Секс дыбом

Владислав Картавцев, 2016

Я – голубой. Длинношерстный. Британский. Я – кот. И я не виноват, что слово «голубой» звучит неприлично. Цвет как цвет – ничем не хуже красного или зеленого. И я, если кому интересно, стопроцентный рафинированный кошачий натурал. Весом девять с половиной килограммов и с соответствующей биологией самца. Меня зовут Пан Чарторыжский. Смею утверждать, кто-то из моих предков когда-то проживал на территории Польши – давно, еще во времена, когда эта страна считалась срединной европейский империей (примерное лет четыреста – четыреста пятьдесят назад – так что имеете наглядное представление о моей родословной!). Я – чистопородный. Без вариантов.

Глава 1

Представляюсь по случаю

Я — голубой. Длинношерстный. Британский.

Я — кот. И я не виноват, что слово «голубой» звучит неприлично. Цвет как цвет — ничем не хуже красного или зеленого. И я, если кому интересно, стопроцентный рафинированный кошачий натурал. Весом девять с половиной килограммов и с соответствующей биологией самца.

Меня зовут Пан Чарторыжский. Смею утверждать, кто-то из моих предков когда-то проживал на территории Польши — давно, еще во времена, когда эта страна считалась срединной европейский империей (примерное лет четыреста — четыреста пятьдесят назад — так что имеете наглядное представление о моей родословной!).

Я — чистопородный. Без вариантов.

Отвлечение:

Может быть, именно за чистоту породы хозяин меня любит и потчует не только сухим кормом, противными на вкус и на запах кошачьими консервами, но и курочкой, телячьей вырезкой и даже хорошенько прожаренными свиными эскалопами — хотя они и застревают меж зубов.

Сколько себя помню, хозяин всегда был при мне.

Я чувствовал его запах и прикосновения, будучи маленьким несмышленым слепым котенком, я увидел его лицо, когда впервые открыл глаза — а когда я однажды залез к нему в постель под одеяло, я обнаружил такое… Впрочем, пока не стоит об этом! Несколько позже.

С хозяином мне повезло. Обеспечен. Мне подстать. Хотя, наверное, и не могло быть иначе — с моей-то врожденной аристократичностью. Общество подобных мне (и моё, само собой) обходится очень дорого — мы реально ценимся на рынке и реально понимаем за что. Осознание собственной исключительности вживлено в нас на клеточном и субклеточном уровне — авторитетно могу заявить!

Может быть, вы спросите — откуда у кота такие глубинные знания, и я отвечу — вы и понятия не имеете, чем мы занимаемся в свободное время! И кто сказал, что мы не должны читать книги, не должны смотреть по телевизору научно-развлекательные программы или повышать образовательный ценз путем сочинения пары строк в дневнике! Кто сказал?

Вот взять меня. Аналитический склад ума и склонность к размышлениям я открыл в себе, едва научившись стоять на четырех лапах. Жизнь, как говорится, заставила.

Ее горькая правда явилась мне в виде паскудной копченой колбасы, которой гость хозяина по прозвищу «Этот дебил» (хозяин постоянно называет его так — понятно, когда того нет поблизости) меня угостил. А я ведь только-только оторвался от мамкиной груди — на моих губах еще не обсохло питательное молочко! Я смотрел на мир чистыми кошачьими глазами, ждал от мира только счастья — а тут на тебе! Желудок скрутило так, что полдня не слезал с унитаза.

Дождавшись, пока «дебил» (нет — без кавычек — дебил натуральный!) уйдет, хозяин, видя, как я мучаюсь, влупил мне поллитровую клизму в задницу, чем окончательно разрушил благостную картину окружающей меня действительности — вследствие чего во мне случился катастрофический надлом.

Всё смешалось в доме — и люди, и кони, и звери с котами! В моей голове что-то громко щелкнуло, и я сказал себе:

— Э нет, братцы-котики! Повторения сего конфуза я допустить не могу! А посему — даю установку! Изучить предметно еду во всех ее проявлениях, ориентируясь на запах и на вкус. Составить каталог пищи (каталогизировать, т. е.) в алфавитном порядке, выделив основные свойства и сделав упор на конечном результате — хорошо или плохо!

Мое воображение, растревоженное внутренним голосом и приятными мыслями о каталоге, вмиг нарисовало картину триумфа — я и толстые научные журналы с напечатанными в них статьями! Я возлежу на журналах и облизываю лапки!

Но легко сказать — трудно сделать! Об этом известно даже полевым мышам — а мы — коты — в любом случае, находимся на более высокой ступени развития, чем какие-то мыши. От них и мяса-то толком не получишь — одна беготня!

