там был, — Эрн приподнял бровь.

Ромул Огнебородый несколько секунд обдумывал сказанное.

— То есть…

— Да.

— И вот он…

— Именно.

— А несколько лет назад в цирке случаем не…

— Определенно.

Глаза трактирщика налились яростью.

— У меня на постоялом дворе остановился шельмец, — он от души махнул кулаком по столу, — который все это провернул?!

— Полагаем да, — Эрн похлопал Ромула по руке. — Потише, господин гном. Нам сейчас переполох вообще не к месту.

— Мои извинения. Кхм. С Вашего позволения, я приглашу господина Ноули сюда.

— Будем признательны.

— Если не удавлю его сам, — злорадно фыркнул хозяин и удалился по лестнице наверх.

— Забавно, — безэмоционально сказал Эрн, глядя ему вслед.

— Господин капитан? — переспросил Жезла.

— Забавно, — повторил он. — Пара лет довольно спокойного времени, и все уже позабыли, как ошпаренные гвардейцы бегали по всему городу в поисках этого засранца, не говоря уже обо всех историях о его, — он откашлялся, — подвигах.

— Вы так баете, — ученый наклонился к капитану поближе, — точно это не истории, а какие-то сказки.

— Едва ли в них есть какой-то вымысел. Но отдам должное: до всего, что он сотворил, еще ведь додуматься было надо, подготовить и исполнить без единой промашки. И при этом, Икола, никто досконально не знает, как он все это сделал. Говоря снова о караване серебряной руды — это огромные повозки, их нельзя просто засунуть в карман. А все это, рассказывают, испарилось, как по волшебству.

Икола Жезла сморщился.

— Волшебства не бывает, господин капитан. Любому фокусу есть логичное и, чаще всего, простое объяснение.

— Я бы охотно в это верил, если бы к нам в город регулярно не наведывались всякие маги и чародеи в цветастых халатах и не вводили народ в заблуждение своими… выступлениями.

— О, Милостивая Алирана, — почти прокричал Жезла. — Да не волшебники они! А ренегаты.

Трактир был наполнен обычными звуками: народ пил, веселился, высокопарно и низкоругательно дискутировал, вкушал поздний ужин.

— Ренегаты? — переспросил Эрн.

— От алхимии. Шарлатаны обычные, которые немного разбираются в свойствах веществ и металлов.

Эрн повращал глазами, оглядывая помещение.

— Я предполагал нечто подобное, но… Но все равно не понимаю, зачем они тогда стремятся открыть школу магии?

— Деньги.

— Деньги… Камень преткновения цивилизации.

Капитану на мгновение стало дурно — мимо просеменила официантка с полным подносом чесночных гренок и луковых колечек. Бороться с ароматом закусок было почти невозможно, но Эрн взял себя в руки.

— Именно, — продолжал Жезла. — Откроют они школу и за обучение потребуют сумму, притом немалую. А то, чему они собираются учить, и так проходят в обычных школах.

— Хм. Как мошенническая схема — это как-то больно странно.

— Это сродни какой-нибудь модной религии. В обычных школах, господин капитан, объясняют суть явлений, вот таяние льда, например, в нем нам все, вроде бы, известно. А волшебники говорят, что это магия, а тот, кто считает иначе — недалекий. Типичная подмена понятий.

— А-а, — уловил разницу Эрн, — если не учить естествознание и науки, то все вокруг, считай, магия.

— Разумеется. И вот проблема с волшебниками даже не в том, что они приписывают понятные природные явления магии, а в том, что они исхитряются объяснить, ПОЧЕМУ это магия. И вот эта ложь, это забивание мозгов дурью, да еще за заработанные кровные, — уже за гранью добра и зла.

Глаза капитана округлились.

— Проклятье! Так, выходит, чем дальше — тем хуже!

— Строго говоря — да, — кивнул Жезла. — А поскольку о повальной прилежности детей как учеников говорить не приходится, то…

Неожиданную светскую беседу капитана и гвардейского ученого прервал скрип досок над головой и сдавленные стоны.

— АЙ! Да что за ужас! Мне же больно, черт! Да к… К-как Вы смеете! — почти визжал молодой человек, которого, крепко стиснув за более здоровую руку, буквально стащил по лестнице Ромул Огнебородый.

Эрн, глядя на это, немного расслабился.

— Быстрорукий Ноули! — провозгласил он так, чтобы окружающие услышали. — Вот так встреча!

Трюк сработал — «Бутылки Мирены», пусть не мгновенно, но погрузились в тишину, и все глаза смотрели только на гвардейцев и одного преступника.

— Сержант Эрн, — скривился Ноули. — Здравия желаю. Как Ваше ничего?

Молчание, казалось, вот-вот взорвется искрами потасовки.

— Капитан Эрн, — поправил его капитан. — Господа офицеры — в кандалы мерзавца.

— Хо-хо! — отозвался Ноули, и все вокруг уставились на него. — Капита-ан! Хорошо, капитан Эрн, я задержан? А по какому праву? Что я сделал, что нарушил? Не соизволите ли Вы озвучить суть обвинения?

Гвардейцы, что держали кандалы наготове, резко остановились и воззрились на капитана. То же сделала и добрая половина посетителей таверны. Тишина будто бы стала еще тише.

— Побег из тюрьмы «Красный утес», — холодно ответил Эрн.

Ноули расхохотался.

— Побег? Остроумно, остроумно, капитан. Но Вы, смею сказать, ошиблись, потому как не было никакого побега. Если Вы позволите, бумага от ко….

Самый искусный вор в мире не договорил — Жезла молниеносным движением выплеснул ему в лицо усыпляющую смесь. Ноули качнулся и рухнул на пол, провалившись в сон.

— Возражения против обвинения есть? — уточнил капитан у бессознательного тела. — Я так и думал, возражений не поступило, — он повернулся к хозяину трактира. — Господин Огнебородый, пригласите сержанта Грога с улицы и проводите его, пожалуйста, в комнату Ноули. Требуется обыск.