Основы международного корпоративного налогообложения

Владимир Гидирим, 2017

Россия с ее интеллектуальным потенциалом, традициями научных исследований и профессионального общения имеет уникальную возможность не только исследовать международную практику трансграничного налогообложения и отстаивать свои интересы, но и разрабатывать теорию и практические решения, востребованные на глобальном уровне. Первое издание книги Владимира Гидирима стало серьезным камнем в отечественном фундаменте знаний для дальнейшего развития национальной теории международного налогообложения, она открыла новый этап в изучении теории международного налогообложения и налогового права в нашей стране. Углубление понимания международного налогообложения в России, расширение предметов исследования стало основой для появления новых серьезных отечественных публикаций по международному налогообложению, для формирования более последовательной национальной налоговой политики в вопросах трансграничного налогообложения и для отстаивания экономических интересов страны на международном уровне стало толчком для выхода второго издания книги.

© В. А. Гидирим

© ООО «Юридическая компания «ШАПОВАЛОВ ПЕТРОВ», оформление, 2018

* * *

О налоговой конкуренции государств как основе международного налогового планирования

Ровно двадцать лет назад мы с коллегами написали простенькую компьютерную программу, которая высчитывала самый низконалоговый путь дохода из одной страны в другую через цепочку холдинговых компаний. Она опиралась на данные о ставках налогов у источника по местному законодательству стран и существующих договоров об избежании двойного налогообложения, а также на доступные национальные данные. По наивности мы думали, что программа будет актуальна лет пять, а потом возможность искусственно пропускать доход через удобные в налоговом отношении страны сойдёт на нет. Так получилось, что этой программой мы пользуемся до сих пор, хотя и приходится каждый год добавлять туда новые параметры. И сейчас нам кажется, что эта программа будет работать вечно.

Международное налоговое планирование возможно в первую очередь благодаря различию в положениях национальных налоговых систем, о чем мой хороший друг Владимир Гидирим написал эту объемную книгу. Однако это лишь часть картины. Если копнуть глубже, то экономить на налогах при совершении трансграничных деловых операций можно прежде всего потому, что сами государства соревнуются в предоставлении иностранным налогоплательщикам наиболее выгодных условий. Привлечение свободного капитала всегда было предметом жесткой глобальной конкуренции. Любая нормальная экономика хочет обеспечить себе постоянный приток иностранных денег. Страны соревнуются за такие деньги всеми доступными способами. Один из инструментов конкуренции — заманивание нерезидентных инвесторов низкими налоговыми ставками или вовсе безналоговыми возможностями. Я имею в виду совсем не офшоры: основная налоговая конкуренция идет не между высоконалоговыми странами и оффшорами, как это может показаться на первый взгляд.

Например, не для всех очевидно, но факт, что в США до сих пор есть возможность элементарно структурировать глобальные инвестиции через местные компании и не платить вообще никаких налогов. Излюбленные формы для глобального инвестирования — компании с ограниченной ответственностью (LLC–Limited Liability Company) с партнерами-нерезидентами и трасты. Великобритания не отстает — там можно создавать ограниченные партнерства (LLP — Limited Liability Partnership), прозрачные для налогов, и законно не платить с доходов вообще ничего, при этом пользуясь всеми благами британской правовой инфраструктуры. Канада предоставляет нерезидентам возможность использовать свои структуры для глобальных инвестиций (LP с партнерами-нерезидентами не платят канадских налогов) по той же модели. Помимо этого там можно создавать трасты в пользу нерезидентов. Отметилась в этом бизнесе и Новая Зеландия: трасты в пользу нерезидентов там не подлежат местному налогообложению.

