Спейсиды

Владимир Эмрих (2024)

Без видимых оснований, торговый корабль пилот-юнита Бориса Волынова задерживается эскадрой космической расы спейсидов. Непохожие на людей, пугающие одним внешним видом спейсиды редко выходят на подобного рода контакты, но это не единственный «сюрприз», который его ожидает. Чуть позже, лидер спейсидов, вызывает Бориса в переговорную, где тот обнаруживает, что эскадрой командует Кьян Ке, с которым Волынова связывают события давнего прошлого. Прошлого, о котором Борис предпочел бы забыть.

Глава 3 — Возвращение на корабль

От воспоминаний Бориса отвлёк приятный женский голос. Он не сразу вспомнил, что тот принадлежит его переводчику. На мгновение он задумался: не сменить ли его на более нейтральный, чтобы он не так резонировал с внешним видом собеседника. В итоге он решил отложить этот вопрос на потом и восстановил в памяти, только что сказанные слова Кьян Ке.

— В прошлый наш разговор у тебя не было под рукой хорошего переводчика. К тому же тебе, как и мне, предстояло найти свой Путь.

— Я помню, ты говорил что-то про то странствия, для которых вы используете кометы.

— Тогда твой переводчик сработал некорректно. Я имел ввиду Путь.

Когда-то давно, наша раса возникла из пламени первых солнц. В процессе, который вы называете"плазменный взрыв". Мы развивались внутри туманности, которая должна была стать одним из небесных огней, но отдала свой огонь нам. Мы не знали как необъятен мир, окружающий нас. Десятки тысяч твоих циклов прошли прежде, чем мы достигли пределов нашей туманности. И мы думали, что это и есть границы нашей вселенной.

Так было до тех пор, пока через нашу туманность не прошла большая комета. Мы заметили её задолго до приближения. Она была подобна тем звездам, что мы могли наблюдать. Мы в молчании следили как она приближается, гадая, что означает её приход. Некоторые решили, что это конец света, другие, что это предзнаменование. Так или иначе, наш привычный мир изменился. Разве могло быть иначе, когда в нашем представлении ни что не могло столь быстро двигаться и гореть, помимо звезд. Но вот она достигла туманности и с ней пришел поток метеоритов, как те, что мы использовали в качестве домов. Она разбросала всё, что встретилось на её пути. Тот поток уничтожил многие поселения и забрал тысячи жизней. А после мы обнаружили, что часть населенных планетоидов вышла за пределы туманности. Часть их жителей выжила, и мы долго поддерживали с ними связь, ожидая что пустота поглотит их. Но уже тогда мы размышляли, откуда пришла комета, если нас окружает пустота? Является ли она одной из тех крошечных точек, что оказались в последствии звёздами и есть ли ещё подобные ей?

В конце концов связь прервалась, но мы догадались, что виной тому было расстояние. До прихода кометы наш мир был прост и статичен, но все изменилось. С ее приходом мы открыли для себя нечто новое. Она сломала границы нашего восприятия, заставила задавать вопросы, а мы начали искать на них ответы. Её приход положил начало процессу познания окружающего мира.

Мы поняли, что за пределами туманности нас ждёт целая вселенная. Комета открыла нам Путь познания.

С тех пор родилась традиция: каждый спейсид может покинуть свой дом и отправиться в странствие вместе с кометой, в поисках своего Пути. Иногда вы называете этот Путь предназначением, но для нас это нечто большее.

Весь монолог Борис простоял на месте, затаив дыхание. Лишь когда Кьян Ке замолчал, он решился сделать глубокий выдох — спейсид открыл ему одну из тайн своей расы. Борис боялся представить, какие сведения о них могли бы почерпнуть ученые из это рассказа, даже если он правдив лишь на четверть. Информация была бесценной.

— Для чего ты решил рассказать мне эту легенду?

