С юмором и серьезно

Владимир Гринспон, 2018

СССР хрущевского, брежневского, горбачевского времени – глазами не просто очевидца, а активного участника событий. Владимир Гринспон и герои его рассказов отправляют читателя из солнечной Одессы 60-х годов в суровый Норильск 70-х и 80-х, из Восточной Германии – в Ливию еще молодого Каддафи, из Грузии – в Индию. На страницах книги веселые советские студенты соседствуют с лихими дельцами черного рынка. Работяги и настоящие асы своего дела живут бок о бок с карьеристами разных масштабов. Крупные производственные свершения идут рука об руку с дефицитом и откровенным воровством. Туристические поездки в соц- и капстраны, заработанные тяжелым трудом или хитрыми махинациями, превращаются в забавные приключения, где на кону порой стоит вся будущая судьба их участников. Герои ходят по лезвию ножа, нарушая всевозможные инструкции и ограничения. Честно, без прикрас, но и без преувеличений показаны межнациональные отношения. Русские, украинцы, грузины, евреи, армяне, абхазы, поволжские немцы – в этом кипящем котле проявляются лучшие качества людей и вековые предрассудки. Комичный эффект вызывают отношения облеченных властью партийных чиновников, большого начальства и «маленьких людей». История жизни конкретного человека в этом сборнике переплетена с судьбой страны. Из мелких бытовых деталей складывается объемная картина эпохи во всем ее величии и противоречивости.

Рассказ подводника

Конец шестидесятых. Лето. Я с женой в первом после окончания института и работы в Норильске отпуске. Гуляем по широкому Проспекту Суворова в нашем южном городке. Навстречу идет морской офицер в летней, белой парадной форме, с кортиком на боку, в фуражке с белым верхом. Стройный, высокий, с улыбкой на лице идет уверенной походкой военного. Картинка с открытки! Рядом с ним невысокий гражданский, сутуловатый, одно плечо ниже, с шаркающей походкой, в старенькой кепке и видавшей виды майке.

Подходим ближе. Вот не ожидал! Так это же два моих одноклассника. Флотский — Иван Куля, другой Мишка Тищенко по прозвищу Чан — Кайши, за чуть раскосые глаза. Радость, объятия, восторги. Знакомлю с женой Таней. Приглашаю друзей в гости. К маме. Отец, капитан дальнего плавания, в рейсе.

Мама обрадовалась гостям. Накрыла стол, достала вина. Я рассказал об учебе в Одесском Политехническом, о работе в Норильске. Мишка, он после седьмого класса закончил строительное профтехучилище, работал маляром, поведал о своём последнем подряде. Красил купол Покровского собора в центре города. Хвалил батюшку за хорошие условия договора. Вспоминали учебу, школьные проделки, друзей. Ведь не виделись лет шесть.

Но самым интересным был рассказ Ивана.

Вы помните, ребята, я в школе учился так себе. Сказывалось трудное детство. У меня отец держал большое домашнее хозяйство, огороды за городом, да еще пасеку. Меня эксплуатировал жестко. Не до книг было. Да и способностей к наукам и желания учиться у меня не было. Иногда выкраивал время на спорт. Помните, на Дунае, в затоне была секция по гребле. После школы и армии собирался пойти на Судоремонтный слесарем.

А тут в Военкомате предложили поступать в Военно — Морское училище, в Севастополь, на офицера подводного флота. Расписали все выгоды и престиж морской службы, учебу на всем готовом, большие оклады подводников и т. д. Я засомневался, что не сдам вступительные экзамены, мол, в аттестате одни тройки, кроме физкультуры. Военком успокоил. Главное, что медкомиссию прошел, да и твой разряд по байдаркам поможет. В училище спортсмены нужны. Отец не хотел отпускать меня, рассчитывал, что я и дальше буду ему по хозяйству помогать, но в военкомате ему включили «патриотическую песню». Куда денешься. Стране нужен защитник, вы им будете гордиться!

Набралось нас пять человек. Дали нам денег на билеты на пароход из Одессы. Поехали. В училище поселили в казармы, одели в старенькую флотскую робу и с первых дней приучали к уставным отношениям и флотскому порядку. Утром пробежка, зарядка. Строем в столовку, строем на самоподготовку, строем на экзамены. Все прошли усиленную медкомиссию. Забраковали процентов тридцать прибывших. Осталось примерно столько, чтобы набрать курс. Оценки ставили с большим натягом. Получить «неуд» было просто нереально.

