Дорога к Чеджу. Хроники путешествия

Вячеслав Иванович Дегтяренко

Книга «Дорога к Чеджу» представляет сборник заметок, рассказов, наблюдений, написанных в поезде Москва – Владивосток и во время отпуска в Южной Корее. Чеджу – остров вулканического происхождения, расположенный в Восточно-Китайском море. Его называют «корейскими Гавайями», или «Островом корейских молодожёнов».

Улан-Удэ

«МЧС Республики Бурятия предупреждает, что в лесах объявлен пожароопасный период. Посещение лесов категорически запрещено» — сообщил мне сотовый оператор Мегафон в СМС. Как потом узнали из газет — местного министра лесной промышленности привлекли к уголовной ответственности за сокрытие пожаров и причинённый ущерб на одиннадцать миллионов.

Город встретил нас тридцатипятиградусной жарой, пылью и неудобствами с первых шагов. Уже с платформы предстоял нелёгкий подъём чемодана и коляски на необычно высокий надземный переход. Ни лифта, ни полозьев, ни посторонней помощи и потом ещё крутой спуск. Полиция гоняла пассажиров, переходящих через рельсы. Таксисты наблюдали за нами, когда мы проходили мимо их кордона. Сосед по вагону сказал, чтобы мы вызвали такси 201—201 или 200—200, за сто пятьдесят-двести рублей довезут. Навигатор показывал сорок минут пешеходной прогулки или то же время на общественный транспорт, и мы выбрали первое. Только не учли, что с вокзала за нами увяжется хвост из трёх человек, судя по хабитусу, праздно шатающихся и что-то ищущих. Также не учли, что тротуары имеют свойство в столице Бурятии внезапно заканчиваться и переходить в пыль, песок или щебень.

На фоне советских поржавевших и выцветших вывесок на крышах пятиэтажек «Цвети, родной край» выделялись свежие юбилейные «350 лет Улан-Удэ». По улице 50-тилетия Октября сновали львовские автобусы семидесятых годов и громыхали дверьми Усть-Катавские трамваи с деревянными сиденьями в салонах. Последние довольно удобные, так как за пятнадцать рублей можно проехаться и услышать мини-истории остановок-достопримечательностей.

Выжженные от солнца и неполива газоны, шелуха от семечек, окурки на тротуарах-газонах и население, которое непривычно обращает на тебя внимание, не отводя глаза. Эта местная особенность — смотреть глаза в глаза незнакомцу встречалась не раз. У сетевого ювелирного магазина «585» бурятский полицейский с автоматом наперевес и в бронежилете стойко переносит стекающий по нему пот. Тут же у его ног две школьницы торгуют черемшой по сорок рублей пучок, а рядом соседки-бабульки предлагают купить и серу для очистки зубов, и, конечно же, семена подсолнуха четырёх сортов. Второй продукт по популярности заметно опережает кедровые орешки.

Попробовали кваса из обшитой деревом бочки. Вкусно, натурально, освежает. Такие бочки на колёсах встречаются повсеместно, пол-литра — тридцать рублей. В торговых палатках чай-кофе по десять рублей, стакан бульона — двадцать, плошка майонеза — пятнадцать.