Состоятельных физических лиц-иностранцев основные индустриальные державы заманивают не меньше, чем Кипр и Мальта, которые недавно внедрили очень привлекательные инвестиционные программы гражданства. Но даже и в США существует возможность в некоторых случаях сохранять статус нерезидента (non-resident alien) для лиц, не имеющих грин-карты и пребывающих в США по неиммиграционным визам, и платить налог только с местного, а не с общемирового дохода. В Великобритании можно жить много лет, но при этом продолжать числиться т. н. «недомицилированным резидентом», благодаря чему из общемирового дохода в Британии будут облагаться налогом только деньги, фактически переведенные в страну. В Канаде многие наши соотечественники получают паспорт, а потом сразу выпадают из-под местного налогообложения, становясь нерезидентами. Или живут в Канаде, но все основные активы продолжают держать в «пред-иммиграционных» трастах, благодаря чему Канада не претендует на налог с накапливаемой там прибыли.

Неизбежная половинчатость мер против искусственного перемещения налоговой базы приводит к тому, что на каждое новое требование рано или поздно находится адекватный ответ. Как пример, каждый год растут требования к наличию реальных экономических причин для построений, используемых в схемах международного налогового планирования. Формально эти требования нацелены на то, чтобы льготами пользовались только те, кто имеет добросовестную причину открывать бизнес именно в льготной стране. Неформально же все понимают, что почти всегда первична не страна, а эффективная налоговая ставка. В ответ на требование о необходимости наличия «деловой цели» в схемах и структурах международного инвестирования, растет целая новая индустрия искусственного (но очень обоснованного) создания такой «деловой цели». Целые отделы специалистов аргументируют, что экономический климат Ирландии настолько лучше американского, что именно оттуда корпорации Apple удобнее управлять своими патентами и получать роялти, при этом почему-то переместив налоговое резидентство своей ирландской компании на Бермудские острова. А секьюритизационными SPV основных инвестиционных банков удобнее управлять именно с карибских островов, но никак не из Лондона и Нью-Йорка.

Как только для использования льгот по директивам ЕС и международным налоговым соглашениям стало требоваться реальное присутствие компании в соответствующей стране, так сразу же в странах с удобным налоговым режимом выросла целая индустрия симуляции такого присутствия («substance»). В начале 2000-х годов, находясь на Кипре, я удивлялся, зачем партнеры одной из крупных аудиторских фирм лично вложились в строительство очень странного бизнес-центра в г. Никосия: он весь состоял из малюсеньких офисов с отдельными входами. Работать в кипрской летней жаре там было невозможно, но открывался он не для работы, а для сдачи в аренду кипрским компаниям, принадлежащим нерезидентам. Им уже тогда надо было симулировать «substance» на Кипре: иметь отдельный арендованный офис (адрес которого должен был отличаться от «адресов массовой регистрации»), повесить вывеску с названием компании рядом с входной дверью, провести телефонную линию и так далее. К концу второго десятилетия XXI века требование «substance» стало универсальным, и к сегодняшнему дню только ленивый русский олигарх не переселил хотя бы пару своих сотрудников на Кипр. Ходят там, загорают, создают «substance». Теперь понятно, почему в 2014–2016 гг. году на побережье г. Лимассол на Кипре были заложены сразу несколько офисных комплексов класса «А» (таких как бизнес-центр Oval) и проектов элитного жилья (например, небоскреб The One): ведь менеджерам металлургических, финансовых и торговых компаний, переехавших из России на Кипр создавать сабстанс, а также «хайнетам»^[1], которые пытаются избежать российских правил КИК, проводя более шести месяцев на Кипре, необходимо где-то размещаться. К тому же, приобретя недвижимость на Кипре общей стоимостью в 2 миллиона Евро с обещанием не продавать его три года, можно получить полноценный европейский паспорт.

Глобальные корпорации давно освоили искусство распределения своих бизнес-единиц между странами по принципу «где ниже налоги, туда больше прибыль». Страны с преимущественно высокими налогами пытаются этому помешать, принимают какие-то новые законы, но в конечном итоге все упирается в вопрос, насколько добросовестно та или иная компания использует ту или иную низконалоговую юрисдикцию.

