Своих не бьют

Владимир Слепченко

Четырнадцатилетний подросток переезжает с родителями из затерянного уголка России в Москву. Конфликты в школе, новые враги и друзья, первая любовь, непонимание со стороны тирана-отца. Как выжить во всем этом и выстроить взаимоотношения с одноклассниками, учителями и родителями? Об этом повествует история «Своих не бьют».

4

— Это наш новый ученик, Станислав Хромченко, — металлом резанул голос тощей, как гитарная струна, Елены Владимировны, учителя математики и классного руководителя 8б. — Прошу любить и жаловать.

Стас обвел робким взглядом класс. Порядка тридцати с лишним пар разноцветных глаз внимательно изучали его высокую худощавую фигуру, завернутую в темно—синие джинсы и серый свитер. В некоторых он читал интерес, другие же смотрели с презрением. От витавшего в атмосфере напряжения на лбу Стаса выступили капельки пота.

— Хромченко, займи свободное место, — отрывисто бросила она, глядя на Стаса маленькими колкими глазками. — Начнем урок.

Стас приметил свободное место рядом с кучерявым черноволосым парнем, лицо которого было перечеркнуто широкой угольной полосой бровей, слившихся в единую линию, и выглядело довольно—таки приветливо. Недолго думая, он направился прямо к его парте. Но сделав несколько шагов, он вдруг споткнулся об выставленную кем-то ногу и, потеряв равновесие, рухнул на пол. Класс взорвался диким хохотом.

— Эй, хромой, ходи с палочкой! — услышал Стас в свой адрес с галёрки.

— Так, что там такое? — оборвал всеобщий хохот резкий, похожий на пистолетный выстрел, голос Елены Владимировны. — Хромченко, что случилось?

— Споткнулся, — ответил Стас, поднимаясь с пола и глядя на обидчика. Покачиваясь на стуле взад и вперед, скрестив на груди руки, на него с вызовом смотрел длинноволосый парень, с тоненькой полоской светлых пушистых усиков под носом.

— Слюнкин, твоих рук дело? — спросила классная.

— Почему как что, сразу Слюнкин? Вы у новенького спросите, Елена Владимировна. Между прочим, дела не всегда руками делаются, — вызвал он новую волну смеха.

— Хромченко, обо что ты споткнулся?

— Об… об ножку парты, — выдавил он.

Стас поднял свою сумку и продолжил путь, на сей раз, беспрепятственно добравшись до цели.

— Можно к тебе? — спросил Стас будущего соседа, сглатывая подкативший к горлу ком.

— Приземляйся! — дал тот добро.

— Спасибо, лучше я присяду. Приземление не всегда бывает удачным, — угрюмо заметил Стас.

Сосед протянул руку и представился:

— Саша.

— Стас, — пожимая руку, ответил на приветствие Стас.

— Разговоры закончили. На перемене будете дружбу заводить, — прервала их Елена Владимировна. — Здесь не дом знакомств, а школа.

На уроке Стас старательно записывал формулы и вместе с отвечавшими у доски сражался в тетради с непокорными иксами, игреками и другими неизвестными.

«Надо поднажать на алгебру, — подумал он. — А то мы этого ещё не проходили».

Прозвенел звонок, и он вместе с новым товарищем вышел в коридор с подпиравшими потолок белыми квадратными колоннами и огромными окнами, где с криками сновали взад и вперед школьники.

Саша был со Стасом примерно одного роста, но более плотным, упитанным.

— Ты откуда к нам? — поинтересовался он.

— С севера. Отца перевели в Москву, — ответил Стас.

— А чем он занимается?

— Военный.

— Военный?! — воскликнул Саша. — Ух ты, мой тоже! Полковник связи. А твой, в каком звании и какие войска?

— Майор ПВО. Но в связи с переводом, по моим расчетам, скоро получит подполковника.

— Ясно, а мой в генштабе сидит. А как там, на севере?

