Хирургическая ошибка

Гордей Юнов (2024)

В загородном доме известного пластического хирурга найден труп женщины. Но человек, обнаруживший мертвое тело, не может сообщить об этом полиции, так как боится, что убийство могут повесить на него. Он обращается к своему бывшему другу, частному адвокату. Когда-то их было трое: Лапоть, Соломинка и Пузырь. Они дружили со школы, но потом в их жизни многое изменилось. И вот они вновь собираются вместе, чтобы раскрыть таинственное преступление. Друзья не только расследуют убийство, но и погружаются в исследование темных сторон человеческой природы. Да и самим им приходится кое-что пересмотреть в своих непростых взаимоотношениях. Повесть входит в состав сборника «Пузырь, Соломинка и Лапоть. Начало»

Глава 1

На бланке, который секретарь предложил заполнить посетителю, а потом отнес главе адвокатской конторы Пузыреву Андрею Вадимовичу, было написано:

«Павел Лаптев, по прозвищу Лапоть (в прошлом враг, в позапрошлом друг, сейчас никто). Если не собираешься убить, то хотел бы встретиться».

Адвокат Пузырев, в детстве отзывавшийся на кличку Пузырь, мрачно взглянул на секретаря по фамилии Суровый, чтобы удостовериться, читал ли тот записку, но седовласый мужчина оставался невозмутимым.

Вероятно, сейчас в адвокатской конторе, кроме самого Пузыря и его пожилого секретаря-пенсионера никого и не было. Зачем адвокат ввел такой старинный способ сообщать о посетителях? В юности он прочитал от корки до корки всего Жоржа Сименона, в этом и заключался ответ на вопрос.

До прихода неожиданного посетителя Пузырев пристально следил за огромной мухой, которая кружилась около окна, пытаясь вылететь сквозь стекло и неизменно тыкаясь в него в одном и том же месте. Это мешало адвокату настроиться на серьезный лад. Впрочем, скорее, мешало ему то, что дел сейчас у него никаких не было. В его адвокатской конторе вообще уже очень давно не было посетителей.

Работников Пузырев кого уволили, кого разогнал по отпускам за свой счет, благо было лето, оставив только пенсионера Сурового, а сам перебивался делами, подкидываемыми время от времени Палатой адвокатов.

«Адвокат, у которого нет клиентов, и который вынужден работать по назначению, — вот кем ты стал, Пузырь», — подумал тридцатилетний мужчина. Именно в такие моменты Андрей задавался вопросом: а не лучше ли было бы оставить эту профессию, и вернуться в понятный, привычный мир простых оперов, тем более что его туда настойчиво звали друзья.

— Как он? — спросил Пузырев у секретаря.

— Сидит, ждет, — Суровый пожал плечами.

— Нервничает?

— По-моему, да. Заметно, что путь сюда дался ему нелегко.

Да, Пузырь хорошо знал Лаптя, даже слишком хорошо. Одиннадцать лет они ходили в одну школу, в один класс, были лучшими друзьями, как говорится, не разлей вода. Была у них еще и общая подружка-одноклассница, Катюша Соломина, Соломинка.

Жизнь тогда была, как в сказке. Но совсем не как в той старинной, русской, про Соломинку, Пузыря и Лаптя, где все умерли. У них получалось дружить даже после окончания школы, несмотря на то что оба парня постепенно в Катьку влюбились.

Но им не пришлось из-за нее драться, так как довольно быстро девушка выскочила замуж за своего преподавателя в университете МВД, в котором она училась на криминалиста. Пузырев расстроился такому казусу намного сильнее своего друга-соперника. Он ведь даже поступил специально в тот же университет, что и Соломинка, но, как говорится, не срослось.

Зато, закончив учебу, Андрей стал очень грамотным опером, но при этом еще и умудрился устроиться в тот же отдел, где работала Катя. Мечта о девушке всё еще жила в его сердце. Вот такой вот мазохизм.

Пашка же Лаптев не стал осваивать университетские премудрости, а пошел в слесари. И в этом непростом деле Лапоть очень даже преуспел, причем выбрал себе не совсем обычную специальность: он мог за считаные секунды вскрыть любой замок, даже навороченный сейфовый.