Кьян Ке слегка шевельнулся за стеклом переговорной и возразил:

— Это не легенда, Борис Волынов. Мы чтим память ушедших и храним их воспоминания, приумножая знания и опыт. Ответь мне, храните ли вы память своих предков?

Вопрос поставил Бориса в тупик. Он не мог проигнорировать его, но и не мог предсказать куда он заведет разговор. Было ясно, что Кьян Ке чего-то добивается, при этом уклоняясь от прямых ответов.

— Мы безусловно сохраняем знания о прошлом. Когда-то давно, мы передавали их из, уст в уста, затем изобрели письменность и другие способы хранения информации. Каждый человек в период взросления изучает историю. Хотя бы основные вехи в развитии цивилизации.

— Твои слова подтверждают то, что мы не раз слышали от других рас и землян. Тут я должен сказать тебе, Борис Волынов, я многое узнал о человечестве, за прошедшее, с нашей последней встречи, время.

— Ты специально интересовался нашей историей? — С удивлением переспросил Борис.

— Да, я воспринял нашу встречу как знак Пути.

— И… какие ты сделал выводы? — не скрывая любопытства спросил он у Кьян Ке.

— Я увидел, как сильно вы отличаетесь от всех остальных рас. Даже сейчас, покинув пределы родного мира вы разобщены и лишены единства. В этом вы не похожи на другие расы.

— Но ведь это нормально, когда переселившиеся на другие планеты люди заботятся о собственном выживании и развитии. Они во многом отделены от материнского мира и в первую очередь должны заботиться о себе. Также, например, поступают и Ангарисы. А Сильваны, в свою очередь, не перестают враждовать даже расселившись по иным мирам. Мы же оставили конфликты в прошлом. Чем мы так отличаемся от Ангарисов, Сильванов или враждебных всем Куранаки?

— На этот вопрос не просто ответить. Это очевидно мне, моим сородичам и всем остальным, но тебе для этого нужно взглянуть на свой вид со стороны. Нам лучше отложить этот разговор на потом — я вижу беседа тебя утомила.

Борис действительно чувствовал усталость и с удовольствием отправился бы спать, вот только…

— Значит ли это, что я могу вернуться на корабль?

— Да, но только на время необходимое для восстановления. Я буду ждать твоего возвращения Борис Волынов.

Попрощавшись, Кьян Ке взмахнул всеми конечностями и скрылся во тьме космоса, а за спиной пилота открылась дверь в коридор. Он привел его к лифтам. Один из них доставил пилота на стыковочную палубу. Оказавшись на своем корабле Борис, шумно вздохнул и прислонился спиной к переборке. Усталость навалилась на него стремительно, до каюты он добрался лишь на силе воли.

***

Всю ночь Бориса мучили кошмары. Он то бродил по безжизненным равнинам, то несся через пустоту космоса, так, словно падал в бездну. Он просыпался с полным ощущением, что во тьме за пределами корабля сгущаются тени, из которых проглядывают силуэты хронических химер. Время тянулось как переваренная патока — медленно и мучительно. Он чувствовал, как оно тянется в бесконечность, вытягивая по каплям душу, музицируя на перетянутых нервах.

Когда ночь подошла к концу он в беспамятстве лежал на пропитанной потом кровати погрузившись в сон без сновидений.

На следующее утро все тело болело. Мед-диагност предположил заражение неизвестной инфекцией и исходя из условий рейса вкатил пилоту двойную дозу иммуноглобулина, замешанную на стимулирующем коктейле, прозванном хохмачами из медицинской службы космофлота"эликсир резуректа". Во времена курсантской юности, про этот коктейль ходило немало слухов и историй.

