Последний губернатор Туркестана. Триумф и трагедия Алексея Куропаткина

Владимир Васильевич Фетисов

Документальная повесть о жизни и деятельности выдающегося военного и государственного деятеля А. Н. Куропаткина – воина, разведчика, дипломата, геополитика.

Глава седьмая

Кашгар

Куропаткин был не первым русским военным разведчиком, посланным с ответственным заданием в Кашгарию. В конце июня 1858 года, туда, под видом молодого семипалатинского купца Алимбая, был направлен поручик российской армии Чокан Валиханов. Полгода провёл русский разведчик «под прикрытием» в Кашгарии, всё это время находясь в постоянном напряжении. Любой неверный шаг привёл бы к тому, что его голова присоединится к пирамиде из других отрубленных голов. Миссию Валиханов выполнил весьма успешно, представив в отчёте ценные военно-политические сведения и массу географического, исторического и этнографического материала. Первый план Кашгара, исполненный по европейскому образцу, был составлен именно Валихановым. По кусочкам, по обрывкам разговоров, по воспоминаниям, по семейным преданиям, русский разведчик нарисовал широчайшую картину жизни Кашгара. При том, что, собирая и сопоставляя клочки сведений, он не везде и не всегда мог вести подробные записи, храня огромную часть материалов в памяти.

«Судя по отчёту, сделанному Валихановым о Кашгарии, о нём можно судить как о гениальном человеке своего времени», — так оценил материалы, представленные разведчиком, директор Азиатского департамента Е. П. Ковалевский.

В сентябре 1868 года туркестанский генерал-губернатор К. П. Кауфман посылает в Кашгар с дипломатической миссией чиновника по особым поручениям П. Я. Рейнталя. Павел Яковлевич в результате поездки собрал ценнейшие сведения о военно-политической ситуации в Восточном Туркестане, административном устройстве, экономике и армии государства Якуб-бека. Работа Рейнталя «Из путевых заметок о Нарыне и Кашгаре» стала первым обстоятельным трудом о положении дел в Восточном Туркестане со времён миссии Валиханова. За год до отправки Куропаткина в Кашгар, в мае 1875 года, Рейнталь вновь отправляется туда с дипломатическим заданием подписать с Якуб-беком торговый договор. Кроме того, в его задачу входила и секретная часть: сбор сведений об армии Йеттишара и кашгарско-британских политических и военных связях.

В письмах-отчётах, которые Павел Яковлевич отправлял туркестанскому генерал-губернатору, содержалась важная информация о численности, вооружении, боевой подготовки, а также о присутствии в Кашгаре иностранных военных инструкторов.

В 1872 году к правителю Йеттишара отправляется Генерального штаба капитан А. В. Каульбарс. В задачу, поставленную перед Александром Васильевичем, кроме подписания торгового договора, входил сбор политических и военно-географических сведений о Кашгарии, составление карты владений Якуб-бека и оценка боевого потенциала кашгарской армии. Каульбарс свою задачу успешно выполнил. Властитель Кашгара, на которого несомненно повлияли разгром русскими Коканда, Бухары и взятие Кульджи, принял условия о свободной торговле и мирный договор был, наконец, подписан.

Русские разведчики, выполнявшие секретные миссии в Кашгар. Чокан Валиханов,

фотопортрет Н. А. Кордовского, СПб, 1860 г. и А. В. Каульбарс, из книги

«Великая Война в образах и картинах». Издание Д. Я. Маковского. М., 1914—1916

(фотографию П. Я. Рейнталя, к сожалению, найти не удалось)

Таков краткий обзор, посещений Кашгара русскими военными разведчиками, до посещения его капитаном Куропаткиным.

Перед отправкой Кауфман даёт Алексею чёткую инструкцию, в которой говорится: «…собрать возможно полные географические, этнографические, статистические, политические, исторические и, главным образом, торговые сведения в этой стране, а также о военных силах и средствах, располагаемых ныне владетелем Кашгара Сеид-Мухамед Якубом… Желательно иметь съемку пути Вами пройденного… При собирании различных сведений, я прошу Вас быть крайне осторожным, с тем, чтобы не возбудить каких-либо подозрений и опасений со стороны Бадаулета, или его сановников; все же сведения должны быть добыты при удобном случае…, но тем не менее желание приобрести их должно уступить место необходимости избегать всяких поводов к подозрению со стороны Якуб-бека к Вам, как начальнику миссии, цель поездки коей, в глазах Бадаулета только передать приветствие и переговорить о разграничении Ферганской области».