Надо сказать, что налоговым органам высоконалоговых стран уже давно не нравится эта ситуация, поэтому еще в 1998 году Налоговый Комитет ОЭСР выпустил доклад под названием «Harmful Tax Competition: An Emerging Global Issue»^[2], посвященный необоснованной (на их взгляд) налоговой конкуренции, с которой высоконалоговые страны ОЭСР сталкиваются со стороны оффшорных и низконалоговых юрисдикций. С тех пор было выпущено множество новых докладов, отчетов, изменений в законодательство отдельных стран и в международно-правовые документы, предлагающие остановить недобросовестную налоговую конкуренцию. Более того, в 2014–2015 гг. клуб высоконалоговых индустриальных стран даже запустил налогово-политический проект BEPS^[3], основным содержанием которого стали 15 мероприятий, направленных как раз на недопущение «эрозии налоговой базы» и «перемещения прибыли», чему все страны неизменно должны способствовать. Не отстает и Еврокомиссия, которая вводит мероприятия BEPS через наднациональные правовые акты — Директивы — непосредственно в налоговые системы стран ЕС. Поэтому нельзя не отметить общие усилия государств по предотвращению недобросовестной налоговой конкуренции. Очень скоро, то есть уже в 2020 году, и к изумлению многих читателей этих строк мы увидим, что все страны ЕС, включая как Кипр, Мальту, Латвию и Ирландию введут правила «КИК»^[4], а также общее антиуклонительное правило (GAAR) и налог на выход (exit tax), следуя Директиве ЕС № 2016/1164 от 12 июля 2016 года. Интересно, многие ли международные налоговые консультанты до сих пор продолжают предлагать своим клиентам формировать кипрские и прочие холдинговые компании в Европейском Союзе, зная о грядущих нововведениях?

Тем не менее, за 20 лет мало что в сущности изменилось — международная налоговая конкуренция только набирает обороты. Давайте зададимся вопросом, насколько серьезны именитые международные организации и правительства развитых индустриальных стран в своих мероприятиях в борьбе с «оффшорным миром»? И не напоминает ли теперь эта борьба то, что описано знаменитым классиком марксизма в начале XX века как «Шаг вперед — два шага назад»? Забавно наблюдать, как одни и те же страны одновременно занимаются, с одной стороны, налоговой конкуренцией и привлечением «чужих» налогоплательщиков, а с другой — погоней за зарубежными доходами и капиталами «своих» собственных. Как результат, рождаются новые налоговые правила и стандарты, которые хоть и ужесточают понемногу общий фон налогового планирования, но никогда не смогут привести к полному искоренению налоговой конкуренции. Так, почти все страны ЕС недовольны перемещением налоговой базы в офшоры или даже в низконалоговые страны внутри ЕС, но если присмотреться, почти в каждой европейской стране есть свои «льготные оазисы».

Типичные примеры представляют собой Испания и Португалия, которые одной рукой вводят в свое законодательство довольно жесткие нормы о КИК, нацеленные на предотвращение увода налоговой базы за границу, а другой рукой принимают очень привлекательные инвестиционные программы получения вида на жительства, тем самым пытаясь привлечь состоятельных лиц в свои страны. Лишь недавно Швейцария и Люксембург стали (и то неохотно) отказываться от практики заключения прямых налоговых соглашений с налогоплательщиками (т. н. «налоговых рулингов») — по сути, легализованного предоставления низких ставок на выборочной основе. Швейцария также под давлением Еврокомиссии в прошлом году сделала попытку отказаться от своих традиционных налоговых режимов «домицилированных» и «смешанных» компаний, однако налоговая реформа провалилась, поскольку швейцарцы совсем недавно проголосовали против нее на общенародном референдуме. Мальта до сих пор сопротивляется отмене льготирования компаний через систему «возмещаемого налогового кредита» (refundable tax credit), благодаря которой номинальная ставка корпоративного налога «магически превращается» в эффективную ставку в 5 % или 7 %. Ирландия, Венгрия, Болгария, Кипр, страны Прибалтики привлекают иностранный капитал в свои страны низкой налоговой ставкой. А Эстония вообще даже не стесняется своей «офшорности»: нераспределенная прибыль компаний не облагается вообще корпоративным налогом, при том что широко известны способы вывода денежных средств акционерами эстонских компаний без формального распределения дивидендов. Австрия заманивает семейные капиталы через сверх-низкие ставки для местных «династических» семейных структур типа «фаундейшн». При этом не только традиционные Венгрия, Латвия и Кипр по-тихому сохраняют нулевую ставку на вывод дивидендов в офшоры, но и Великобритания, которая исторически никем никогда не рассматривалась как низконалоговая юрисдикция. В Голландии все еще используются кооперативы, имеющих нулевую налоговую ставку на распределения дивидендов (при условии наличия «substance» в получающих дивиденды компаниях-акционерах). В Гонконге и частично в Сингапуре и Гибралтаре до сих пор действует классические режимы налоговой территориальности, в рамках которого прибыль, относящаяся к иностранному источнику, не облагается налогом.