Вот на этом поприще Пузырь и Лапоть четыре года назад и столкнулись лбами, что привело в итоге к уходу Андрея из следственных органов, ну а Павлу пришлось пару лет провести в местах не столь отдаленных. В общем, поймал Пузырев своего лучшего друга, когда искал медвежатника, взявшего сейф в квартире именитого ювелира.

После того как в тот злосчастный день Андрей отвез арестованного друга в участок, они ни разу не виделись, а в тот самый страшный в своей жизни день Пузырь подал заявление на увольнение из органов. Его мир разрушился, как карточный домик, он не мог поверить, что такое вообще может случиться с человеком.

Что толкнуло его после этого пойти в адвокаты? У него до сих пор не было ответа на этот вопрос. Возможно, криминальная среда просто не хотела его отпускать. Зато теперь он смотрел на преступления немного с другой, если быть совсем точным, с третьей стороны.

Андрей думал, что никогда больше не увидит своего бывшего друга, и вот бумажка на столе, а Лапоть в соседней комнате ждет встречи.

— Пусть войдет, — со вздохом проговорил адвокат, приняв непростое решение.

Он ничуть не изменился, его школьный друг, с которым проведено столько счастливых минут. То же длинное, узкое лицо, длинные руки, худое тело. Правильнее было бы назвать Соломинкой его, а не фигуристую Катю, но такая уж досталась Пашке фамилия. Во взгляде старинного приятеля сквозила спокойная ирония, свойственная людям, которые уже много видели, и их ничем не удивишь.

— Ну, привет, — сказал Лапоть, проходя к столу и садясь напротив адвоката.

Пузырь молчал, ожидая продолжения.

— Можно мне сесть? Ах да, я уже сижу.

Кривая улыбка пробежала по нервному лицу медвежатника, пропала и снова появилась. Несмотря на иронию, мужчина всё же явно сильно нервничал.

— Давай сразу договоримся, что не будем ворошить прошлое, — продолжил Лапоть. — Что было, то было, и ничего уже изменить нельзя.

Адвокат молча кивнул. Он понимал, что прийти сюда Пашка мог только в одном-единственном случае: он не знал больше ни одного человека, к кому бы можно было обратиться с той проблемой, которую он принес с собой.

— Чем теперь занимаешься? — это были первые слова адвоката.

— Слесарю, как и раньше.

— Зачем пришел? Или опять вскрыл сейф и срочно понадобился адвокат? Я тебя защищать не буду.

Лапоть нервно покусал верхнюю губу.

— Адвокат мне не нужен… пока. Я хочу тебе кое-что рассказать.

— Ну что ж, — Пузырев внимательно посмотрел на муху, по-прежнему бьющуюся о стекло, — не думаю, что ты рискнул бы сунуться сюда из-за какой-нибудь ерунды. Так что, слушаю, что там у тебя случилось.

Лапоть глубоко вздохнул, стараясь успокоить нервное напряжение. Он посмотрел по сторонам, как будто хотел убедиться, что никто не подслушивает.

— Дело в том, что я стал свидетелем… не совсем обычной сцены, — начал он. — Я видел мертвого человека… женщину… Труп женщины.

Пузырев хмыкнул, не отрывая взгляд от мухи, пока ничего интересного он не услышал.

— И что из этого? — спросил он равнодушно. — Я видел много трупов, примерно половина из них были когда-то женщинами.

— Слушай, давай я тебе всё расскажу, а потом ты уже дашь свои комментарии, — поморщился Лаптев. — Если, конечно, сочтешь нужным.

Адвокат лениво перевел взгляд с мухи на своего бывшего друга и кивком предложил гостю продолжать.

— Ты ведь отлично знаешь, Андрей, я не преступник, — Пашка покачал головой. — Да, один раз сошел с дорожки, но я за это уже ответил. Сейчас я снова работаю по специальности, замки ставлю и открываю, когда люди сами об этом просят.

— И что, отсидевшего медвежатника кто-то снова взял на ту же работу? — Пузырев скептически посмотрел на бывшего друга.