— Классно! — вспыхнул Стас, вспомнив свой родной городок. — Сопки высоченные, болота непроходимые, озера. Леса без конца и края, полигоны, стрельбища. Вышел за КПП и полная свобода!

— Супер! Здесь тоже свобода, только она другая.

— Какая? — поинтересовался Стас.

— Понимаешь, в Москве столько народа, что никому ни до кого нет дела. Так что ты свободен.

— Не заметил что—то, — усмехнулся Стас, кивнув в сторону стоящего неподалеку Слюнкина.

— Ну, я же не имел в виду школу, — ответил Саша. — А матушка твоя кем работает?

— Да, секретарем в компании, связанной с оборонкой.

В этот момент мимо них прошла шумная компания одноклассниц, среди которых взгляд Стаса выделил высокую, фигуристую, одетую в черную мини—юбку и розовую облегающую кофточку девушку. Длинные, медного оттенка волосы с осветленными концами сползали по ее плечам. Тонкие контуры лица были подчеркнуты косметикой. Она откинула назад густые волосы и, кокетливо прищурившись, взглянула на Стаса. Внутри у него что—то дрогнуло и на долю секунды сердце остановило привычный бег. Стас проводил ее взглядом и спросил приятеля:

— Кто это?

— И ты запал на Ленку Звездину! — похлопал Саша его по плечу. — Поздравляю! В полку воздыхателей прибыло. Весь класс в нее влюблен. Да что там класс, вся школа! Я, естественно, имею в виду мужское население, — констатировал Кеша. — Но…

— И ты тоже? — перебил его Стас.

Саша неоднозначно пожал плечами.

— Конечно, она красивая. Но, она… телка Киселя, — почти шепотом ответил он.

— А кто такой Кисель? — поинтересовался Стас.

— Да тише ты, не ори так, — оглядываясь по сторонам, заткнул его Кеша. — Не советовал бы тебе с ним знакомиться. Он из 10б, держит в страхе всю школу и прилегающие окрестности. Со временем сам все узнаешь. Ты, кстати, где живешь?

— В доме напротив.

— Да ты че? В каком подъезде? — спросил Саша.

— В первом.

— Ясно. Наверное, на четвертом в двенадцатой. Вместо Кузнецовых, они недавно новую хату получили. А я во втором. Соседи!

Задребезжал звонок, оповещая о начале следующего урока.

— Пойдем, сейчас иностранный. Ты, кстати, какой язык учишь? — спросил Саша, подходя к находящейся по соседству с кабинетом математики двери.

— Английский, а ты?

— Франсе. Так что на некоторое время нам придется расстаться. Английский на этаж выше. Такой же кабинет, только на четвертом. Видел, куда Звездина почапала? Так что тебе за ней.

— Французский!? — воскликнул Стас, пропустив мимо ушей Сашины инструкции.

— Ну да. А что это тебя так удивляет? — вопросительно взглянул Саша в загоревшиеся глаза нового приятеля.

— Да так, ничего… — замялся он. — Просто у нас только один язык преподавали.

— Ладно, беги, а то опоздаешь. В нашей школе дисциплина занимает лидирующие позиции. Лишь потом, слегка прихрамывая, к ней подтягиваются знания, — закончил Саша.

Стас покинул просторный холл со светло—зелеными стенами и старым паркетным полом, до блеска отполированным мастикой. Поднялся этажом выше, вошел в кабинет и остановился в нерешительности. К счастью, в связи с разделением класса на две группы, было много незанятых мест. Он выбрал свободную парту почти в самом конце комнаты рядом с большим окном, из которого был виден его дом. Через несколько минут собрались все ученики. Последними вбежали несколько девочек, среди которых была Звездина. Она бросила сумку на первую парту и оглянулась.

— Кто сделал домашку? Дайте скорее скатать, — требовательно зазвучал ее голос.

