Сказея: Железная хризантема

Глеб Леонидович Кащеев (2025)

Эту книгу вы прочтете дважды. В первый раз вам будет казаться, что вы понимаете, что в ней происходит. Потом вы дойдете до финала и вернетесь к началу, чтобы понять, что же там реально происходило. А в этой сказке было так: Иван нашел смерть Кащея, который на самом деле бессмертный Хангсян из китайских мифов, и увез Василису домой, в Москву. Да только время в сказочной стране шло иначе, и Василиса успела родить Хангсяну дочь, которую скрыла от Ивана. Когда мать бросила Лин наедине с трупом папы, той было всего семь. Спустя десять лет китаянка Лин попадает в современную Москву, чтобы разобраться: зачем мама убила папу, и что нашла такого в этом многолюдном странном городе, что бросила дочь. Теперь у Лин есть выбор: отомстить ей или попытаться понять. Но появление Лин в нашем мире не проходит бесследно, и в Москву массово начинают проникать потусторонние твари.

Глава 4

Во время завтрака я сидела в мрачном настроении, и Вольдемар, вопреки обыкновению, не включил телевизор, а обеспокоенно ковырял лапкой подаренный ему смартфон. У меня возникло подозрение, что он вообще спать не ложился, погрузившись своим неподготовленным мозгом в трясину интернета.

— Что ты там такого нашел, что даже пообщаться не хочешь? — иронично спросила я.

Думала, он смутится или ответит шуткой, но ворон решил зачитать:

— Сегодня при получении взятки с поличным задержан недавно назначенный руководитель паспортного отдела гэу эмвэдэ…

— Ты сдурел? На кой мне это знать? — фыркнула я.

Но Вольдемар проигнорировал меня и прочел-таки знакомые имя и фамилию, а после развернул смартфон и пододвинул ко мне.

На экране было испуганное лицо толстого лысеющего мужчины в полицейской форме.

— О-оу, — ничего более умного я сходу сказать не смогла.

— Говорил же, что это до добра не доведет, — прокомментировал Вольдемар. — Ты слишком топорно подошла к решению проблемы с паспортом.

— Ты всегда так говоришь. Только критикуешь. Нет бы что умное предложить, — фыркнула я и воскликнула. — Ну почему? Почему все всегда идет не так, как я задумала? — и со злости так резко бросила вилку в тарелку, что фарфор от обиды крякнул и раскололся на две части.

Пришлось сгрести со стола практически несъеденный завтрак вместе с осколками в мусорное ведро.

— А ты вообще что-то задумывала? Взяла от него то, что хотела, отпустила картонного человечка с одной функцией на волю, а что ты ему дала для дальнейшей жизни? Ты вообще о нем думала? Он и продолжил дальше делать только то, что умеет.

— Тогда это его проблемы! — огрызнулась я, понимая, что, конечно, он ворон прав.

Да и завтрака было жаль. Когда я теперь еще поесть смогу?

— Ты понимаешь, чем нам это грозит? Они же будут поднимать все его дела, — продолжил нудеть Вольдемар.

Я шумно вздохнула. Мое раздражение от сегодняшнего утра вылилось в очень быстрое, но жесткое решение.

Родственников у этого толстяка не было. Ничего хорошего в этой жизни он тоже сделать не успел. Горевать по нему никто не будет.

Я щелкнула пальцами и представила, как в далекой тюремной камере этот раскормленный взяточник хватается за сердце и медленно безжизненным кулем сползает по стене на пол.

— Не будут, — ответила я.

Вопреки моим ожиданиям, Вольдемар не стал возмущаться и взывать к гуманизму:

— Надо было сделать это раньше. Не дожидаясь ареста, — буркнул он.

Не могу сказать, что меня не мучала совесть. Мучала и еще как. В том, что произошло была только моя вина. Но иногда приходится действовать с безжалостностью хирурга, а не с мягким подходом терапевта: думая, что авось еще заживет и все как-то само собой образуется.

***

На этот раз Всеволод, похоже, караулил меня в универе часов с восьми, и, воспользовавшись тем, что Арина опаздывала, сел рядом. Я мысленно обреченно вздохнула. Что ж. Придется попробовать прямо сейчас погрузиться в эту сложную и пугающую игру под названием «отношения». Вариант пока самый оптимальный. Главное, не напугать его так, чтобы и этот убежал. Хотя… один тест я ему все же устрою. Иначе просто ничего не получится.

— Привет, — улыбнулся он, ослепив меня на пару секунд.

— Погоди. Десять сек, — сказала я, быстро открыла тетрадку и записала туда пару строк так, чтобы он не видел, захлопнула тетрадь, повернулась к Всеволоду, подперла щеку рукой и с максимальным интересом посмотрела на него:

— Теперь я вся во внимании.

Он, казалось, немного смутился от такой прямоты. Или мне так только показалось.

— Гм… Хотел узнать, что ты делаешь сегодня после учебы. Может мы могли бы посидеть где-нибудь, поболтать. А то учимся вместе, а еще толком не знакомы…

Ну уж нет, братец. Так легко это не делается.

— Скучно. Слишком простых путей ищешь. Если мне сейчас уже скучно, то что будет в кафе? С чего ты взял, что будешь интересным собеседником? — спросила я максимально спокойно.

— О… сразу тест… ну не вопрос, — усмехнулся он, — могу блеснуть интеллектом. Знаешь сколько я анекдотов знаю?

Я тут же отвела взгляд. Его улыбка притягивала и обвораживала, и Всеволод прекрасно об этом знал и старался использовать. Сердце затрепетало, как крылья колибри, но мозг работал все равно четко, как вычислительная машина. Главное просто не смотреть на него.

