Последний губернатор Туркестана. Триумф и трагедия Алексея Куропаткина

Владимир Васильевич Фетисов

Документальная повесть о жизни и деятельности выдающегося военного и государственного деятеля А. Н. Куропаткина – воина, разведчика, дипломата, геополитика.

Глава шестая

Посольство к врагу

Расширив свою территорию до предгорий Памира, Россия вышла к границе с государством Якуб-бека Йеттишар (Семиградье), существовавшее к тому времени всего тринадцать лет. В связи с этим, летом 1876 года, по решению Кауфмана формируется, так называемая, Алайская экспедиция под командованием генерала Скобелева. Не имея завоевательных целей, она являлась внушительной военной демонстрацией, предназначенной для непокорных алайцев. Крупных боевых столкновений, однако, не предполагалось, главным было научное исследование Алая. Самому Скобелеву ставилось задачей: исследовать алайские пути и наметить границы с соседними ханствами, в том числе и с Йеттишаром, Государством отнюдь не дружественным, и поэтом остро встал вопрос о защите новых рубежей Российской империи. По окончании экспедиции, в своей докладной записке Кауфману, от 23 октября 1876 года, Скобелев, касаясь этой проблемы, пишет: «Мириться с такими границами немыслимо, как потому, что это лишает нас удобных административных пунктов для управления нашими горными подданными, так и еще главным образом потому, что мы не должны допускать чьего бы то ни было влияния на них, кроме нашего». Настаивая на «признании всего Ферганского Тянь-Шаня нашим», генерал предлагал основать «на новой кашгарской границе в том виде, в котором я осмеливаюсь просить Ваше Высокопревосходительство её признать», казачьи станицы и даже целое казачье войско, «раз навсегда обеспечивающие нам действительное обладание горной полосою и обеспечивающие власть в крае русского элемента». Скобелев считал «венцом наших усилий в Среднеазиатском вопросе способность занять относительно Азиатских Британских владений такое угрожающее положение, которое облегчило бы решение в нашу пользу трудного восточного вопроса — другими словами: завоевать Царьград своевременно, политически и стратегически верно направленною демонстрацией». А завоевание Константинополя (Царьграда), как мы знаем, было вековой мечтой русских царей.

Ворота Нового города, или Янги-Шахара, близ Кашгара. 1870-е годы. Гравюра Барабон, по рисунку Доссо

Для решения вопроса размежевания пограничных территорий, а также для получения военно-политической и экономической информации о ситуации в Восточном Туркестане, генерал-губернатор К. П. Кауфман отправляет в Кашгар посольство во главе с капитаном А. Н. Куропаткиным.

К этому времени, Цинский Китай огнём и мечом подавил длившееся несколько лет восстание в Джунгарии и вышел на подступы к Восточному Туркестану. Оставалось покончить с последним очагом антиманьчжурского сопротивления — Йеттишаром.

Весной 1876 года «имперский комиссар» Цзо Цзунтан — генерал-губернатор провинций Шаньси и Ганьсу — приступил к решению этой задачи. Китайское войско, сосредоточенное на границе с Синьцзяном, насчитывало до 50 тысяч человек.

Примерно в эти же дни, а точнее 19 марта 1876 года, в здании Главного штаба в Санкт-Петербурге проходило совещание высших чинов Российской империи. В повестке дня один вопрос: «Сохранение в Кашгаре господства нынешнего владетеля или, напротив, ниспровержение его и восстановление власти китайского правительства». О том, какое значение придавалось событиям в Восточном Туркестане говорил состав совещания: военный министр Д. А. Милютин, товарищ (заместитель) министра иностранных дел Н. К. Гирс, туркестанский генерал-губернатор К. П. фон Кауфман, генерал-губернатор Западной Сибири Н. Г. Казнаков, начальник Главного штаба генерал-адъютант Ф. Л. Гейден, вице-директор Азиатского департамента МИД А. А. Мельников, заведующий Азиатскими делами Главного штаба полковник А. П. Проценко и чиновник по дипломатической части при Туркестанском генерал-губернаторе статский советник А. А. Вейнберг. В качестве эксперта по Китаю к работе совещания привлекли полковника М. И. Венюкова, бывавшего в Китае с разведывательной целью, и сыгравшего немалую роль в присоединении к России бывших владений империи Цин на Амуре и в Приморье.