Надо было выбирать специальность, кем служить, на каких постах в подводной лодке. Я, сдуру, пошел в «машинисты». А это силовая атомная установка! Ошибку свою понял, когда на втором курсе начались занятия по физике. А я в школе ее не знал, да и что знал, забыл. Пришлось буквально зубрить! А что, не сдашь зачет, вместо увольнительной в город, самоподготовка. Дальше хуже! Стали изучать реактор. Вещь секретная. Ни учебников, ни литературы. Только конспекты лекций и внутренние методички училища. Всё секретное. Позанимались, сдай. Тяжело было. Спасало, что за сборную училища греб. На первых ролях в команде был.

После третьего курса попал на практику. На Камчатку. На настоящий атомоход. Три месяца стажировался, из них месяц в дальнем походе, почти всё время под водой.

Однажды ревуны заревели, красные лампы замигали. Что-то в реакторе случилось. Командир БЧ-5 построил вахту. Объяснил причину тревоги. Одно из уплотнений на трубопроводах в зоне реактора дало течь. Повысилась радиация, вот лампы и замигали. Надо устранять.

— Добровольцы есть? — задал он вопрос.

— Шаг вперед.

Ну я, уверенный, что вся шеренга дружно шагнет вперед, как в популярных фильмах про героев, решил не отставать. Шагнул. Осмотрелся. Я один вышел в добровольцы! Потом я понял почему массового героизма не наблюдалось. Служить ребятам по три года. Сколько рентген нахватаешь в сумме за все подобные случаи! А людям хочется вернуться после службы не лысыми. Да и жениться все хотели, а не инвалидами доживать.

В общем, одели меня в «скафандр», объяснили порядок ремонта, дали на всё не более 4 минут. Я управился за 2 — 20. Что надо заменил, затянул. Потом прошел обработку. Всё было в порядке.

Пришла пора готовить диплом. Тут у меня вообще пошла черная полоса. Материалы из секретки давали на определенное время. Ночью не догонишь, чего не успел. Чертил как угорелый. Очень боялся не успеть. Для теории совсем времени не оставалось. За время пока диплом писал похудел на 4 кило! И нервы уже на грани помешательства были.

Когда пришел день защиты, я был как зомби. Руки тряслись, глаза лихорадочным блеском горели. В голове было пусто, как в колбе под вакуумом. Развесил в перерыве комиссии свои чертежи. Чувствую, что всё забыл. Чего говорить, не помню. Выскочил из училища. Забежал в гастроном напротив. Купил пол-литра портвейна и за ближайшим кустом из горлышка, залпом выпил.

Хоть руки перестали дрожать. А тут уже вызывают. Комиссия 7 высших офицеров. Во главе адмирал из штаба флота. Рапортую — курсант Куля прибыл для защиты дипломного проекта.

Адмирал спрашивает:

— Куля. Что-то фамилия знакомая. Мы встречались?

— Никак нет, товарищ адмирал! — отвечаю по уставу, а у самого внутри всё оборвалось. Амба, думаю. Адмиралу не сдам!

— А ты, сынок, практику не на Камчатке проходил?

— Ну да, так точно, на ноль восемнадцатой.

— Так это ты добровольцем сальник набивал в отсеке? Читал я в сводке.

— Так точно, товарищ адмирал.

Пожилой морской волк встал из за стола президиума комиссии, прошелся вдоль развешенных листов и попросил комиссию вызывать следующего курсанта.

— А с курсантом Кулей я сам тут разберусь.

Я чувствовал, как холодный пот течет у меня между лопаток. Но стоял смирно, ел глазами адмирала и ждал казни.

А адмирал вдруг спрашивает, знаю ли я порядок пользования спасательными средствами! Вопрос детсадовский. Это матросы — новобранцы в учебке проходят. А у курсантов с первого курса в подкорке сидит. Я шпарю ответ, как в наставлении. А он жестом меня останавливает:

— Молодец! Хороший курсант. Да что-то у тебя текущие успехи по предметам не ахти. На четверку согласен? Или еще поспрашиваю? — с хитрой улыбкой спрашивает он.

— Согласен! — выпаливаю я. И чувствую, как отпускает мандраж, как высыхает пот, перестает бухать сердце и наваливается страшная усталость, как после самой длинной гребной дистанции.

Комиссия дружно согласилась с предложением председателя и меня отпустили.

Вот теперь два месяца гуляю. Женюсь. И во Владик, на лодку.

Спасибо, Володя, что пригласил. Тетя Рая, — окликнул он мою маму, ушедшую в кухню, — спасибо! Всё очень вкусно. Побегу. Свидание.

Запомнился мне этот незатейливый рассказ. В нем и азарт молодого курсанта, и мудрость старого адмирала, что понимал и ценил ПОСТУПОК, и вера в наш народ. Его ругают, унижают, обзывают быдлом. А он себе живет своей великой историей, своим широким характером, не думая о политике, не выкрикивая лозунгов. Каждый на своём месте. А страна идет себе не оборачиваясь на мелких и подлых шавок, гавкающих из подворотни.

Сильная и непобедимая.