— Не все отнеслись ко мне с такой строгостью, как ты, — Лаптев внимательно посмотрел в глаза адвоката, он уже успокоился и взял себя в руки, — нашлись люди, которые поверили в меня, в моё искреннее раскаяние.

— Ладно, проехали, — Андрей махнул рукой и откинулся на спинку кресла. — Продолжай.

— Так вот, — Пашка на секунду задумался, собираясь с мыслями, — к нам в фирму обратился один богатенький буратино, врач, популярный пластический хирург. Секретный, навороченный замок сейфа у него дома сломался. Ну, мы с Ромкой, моим напарником поехали, сделали всё чики-пуки. Повозится, правда, пришлось, замок каверзный попался, но на каждую хитрую гайку найдется свой болт. Короче, сделали мы дело, собрались уходить. Ну, как принято, говорю: «Если снова замок сломается, звоните». А он нам и говорит, что купил уже новый сейф, и сделал к нему на заказ такой замок, что нет смысла кого-то звать, его вскрыть невозможно, только если автогеном резать.

— Такие замки существуют? — Пузырев приподнял одну бровь.

— Нет, — медвежатник покачал головой. — Как говорил кузнец в «Формуле любви», Алиена нобис, ностра алис, что означает, а, неважно, что это означает. На вскрытие самого крутого замка может уйти слишком много времени, но перед профессионалом он в конце концов не устоит. Понимаешь, на этом нас с Ромкой и заклинило, пока мы возвращались в офис от напыщенного докторишки. Наше мастерство и профессионализм были поставлены под вопрос. Короче, мы с Ромкой забились, кто сможет вскрыть замок быстрее. Мы не собирались грабить хирурга, нам его деньги и драгоценности не нужны, мы хотели просто доказать самим себе, что мы чего-то стоим.

— И ничего другого, как влезть в чужой дом и взломать сейф, вы, разумеется, не придумали, — адвокат с сожалением посмотрел на бывшего друга.

— Ну, как-то так, — Лапоть смущенно отвел взгляд. — Впрочем, к проблеме, о которой я хочу тебе рассказать, это имеет очень косвенное отношение. Первым в дом полез Ромка. Выбрал ночь, когда хирурга не было, залез, а потом вернулся ко мне ни с чем, жутко расстроенный.

— Вы следили за хирургом? — Андрей взял в руку карандаш, написал имя «Ромка» на чистом листке бумаги и стал украшать его завитушками, так он делал всегда в те годы, когда работал опером. — Где ты ждал друга? Стоял на стреме? Он живет один?

— Как много вопросов, вижу, ты уже включился, — усмехнулся Павел. — Да, мы изучили его график, чтобы не доставлять хлопот ни ему, ни себе. А ждал я Ромку у себя дома. Мы доверяем друг другу, и решили, что каждый действует в одиночку, на свой страх и риск. Хирург живет не один, вместе с ним в его большом загородном доме проживают его жена и его мама. Женщин мы с Ромкой в расчет не стали брать, полагаясь на свою ловкость. К тому же они не знали нас в лицо.

— Дальше, — Пузырев закончил водить карандашом по бумаге и посмотрел на Лаптева.

— Короче, вскрыть замок у Ромки не вышло, и за дело взялся я. Я выбрал подходящую ночь, когда, по моим прикидкам, хозяина не должно было быть дома, и пробрался внутрь. Было около полуночи. Сам понимаешь, проникнуть в загородный дом для профессионала не проблема. Вот только я не успел толком заняться сейфом. Только я стал разбираться с замком, как услышал скрип открывающихся въездных ворот. Я скользнул фонариком по пространству комнаты, в которой находился, и тут увидел лицо в углу. Это была женщина, она лежала на полу около стола и смотрела на меня мертвыми глазами.

Лаптев замолк, пытливо вглядываясь в лицо адвоката.

— Очень интересно, — Пузырев задумчиво кивнул, всё-таки он по своей натуре был больше опером, чем адвокатом, и такие загадочные ситуации приводили его в возбужденное состояние, его нюх ищейки начинал просыпаться. — Когда это случилось?

— Прошлой ночью, — ответил Лапоть.

— Итак, в комнате, где ты «работал», оказался труп. Что еще интересного ты там увидел?