Отель «Кочевник» располагался на первом этаже обычного жилого дома. Вход через бронированную дверь и кнопку домофона, перед отелем пыль столбом от проезжающих авто, металлические решётки на окнах. Десять номеров, сауна, кухня. Возможна почасовая оплата, а за двенадцать часов — бонус в виде бутылки шампанского, за сутки — бесплатный час в сауне, — «но только не для тех, кто бронировал через букинг», — сказала нам недовольная девушка брюнетка. Паспорт не спросила, — вообще довольствовалась в общении минимумом слов. Эта местная особенность в сфере услуг, которую я бы охарактеризовал: «Чё-тте надо?», встречалась довольно часто. На вопрос о ключах от номера, поинтересовалась: «А зачем они вам? Номер и так открыт», но потом всё же выдала. За двое суток дороги дети да и мы немного испачкались и поэтому решено было устроить стирку, тем более, что в отеле работала стиральная машинка. Но её ответ: «Сто рублей за вещь», — нас обескуражил, и я ушёл в магазин за хозяйственным мылом, сэкономили таким образом три тысячи рублей. Мне показалось, что в Улан-Удэ самые дорогие стиральные машины, так как в окинавских отелях я редко платил больше сотни рублей в пересчёте по курсу. При заселении столкнулись с ещё одним местным ноу-хау: прейскурант цен на обстановку. За двадцать тысяч можно забрать или сломать телевизор, за тридцать — кровать, за десять — окно. Штопор, стаканы, чайник стоили заметно дешевле.

Был заказан номер на троих, но постельное бельё, гигиенические пакеты были на двоих, — и мы, честно говоря, боялись лишний раз что-нибудь спросить-попросить. Вынос мусора и уборка здесь тоже за дополнительную плату, и мы тайком выбрасывали его в общественный мусоропровод.

В поисках продуктового магазина нашли кафе «Поварёшка», где прилично перекусили, хотя изначально нас толстая барменша запугивала, что блюда будут готовиться двадцать минут, а кафе скоро закроется. Но блюда поданы через пятнадцать, а до закрытия оставалось сорок пять. Буузы или, как их ещё десять лет назад называли «позы», продавались в заведениях «Позная». Это национальное блюдо, напоминающее манты или вареники с мясом. В идеальной рецептуре готовятся из рубленого мяса трёх видов: говядина, баранина, конина. Но и этот вариант нам понравился. Из напитков — зелёный монгольский чай или растворимый кофе и обязательно со сгущёнкой. Отказались, так как в магазинчике заприметил аппетитные и свежие пирожные. Взяли к домашнему чаю безе, корзиночку с кремом, эклер, язычок и ореховое кольцо.

После дальней дороги спится хорошо, и мы проснулись почти в одиннадцать по местному времени. На завтрак в номер принесли омлет, сосиски, хлеб и чай с сахаром. У бурятской девушки на ресепшене поинтересовался дорогой в Иволгинский дацан, так как google показывал только пешие либо автомобильные маршруты.

— На тройке доедете до Банзаровки, — это конечная, там автостанция… Дальше на сто тридцатой маршрутке. Зайдите обязательно к ламе в десятый домик.

Маршрутка — самый распространённый вид транспорта. Редко встретишь отечественную модель. Китайский, иногда корейский и европейский автопром. Водители украшают их массивными шторками на окнах. Некоторые с логотипом VIP. По городу оплата при выходе, по межгороду при входе. Банзаровка — это автостанция, с которой отправляются две маршрутки в Иволгинск и в Сосновый Бор. Место, часто посещаемое мною в прошлом. Время медленно вносит свои коррективы. Лишь супермаркет открылся, да семечки исчезли с уличной торговли. На крышах ларьков автостанции следы недавнего пожара — то ли короткое замыкание, то ли чьи-то проделки.

До дацана доехали за час. Благо, что недавно святилище посещал Президент и распорядился положить свежий асфальт. Но виды из окна открывались колоритные. Степь, полуголые сопки с елями да сельские деревянные дома с заборами, гаражами из того же строительного материала. Из-за отсутствия деревьев во дворах кажется, что их недавно построили. Наверное, ветра мешают, — подумал про себя. Огородов тоже особенно нет. Может, уклад кочевников не располагает к этому.

Дома побогаче отделаны сайдингом и покрыты ондулином, кирпичных почти нет. На улицах реклама, призывающая сдавать шкуры КРС (крупного рогатого скота) и лошадей, работать в Южной Корее или воспользоваться кредитом на строительство жилья под материнский капитал.

