Туман и Молния. Часть 17

Ви Корс (2024)

Продолжение истории произошло на самом деле в другой реальности (другом измерении, параллельном мире, и т.д., и т.п.). Вы можете называть «это» так, как вам хочется, как вы привыкли или как вам ближе и удобнее. Суть не изменится. Все герои повествования существуют и взаимодействуют друг с другом так же, как существуем и взаимодействуем друг с другом мы в нашем мире. Не являются достоверными лишь их имена, имена богов, названия народов и территорий. Названия и имена отражают лишь основной смысл, который вкладывают в них герои. Художник обложки — Ви Корс.

20

Награда

Лис шёл уверенно, как хозяин, прямиком в главный зал, туда, где стоял трон Кудмера, и теперь он стал его, но… трон был занят. И Лис замер, а с трона ему навстречу поднялся высокий пожилой мужчина, и его ярко-алая одежда была украшена золотом так, что, казалось, по ней пробегают языки пламени. Такие же красные волосы, лишь на висках, как рябину инеем, припорошила седина. Все смотрели на этого человека, не понимая, кто это, и почему он занял трон Кудмера, а теперь Лиса.

И Лис тоже смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова:

— Отец… — наконец едва выговорил он.

И его отец ничего не говорил и смотрел на него.

Князь Арел, Никто, Витор Корс и Карина, Заф, Парки и несколько нечистых стояли за спиной Лиса и тоже молча разглядывали его отца.

Витор Корс пришёл в себя первым:

— Мне кажется, нам лучше оставить их, — сказал он негромко.

— Да, — согласился Заф, он сделал быстрый жест рукой от себя, в сторону нечистых, словно отмахиваясь от них, и его воины и Парки с тремя своими нечистыми попятились к двери.

— Мы тебя подождём в комнате рядом, — сказал Никто Лису.

— Хорошо, — ответил Лис, глядя на Никто и в тоже время как будто мимо. Казалось, он вообще не понимает, что ему говорят и что происходит. Но когда его друзья направились к выходу, он остановил Карину, взяв её за руку и крепко сжав кисть:

— Останься, — сказал он, и Карина замерла.

— Добро пожаловать, домой, Сигмер, — сказал отец Лиса, после того, как они остались в зале втроём, произнеся его имя не так, как произносили его чёрные и красные простолюдины, и как называл себя и сам Лис, а так, как оно должно было звучать правильно, на благородном «высшем красном», и это было скорее: «СИмер», без такой явной и жесткой «г», и с сильным ударением на первый слог. — Это ты?

Он внимательно разглядывал Лиса, и Лис, не выпуская из своей руки руку Карины, опустился на пол, вставая перед своим отцом на колени, и Карина вслед за ним. Лис склонил голову, и его отец сказал:

— Ты очень изменился… что с твоими волосами? Они тёмные!

— Да, — ответил Лис, не поднимая глаз на отца.

— Но как это возможно? Ты закрасил их? Ты стыдился их цвета? Цвета твоей принадлежности к красной расе высших?

— Нет.

— Чёрные внушили тебе сделать волосы как у них?

— Нет. Мои волосы сами потемнели со временем, я не знаю почему, после тридцати они стали темнеть, — соврал Лис своему отцу так легко, что Карина невольно поразилась.

— Да? Очень странно, — задумчиво произнёс Игмер.

Он подошёл к ним совсем близко, и, протянув руку, дотронулся до тёмно-каштановых, лишь чуть отливающих в бордовый, волос Лиса. — Может, так проявились со временем твои чёрные корни?

— Скорее всего, отец, — Лис, наконец, отпустил Карину, и, взяв обеими руками руку отца, поцеловал его пальцы, тот позволил.

И Лис стоял перед ним на коленях и целовал его руку, словно всего каких-нибудь пару часов назад не одержал безоговорочную и блестящую победу над войском противника, в два раза превосходившим численностью его собственное, и не захватил двадцати тысячный Рудный город, и не был бесстрашным и достойным командиром.

— Прости меня, — сказал он своему отцу.

И тот, улыбнувшись, наконец, поднял его с колен:

— Всё в прошлом, — сказал Игмер, с отеческой теплотой вглядываясь в лицо своего сына, ещё запачканное пороховой сажей и забрызганное чужой кровью. — Я давно простил тебя.