Итак — для особо тупых: если хочешь сделать что-то профессионально, сначала научись. Это закон, равноодинаковый для всех! И я начал учиться.

В процессе не обходилось без конфузов. Например, мою жажду к знаниям — к определению свойств разнообразной пищи и вычленению главных ее качеств (питательной, бодрящей, успокаивающей, наводящей на раздумья) по маленьким кусочкам — хозяин воспринял без всякого энтузиазма, обвинив меня в чрезмерной разборчивости.

То и дело я слышал от него обидные слова:

— Ну и вредный ты, котяра! — или еще круче:

— Совсем ты оборзел, скотина — уже морду от шашлыка воротишь!

Конечно, хозяину было невдомек, что я — совсем не вредный (и тем паче к «оборзению» не имею никакого отношения), я — просто исследователь и работаю над диссертацией, выраженной в каталоге!

* * *

Вообще, между котами и людьми часто возникают проблемы общения — проблемы, так сказать, коммуникации. У нас, у котов есть (и мы этого не скрываем) серьезные трудности в изучении иностранных языков — человеческого, собачьего и прочих нечитаемых! Говорят, всё дело в различиях в физиологии и в строении ротовой полости, но как по мне — уверен, пустое это! Просто мы слишком замкнуты на себе, на своих ежедневных проблемах — мы закоснели и не стремимся обрести новых друзей!

Есть и еще кое-что, внутренне мешающее нам — котам — преодолеть барьер безмолвия и заговорить на человеческом языке. Это ощущение превосходства, исходящее от людей. Причем, заметьте, превосходство ничем не обоснованно!

Вот, скажите, разве человек может так же ловко ловить мышей или играться с поролоновой свинкой, как кот? Нет! А разве может он выгнуться таким образом, чтобы его нос оказался аккурат рядом с жопой? Тоже нет (йоги и люди с ампутированными ребрами — не в счет, у котов и без всяких ампутаций получается!)

Следовательно, как минимум, на чемпионате мира по художественной гимнастике коты уверенно занимали бы все первые места — из года в год. А также на чемпионате по прыжкам на асфальт со второго-пятого этажей — первые места, на чемпионате по хождению над пропастью — первые (и т. д.) А вы говорите: человек — пуп земли!

Коты чувствуют, что люди — не пупы (ну, или не совсем — и не всегда)! И испытывают сильнейшее раздражение от осознания того факта, что человек и палец о палец не ударил, чтобы выучить кошачий язык — хотя бы несколько слов! А коли так (и в этом целиком вина людей), коты создают фронду — мятежное сообщество с девизом: «По-людски? Да никогда!». Вот вам и результат недальновидной культурной политики человека по отношению к котам.

Прискорбно, но барьер, разъединяющий горизонты общения, устойчив и неподатлив. Требует взаимных уступок и преференций — и в одностороннем порядке коты не намерены его преодолевать! Запомните это хорошенько.

Однако вернусь непосредственно к каталогизации.

Каталог — с чем его едят? Вопрос, казалось бы, простой — но даже среди моих образованных и культурных родственников немного найдется тех, кто в точности представляет, как должен выглядеть каталог.

Я не буду их строго судить, поскольку понимаю — у каждого из нас свои интересы, и если я с удовольствием трачу время на науку и связанную с ней классификацию, то другие смотрят сериалы или гоняют бабушкин шерстяной клубок по комнате. Они спортсмены!

Каталог — толстая претолстая книга, напичканная данными (тяжелый-претяжелый файл на компе — с графическими изображениями, с цветными и черно-белыми фотографиями и даже с полноценным видео «весом» до нескольких гигабайт).

Кошачий каталог — зарубки в памяти, поскольку письменных принадлежностей коты не имеют (жаль, конечно, но приходится с этим мириться и с этим жить). Зато все кошачьи (в том числе и, например, африканские львы) могут с гордостью похвастаться, что не страдают болезнью Альцгеймера, маразмом и склерозом — мозг исправно обрабатывает запросы на запись и извлечение информации, не перекладывая свои прямые обязанности на вредные (я считаю) конспекты и шпаргалки.

Еда — что может быть прекраснее на свете?

Лишь только сон — но не с пустым обвисшим животом!

И только после ужина — после котлеток,

Когда лежишь, свернувшись в кресле мягким круглым калачом!

Стихи, между прочим, мои.

Сознаюсь, меня частенько подмывает вспрыгнуть на стол и продекламировать что-нибудь вслух из собственного сочинения! И я так и делаю, когда хозяина нет дома. Я уже давно понял, что страсти к поэзии тот не имеет, а только делает вид — особенно, когда приводит в дом очередную легковерную пассию. Вот тогда он разливается соловьем! Здесь и Есенин, и Блок, и даже Шекспир!