Якуб-бек к тому времени официально считался вассалом Османского султана, признав того халифом и получив из Стамбула титул эмира. Исламистские и антирусские взгляды владыки Йеттишара, равно как и его планы в отношении мусульман Центральной Азии, секретом не были. Это означало, что в случае войны с Турцией Россия получит на своих среднеазиатских границах враждебное и агрессивное государство. На совещании эту ситуацию прекрасно обрисовал М. И. Венюков: «Только Россия является препоной честолюбивому эмиру в его стремлении основать большое мусульманское государство в Средней Азии… С нашей стороны, конечно, нет никакого резона содействовать осуществлению его планов и, напротив, должно желать, чтобы усилению Йеттишара был положен, наконец, предел. Всего бы лучше, по-видимому, было содействовать китайцам в нанесении ему хорошего удара с востока, для чего достаточно упрочить их положение в Чжунгарии и Хами и снабдить их оружием и другим военными запасами. Китайцы — соседи испытанного миролюбия и притом имеют одинаковый с нами интерес в Средней Азии: сдерживать волнения номадов (кочевников, прим. В.Ф.), столь вредных для их осёдлых соседей. Их соседство в Кашгаре было бы выгодно для нас уже потому, что заслонило бы нас от британской Северной Индии, откуда идут не только неприязненные нам внушения Якуб-беку, но и оружие, далеко превосходящее луки со стрелами и фитильные ружья среднеазиатцев…»

В этом же духе выступило большинство участников совещания. В результате, в итоговом протоколе было отмечено, что господство Цинской империи в Восточном Туркестане «не столь опасно для наших Среднеазиатских владений, как власть Якуб-бека, стремящегося создать подле нашей границы сильное независимое мусульманское государство, могущее всегда поддерживать брожение в подвластном нам мусульманском населении». Хотя, у Кауфмана, было несколько иное мнение. Как пишет Куропаткин в своей работе «Русско-китайский вопрос»: «Кауфману с основанием представлялось, более выгодным для России иметь в соседстве с Туркестаном слабое мусульманское государство-буфер подобно Афганистану, чем сомкнуться в Туркестане с Китаем, располагающим неистощимыми материальными ресурсами». В любом случае, перед тем как окончательно решить, на какую из противоборствующих сил по ту сторону границы делать ставку, русскому командованию нужна была достоверная и предельно объективная информация об оперативной обстановке в Семиградье, силах и возможностях, борющихся за влияние и господство в регионе сторон. Именно с этой целью было снаряжено посольство в Кашгар, «поставив во главе его, — как пишет Семёнов-Тяньшанский, — высокоталантливого А. Н. Куропаткина».

Но прежде чем рассказать о новой миссии нашего героя, познакомим читателей с личностью правителя Йеттишара.

История жизни Якуб-бека, — присвоившего себе титул Бадаулет, означающий «Счастливый», — яркий пример карьеры «из грязи в князи». Родился он в небольшом селении Пскент, недалеко от Ташкента. Оставшись в раннем возрасте сиротой, Якуб оказался на попечении дяди, которого отнюдь не радовал своим поведением. Обладая красивой внешностью и незаурядным певческим голосом, он стал ходить по чайханам, развлекая мужчин, став тем, что тогда называлось «бача». Через некоторое время Якуб поступил на службу к ходжентскому беку Мухаммед-Кериму Кашке. Обязанности мальчика состояли в том, чтобы он грел кумган и подавал чилим своему хозяину. Вскоре, бек Ходжента в чём-то провинился, был вызван в Коканд и там зарезан. Якуб-бек, возвратился в Ташкент и благодаря выгодной женитьбе породнился с кереучинским беком Нар-Мухамедом, что весьма ему помогло в дальнейшей карьере. Через некоторое время Якуб становится беком Ак-Мечети. Очень выгодная должность, поскольку через эту крепость шел караванный путь из Бухары в Оренбург, что приносило большой таможенный сбор. Прослужив там некоторое время и нажив значительный капитал, Якуб-бек был вызван своим влиятельным родственником Нар-Мухамедом в Ташкент, где стал его помощником. После того как Нар-Мухамед был вызван в Коканд, с ним вместе отправился и его протеже. Оттуда, после недолгой службы смотрителем посольского дома, Якуб-бек отправляется управлять Ходжентом. Затем был заговор против Худояр-хана, разоблачение, бегство в Бухару и возвращение в Коканд, после свержения кокандского правителя. В 1865 году, когда в Восточном Туркестане вспыхнуло восстание мусульман против китайского правления, мулла Алимкул, регент при малолетнем Султан Сеид-хане и фактический правитель Коканда, посылает туда Якуб-бека. Тот должен был помочь ставленнику Коканда Бузрук-Ходже, возглавившего повстанцев.

Вскоре Якуб-бек, отстранив Бузрук-ходжу, узурпировал власть в Кашгаре и создал многочисленную армию после чего завоевав другие города Восточного Туркестана провозгласил создание государства Йеттишар в состав которого входила практически вся территория современного Синьцзяна, за исключением Илийского края, который в 1871 году был занят русскими войсками.

Бадаулет Якуб бек, Аталык Кашгарский, портрет

из одноимённой книги Н. Веселовского

Якуб—бек, несмотря на свою неграмотность, благодаря природному уму, оказался незаурядным политическим деятелем, успешно лавируя между Британской, Российской и Османской империями.

Вот с этим хитроумным восточным деспотом предстояло встретиться Алексею Куропаткину, и использовать весь свой дипломатический опыт, чтобы успешно выполнить задание.