Позже Волынов не раз убеждался в их близости к правде, но в этот раз он не ощутил мгновенного желания слетать туда-обратно на другой конец галактики. Благо боль и слабость в мышцах прошли, и он смог принять контрастный душ. Лишь тогда ему полегчало. Древнее, как сама матушка земля, средство сработало безотказно. Почувствовав прилив бодрости, он позволил себе лишние пять минут такого душа, а потом отправился на камбуз. Там он принял в себя легкий завтрак и за кружкой, любимого с детства, черного чая, ознакомился с положением дел на корабле. Неожиданностью оказалось то, что он проспал тридцать шесть часов. По планетному времени Земли, сейчас было утро."Утро" — подумал он и неожиданно на него нахлынули воспоминания:

В тонкой алюминиевой кружке парил заваренный спозаранку чай. Он осторожно придерживал её большими и указательными пальцами обеих рук. От металла шло приятное тепло, согревающее ладони.

Это было давно. Ещё юный мальчик, Боря, отправился с отцом на прогулку к лесному озеру. Несмотря на холод раннего утра и красные от недосыпа глаза, он радостно бегал меж молодых берез и постоянно подбегал к отцу, чтобы в очередной раз убедиться в том, что он действительно здесь, а не где-то там, за пределами, переполненного безбрежной голубизной, неба.

Отец редко прилетал домой, на землю. Наверное раз или два в год, и всякий раз был как праздник, а как иначе? Его отец, снимал и вешал на стул белый, с золотыми эполетами и разноцветной наградной планкой, мундир и выходил во двор. Там они сидели или иногда валялись посреди зеленого ковра и глядели в небо. Отец долго рассказывал ему истории о своих приключениях и он, закрыв глаза, собственноручно бороздил космический простор в поисках приключений.

Это было их любимое озеро. Удивительным образом его берега были засажены редким берёзовым подлеском. Лишь с севера, к озеру подступала лесная чаща. Озеро питалось из множества текущих по лесу родников, но все его дно было песчаным, а вода прохладной и чистой. Они с отцом всегда располагались в одном и том же месте. Где среди подлеска, в плотную к воде, с запада подходила рощица, создавай над небольшой уютной лагуной лёгкую тень. Они любили приходить сюда, как сейчас, ранним утром. Чтобы встретить, поднимающееся над кронами берёз, бойкое утреннее солнце.

— Папа, папа, ты обещал мне вчера сюрприз. — тонким мальчишеским голоском прокричал Боря, прыгнув на спину отцу.

— Тише Борис! Ты же видишь — я развожу костер. — произнёс он, не прекращая колдовать над шалашом из тонких березовых прутков.

— Извини! — тут же сдал назад Боря и виновато уселся подле, но не удержался и выхватил из небольшой кучки прутик и стал вертеть его в руках, смущенно опустив глаза к земле.

— Знаешь сынок, — произнёс отец, когда от костра потянулась токая струйка дыма. — в наше время считается, что открытый огонь, это либо свидетельство ЧП, либо признак дикости нравов. Вот только это ещё и глубокий символ. Казалось бы, примитивный до ужаса процесс добычи тепла, на самом деле являющийся важным этапом в круговороте вещества. Опять же, взгляни на Солнце, — махнул отец рукой в сторону озера. — что это как не гигантский костер, который даёт планете всё, без чего жизнь была бы невозможна. — больше он ничего не сказал. Все его внимание занял слабый огонёк, облизывающий кусочки бересты.

Это было их, совместной игрой — отец никогда не рассказывал ему всего, требуя, чтобы сын самостоятельно развивал начатую мысль. Боря не очень любил эту игру — отец не давал сыну простых задач, но мальчик относился к их решению со всей ответственностью, чтобы, повзрослев, стать таким же умным и смелым, как и его отец.

Погрузившись в свои мысли, он не заметил, как наступил полдень. Костерок весело горел, давая тепло и ощущение безопасности. Отсутствие отца он заметил лишь когда закончился хворост. Не было его и поблизости. И пение птиц смолкло. Лишь треск догорающих сучьев наполнял звуками окружающее пространство. Даже ветер стих в кронах деревьев. Мальчик поежился от пробежавшего по телу озноба. Что-то неестественное поселилось в окружающем мире, лишенном привычных звуков и ощущений.