Не претендуя на истину в последней инстанции скажу, Шекспир — барахло! Нет, конечно, это моё личное мнение — кота Пана Чарторыжского. И многие со мной не согласятся, и это их право! Спорить не буду! Замечу только, что Шекспир — хоть и англичанин, как и я — но какой-то несовременный. А слог у него, как кирпич, и тянет на дно ванной. «Ах, Дездемона, Дездемона! Молилась ли ты на ночь, бла-бла-бла!» Нет чтобы спросить, покормил ли хозяин колбасой!

* * *

Колбаса — прекрасная вещь. Но страшно вредная. Прекрасная и вредная — разве не в этом заключена гармония? Инь-янь, белое-черное, мужчина-женщина! И т. д. Единство противоположностей.

В двух наших огромных холодильниках фирм «Samsung» и «Sharp» всегда хранится не меньше десяти сортов колбасы. Вот, например, на день вчерашний зафиксированы следующие:

— «Балтийско-беломорская» с базиликом и жгучим перчиком. Сырокопченая. Странное название — смотрел недавно передачу по телевизору, так говорили, на строительстве Балтийско-Беломорского канала столько народу померло, что боюсь даже думать, из чего изготовлена эта колбаса! Если предложат попробовать — откажусь!

— «Хорошево-мневниковская», любительская пряная. Варенокопченая. Запах приятный — можно как-нибудь лизнуть, исходя из научного интереса (задачу наполнения каталога с меня никто не снимал)

— «Из дятла». Долго изучал этикетку, так и не понял, к какому классу (виду, подвиду) ее отнести. Не нашел ни страну производителя, ни дату изготовления, ни сроков хранения. Такое чувство, что хозяин собирается ею отравить «этого дебила», когда он в очередной раз припрется в гости.

— «Алтайская special». Обернута в фольгу со слоганом: «Незаменима для охотников и рыболовов!». Пока не пробовал — я животное нежное, а «Алтайская», похоже, предназначена для наживки на уду вместо червей или для приманки медведя в капканы. Рисковать не буду. Кстати, обозначает ли присутствие колбасы в холодильнике, что хозяин (его зовут Женя-Жека-Джон) намылился на рыбалку? Если так, то скоро полакомлюсь вкусной корюшкой!

— «Заурядная столовая». Вареная. По мне — самая вкусная. Женя тоже любит — особенно обжаренную в масле с яичницей. «Заурядной» у нас всегда много — насколько я понимаю, стоит она недорого, а качество — отменное!

— «Тургеневская». С прослойками жира (вероятно, генномодифицированного), порезанная на тонкие-тонкие кусочки. Лежит в холодильнике уже месяца два, и ничего с ней не становится! А с натуральными продуктами такого не бывает — это вам скажет любой профан.

— «Особая». Ну, здесь всё понятно! Хозяин покупает ее специально для меня. Между прочим — полторы тысячи рублей за килограмм, процентов девяносто — цельное мясо, остальное — добавки, разрыхлители и консерванты. Что сказать — любит меня Женя, балует! Да и как не любить такого красавца!

— «Филейная, марьинская, твердая». Для чего написано «твердая» — кто-нибудь может мне объяснить? Ни разу в жизни не встречал мягкой колбасы — потому что, если мягкая, это никак не конечный продукт, а полуфабрикат! Наверное, имеет место оригинальный рекламный ход от производителя — типа, смотрите, не мягкая — твердая! Ведь мягкость — она не всегда полезна, особенно если по ночам!

— «Танковый батальон» Ливерная. Высший сорт. Изучил — воротило так, что не смог удержаться от продолжительного чиха. Теперь думаю, неужели у нас в доме завелись грызуны, и Женя решил их приманить «Батальоном», чтобы потом всех вместе сразу и порешить? Причина нахождения ливера высшего сорта в «Sharp» неясна. Но хоть обернут в четыре слоя целлофана — и то хлеб!

— «Мечта удачливого бизнесмена». Трехслойная. Если смотреть на палку в разрезе — в середине ядро говядины, далее — окружность из свинины, внешний слой — птица (похоже, индейка). Хозяину ее подарили — бережет, даже мне не дает! Скряга! Уж для любимого питомца мог бы и расщедриться! Но ничего — вот наберусь смелости и откушу кусок! Только нужно дождаться, пока хозяин напьется пьяным — чтобы потом всё свалить на его неосознанные неконтролируемые поступки.