Он перевёл взгляд на Карину. Она сжалась, замерла, опустив глаза, благо щиток маски скрывал выражение её лица.

— Но ты опять с ней, — сказал Игмер, и Карина очень явственно уловила в его голосе разочарование и недовольство.

— Карина моя жена, — сказал Лис, с некоторым вызовом.

— Жена?

— Да, отец. Она — моя жена.

— Не по красным законам.

— Это не имеет значения, мы муж и жена перед Высшими Силами.

— Ммм… — отец Лиса был явно раздосадован, — ну… хорошо… Отошли её сейчас. Нам нужно поговорить.

Лис озабоченно взглянул, на Карину:

— Позволь мне уйти, — быстро сказала она, видя его колебания, и не дожидаясь ответа, сама рванула к двери.

Никто, Корс и остальные вышли в смежную гостиную. У Кудмера во дворце везде стояли хрустальные вазы с конфетами и разными сладостями. Заф довольно ощерился и, подойдя к утонченному столику на тонких изогнутых ножках, снял с вазы стеклянную прозрачную крышку и взял засахаренный кусочек насыщенно-розового цвета:

— Это что? — спросил он с интересом.

— Я думаю, это цукат, — заметил Корс, так как никто из присутствующих не спешил с ответом, — засахаренный фрукт.

— Мне нравится этот цвет, — Заф положил цукат в рот, — сладкий! Что за фрукт?

— У красных много странных фруктов. Может, он из Верхнего мира? — Корс посмотрел на Парки и двух своих нечистых, которые уже вальяжно расселись на бархатном диване и тянули лапы к сладостям:

— Так. Друзья? Это что такое?! Кто вам разрешил садиться?!

И все, кроме сидящих, засмеялись. Парки и нечистые вскочили и метнулись в сторону от Корса. А он повернулся к Никто:

— Ник, садись!

И тот замер в некотором замешательстве. Князь Арел без приглашения сразу сел на диван, в его руках уже был золотой кубок.

— Хотя, постой! — Корс огляделся, — Парки! Принеси вон то кресло!

Парки без промедления выполнил приказ, подволакивая к Корсу резное золоченое кресло, больше похожее на трон.

— Садись, — сказал Корс, и все посмотрели на Никто, а он, как всегда покраснел и смутился от столь пристального внимания и от того, что Корс так выделил его.

— Витор, перестань, — тихо сказал он.

— Садись. Если бы не ты, нас бы здесь не было! Кто-то не согласен со мной?

И щёки Никто покраснели ещё больше, благо полоски копоти на них чуть скрыли это.

— Садись!

Никто сел. Заф усмехнулся и съел очередной цукат.

— Я знаю теперь, кто отец Лиса, — сказал Корс как ни в чем не бывало, не обращая никакого внимания на смущенный вид Никто, напряженного Парки и чуть насмешливый взгляд Зафа.

— Ты был с ним знаком? — удивился Заф.

— Нет. Но я воевал против него, он был в свое время очень… ммм… крутым командиром. Вступать с ним в противостояние было уже равносильно поражению.

— И ты вступал?

— Да, — коротко без подробностей, ответил Корс.

— Он тебя победил?

Корс замер, а потом, тряхнув головой, ответил:

— Да.

— Жаль, — сказал Заф, и Корс с удивлением почувствовал, что Заф искренен и ему действительно жаль, и честность Корса, то, что он признался в своем поражении, не оттолкнула его. Раньше Корс никогда бы так просто и без объяснений не признался в своём провале, боясь, что его не поймут и отвернутся от него. А сейчас — сейчас он смело говорил о своих неудачах и не чувствовал себя слабее от этого. И не чувствовал, что нечистые разочарованы в нём, они восприняли это как-то абсолютно спокойно. Благородные черные соратники Корса сразу бы сделали недоуменные лица в ответ на столь откровенное признание. В их кругах не была принята подобная искренность, все говорили только о своих достижениях. Корсу стало легко и весело:

— Армия Игмера зажала нас в клещи под Власом, я отдал приказ к отступлению и попытался вывести людей через болота. По колено в воде, мы несколько дней пытались выйти из окружения, но все же смогли вырваться из котла.