Россия активно сопротивляется использованию россиянами кипрских, люксембургских и голландских компаний и репатриации доходов из России в эти компании, но одновременно раздает инвесторам льготы на Дальнем Востоке, переманивая туда китайский, корейский и японский бизнес. Недавно властями также было заявлено о создании некой «оффшорной зоны» в Крыму.

Сейчас модно уличать различные политические силы в двойных стандартах. Международное налоговое планирование — это цитадель двойных стандартов, это игра, в которой налогоплательщик маневрирует между желаниями государств, с одной стороны обложить его налогом, а с другой — привлечь его инвестиции. То есть мы видим, что несмотря на мероприятия BEPS и в целом продолжающееся ужесточение антиуклонительных норм, международная налоговая конкуренция идет полным ходом, и никто даже и не говорит о том, что международное налоговое планирование становится невозможным.

Материал, столь тщательно подобранный автором этой книги, создает необходимый теоретический фундамент знаний и должен помочь специалистам по международному налогообложению в безопасном складывании сложного «паззла» из налоговых режимов различных стран, международных налоговых соглашений, антиуклонительных норм, типов сделок и юридических лиц. Любая международная корпорация или состоятельное физическое лицо хочет платить меньше налогов, но с каждым годом для этого нужны все более сложные построения. Международное налогообложение — это сложная научная дисциплина, требующего глубокого погружения в целое созвездие национальных и международных налоговых норм, а международное налоговое планирование — увлекательнейшая профессия, и можно сказать, интеллектуальная игра, своего рода «налогово-юридические шахматы», приз в которой — экономическая эффективность своего бизнеса и низкое эффективное налогообложение дохода и капитала. И пока что крупный транснациональный капитал в этой игре побеждает, при негласном содействии множества государств, готовых и дальше привлекать этот капитал на свои территории.

Что необходимо знать и понимать в текущей ситуации практикующим специалистам и что именно изменилось за последние 20 лет? Ответ короткий — международные налоговые правила чрезвычайно усложнились и простые решения по типу офшора на БВО с дочерней компанией на Кипре для владения в России акциями и получения дивидендов — все это больше не работает. Необходимо постоянная, долгая и скрупулёзная работа по изучению новых налоговых правил различных стран со значительным интеллектуальным наполнением этой работы. На мой взгляд, книга Владимира является серьезным источником информации в этой области.

В. В. Тутыхин,

Адвокат, Партнер «John Tiner & Partners»

Примечания

1

«High Net Worth Individual или HNWI» — лица с высоким личным капиталом в индустрии финансовых услуг.

2

OECD CFA Report: Harmful Tax Competition: An Emerging Global Issue.

3

OECD/G20 Base Erosion and Profit Shifting (BEPS) Project.

4

Правила о налогообложении прибыли Контролируемых Иностранных Компаний.