* * *

Понятно, на колбасе свет клином не сошелся. Я почему так подробно рассказываю — только потому, что я — кот научной направленности труда, и меня интересуют нюансы.

А будь я ласковой персидской самочкой? Прихорашивалась бы себе перед зеркалом, строила глазки — и вся работа! И чесали бы меня, и кормили — и пускали бы в постель на чистое мягкое надушенное белье! И всё задаром! И не спрашивали бы о производственных показателях, потому что с самочек — какой спрос?

Только вспомнил о духах, сразу нос зачесался, усы задрожали, и шерсть на хвосте встала вертикально к поверхности. Уж я этих духов столько нанюхался — словами не передать! Двести, нет — пятьсот сортов духов через меня прошли точно. А, может, и тысяча. Как говорится, все духи — в гости к нам!

Хозяин мой — точь-в-точь моя копия. Любит девочек больше жизни. И не абы какой платонической любовью — самой что ни на есть плотской, зримой и овеществленной. И девочки его тоже любят — хотя, наверное, меньше, чем меня! Я для них — привлекательней! Стоит им только перешагнуть порог и завидеть Пана Чарторыжского — не могут удержаться! Давай сразу хватать и гладить. Нравлюсь я им.

Но сразу, чтоб все знали — даюсь не всем! Избирателен. Многое зависит от фактуры гостьи. Не путать с фартуком!

Фартук — его надел, снял, повесил на вешалку или сразу выкинул, не раскрывая упаковки — особой разницы нет! А еще бывает фартук на токарном станке — мне об этом рассказывал мужик по «России-24». И такой вид у мужика был серьезный, что я ему сразу поверил. Хотя до сих пор представить не могу, как можно надеть фартук на токарный станок!

* * *

Итак, фактура.

Это нечто особенное.

В фактуре заключены не только стать и формы приятной округлости, но и многое, многое другое. Говоря инженерным кошачьим языком — заключены переменные, постоянные, условно-переменные, условно-постоянные параметры, а также время от времени мелькающие или внезапно выстреливающие — тоже параметры. И всё это счастье обильно сдобрено характерными чертами, присущими изделию изначально и определяющими его половую предпочтительность. Не слишком сложно для могучего интеллекта!

С фактурой мы определились — но что хотелось бы отметить особенно.

Восприятие фактуры сильно зависит от угла зрения — одно дело смотреть снизу, другое — сбоку, третье — сзади, а совсем четвертое — сидя у фактуры на руках и прижимаясь к груди. Здесь закачаешься от переизбытка чувств!

Но пока отвлекусь от анализа видимых образов. И тому есть причина.

С точки зрения полноценного научного подхода, воспринимаемое качество фактуры всегда коррелируется с запахом ее духов (и еще неизвестно, что лежит в основе — в базисе восприятия). Некоторые (в том числе и я) утверждают, что именно духи первичны, а зрительный образ фактуры вторичен, духи есть суть, а фактура — так сказать, наполнение и следствие. Но это вопрос философский — из разряда дилеммы «курица-яйцо» или «деньги-женщины-деньги».

К последней дилемме я еще обязательно вернусь (сей вопрос волнует меня чрезвычайно), а пока что, коли уж зашел разговор, остановлюсь подробнее на духах.

Духи есть странная эссенция, не имеющая никакого практического применения, но стоящая кучу бабла. Это мне известно доподлинно — и про деньги (бабло), и про никчемность эссенции.

Посудите сами — приходит к вам дама (т. е. ко мне), а от нее разит запахом «Шанели» так, что невозможно подойти ближе, чем на три метра. Но она этого не чувствует и не осознает! Она хочет близкого со мною общения, но я ведь не самоубийца, чтобы к ней приближаться!

Облако духов душит меня, как хлор под Ипром, как фосген примерное там же, как бинарный газ на госиспытаниях. А она не понимает, обижается, что Пан Чарторыжский не уделяет ей никакого внимания — а я чихать на нее хотел! А всё потому, что от «Шанели» у меня — мощнейшая аллергическая реакция, начинаю чихать и никак не могу остановиться!

Но «Шанель» это еще ничего. Бывают сорта и смеси гораздо противнее. Особенно новомодные, модерновые — от эпатажных продвинутых дизайнеров. Основываясь на полученной мною информации — на результате изучения мужских и дамских журналов — утверждаю: количество духов бесконечно, количество парфюмеров бесконечно, качество духов отвратительно, качество парфюмеров отвратительно! Как вам такое утверждение? И ах, бога ради, не спорьте!

Каковы четыре основных критерия духов? Запах, стойкость, дизайн тары и цена! Тара и цена лично для меня не являются определяющими, поскольку дамы моего хозяина поливаются духами вдали от нашего дома — или же в закрытой туалетной комнате прямо перед интимом с хозяином (закрытой напрочь, и даже я не могу туда проникнуть!)