— Ты вывел солдат из смертельного котла? — спросил Заф, его лицо было очень серьёзным.

— Да. Больше тысячи воинов, но мы потеряли Влас.

— Иногда правильнее и отступить, — заметил Заф.

— Скажи это Лису, — с некоторой горечью усмехнулся Корс, — или он теперь уже Сигмер. Стоп! Как я сразу не догадался, кто его отец! Его отца зовут Игмер, а он его сын. Сын Игмера — Сигмер! Как же всё просто!

И все так посмотрели на Корса, что он даже смутился немного их взглядов, так же, как до этого Ник.

— Ну, это же просто…

— Витор, ты очень умный, — сказал Никто. Он сидел в кресле, как и посадил его Корс, и тоже смотрел на Корса с уважением. А Заф протянул Корсу бокал с вином:

— Давайте выпьем, — предложил он. — И я хочу уже расслабиться, наконец. Здесь такие пухлые женщины, вы заметили? Хочу замять какую-нибудь толстенькую служанку!

— Отъелись на сладостях, — заметил Парки, скалясь, чуть приоткрыв рот, украшение в носу по-прежнему не позволяло ему дышать нормально. Он с вожделением смотрел на шоколад и фрукты, но не смел их взять без разрешения Корса.

Они засмеялись.

— Я заберу самую жирненькую с собой в Чёрный город, — сказал Заф, — или двух. Двух толстеньких красных свинок.

— А какой смысл, Заф? — улыбался Корс, — они у тебя быстро исхудают!

И Заф снова довольно заржал:

— Это да! Но я видел одну с такой жопой…

И в это время в комнату вошла Карина, все обернулись к ней.

— Карина? Все в порядке?! — с волнением спросил Корс.

— Да… наверное, — она растеряно села на диван, сняла маску, выражение её лица было совсем не радостным.

— Что происходит? Игмер принял его?

Карина посмотрела на отца:

— Кажется да, он сказал: «Добро пожаловать», но он даже не обнял его. Ведь это его сын! И потом, он сказал на меня: «Отправь её», и я убежала.

— Это нормально, — пожал плечами Корс, — с чего бы ему обнимать своего блудного сына? Он не оправдал его надежд, Лис провалил наступление, что в итоге привело к поражению красной армии, стал принимать наркотики, «чёрную воду», и, будучи почти королем красных в нашем мире, скатился вниз и стал просто банальным бандитом. Полный провал. Он опозорил отца. Уверен, Игмеру много унижений и насмешек пришлось перенести из-за своего сына. Красные приговорили Лиса к смертной казни, ему несказанно повезло, что он сумел сбежать. И заметь, его отец, несмотря ни на что, не отрекся от него. Так что я думаю, всё хорошо. А то, что Игмер попросил тебя выйти, это тоже в порядке вещей. Лис привык везде таскать тебя за собой, где нужно и где не нужно. Женщины красных не участвуют в жизни мужчин и их разговорах. Тебе придется смириться с этим, Карина, раз ты выбрала красного мужа.

— Просто…, — Карина выглядела расстроенной, — он как-то жестко с ним разговаривает, и не о том… и Лис, я почувствовала, ему неприятно от этого…

— Да? Неприятно? Что же он не послал его на хер, как нас тут по сто раз на дню посылал?

И Карина очень осуждающе посмотрела на отца.

Игмер подошел к столу и сел за него, указал жестом на стул напротив:

— Садись.

Лис подошёл и сел, отец продолжал внимательно разглядывать его, и Лис отвёл взгляд.

— Ты изменился, стал другим, — снова повторил Игмер, — внешне кажется, что остался прежним, но что-то в тебе поменялось, очень поменялось, и я не могу понять, что!

Он снова внимательно посмотрел на замершего Лиса, протянул руку, развернув его кисть к себе, разглядывая надпись «Дерзость». Красные спокойно относились к модификациям тела, а для воинов оно часто являлось обязательным: шрамирование, татуировки и пирсинг не считались грехом и противоестественным искажением божественного образа прародителей, осквернением тела, созданного богами по своему образу и подобию.