Но в этот момент в класс вошла невысокая слегка полноватая учительница английского языка, одетая в темно синий костюм и белую блузку. Все встали.

— Гуд афтернун! Сит даун, плиз! — поприветствовала она ребят на английском с сильным русским акцентом.

— Ай эм сори, Надежда Алексеевна, мэй ай кам ин? — спросила опоздавшая девочка с длинными каштановыми волосами, просовываясь в дверь.

«А у этой ничего произношение», — отметил про себя Стас.

— Кам ин, Таня.

Таня прошла прямо к парте, за которой устроился Стас, и села рядом, окутав его облаком цветочного аромата.

— Привет, это мое место. Да ты сиди, — остановила Таня начавшего собирать свои вещи Стаса.

— Может, ты хочешь к окну пересесть? — спросил он ее.

— Нет, я сижу рядом с проходом, — прощебетала она, глядя на него большими ультрамариновыми глазами.

Надежда Алексеевна села за свой стол, открыла журнал и провела перекличку. Затем, обведя взглядом класс, спросила: — Кто хочет к доске?

Соседка Стаса подняла руку.

— Очень хорошо, Танечка. Ты у нас конечно активистка, но нужно и другим давать шанс, — улыбнулась она. — Например, Лене Звездиной. Прошу к доске, Леночка.

— А почему сразу я? — запротестовала Лена. — У нас в классе новенький, между прочим. Нужно же его протестировать?

— Хорошо, а тебя я спрошу на следующем уроке, когда ты будешь готова, — с юмором сказала Надежда Алексеевна, ставя точку в журнале напротив Лениной фамилии. Потом пробежала до конца списка и вызвала Стаса.

Разволновавшись, Стас поднялся со своего места, неуклюже зацепив ногой стул, и чуть не опрокинул его.

«Галина Викторовна говорила, что я хорошо знаю язык. Интересно, мое северное хорошо равно Московскому? Не опозорюсь?» — успело мелькнуть в его голове, прежде чем Надежда Алексеевна задала свой первый вопрос.

Закончив, она сняла очки и вопросительно посмотрела на Стаса.

— Где вы учили язык, молодой человек? — поинтересовалась она.

— В военном городке в обычной школе, — смущенно пожимая плечами, ответил Стас.

— В обычной спецшколе? — переспросила Надежда Алексеевна.

— Нет, простая средняя школа.

— Так вот куда оказывается надо отправлять желающих изучать языки. И что же мне с тобой теперь делать? — пожимая плечами, спросила она сама себя.

После урока преподавательница английского попросила Стаса задержаться.

— Садись, Стас, — указала она на парту, стоящую перед ее столом. — Я хотела спросить, почему родители не устроили тебя в спецшколу?

— В спецшколу? — переспросил удивленный Стас. — В какую?

— Естественно я говорю про английскую. Ведь с твоим уровнем языка тебе нужно именно туда.

— Не знаю, — неуверенно ответил Стас. — Мы никогда не думали об этом.

— Странно… — проговорила Надежда Алексеевна. — Ведь твои способности лежат прямо на поверхности. Поговори с родителями.

Стас представил, как подходит к отцу и сообщает, что он должен учиться в английской спецшколе, а не в суворовском училище. Ясно увидел воображаемую картинку, как от гнева сжимаются его челюсти, и взгляд становится холодным и колким. Как он до хруста в суставах стискивает кулаки. На этом моменте Стас поежился и постарался поскорее избавиться от наваждения.

— Надежда Алексеевна, я, конечно, попробую поговорить с родителями. Но сомневаюсь, что они согласятся, — ответил Стас.

— Что ж, жаль, — потирая чуть покрасневшую от очков переносицу, сказала учительница английского. — В рамках программы средней школы тебе, увы, ничего нового не почерпнуть, — задумчиво постукивая ручкой по столу, добавила она.

И вдруг Стасу пришла в голову шальная мысль.