А когда тебя не пускают подсмотреть, что следует? Доподлинно узнать, как выглядят флакончики, и изучить ценники на духах не представляется возможным. Поэтому я могу строить лишь предположения, а они — вещь слишком зыбкая, чтобы перерасти в твердые знания предмета.

Зато в запахах и в параметрах стойкости духов я настоящий дока! Умник! Гений! Молодчага! Не могу не похвастаться! Итак, запахи:

Категория первая: «глазные» — стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, слезы брызжут из глаз! Брызжут, как Ниагарский водопад, нескованный льдом.

Категория вторая: «чесательные» — стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, начинаю чесаться, как шелудивый Шарик, что живет неподалеку в будке у сторожа коттеджного поселка!

Категория третья: «чихательные» — о них я уже говорил («Шанель»). Стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, начинаю чихать, как главный герой повести Гоголя «Нос».

Категория четвертая: «дыбительные» — стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, шерсть встает дыбом и никак не хочется ложиться на место — словно я какой-то бешеный ежик, а не аристократический голубой кот!

Категория пятая: «сногсшибающие» — стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, лапы подкашиваются и начинают заплетаться при ходьбе — моторика движений отказывает!

Категория шестая: «дурманящие» — стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, накатывают миражи! Они возникают перед глазами по одиночке и группами — иногда страшные, иногда красивые, а я смотрю на них и начинаю плакать, вспоминая золотое беззаботное детство! Мама, мамочка — ну почему детские годы проходят так быстро?

Категория седьмая: «тупые» — стоит первым флюидам аромата коснуться моего чувствительного носа, я начинаю тупеть прямо на глазах! И становлюсь таким же тупым, как и мой хозяин после пяти литров пива из пластиковых бутылок!

Категория восьмая и самая страшная: «смертельные» — смесь нескольких ароматов из парфюмерного магазина, откуда, видимо, гостья сразу рванула к хозяину на рандеву. Искомая категория вмещает в себя семь предыдущих — «глазные», «чесательные», «чихательные», «дыбительные», «сногсшибательные», «дурманящие» и «тупые»! Легко представить, как она действует на беззащитных животных — к коим, по воле судьбы, отношусь и я!

Запахи духов очень легко запомнить — если составить аббревиатуру из первых букв, получится: ГЧЧДСДТС — «Гоги часто чачу делал, (и) сам дома трескал самогон!» Элементарно! Намного проще, чем: «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан!»

С запахами мы разобрались — переходим к стойкости!

* * *

Стойкость первой категории — самая низкая. Если гостья обрызгала себя духами (туалетной водой, парфюмерной водой, дезодорантом-духами или репеллентом против укусов комаров и мошки) прямо перед дверью нашего дома, я могу выдержать воздействие запаха на расстоянии от гостьи в один метр, в течение пятнадцати минут через час с момента ее прихода. Сложно, но разобраться вполне по силам. Такая стойкость равна одному «Смраду».

По аналогии: два «Смрада» — через час, два метра и пятнадцать минут, или через два часа, один метр и пятнадцать минут.

Три «Смрада» — через час, три метра и пятнадцать минут, через три часа, один метр и пятнадцать минут, через час, один метр и пять минут!

Стойкость первой категории — самая низкая. Один «Смрад». Пример — «Дезодорант без цвета и запаха, не оставляющий пятен — и невидимый вообще».

Стойкость второй категории — ниже среднего. Четыре «Смрада». Пример — «Парфюмерная вода из турецкой или египетской разливочной — содержание отдушек и эфирных масел минимально».

Стойкость третьей категории — средняя. Семь «Смрадов». Пример — «Туалетная вода из турецкой или египетской разливочной под фирменным французским или итальянским брендом».

Стойкость четвертой категории — выше среднего. Десять «Смрадов» Пример — аутентичные дезодоранты-духи, аутентичная туалетная вода, аутентичная аэрозоль для распугивания лесных клещей.

Стойкость пятой категории — высокая. Тринадцать «Смрадов» Пример — промышленное средство от моли, духи стоимостью от десяти до двадцати тысяч рублей — в зависимости от производителя.

Стойкость шестой категории — наивысшая. От шестнадцати «Смрадов» Пример — духи стоимостью от двадцати тысяч рублей, строительные лаки и краски, клей БФ.

Конечно, градация стойкости весьма условна — точно так же, как и любая дискретная шкала. «Смрады» имеют свойство усиливаться или наоборот выветриваться — в зависимости от дамских предпочтений. Обычно они колеблются в пределах от пяти до десяти — но и этого достаточно, чтобы заставить бедное животное (к коим имею честь относиться и я) страдать.