Ощущений? Чем вызван озноб? Боря прислушался к своим чувствам, и новая волна прокатилась по телу холодя кровь и вызывая мурашки. Было во всем этом нечто схожее с ночной тишиной. Ночью всегда пропадают звуки. Хотя в отсутствии зрения слух должен обостряться. К сердцу мальчика начал подступать страх. Днем всегда видно, что происходит вокруг, но и тогда порой возникает чувство пристального взгляда, сверлящего затылок, чуждого взгляда. Мальчик чувствовал, как сердце начинает ходить ходуном в груди. Он нервно оглядывался по сторонам не в силах выдавить из себя крик. Пока не застыл на месте. Он пока ещё ничего не видел, но уже догадался, что оно смотрит прямо на него. Он стоял лицом к северу, прямиком напротив подступившей к озеру таёжной рощи. Он всматривался в полумрак зная, что видит, но не замечает его. Он медленно поднял взгляд к кронам сосен. Пока их взгляды не пересеклись. Сотканный из причудливых теней на него смотрел… Оно было похоже на девушку. Лицо скрывалось в тени. С головы свисали длинные лианы, похожие на речные водоросли. Они скрывали всю верхнюю половину тела, из-под которой выступали два перекрученных пучка древесных стволов, оканчивающихся корневыми побегами. Словно ожидая его взгляда оно ожило: лианы качнулись под порывом ветра, обнажая покрытые корой плечи из сплетающихся корней и ветвей. Все они прибывали в непрерывном движении. Огромные, без зрачков провалы глазниц смотрели прямо на него.

Он не знал сколько длился контакт. В какой-то момент зрение затуманилось, и он заморгал слезящимися глазами, а когда открыл их, заметил лишь тень движения в глубине чащи. Слух вернулся неожиданно, но он услышал лишь скрип гнущегося ветром дерева. В последний момент ему почудилось, что чаща стала реже, как будто нескольких деревьев не хватало. Мальчик до рези в глазах всмотрелся в сумрак леса, но внезапно его оглушил хруст веток за спиной. От неожиданности он подскочил на месте громко закричал, давая выход страху. Он стремительно обернулся и увидел идущего с вязанкой веток отца. Боря бросился прямо к нему, и прижался, трясясь от переполнявших его чувств. Вязанка рассыпалась. Отец обнял сына и стал поглаживать его по голове нашептывая успокаивающие слова и слушая сбивчивый рассказ.

Так, мальчиком, он познакомился с неизведанным и преодолел этот страх. Не смотря на все пережитое тот день остался в памяти как самый удивительный день в его жизни. Да он не раз ещё испугается и смерти, и темноты, но страх не лишит его способности мыслить и действовать. Знал ли отец об этом заранее? — Борис никогда не спрашивал его об обстоятельствах того дня, слишком глубоко он спрятал тот первый страх.

Любопытство и мальчишеская гордость оказались сильнее всех страхов, как и воображение, заместив фантазиями и домыслами все то, что позабыла память. По пути домой отец объяснил ему, что это был Дрэадок — страж леса и верховный лидер Эндридов. Только на следующий день он набрался храбрости расспросить отца в подробностях:

"…А как они попали сюда, это ты их привез?

— Да, сынок, от лица наших рас мы заключили договор на переселение, и я привез их колонистов на своём корабле. Теперь они поселятся в наших лесах.

— Теперь понятно почему ты прилетел раньше времени. Это и был твой сюрприз?

— Да, он понравился тебе или ты испугался? — с улыбкой спросил отец.

Боря в ответ заулыбался:

— Всего чуть-чуть… А что вы делали там в лесу?

— Я обещал показать ему новый дом и самое главное, провести ритуал огня."

Воспоминание отступило, оставив после себя аромат свежесобранной земляники и образ исполинского великана с сидящем на плече крохотным существом, похожим на юную девушку.