— Надежда Алексеевна, я… это… ну, немного знаю французский, — запинаясь и краснея, прервал молчание Стас. — И вот подумал, нельзя ли меня перевести во французскую группу.

Тонкие брови Надежды Алексеевны подскочили вверх, и она посмотрела на него округлившимися от удивления глазами.

— Ты еще и французский знаешь?

— Ну, немного. Но я буду заниматься и постараюсь догнать одноклассников! — заверил Надежду Алексеевну.

— Ну, в таком случае, я переговорю с завучем и преподавателем французского языка, — кладя на стол ручку, сказала Надежда Алексеевна. — Но английский все равно нужно продолжать изучать. Можешь идти.

— Спасибо большое, Надежда Алексеевна, — с прыгающим в груди от волнения сердцем, поблагодарил учительницу Стас и вышел в коридор, где его поджидал Саша.

— Чего так долго? Мучила тебя? — спросил он.

— Нет, наоборот, хвалила.

— Шутишь? — не поверил Саша.

— Не, правда. У меня на севере училка классная была. Переводчица бывшая. Она меня круто в английском понатаскала. Надежда Алексеевна говорит, что ничего нового я в школьной программе не найду.

— Хорош гнать! — не поверил Саша.

— Не веришь, не надо, — пожал плечами Стас.

— Ладно, шутник, пошли в столовку, пожрём чего—нибудь, — похлопал Саша по плечу нового знакомого.

Приятели спустились по лестнице на первый этаж и вошли в помещение столовой, где были заняты практически все столы, за которыми шумно беседовали и жевали школьники. Дождавшись своей очереди, они взяли по стакану компота и булке с изюмом. Заняв, освободившийся столик в углу с аппетитом накинулись на еду. Через несколько минут к ним с подносом в руках подошла Таня, с которой Стас сидел за одной партой на английском.

— Кеш, можно к вам? — спросила она.

— Милости просим, — выдвинул ногой свободный стул Кеша. — Танюх, у меня тут вопросик возник, поможешь?

— Смотря, что за вопрос, — сказала она, присаживаясь и ставя перед собой поднос.

— Свет мой зеркальце скажи, да всю правду расскажи. Кто в нашем классе лучше всех английский знает, а? — косясь на Стаса, спросил Саша.

— Пока к нам Стас не пришел, считалось, что я. А теперь, конечно же, он, — кивая в сторону Стаса, ответила Таня.

— А—а—а… я думал, что это шутка, — с удивлением промямлил Кеша.

В это время послышался шум, и в столовую ввалилась компания старшеклассников. Среди них была и Лена Звездина. Она шла в обнимку с высоким, крепкого телосложения рыжеволосым парнем в расстегнутой до груди черной рубахе, из—под которой поблескивала толстая золотая цепь. Они набрали пирожных, бутербродов, пакетированного сока и направились к выходу. Стас внимательно проводил взглядом Лену и ее кавалера.

— Ладно, Танюх, приятного аппетита, мы пошли, — сказал Саша, поднимаясь с места.

Стас, дожевывая булку, последовал за ним.

— Видал? — кивнул Саша в сторону исчезающих за углом длинного коридора Лены и ее спутника. — Догадался, кто рядом с Ленкой?

— Кисель? Слушай, Сань, а почему тебя Таня назвала Кешей?

— Моя фамилия Кешкин. Вот и приклеился ник — Кеша. Если хочешь, можешь тоже меня так звать, — предложил он Стасу.

— А Кисель, потому что Киселев? — спросил Стас.

— Да, Шерлок Холмс, угадал. Пошли, скоро урок. И заруби себе на носу, как увидишь Киселя, сразу разворачивай копыта в противоположную сторону. Кстати, у тебя че за мобила?

— Да, раритет. От матушки достался, — показывая Кеше допотопную нокиу, ответил Стас.

— Тем лучше. И никогда, пока ты в этой школе, не покупай другую, — уже шепотом добавил Кеша, входя в класс.