Подведя итог — что лучшее лично для меня? Один «Смрад», категория «Дурманящие». Что худшее? Шестнадцать и больше «Смрадов», категория «Смертельные». Здесь вероятность выжить крайне низка, и дамам с таким запахом и с такой стойкостью я никогда не стану другом! Никогда!

* * *

Теперь, по моему кошачьему мнению, можно поговорить о view. Т. е. о взгляде со стороны на фактуру — или же на одушевленный предмет Вашего обожания или раздражения. Пару мыслей я уже изложил выше — самое время углубиться в подробности.

Женщина человеческого рода (по-нашему, самочка) — существо, безусловно, загадочное. Что-то есть в ней такое, что одновременно привлекает меня, как кота, и отталкивает — опять же, как кота. И поскольку в себе я изъяна не нахожу, то такая моя двойственность (если хотите, волновой и корпускулярный дуализм) есть следствие воздействия на меня женщины как таковой.

Среди котов ходят упорные слухи, что женщина послана свыше, чтобы даровать нам хлеб. И если в процессе одаривания хлеб чудесным образом превращается в мясо, рыбу или в те же самые консервы — это заслуга женщины (впрочем, в моем случае, слухи неверны, поскольку еду я получаю от хозяина, а он что ни на есть мужик!)

И если с едой — туда-сюда, то вот что действительно свойственно женщинам — это их мягкость. Спать на них удобно, как на перине — в противовес мужикам, которые тощие и костистые, или же наоборот — как мешки с салом, и как на него не ляг, всё время сползаешь вниз (а попробуй ухватиться когтями за жир — снимут с пищевого довольствия и выгонят на мороз!)

А женщины — совокупность приятных округлостей, укромных и удобных ложбинок и местечек. Женщина просто создана для кошачьего сна — и я лично особенно люблю почевать на бедрах — или чуть пониже (если женщина лежит на животе и, например, пишет SMS возлюбленному). Главное, чтоб не болтала ногами — от морской качки у меня кружится голова!

Может быть, вы спросите, что я могу взамен предложить женщине, и почему она должна терпеть мой вес у себя, простите, на попе? Отвечу. Я дарю ей обратную мягкость, пушистость, иногда — мурлыкание, и общее хорошее настроение, которым и отличаюсь! Симбиоз получается совсем неплохим — и женщина это чувствует.

* * *

Вид на женщину со спины — один из моих любимых. Иногда я шалю — пробираюсь женщине между ног и страстным взглядом насыщаю ее своим кошачьим вожделением. Мы с ней хоть и принадлежим к разным биологическим видам, но зато разнополые, и наши энергии дополняют и обогащают друг друга! А уровень сексуальной энергии котов ничуть не меньше, чем у человека! А, может быть, и выше — концентрированнее и свирепее. Это я вам как зверь говорю!

У котов в крови (или в мышцах или даже в самом головном мозге) есть такой гормон — озверин. О его существовании я узнал года три назад — когда случайно посмотрел мультик «Приключения кота Леопольда». Кот там — хоть и зануда, и ботаник, но все же и в нём под воздействием чудодейственных таблеток пробудилась его настоящая кошачья сущность! Что, конечно, говорит о пользе фармакологии. Но я не об этом.

«Озверин» схож по звучанию с «эстрагоном», но это совсем не то. Эстрагон — приправа к борщу (я его ненавижу), а озверин нельзя ненавидеть — он просто есть, и нужно это принять, как факт. Во мне его — чувствую — полна коробочка! Самого высшего сорта — племенной заряженный озверин!

Озверин — преобразователь энергии, получаемой нами от пищи, сна и ласки, в движение (так мне кажется — но если ошибаюсь, прошу не судить строго). Желание прогрызть дыру в тапке хозяина или разорвать обои в хлам, проехавшись по ним когтями сверху донизу, зависит исключительно от уровня озверина. Другое дело, что часто приходится себя сдерживать — чтобы не получить от хозяина по шее — но здесь уж озверин никак не виноват!

Кстати, если вам интересно, далее следует классификация степеней озверина среди котов. Подопытный экземпляр — Пан Чарторыжский в единственном лице. Для чистоты эксперимента вполне достаточно!

Ноль. Кот мертв.

Один. Кот жив, но почти мертв. Дышит — уже хорошо!

Два. Кот жив, но плох! Не ловит блох — и даже не умывается.

Три. Кот вполне способен заявить о себе и о своих правах. Потребовать еды и чего-нибудь попить.