В мае 1876 года, экспедиция вышла из Ташкента. В неё, кроме начальника, входили: в качестве заместителя главы миссии, младший брат Алексея капитан артиллерии Нил Куропаткин, топограф Н. П. Старцев, переводчик А. М. Сунаркулов, врач Эрен и натуралист А. И. Вилькинс. В качестве охраны посольству был придан конвой из 12-ти казаков. Интересную характеристику Нилу Куропаткину дал в своих воспоминаниях В. П. Наливкин: «Это был в высшей степени симпатичный и далеко недюжинный человек. Красивый и мощный физически, с умным, открытым лицом, с вечно приветливой улыбкой, всегда веселый, добродушный и остроумный, не пьяница, но и не дурак выпить в подходящей компании, беззаветно отважный […] Нил был общим любимцем всей той части офицерства, с которой ему приходилось сталкиваться. Начальство держало себя с ним очень осторожно и осмотрительно, ибо два-три факта из служебной жизни Нила доказали, что это офицер, который никогда не только не станет гнуть спину, но никогда никому не позволит наступить себе на ногу». Качества эти, думаю, были свойственны всем Куропаткиным.

Экспедиция неспеша двигалась к пункту своего назначения, и, казалось, ничего не могло её остановить. Пройдены Ходжент, Коканд, Маргелан, Ош, и тут не доходя полпути до укрепления Гульчи, экспедиция подверглась нападению многочисленной шайки разбойников. Завязался бой. Силы были не равны, и, если бы Нил метким выстрелом не убил главаря банды Ишим-бека, неизвестно, чем бы всё закончилось. После гибели предводителя, шайка разбежалась, но Куропаткин-старший был ранен в руку и посольству пришлось возвратится в Ош. Между прочим, место стычки с разбойниками, впоследствии стало весьма почитаемым среди местных жителей. Вот, что написал об этом в книге «Россия в Средней Азии» путешественник Е. Марков: «Мазар в Ленгаре живописно белеется среди окружающих его камней на фоне зеленых гор. Шесты, обвешанные конскими хвостами на медных яблоках и разноцветными тряпками, торчат перед его скромным глиняным купольчиком, будто водруженные копья воинствующего ислама, — далеко видные с дороги. Здесь погребен действительно воин ислама, память которого очень почитается местными жителями, хотя и не особенно приятна нашему брату русскому. Герой этого памятника ранил нашего Куропаткина, теперешнего генерал-губернатора Закаспийской области, во время его посольства в Кашгар, и был убит на этом самом месте родным братом Куропаткина».

Лечение затянулось и лишь 7 октября путники вновь тронулись в путь. На этот раз охрана была усилена до 25-ти казаков и конных стрелков и вместе с переводчиками и джигитами численность экспедиции достигла 60-ти человек при 104-х верховых лошадях. Пройдя через перевал Терек-Даван, расположенный на высоте четырёх тысяч метров, и пройдя за 18 дней 400 километров, Куропаткин со своим отрядом достиг, наконец, Кашгара. Якуб-бека в городе не оказалось, ему в это время приходилось воевать на два фронта: против восставших против него ходжей (считающие себя потомками пророка), «собравшими значительные скопища, недовольных тяжёлыми налогами», и против китайцев, которые к этому времени «с методической медленностью шаг за шагом успели усмирить восстание дунган и дошли до города Манаса, который осадили и взяли». Куропаткину пришлось представляться сыну Бадаулета Бек-кулы, которому он, в качестве подарков преподнёс револьвер, золотые часы, кинжал с поясом, усыпанные драгоценностями, 4 коврика и 7 халатов. Однако, тот остался недоволен, что нет письма Кауфмана адресованное лично ему, обращался к русскому посланнику на «ты», а Сунаркулову сделал замечание, за то, что тот сидел не столь почтительно. Посольству не давали разрешения выходить в город, и, только после того как Алексей пригрозил, уехать без всяких переговоров, русской миссии была эта возможность предоставлена. Вот, что пишет об этом сам Куропаткин: «Первые три дня нашего пребывания в городе Кашгар мы были сильно стеснены по приказанию сына Якуба-бека, Бек-кулы-бека. Но, после моей угрозы вернуться обратно, не ведя никаких переговоров, мы добились полной свободы, которою и воспользовались, чтобы побывать несколько раз в городе на базаре, на учениях пехоты, артиллерии и войск из китайцев».

Наконец, пришло долгожданное письмо от Якуб-бека, в котором разрешалось русскому посольству отправиться в укрепление Тогсун, где в это время находился правитель Кашгара, и 21 ноября экспедиция отправилось в новое путешествие. В городе Аксу, который достигли через 19 дней, задержались на неделю, чтобы ознакомиться с городом и собрать различные сведения. В Курлю посольство прибыло 19 января 1877 года. На другой день Куропаткин встретился с Бадаулетом, вручил тому письмо и подарки от имени Кауфмана и произнёс следующую речь: «По вашему желанию, высокостепенный бадаулет, мы первые из русских совершили такой длинный путь по вашим владeниям. Хакимы всех пройденных нами пунктов и лица, приставленные к нам, принимали, по вашему приказанию, все зависящие от них меры, чтобы сделать для нас путь неутомительным, и вполне достигли этого. Сo своей стороны и мы старались за время пути ознакомиться со всеми проходимыми местностями, ознакомиться со всеми путями, ведущими из пройденных нами городов в русские земли, с базарами этих городов, с потребностями населения, с целью из всего нами осмотренного и изученного извлечь возможно большую пользу для раcширения наших взаимных торговых сношений, а чрез них и для упрочения дружеских отношений. Сдeлав такой длинный путь, мы встретили как местности плодородные, так и беcплодные; видели города большие и малые, население богатое и бедное. Мы обратили внимание на крайнюю дешевизну всех главных предметов пищи и домашнего обихода, из чего заключили, что каждый подданный высокостепеннoго бадаулета, если только не будет лениться, может жить без нужды. Мы не могли также не обратить внимание на точное исполнение подданными бадаулета всех установленных им законов и правил, причем в самых отдаленных от города Курля кишлаках распоряжения бадаулета приводятся в исполнение с такою же точностью, как если бы бадаулет присутствовал там лично. В общем, сделав такой длинный путь по его владениям, мы еще более убедились, что высокостепенный бадаулет не только создал себе обширное государство, но и умеет мудро управлять им».