Ближе к городку Иволгинск дорогу переходили коровьи стада. Местные бурёнки или мохнатки довольно жилистые и неприхотливые к траве. Зимой они копытами разбивают снег, чтобы питаться подножным кормом. В окрестных арыках и каналах купались загоревшие ребятишки и взрослые. Мы поначалу хотели поехать в Тамчинский дацан, что в Гусиноозёрске, но пожалели шести часов на дорогу, поэтому выбрали тот, что поближе — в Иволгинске. Я бывал в нём трижды, но люблю приезжать сюда при каждом посещении.

Заметил, что улицы в Улан-Удэ празднично украшены и вывешены бурятские флаги, чем-то напоминающие украинские, только с белой полосой между жёлтым и голубым. Выяснили в информ-центре при дацане, что в течение трёх дней в республике проходит праздник Алтаргана, что означает фестиваль монголо-бурятской дружбы и единения. Нам дважды повезло, так как в июле 2008-го года мы попали тоже на бурятский фестиваль Сагалганаар. На парковке при дацане у половины машин монгольские номера. Со временем более праздничной становится республика Бурятия. Наверное, это привлекает немногочисленных европейских туристов и соседей монголов, которые и внешне и по языку очень похожи. В магазинах и сувенирных лавках стало появляться много монгольских товаров.

Вход в дацан бесплатный. В сувенирных рядах купили детям зимние варежки и колготы из добротной монгольской шерсти. С трудом отнекивались от мандал, тибетских тарелок, амулетов, оберегов и прочих товаров китайско-монгольского ширпотреба. Со слов продавщицы — все изделия «заряжали человека положительной энергией или улучшали карму». Но ответить нашему ребенку, что это означает «энергия», она не смогла. Сказала лишь: «Подрастёшь — узнаешь!» С перерывом на обед в кафе при дацане (всё те же буузы) прошлись по священному кругу, состоящему из многочисленных барабанов с иероглифами и ручками, которые необходимо крутить по часовой стрелке. Как написано при входе: «Это очищает и одухотворяет человека». Многие старушки уже не могли ходить, и внуки-сыновья переносили их за спинами. Большинство посетителей, несмотря на жару, были одеты в довольно плотные национальные одежды, меховые шапки и кожаные сапоги.

Между барабанами находились скромные деревянные домики служителей лам и яркие буддийские храмы, строительство которых прогрессивно увеличилось. Утром здесь прошло стадо коров, так как на земле остались засохшие котяхи.

По совету девушки из отеля мы зашли в десятый дом. Благо, что постройки не закрывались. Лишь, когда лама уезжал, он вешал на дверь металлический засов и амбарный замок.

Внутри пахло благовониями, и было относительно прохладно, хотя кондиционера нет. Из мебели кровать, стол, стулья, подобие комода, в углу двухпудовая гиря и штанга с блинами. Монахи, как мне показалось, довольно неравнодушны к своему телу, и регулярно занимаются физическим совершенствованием. Обряд поклонов Будде требует хорошей спортивной формы. Толстых и обрюзгших среди них не встречал. Мы оторвали относительно молодого ламу, одетого в тёмно-вишнёвый балдахин, от «яблочного компьютера». Он снял наушники и вопросительно посмотрел на нас светло-карими глазами.

— Нам посоветовали зайти к вам, — начал я после приветствия.

— Слушаю вас, — растеряно сказал он.

— А что вы делаете?

— Помогаю решить все сложные вопросы… У вас есть такие?

— У кого же их нет? И что действительно все?

— Ну, почти… Вам, наверное, лучше зайти в двенадцатый дом. Там старейшина принимает…

Мы попрощались, не став нарушать покой мудреца. На доме двенадцать висел замок, и мы продолжили крутить барабаны. Детям это нравилось, и они оставляли мелкие монетки, загадывая желания. По пути заходили в храмы. Как правило, вход внутрь помещения — через левую дверь, а выход — через правую. Необходимо снимать головные уборы. Молятся либо перед фигурками Будд, либо на специальной напольной доске. Последняя требует хорошей физподготовки и напоминает упражнение с напольным колесом. При нас мама отчитывала дочь, что она неверно расставляет ноги и рекомендовала ей сначала укрепить мышцы, а потом приниматься за молебен.