Четыре. Кот в норме. Захочет играть — поиграет, не захочет — не поиграет. Захочет поесть — поест, не захочет — не поест.

Пять. Уровень выше среднего. Кот готов спариться с кем-нибудь. И так и ищет, так и ищет — кого бы изловить и очаровать (чтобы потом отвести на мягкое ложе и вонзить, так сказать!)

Шесть. Величина, навевающая думы о возможном неконтролируемом кошачьем взрыве изнутри. Кот кипит, клокочет яростью, и мрачные образы возникают в возбужденном воображении. Единственный рецепт — срочно гладить, потом покормить обильной жирной пищей — так, чтобы не смог встать.

Семь. Почти что нет кота совсем. Он уже далеко — сумасшедшая энергия влечет его вдаль, он прыгает с балкона, не думая об опасности, он несется через дорогу, не замечая машин и груженых фуражом вьючных повозок, он — уже там. За горизонтом, на пороге вечности!

Восемь! На поминки просим! Кот умер — концентрация озверина достигла критической величины, и сердце бедняги-кота не выдержало! Слава, вечная слава герою! На поминки собираются родственники, приводят с собой маленьких котят и невесток, огромная семья кошачьих скорбит и дружно сочиняет эпитафию, которая выглядит, примерное, следующим образом:

Жил-был на свете кот —

О лапах четырех, с хвостом и пастью,

Не знал забот, не знал хлопот,

Готовил себя к длительному счастью.

Но вдруг — откуда ни возьмись,

Кошачье наваждение —

И кот возьми, да и сорвись,

И побеги — на зависть молодому поколению!

Бежал чуть-чуть, совсем недолго,

Пути не разбирал — не в этом суть,

На зависть всем, кошачьим стал он волком,

Жизнь прожил так — что в его честь коты венки несут!

«Кошачьим стал он волком» — в этой фразе вся суть концентрации озверина степени восемь. Емко и доходчиво.

Я вот никогда и близко не приближался к «восьмерке» — и даже к «семерке». Ну, максимум шесть — и то, предпринимаю все меры, чтобы отойти от опасной черты. Известным способом — много ем и требую глажки. А поскольку в доме вечно полно женщин, то глажку я получаю сполна (особенно если пересилю «Смрады», от них — женщин — исходящие).

А вообще, мой нормальный уровень озверина — четыре-пять. При нем я чувствую себя полноценным, физически здоровым и способным на свершения котом — и внутренний потенциал организма не расходуется опрометчиво и глупо! Да, вероятно, я не рожден гореть подобно кошачьему Джордано Бруно — но меня это устраивает! Не всем же быть такими, а на костре — жарко!

* * *

Еще я люблю лежать на груди женщины, повернувшись своей мордочкой к её мордочке. И смотреть пристально женщине в глаза. Не мигая — как могут смотреть только коты, избравшие для себя охоту. Женщина — дичь. Нет, не в прямом смысле слова — ведь я её не ем! Предполагаю, что она окажется не такой вкусной, как хотелось бы (и экспериментировать не хочу).

Зато я поедаю её глазами. И если бы она знала, какие в это время мысли и образы роятся в моей голове, она бы сразу утратила интерес к мужчинам и предпочла бы Пана Чарторыжского на всю оставшуюся жизнь.

Разве мужчины могут дать женщине столько поэтического лирического слога и нашептать столько красивых длинных комплиментов, как я? Да никогда в жизни — и тому пример мой хозяин! Кстати, он не самый плохой — дамы все без исключения полагают его обходительным — и вообще душкой! Но куда ему до меня!

Не буду далеко ходить. Признайтесь, дамы, кто из вас хоть когда-нибудь слышал такое?

Звезда моя!

Ты столь прекрасна,

Что хочется мне пасть перед тобой,

Лобзать тебя, дарить любовь и негу —

И нежность вечную, и сон прекрасный во плоти!

Как, нравится? Мне — очень! И будь я одной из дам — не устоял бы! Или вот еще:

Красавиц много я встречал,

Но чтоб такую?

Чтоб охватило и сжигало вожделение?

Чтобы язык готов был в пляс пуститься —

Чтоб только овладеть, прижать,

Напиться редкой красоты и прелести очарованья?

Да в жизни никогда!

И знай — я раб твой полностью отныне!

Здесь я немного приукрашиваю, преувеличиваю (насчет «раба»), но стиль, изысканность момента обязывают! Ведь что такое раб — сегодня раб он, а завтра он, глядишь, хозяин мира. «Мы не рабы, рабы не мы!», — подсмотрел я как-то в старом букваре выпуска 1968 года. Составители знали, о чем писать! Впрочем, бог с ним, с этим рабом — сдался он мне, этот раб! Тьфу на него! А вот комплименты и страстные речи — другой разговор!