— Ну, как я уже сказал, это была женщина. Возраст не скажу. Выглядела она очень молодо, но это ведь был дом пластического хирурга. Грудь ее была в крови, в руке был зажат мобильник. Одежда… Белая блуза, джинсы. Скорее всего, это была не домашняя одежда.

— Это все?

— В принципе, да, — кивнул Лапоть. — Я выскользнул из дома незамеченным. В темноте я видел, как мужчина вышел из приехавшей машины и вошел в дом. Это был хирург. Почему он приехал домой ночью, не знаю, по моим расчетам, его не должно было быть до утра.

— Ну, мне всё понятно, — Пузырь встал из-за стола и прошелся по комнате.

Из всей тройки школьных друзей, только Андрей по комплекции более-менее соответствовал своей кличке. Он был высоким, плотным… конечно, не круглым, но склонность к полноте прослеживалась.

— У меня только один вопрос, — Пузырев остановился около стула, на котором сидел медвежатник. — Зачем ты с этим приперся ко мне? Я адвокат, а это дело полиции.

— А что я скажу полиции? — Лапоть с усмешкой уставился на бывшего друга. — Первый же их вопрос будет, а что я делал ночью в доме уважаемого хирурга. На меня же убийство и повесят, скорее всего.

— Логично, — кивнул адвокат. — Но всё же, почему я?

— Ты единственный, кому я могу доверять, — Павел внимательно посмотрел в глаза Андрея. — Произошло убийство, я в этом уверен. И я хочу, чтобы убийца был наказан. Может, там уже идет расследование, я не знаю, но я хочу в этом убедиться.

— Где находится дом с трупом? — спросил адвокат, отводя глаза от пронизывающего взгляда Павла. — Какой район?

— Элитный поселок в Пушкинском районе, рядом с парками.

Прочесав задумчиво нос и покачав головой, Пузырев взял со стола мобильник, порылся в контактах и выбрал запись «Соломинка».

— Привет, Катюша, как дела? — сказал он в трубку.

— Ничего себе, Пузырь, — ответил веселый голос. — Что-то случилось? Марсиане приземлились в Чертаново? Сколько лет ты не объявлялся?

После ухода из органов Пузырев только пару раз звонил своей бывшей однокласснице, свой бывшей неразделенной любви. В этом году он даже забыл поздравить Катю с днем рождения, чего не случалось раньше никогда.

— Катюша, я тебя тоже очень люблю. И не я один. Твоя помощь нужна еще одному близкому нам человеку.

— Что? — голос женщины стал серьезным. — Лапоть с тобой?

— Да, он рядом, передает тебе большой привет, — Пузырев скосил взгляд на бывшего друга, тот послал в сторону телефонной трубки воздушный поцелуй. — Крепко целует и обнимает.

— Я рада, что вы помирились, — сказала Катя.

Девушка всегда считала, что Андрей чересчур жестко и нервно отреагировал на проступок друга. Ну оступился, ну с кем не бывает. Человеку всегда надо дать шанс извиниться и исправиться. Впрочем, в то время, когда шло следствие по делу об ограблении сейфа ювелира, Кате было не до друзей. Она была счастлива в своем замужестве и, по слухам, ждала ребенка.

— Слушай, Катюша, ты всё еще в Пушкинском работаешь? — Пузырев решил побыстрее перейти к делу.

— Да, у меня в этом плане без изменений, — ответила бывшая одноклассница.

— А ты можешь там у своих поспрашивать, не было ли за последние двое суток сообщений об убийствах, не находили ли каких-нибудь подозрительных трупов? Стрельбы никто не слышал в элитных поселках рядом с городом?

— Всё настолько серьезно? — в голосе Соломинки читалась тревога.

— Да, есть подозрение на убийство. Хочется понять, в курсе ли полиция.

— Хорошо, я поняла. Перезвоню, как только всё разузнаю.

Бросив на стол трубку, Пузырев сел на свое место.

— Я смотрю, дела у тебя тут идут не очень, — Лапоть оглядел кабинет адвоката, увидел бьющуюся в стекло муху и усмехнулся.