В головных дацанах фотографировать, снимать на видео и говорить по мобильному телефону запрещено, о чём предупреждают таблички с указанием штрафа в пять тысяч рублей. В каждом храме торгуют сувенирами, кедровым маслом, орешками, открытками, свечами, можно написать записку или оставить подношение Будде, о чём имелись объявления. Предлагалось оставить деньги, продукты, строительные материалы. Заметил, что купюры преимущественно — тугрики и юани, а из продуктов прихожане дарили водку в бутылках и молоко в «тетрапаках».

Особняком находился недавно отстроенный и ещё пахнущий свежим деревом и лаком храм Памяти. Его послушник рассказал, что по пятницам и понедельникам здесь проходят службы памяти. По буддийским законам за усопшего следует молиться сорок девять дней, так как это время «душа выбирает, где ей находиться…»

Тут же при дацане можно постирать вещи по прейскуранту: пять килограмм — сто рублей. Или покормить косуль, лошадей и иных домашних животных, зайти в кабинет к астрологу. Если повезёт, то посмотреть на скачки на прилегающем ипподроме. Местные искусствоведы открыли торговый павильон, где в стеклопакетах под кондиционером продают дорогую костяную посуду и изделия из бронзы, меди.

В город добрались к вечеру. Прогулялись по пешеходной части улицы Ленина, названной Бурятский Арбат, выпили вкусный кофе при кафе у музея истории Улан-Удэ, продегустировали местный пломбир. Заметил, что в столице продвигают европейский подход к туристам. На всех достопримечательностях своеобразный квест: QR-коды с описанием. Имеется зелёная пешеходная линия протяжённостью почти три километра, которая соединяет основные интересные места центра города.

Всех приезжих привлекает площадь Советов. Здесь установлена самая большая в мире голова идеолога Мировой Революции. Табличку с постамента сбили, но почти все его ещё знают. За ним флагштоки с реющими триколорами России и Бурятии. Сегодня на площади состоится концерт бурятских мастеров современной музыки и уже установлена сцена. Мы же, перекусив у торгового центра «Пионер», прогулялись по набережной Селенги к центральному стадиону. По многочисленной рекламе «Международного всебурятского фестиваля Алтангара 2016» в восемь вечера там должна состояться торжественная церемония его открытия.

Но зайти на трибуны в сектора не представлялось возможным. В проходе виднелось грандиозное действо, которое подкреплялось двуязычными комментариями дикторов.

— На церемонию подъёма флага фестиваля приглашается мисс Монголия-2016… А также народный артист России и чемпион России по боксу… — комментировали ведущие поочерёдно. Фамилий я не запомнил.

Нас отсылали купить билеты, то в «зелёной палатке», то в киоске, то «у людей на улице» и лишь с четвёртого раза всё же впустили бесплатно на освободившиеся места. И мы не пожалели. Многочисленные артисты (две тысячи человек), и стар и млад, в национальных костюмах заполнили поле стадиона с зелёным искусственным газоном. Танцы, песни, пляски, акробатические номера, люди в масках животных: волки, олени, драконы, колдуны, казаки и кочевники. Всё это сопровождалось национальной музыкой и барабанным боем. Чаша новенького республиканского стадиона, который сегодня официально открыли и назвали в честь фестиваля, почти вся была заполнена зрителями из Монголии и Бурятии.

К нам отнеслись добродушно и дважды подходили и спрашивали: «Вы откуда приехали к нам?». Один из молодых бурятов снялся в нашем семейном видеоролике. На четвёртом часу праздник завершился праздничным салютом. По накалу страстей я сравнил это шоу с празднованием Нового года по Лунному календарю в Гонконге. Удивительное рядом!