Со мной томленья чудо вдруг произошло,

Лишь бросил взгляд на ножки божества!

Лишь мысль мелькнула — может быть,

И мне такое счастье в жизни будет!

Не отступай, о чудо, внемли мне —

Услышь мои молитвы и мечты!

Услышь и воплоти —

Я буду весь твоим, о муза бриллиантового света!

А теперь представьте — сей слог, изложенный путем ласкового мурлыкания и поглаживания мягкой лапкой (со спрятанным когтями) по гладкому женскому животику! Или по чудной груди с розовыми сосочками, коих я касаюсь нежно и с чувством переполняющего меня чувства! «Чувство переполняющего меня чувства» — совсем не каша масляная, а моя литературная находка! Ведь есть еще ощущения ощущений, эмоциональные эмоции и даже точечные ковровые бомбардировки — хотя это совсем из другой оперы!

Но, чур! Накал, напор растёт, и крепость дамской неприступности вот-вот падёт!

Ура — рота, за мной! Штыки примкнуть, прикладом бей врага, саперными лопатками круши кости, гранатами ударим метко!

К тебе я прикасаюсь,

Я чувствую, как сердце бьется гулко,

Как грудь вздымается,

Как лоно жаждет внутрь принять мой дар —

Испепелил он чтоб тебя моею страстью!

Чтоб испила ты чашу наслаждения,

Чтобы к вершинам унеслась

Заснеженных недостижимых пиков заоблачной любви!

И вот — крепость — а над ней — белый флаг, и чудные, чудные раздвинутые ножки, а дальше — дальше…

— Мрр-мрр-мрр! Муррр-муррр-муррр! Вот до чего могут довести дебри размышлений о моей природной галантности и неотразимости! Прочитал недавно афоризм: «Мужчина долго находится под впечатлением, которое он произвел на женщину!». Не буду утверждать, что это про меня и обо мне — пусть природа сама решает, я же совсем не претендую на особые восхваления!

И — после такого нужно немедленно перекусить!

* * *

— Что еще у нас есть в холодильнике? — такой вопрос я задаю себе минимум четырежды в день, а то и чаще! Если хозяина долго нет — вопрос может прозвучать и десять раз, и двадцать — а если хозяина нет очень долго — то, бывает, я сбиваюсь со счета — столько раз себя уже спрашивал!

В такие унылые минуты мне остается только одно — обратить внутренний, преисполненный сарказма и горечи взор на каталог домашней снеди имени меня — моё любимое детище и предмет приложения усилий.

Если я еще не говорил (а я не говорил), каталог состоит из тринадцати частей:

1. Паштеты

2. Рыбка

3. Молоко, сметаны, козий продукт, кумысы, простокваши

4. Мясные изделия (но не мясо)

5. Мясо (но не мясные изделия)

6. Банки (консервы)

7. Батоны, «Дарницкий» и «Бородинский»

8. Флотские макароны и спагетти

9. Сладкие полезные палочки для зубов

10. Вонючий сыр

11. Неполезные, несъедобные полуфабрикаты

12. Неполезные, несъедобные овощи-фрукты

13. Супы и ужас, исходящий от них — как финальная глава.

Паштеты — штука довольно вкусная, но все зависит от производителя. В последнее время (в связи с санкциями) буржуйского в доме стало совсем немного — зато отечественной номенклатуры прибавилось. И это не может не радовать — потому что, в отличие от буржуев, наши производители оставляют в паштетах немного печени или, допустим, рыбы — а буржуи вообще ничего, кроме консервантов и ГМ-сои, не кладут. Впрочем, к паштетам я отношусь прохладно — кушаю только в охотку и очень редко.

Рыбка — совсем другое дело. В моем каталоге она разделена на несколько подгрупп: речная, морская, океаническая — свежая, охлажденная, замороженная. Я уважаю только свежую — шевелящуюся. Подходишь к ней с головы и вцепляешься зубами в рахитичный рыбий мозг — чтоб сразу, и чтоб не мучилась! А потом с утробными звуками поедаешь ее голубушку до самого-то скелетика! А уж после — ложишься где-нибудь на мягком, тщательно вылизываешься — и в сон! Вот и сейчас — пришло время хорошенько вздремнуть, а вы пока познакомьтесь с моим хозяином!

P.S. к этой главе. С каталогом я не прощаюсь — и даю твердое кошачье слово при первой же возможности вернуться к нему и осветить позиции подробно. Но сейчас не могу — зевота раздирает!