— Не моё это, — честно признался Пузырь. — Думал, защищать лучше, чем наказывать, но, если бы ты знал, кого приходится защищать. Порой самому хочется убить подзащитного… ну, или сделать так, чтобы он никогда не вышел на свободу.

— Тебе нужно было не адвокатскую контору создавать, а в частные детективы идти, — покачал головой Павел. — Это твоё, ты сыщик до мозга костей.

— Похоже, ты знаешь меня лучше, чем я сам, — улыбка впервые за день появилась на губах Пузырева.

— А так и есть, — кивнул Лаптев. — Ты слишком много копаешься внутри себя, пытаешься откопать то, чего нет. Я же всю жизнь был рядом, видел тебя при самых разных обстоятельствах. Я знаю, как ты поступишь в той или иной ситуации, даже когда ты сам этого еще не решил.

— И ты знал, что я тебя сегодня не пошлю подальше?

— Вот в этом я был совершенно неуверен, — вздохнул Павел. — Ты упрям и не умеешь прощать. Я бы скорее понял, если ты меня вообще не впустил бы к себе сегодня.

— Знаешь, друг… — Андрей внимательно посмотрел через стол на сидящего напротив мужчину. — Если бы я тебя не простил, я тебя действительно не пустил бы. Но, мне кажется, мне не за что тебя прощать. Ты ведь мне лично ничего не сделал. Наверное, все эти годы я злился больше на самого себя, на то, что я не смог разглядеть в тебе твою авантюрную жилку. Я сыщик, как ты выразился, до мозга костей, но я не смог увидеть, что мой друг стал преступником.

— Я больше не преступник, — покачал головой Павел.

Пузырев хотел что-то сказать, но тут раздался телефонный звонок. Звонила Соломинка.

— Ничем порадовать тебя не могу, — сообщила Катя. — Трупов нет, стрельбы не было. У нас всё тихо и спокойно. А что у вас случилось?

— По телефону не могу, — вздохнул Андрей. — Ладно, попробуем сами разобраться.

Пузырев задумчиво посмотрел на друга, тот жестами показал, что неплохо было бы куда-нибудь пойти, встретиться, поболтать.

— Но всё же, Катюша, если тебе интересно, можем встретиться, — продолжил Пузырь разговор с Соломинкой. — Возможно, твоя помощь будет полезной.

— Я после шести свободна, давайте в пиццерии напротив гостинки встретимся, я давно вас не видела, соскучилась.

— Заметано, полседьмого будем на месте.

— Я после отсидки Катьку не видел и не слышал, — вздохнул Павел после того, как его друг положил трубку. — У нее что-нибудь в жизни изменилось?

— Ребенок родился… а может, и не родился, — пожал плечами Пузырев. — Она говорила всем, что беременна, но это было, когда я увольнялся. А потом я как-то с ней перестал пересекаться. Так что ничего не могу сказать о том, где она и с кем. Ну, кроме того, что в полиции она всё еще работает.

— А у тебя есть идеи, что мы можем сделать, чтобы выяснить хоть что-то об убитой женщине? — Павел с надеждой посмотрел на друга.

— Все дело в том, что трупа-то ведь нет, — Андрей развел руками, — полиция этим вряд ли будет заниматься. Конечно, у меня остались очень теплые связи в этой среде, кто-то из ребят не откажется мне помочь. Но… не знаю. Давай поговорим с Катей. Надеюсь, ты не боишься посвящать ее в твою проблему?

— Ну что ты, Катьке я доверяю даже больше, чем тебе, — усмехнулся Павел.

— Это еще почему? — удивился Пузырев, но, скорее всего, удивление было показным.

— Я абсолютно точно знаю, что она умеет держать язык за зубами, — Павел посмотрел на муху у окна и сменил тему. — Давай отпустим это насекомое на свободу. Упорство в достижении цели должно быть вознаграждено.

Андрей подошел и распахнул окно, муха с громким жужжанием устремилась вверх. Пузырев понял, что Пашка не хочет распространяться на эту тему. Опять укол ревности, как в те годы, когда они вместе ухаживали за девушкой? Опять всё возвращается? Несмотря ни на что, это были самое чудесное время, в которое он с удовольствием вновь окунулся бы.