В ответ Якуб-бек заявил, что желает он только одного: сохранить дружбу с туркестанским генерал-губернатором, что «он человек маленький и должен держаться за ноги русских». Затем Куропаткин, от имени генерала Кауфмана, поблагодарил Бадаулета за хороший приём, который тот оказал знаменитому путешественнику Пржевальскому и выразил надежду, что и на этот раз приезд русского посольства скрепит дружбу русского и кашгарского народов.

Здесь необходимо, кое-что пояснить.

Российская разведка в отношении Синьцзяна, на этот раз действовала весьма эффективно. Незадолго до миссии Куропаткина, подполковник Генштаба Н. М. Пржевальский пересёк эту территорию с северо-запада на юго-восток.

Портреты Н. М. Пржевальского и Ю. А. Сосновского из журнала «Всемирная иллюстрация»

№343, 1876 г.

«По всему видно было, — писал Николай Михайлович, — что наше путешествие не по нутру Якуб-беку, но ссориться с русскими для него теперь было нерасчётливо ввиду войны с китайцами». После приёма Пржевальского властителем Кашгара, в Петербург ушло донесение с чётким прогнозом: государство Якуб-бека обречено, оно развалится от первого же удара китайцев.

По другую сторону фронта другой русский подполковник, Ю. А. Сосновский, нанёс визит в ставку «императорского комиссара» Цзо Цзунтана. Результатом этой встречи стала договорённость о поставках российского продовольствия вошедшим в Синьцзян китайским войскам.

Россия окончательно делала ставку на Цинскую империю.

Но и разведка Якуб-бека работала добросовестно. В своей работе «Русско-китайский вопрос», вышедшей в 1913 году, Куропаткин вспоминал: «Посланному генералом Кауфманом с дипломатической миссией к Якуб-беку капитану Куропаткину в 1876 году, в целях определения границы между Ферганской областью и Кашгарией, пришлось выслушать в городе Курля от Якуб-бека горькие упреки в двоедушии русских. Якуб-бек с основанием указывал, что не может верить словам русского посланца, когда недалеко от Курли, в Урумчи, в лагере его врагов-китайцев „такой же русский офицер“, Сосновский, ставит провиант китайцам, без которого они не могли бы продвинуться вперед».

Переговоры русского правителя и властителя Кашгара, закончились вполне успешно. Куропаткин был настойчив, а Якуб-беку, на фоне войны с китайскими войсками, деваться было попросту некуда и в конце концов он заявил: «…я совершенно предоставляю на усмотрение г. Туркестанского генерал-губернатора назначить пограничную черту там, где он признает нужным, и приму всякое его решение».

В начале весны 1877 года, успешно выполнив все задачи, посольство вернулось в Ташкент.

Собранный уникальный географический, исторический, этнографический и военный материал по Восточному Туркестану, Куропаткин обобщил в работе «Кашгария». Эта работа, Русским географическим обществом, была удостоена малой золотой медалью.

Тем временем наступление Цинских войск продолжалось. Армия Якуб-бека, охваченная дезертирством, терпела одно поражение за другим. А в мае 1877 года произошло событие, поставившее жирный крест на существовании Йеттишара. Вот как об этом пишет А. Н. Куропаткин: «6-го мая 1877-го года, в 5 часов пополудни, Бадаулет был сильно раздражён своим мирзою (секретарём) Хамалом, которого за неточное исполнение каких-то поручений он бил прикладом до смерти. Убив Хамала, Якуб-бек набросился и начал бить своего казначея Сабир-ахуна. В это время с ним сделался удар, лишивший его памяти и языка. Оставаясь в этом положении, Бадаулет 17-го мая в 2 часа утра скончался. Слухи об отравлении Якуб-бека сыном его Хак-Кули-беком и о том, что он сам, в виду неудач против китайцев принял яд, не имеют основания…»

Цинские войска вошли в Кашгарию и Ташкенту теперь нужно было решать пограничные вопросы уже с Китаем. Миссия Куропаткина специальным приказом была приравнена к военному походу с соответствующими льготами и выслугой.

Весной 1877 года Россия вступила в очередную, одиннадцатую, войну с Османской империей и Алексей, поспешил на Балканский театр военных действий.