— Это еще скучнее. У большинства, кто мнит себя остроумным, в голове просто коллекция чужих идей, а копнешь чуть глубже, а там пустота. Чтобы быть интересным, нужно что-то за душой иметь. Внутреннюю глубину и смысл. У тебя они есть? Или только одни красивые манеры?

Все не так. Я неправильно себя вела. Сама же ставила задачу влюбиться, а теперь словно специально стараюсь его оттолкнуть и отпугнуть.

— Хм. И как ты можешь это проверить, если не хочешь разговаривать? — сказано это было уже без нарочитой ироничности. Кажется, мне удалось вывести его из равновесия заранее заготовленного плана разговора.

— Мы и так уже говорим. Зачем куда-то идти? Расскажи для начала о том, чего ты от жизни хочешь, Всеволод. Планы там, цели, идеалы.

— Ох, как все серьезно! Когда такая красивая девушка спрашивает о планах, она скорее всего хочет услышать следующее: я вижу свою жизнь только рядом с тобой, заботясь о тебе и делая все, чтобы ты была счастлива. А серьезно: вдруг ты и есть мой идеал?

— Опять пустой ответ.

— Да неужели?

— Суть не в том, что я хочу услышать, а в том, что интересного ты можешь сказать. Что-нибудь для себя и про себя у тебя есть? Не для меня, не для других. Ну и не такое фальшивое. Сейчас ты в отшлифованной для девушек маске, а я хочу увидеть, что под ней. Что ты по-настоящему хочешь?

Улыбка сползла с его лица, и он наморщил лоб, пытаясь сообразить, что же мне ответить такого остроумного. Он еще не понял, что со мной нужно блистать далеко не остроумием.

— Странная ты. В чем еще больший смысл жизни, как не в любви? Что может быть ценнее, чем быть рядом с кем-то и делать ее счастливой? Это дает большее удовлетворение, чем достижение собственных целей.

— А ты разве не знаешь, что девушки в мужчине больше всего ценят уверенность? Некий внутренний стержень, — я повторяла фразу из какого-то фильма. — Если ты, как утверждаешь, всю жизнь будешь строить вокруг кого-то, то где в тебе твердость и как на тебя опереться? Ты как тростник на ветру… нет, даже как лиана — если убрать опору, то сломаешься. Внутренняя уверенность и твердость берется только от собственных принципов и ясных целей.

— Ох… прямо как на экзамене себя ощущаю. Может в кафе было бы все-таки сподручнее на философские темы болтать?

Я опять говорила не то и не так. А о чем вообще разговаривают девушки с парнями? В книгах в любом диалоге всегда был конфликт, а в жизни как? Я понимала, что через чур агрессивна, но как это исправить не знала.

Я молча выжидательно посмотрела на него. Ну давай. Скажи хоть что-нибудь неожиданное для меня.

— Да я, как и все, хочу простых вещей. Стать успешным, зарабатывать много денег, чтобы обеспечивать семью и делать все, чтобы моя будущая спутница жизни была счастлива.

Мысленно я разочарованно вздохнула и медленно покачала головой.

— Что, считаешь это слишком просто? Ищешь того, что хочет завоевать вселенную? А он о тебе вспомнит, когда будет достигать своих целей? — усмехнулся он.

— Нет, проблема в другом, — вздохнула я.

— И в чем же?

— В том, что я продумала наш диалог заранее. И ты все это время говорил точно по тексту.

— Хочешь намекнуть, что я банален?

— Ну, — я пожала плечами, — можно и так сказать.

Он покраснел. Вот сейчас я его сильно задела, но он постарался не подать виду.

— Это просто ты плохо меня знаешь. Я, например, коллекционирую таблички «не беспокоить» из отелей. Много ты таких встречала?

Я молча открыла тетрадь и развернула к нему, чтобы легче было прочесть. Там было написано «Намекаешь, что я банален? Это потому, что ты меня мало знаешь. Я, например, коллекционирую таблички «не беспокоить» из отелей».

— Первым придумал коллекционировать эти таблички Жан-Франсуа Вернетти из Швейцарии. Ты лишь повторил, — добавила я.

В этот момент в аудиторию вошла Арина. Я тут же встала, стараясь не смотреть на ошарашенного парня и переместилась на одну парту назад, чтобы подруга могла сесть рядом.

Арина удивленно стрельнула глазами в сторону красного как мак Всеволода, приземлилась рядом и шепотом спросила:

— Это чем ты его так уделала?

Я к этому времени уже сочинила кривое по ритму хокку, которое уже не было времени улучшать, иначе бы момент был упущен, так что просто продекларировала:

Он рассказал мне,

Как мимолетна роса,

Думая, что оригинален.

Арина прыснула со смеху и снова мельком взглянула на Всеволода.

— Чем займемся сегодня после занятий? — спросила она.

Я задумалась. С отношениями ничего не получилось. Нужно хоть вторую часть плана реализовать.

— Я хочу влюбиться в этот город. Так, чтобы не захотелось уезжать. Можешь помочь?

Арина скривила губы влево, потом вправо. Я уже поняла, что она так делает, когда над чем-то усиленно размышляет.

— Окееей, — протянула она. — Но ты же не хочешь попсы в стиле Красная площадь, ГУМ, смотровая и так далее?

— Нет, банальностей не надо. Все, что есть на картинках в поисковике по запросу «Москва» я уже видела.

— Отлично! Тогда у меня есть пара идей.