— У тебя на лице были шрамы, теперь их нет. Где твои боевые шрамы? Они тоже исчезли после тридцати?

— Нет.

— Ты убрал их? Лекари чёрных так продвинулись в медицине?

— Да, меня избавили от шрамов на лице.

— Что так? Не хватило дерзости носить их с гордостью? — усмехнулся Игмер.

И Лис промолчал.

— Хорошо. Поздравляю. Ты захватил Рудный город благодаря тупости Кудмера. Тебе очень повезло. Этот жирный болван никогда не отличался умом, но в этот раз у него голова просто отключилась, он твердил: «Мы встретим их за стеной. Мы встретим их за стеной», в него словно бес вселился, он вёл себя как одержимый. Впрочем, это уже не имеет значения. Скажи мне, что ты намерен делать дальше?

— Пока не знаю, — сказал Лис.

Его отец посмотрел на него очень внимательно:

— Ты знаешь. Но не хочешь мне говорить. Я тебе не враг.

Лис рефлекторно потянулся к своим сигаретам и закурил. Игмер только молча покачал головой и поморщился. Лис, не сделав и пары затяжек, быстро затушил сигарету в фарфоровой вазочке:

— Прости.

— Что теперь, все равно уже воняет! Кури! Отвратительная привычка!

Но Лис не подкурил новую сигарету. Он по-прежнему старался не встретиться с отцом глазами:

— Я правда пока не знаю, — повторил он и быстро глянул на Игмера, тот смотрел на него с укором.

— Некоторое время назад до меня дошли слухи, что за рекой объявился красный командир Сигмер. Со своим войском он зачищает территории и наводит порядки, сжег краевой форпост. Я… — Игмер запнулся, — я хотел верить и не верил. Я не мог спать, не мог ни о чем думать, я ведь похоронил тебя и оплакал. И я боялся, что просто тешу себя ложными надеждами, и там за рекой гуляет самозванец, который прикрывается твоим легендарным именем. Но когда я узнал, что Сигмер захватил Багровую Скалу… тогда… Я поверил, что это ты. Только ты мог это сделать! Никому не по зубам Багровая скала. И я покинул Верхний мир, я ждал тебя здесь. Потому что я знал, мой Сигмер не остановится и пойдет дальше. Я знал, что ты придешь в Рудный.

Лис молчал, опустив голову.

— Не знаешь, что делать дальше? — Игмер достал из кармана сложенную вчетверо листовку Маркуса. — А это что?

Лис посмотрел на листовку:

— Просто агитация.

— Нет. Не просто. Мы думали об этом с тобой, планировали, мечтали. Многие красные задумываются о независимости. А сейчас ещё больше. Мы устали от войны с чёрными. Война превратилась в абсурдное и бесперспективное действо. Ты появился в нужное время и в нужном месте.

И, так как Лис по-прежнему молчал, его отец спросил:

— Скажи, как ты сумел выжить в Чёрном городе, среди врагов?

— Я нанялся на службу к князю Арелу Чигу… Честеру, ему нужен был опытный стратег в борьбе с конкурентами за сферы влияния в городе.

— Ты принимаешь вещества?

Лис медленно покачал головой, и, задрав рукав своей куртки, показал отцу закованное запястье.

— Ты не снял? Не избавился от него? — удивился его отец. — Ты до сих пор носишь браслет, в который я заковал тебя?

— Да. Я больше никогда не принимал «чёрную воду», я сдержал свою клятву перед тобой.

— Я тебе верю, — сказал Игмер, — просто потому, что если бы ты продолжил это делать, ты бы не сидел сейчас здесь.

И Лис наконец глянул на него в упор.

А Игмер впервые за всё это время на секунду изменился в лице:

— Вот теперь я узнаю тебя, — прошептал он и первым отвёл взгляд.

Он встал:

— Тебе, наверное, нужно привести себя в порядок и отдохнуть…

— Нет. У меня много дел.

— Хорошо. У нас ещё будет время поговорить, обсудить дальнейшие действия, и ты увидишь, что я твой союзник и мне можно доверять.

— Я доверяю. Я хотел бы представить тебе своих соратников и друзей.